(Не) преследуй меня

Когда чужие губы скользят по шее Насти, ей кажется, что вот-вот сойдёт с ума. Она уже не может понять, от чего именно ей так горячо: от чужого тела, прижатого к ней вплотную, или же от откровенных прикосновений. Жар разливается по каждой клеточке тела, когда незнакомец кладет руки на её тонкую талию, затянутую в корсет. Жесткий каркас изделия не позволяет прочувствовать всё, что ещё сильнее возбуждает. — Ты такая горячая, — выдыхает он ей на ухо. — Чертовски горячая. — Ага, как утюг, — усмехается она, продолжая тереться о чужое тело, распаляясь все сильнее. Сегодня вечером девушка намерена вначале забыться в мужских объятиях, а после забыть о мужчине, которого сама же выбрала для этого. Так проще, когда отключаешь любые чувства, кроме похоти. Удовлетворение своих желаний — вот чему Анастасия научилась за восемнадцать лет своей жизни. — Может, продолжим в другом месте? — спрашивает она, когда понимает, что мужчина готов перейти к более активным действиям. Не дожидаясь ответа, утягивает его за собой в подсобку, ключи от которой получила тайком от одной из работниц клуба. «Гоморра» — место знаменитое, история у него богатая. Раньше это место было не просто тем, где можно потанцевать, но и известное в определенных кругах, как лучший бор-дель Москвы. И даже после того, как прошлый владелец передал другому человеку клуб, некоторые старые традиции остались: например, грязный се-кс в каждом темном уголке двух незнакомцев. Настя ничуть не стесняется того, что собирается сделать. Именно сегодня боль в её сердце стала настолько невыносимой, что она вновь вышла на поиски мужчины на одну ночь – если мозг отключится хотя бы на пару минут, когда она получит орг-азм, это уже можно будет считать облегчением. Ей приятно, когда сильные чужие руки подхватывают её, заставляя устроиться поудобнее, обхватить талию мужчины ногами, прижимаясь теснее. – Чёртовы крючки, – возмущается её партнёр, пытаясь снять корсет, чтобы дотянуть руками до голой кожи. Но девушка бьёт его по ладони, не позволяя так близко к ней подобраться. Секс ещё не повод для нежности, ведь из ласки часто формируется привязанность, которая Анастасия не нужна. – Просто тра-хни меня уже быстрее, пока я не передумала, – приказывает она, задирая подол платья. Под ним нет трусиков, поэтому доступ к самому важному месту очень удобен. — поменьше болтовни и побольше дела, иначе мы так никогда не закончим. Мужчине кажется, что девчонка слишком спешит, но она его так разгорячила, что ему и самому терпеть очень сложно. Быстро расстегнув ширинку, он достает из трусов чл-ен, сразу же направляя его в промежность незнакомки. Едва входит, не сдерживаясь, стонет от удовольствия, так ему приятно. Он замирает, смакуя ощущение, а вот девушке это явно не нравится, потому что она нетерпеливо его подгоняет, постукивая крошечными кулаками по спине. Когда это не помогает, начинает царапать спину партнеру. Именно в этот момент он думает: «Хорошо, что кожа не оголена, может, она в чем-то права. Иначе бы не обошлось без следов». Обстановка не располагает к медленному и романтичному се-ксу, поэтому двигается мужчина быстро, насколько может. При этом не забывает целовать девушку, так глубоко, что ей кажется, что её вот-вот сожрут. Но это ей нравится, получая чужую страсть, она забывает о собственных проблемах. – Можешь не волноваться, я на таблетках, – на всякий случай предупреждает, чтобы получить максимальное удовлетворение. А ещё ей остается надеется, что парня она выбрала правильно, и он ничем не болен. Не хотелось бы от случайной связи получить ещё и букет венерических заболеваний впридачу к оргазму. Такое безответственное отношение к себе поражает мужчину даже больше того, что девчонка так легко занялась любовью с первым встречным. У него даже как-то настрой сбивается, когда он думает, что он вообще здесь делает. Но подступающий оргазм вытесняет ненужные мысли из головы и позволяет ему расслабиться. «Чувством вины я всегда успею помучиться после», — размышляет он, двигаясь жёстче. А потом, кончая, он уже и не помнит об этом, настолько ему хорошо. — Ну, было неплохо, — отдышавшись, скупо хвалит девушка чужие старания, а сама, взяв салфетку со стола, вытирает то, что из неё вытекает. – Было весело, но мне пора. Она уже давно усвоила, что меньше разговоров значит меньше проблем. И не намерена отступать от своих принципов, даже если ей впервые за долгое время было так хорошо. Настя видит, что мужчина выглядит разочарованным, явно рассчитывавший на продолжение, но подпитывать его уверенность в этом неправильно, ведь сейчас, когда она выйдет за дверь, она не захочет вспоминать о своем очередном падении на дно никогда. — Даже не попрощаешься? — грусть на лице у незнакомца такая очевидная, что Анастасии даже становится его жаль. — Поматросила и бросила, так получается. — Схватываешь на лету. И без лишних сожалений девушка захлопывает за собой дверь, оставляя мужчину в подсобке собираться с мыслями. «После оргазма и погода радует», — улыбается девушка раннему солнцу, едва встающему из-за горизонта. Даже многоэтажки вокруг не могут закрыть его. Охранник на входе кивает ей, как знакомой, а после возвращается к чтению книги. Настя машет ему рукой, прощаясь. Она знает, что не пройдет и пары недель, когда вернется за следующей орг-азмической дозой. Не смотря на то, что сегодня по сути Настя не спала, она понимает, что не может упасть в кровать: слишком много дел. Пары в университете начинаются в восемь, а перед этим следует еще заскочить домой, чтобы принять душ и переодеться — девушка и сама чувствует, как от нее разит перегаром, что уж говорить о других людях. Но огромным желанием идти домой Анастасия не горит, и у этого есть причина. Причина по имени Светлана. Мачеха Насти, которая жутко ненавидит падчерицу, не смотря на то, что та выросла на её глазах. Женщина и так не слишком жалует девушку, а после того, как Настя ходит на ночь в клуб, и вовсе орет так, что стекла в квартире дрожат, грозя вот-вот лопнуть. Однако, других вариантов нет, и приходится Анастасии возвращаться в место, которое давно перестало быть ей домом, снова и снова — таково было последнее желание её отца. Вспоминать о том, как он покинул дочь, больно, поэтому девушка, садясь в такси, включает музыку на телефоне, надевает наушники, чтобы забыться в ритмичной мелодии песни и немного подремать. — Приехали, — молодой водитель будит пассажирку через сорок минут, подвезя к проходу у ворот. — С вас тысяча пятнадцать рублей. — Они уже списались с карты, — сонно возражает Настя, поднимаясь со своего места. — Спасибо за поездку. Она считает, что следует быть вежливой в любой ситуации, даже спорной. Тогда никто в случае провала не обвинит её по крайней мере в том, как она себя ведет. Её предположение оказалось верным, Светлана в ярости. Встречает прямо у порога, явно ожидавшая не одну минуту падчерицу. Не смотря на ранний час, она одета с иголочки в светлый хлопковый костюм и блузу, причесана так, будто только что вышла от парикмахера, одним словом — идеальна. «А ведь ей уже за сорок», — умение ухаживать за собой всегда приятно удивляло Анастасию в мачехе. Возможно, внешность Светланы это одно из тех качеств, которое когда-то полюбилось отцу девушки в этой женщине. — Заходи, — подвигается мачеха в дверном проеме, пропуская девушку. Она никогда не выносила на люди свои ссоры с близкими. «Тоже похвальное качество», — мысленно комментирует Анастасия. А затем вспоминает об истинном характере этой женщины. Едва дверь за ними закрывается, как Светлана бьет падчерицу по лицу. — Ты, дрянь такая, снова за старое взялась? — шипит злобно, словно ядовитая змея. — Ты должна быть у себя в комнате и учиться, а не вести себя, как шлюха. Посмотри на свои ноги, — указывает женщина пальцем с идеальным маникюром на ляжки девушки, — даже я понимаю, что это спе-рма! Принимаешь других людей за идиотов, которые ничего не замечают?! Тяжело выдохнув, Настя даже не пытается ответить. Прошли те времена, когда она пыталась отстоять свое право жить так, как ей хочется. Какой бы она ни была: ласковой и нежной, злой и недоверчивой, аккуратной и замарашкой — Светлана всегда недовольна и находит, как еще унизить ту, о ком должна была заботиться. — Что замолкла? Раньше всегда находила, что ответить. Натр-ахалась и счастлива? Мать тебе теперь не нужна?! — продолжает злиться Светлана. — Ты мне не мать, — шепчет девушка, слизывая выступившую кровь с губы. Удар был такой сильный, что её рассекло. — Я та, кто заботится о тебе долгие годы. Кормит, одевает и дает жилье. А в тебе ни капли благодарности! Откуда же ей взяться, если носом в чужую «доброту» тыкают при каждом удобном случае? Настя так часто слышит эти слова, что уже устала от них и морально, и физически. Ей возвращаться домой с каждым разом всё труднее. Она уже и не знает, сколько выдержит, если это всё продолжится. Светлана же вновь заносит руку для пощечины, желая таким образом избавиться от накопившейся злости, но звонок в домофон останавливает женщину. Она сразу меняется в лице, преображаясь из яростной мегеры в вполне себе еще молодую симпатичную женщину: морщины разглаживаются, живой блеск возвращается в глаза. Мачеха поправляет одежду, немного сбившуюся в процессе отчитывания падчерицы и приказывает девушке: — Если хочешь и дальше получать деньги, жить в этой квартире и ходить на учебу, то быстро в свою комнату. И не высовывайся, пока я тебе не разрешу. Настя и рада убраться подальше. Сходить в душ, смыв с себя чужие запахи, а затем зарыться под одеялом. Не плакать, нет — это она делать давно перестала, поняв, что справедливости и добра в мире нет, но думать о том, как однажды сможет уйти из-под опеки Светланы. Однако, для начала следует позвонить старосте группы и сказать, что сегодня на парах её не будет. Перед тем, как закрыть дверь свою спальню, девушка слышит смех мачехи и смех незнакомый, мужской. И оба они звучит радостно и счастливо.