2. Анна

1173 Words
– Летала на вертолете? – спросил меня Марсель, помогая мне устроиться в кресле транспортного средства. – На военном впервые, – призналась я. Парень помог мне разобраться с ремнями безопасности и пристегнуться. Он сел напротив меня и тоже пристегнул ремни. Мы были одеты в зеленую камуфляжную форму Фрогии, только без военных шевронов. На груди нашивка "ПРЕССА", такие же на каске и бронежилете. Марселю форма была к лицу. Он выглядел не так мужественно, как настоящие военные, которыми под завязку был забит вертолет, но все равно смотрелся классно. Мне же форма была немного велика, как и ботинки, но выбирать было не из чего. Меньший размер не был предусмотрен в принципе. Бронежилет с непривычки сдавливал грудь, так что дышать было тяжело. Как я буду в нем дальше находиться, я себе не представляла совершенно. Мы еще даже не взлетели, а я уже скучала по своим домашним тапочкам, спортивному костюму, и маме. Ничего, успокаивала я себя, нужно набраться мужества и терпения. Я закрыла глаза и помолилась о быстром, а главное, безопасном перелете. Свой ключ-талисман я повесила на шею на шнурок, но доставать его, чтобы потрогать, было проблематично из-за тяжелой экипировки. – Анна! – окликнул меня Марсель, и я открыла глаза. Он щелкнул меня на фотоаппарат. – Это для семейного архива! – с улыбкой пояснил он. Командир объявил взлет. Я надела противошумные наушники и снова закрыла глаза. Мы летели около двух часов, потом сели на нашей военной базе в республике Бриминия для дозаправки. Лететь через эту страну пока еще было безопасно. Берлессы наступали на Кижи с противоположной стороны, так что воздушные границы между Бриминией и Кижами они еще не взяли под свой контроль. Но все равно было страшно. Всем пассажирам было приказано покинуть вертолет, поэтому мы с Марселем с удовольствием размяли ноги и сходили в туалет. – Как ты, милая? – заботливо поинтересовался Марсель. – Хорошо, – соврала я, чтобы не выглядеть слабачкой и неженкой. Марсель болтал что-то еще о том, что у него заложило уши, но я его не слушала. В голове шумело и хотелось пить. Наши вещи остались в вертолете, а спрашивать что-то у других людей я постеснялась. Вторая часть перелета далась трудней. Погода ухудшилась, и вертолет начало трясти и мотать из стороны в сторону. Я пыталась закрыть глаза, чтобы вздремнуть, но сиденье было настолько неудобным, что расслабиться было невозможно. Если бы не ремни безопасности и каска, я бы разбила себе всю голову, потому что меня то и дело отшвыривало назад, и я билась затылком о железный борт. Марселю было и того хуже. Его нещадно выворачивало прямо в проход, и не одного его. Мужчина, сидевший по правую руку от меня смачно блевал едва ли не на мои ботинки. От запаха рвоты меня тоже начало мутить. Боже, почему нам не выдали какие-нибудь пакеты или хотя бы не предупредили, что такая ситуация возможна? Теперь время тянулось вообще бесконечно. Передо мной мелькало зеленое лицо Марселя, гул вертолета долбил по мозгам, а жуткая вонь заставляла мой желудок сжиматься каждый раз, когда вертолет подбрасывало в воздухе! Когда командир объявил, что мы садимся, у меня вырвался стон облегчения. Я уже потеряла надежду, что мы вообще когда-нибудь долетим. Нас с Марселем встретили и проверили наши документы. – Чё вы сюда все прётесь? – недовольно бурчал сопровождающий нас кижанский солдат, пока мы шли по улице. – Мёдом вам здесь намазано? Заебали! Как же вы все, нахрен, заебали! Я посмотрела на Марселя, но он, наверное, не понял смысл сказанного, да еще и с ругательствами, потому что никак не отреагировал на высказывание сопровождающего. Я тоже промолчала. Сил спорить и что-то доказывать не было. Да и кому? Обычному рядовому? Много он понимает с высоты своего полета? Нас разместили на военной базе кижан. Как я поняла из разговора ехавших с нами в одном автобусе военных, здесь было что-то вроде распределительного пункта. На эту базу шли поставки оружия и гуманитарной помощи из других стран, а потом уже эту помощь отправляли на фронт. Оружие поставлялось нелегально, тайком, потому что ни одна страна мира в одиночку не желала объявлять войну Берлессии. Народ, осмелившийся это сделать, обречен на уничтожение. Даже Бургедония не решалась на такой шаг, так что уж говорить о маленьких, более слабых государствах. Победить Берлессию можно было только общими усилиями, объединившись всем миром, и никак иначе. Не один месяц велись обсуждения и дебаты на тему объединения армий всех стран, но так ничего и не было решено. За этим я здесь, чтобы ускорить этот процесс. Пока Берлессия первой не объявила войну кому-то из "наших". Неизвестно, что этим берлессам в голову взбредет. Вдруг они войдут во вкус, и, захватив Кижи, пойдут войной еще на кого-нибудь? На ту же Фрогию, например. Наш президент громче всех вопит о том, что Берлессию надо уничтожить, вопрос только чем? Большая часть нашего вооружения уже в Кижах, а того, что осталось, хватит, чтобы держать оборону страны несколько дней, не более. Это чистое самоубийство! Берлессы захватили уже треть Кижей, но бахвалятся тем, что еще даже не начинали войну, что воюют не в полную силу. Разведка Фрогии и Бургедонии работает слаженно, но никто точно не знает, каковы на самом деле военные возможности этой страны. Что если у этих варваров достаточно оружия и людей, чтобы противостоять всему миру? И, конечно же, мы боимся ядерного удара, а министр обороны Берлессии "размахивает" своими ядерными боеголовками при каждом случае, по поводу и без. Вот и приходится поставлять оружие, технику, солдат и боеприпасы в Кижи тайком, под видом гуманитарной помощи. Мы прилетели как раз на таком вертолете с красным крестом. Это унизительно! Как будто это мы какие-то преступники, а не берлессы! Пока мы шли к казарме, я жадно разглядывала все вокруг. Одни беленые понизу деревья чего стоили! Повсюду кижанская речь, вперемешку с берлесскими словами. Тут даже воздух был какой-то другой. Пахло всего лишь нагретым за день асфальтом и зеленью, но так сладко, что голова кружилась! На меня такой волной накатило, что слезы навернулись на глаза. Хотелось вздохнуть поглубже этим воздухом, но бронежилет не давал. Хорошо, что Марсель вызвался нести мои вещи, и мне было не так тяжело передвигаться. Меня поселили в какую-то комнатушку еще с одной девушкой-журналистом. Она лежала на одной из кроватей с телефоном в руках и с любопытством сейчас рассматривала вошедших. Марселю было велено пойти к мужчинам. – Что он сказал, Анна? – переспросил у меня Марсель, когда сопровождавший нас парень на кижанском языке попросил Марселя следовать за ним. – Он сказал, что проводит тебя, Марсель! – подсказала я. – Ты что, не выучил язык? – ужаснулась я. – Как же ты будешь? – Я знаю берлесский немного, – нашелся парень. – И ты же со мной? – Проси тогда повторять на берлесском. Тут все знают берлесский! – Это вряд ли! – вмешалась в наш диалог моя соседка по комнате, говоря на ломанном фрогийском. – Лучше вообще помалкивай, парень! За берлесский язык можно и в морду получить! Марсель ничего не ответил, только тяжело вздохнул, повалив мой тяжеленный рюкзак в углу комнаты. Он помахал мне рукой и ушел с солдатом, терпеливо ожидавшим его в коридоре. – Я Берта, – перешла на кижанский девушка. – Я из Бриминии! – Анна, – приветливо улыбнулась я девушке. – Я из Фрогии! – У тебя отличный кижанский! – заметила Берта. – Где так научилась? – В школе. Школа хорошая была.
Free reading for new users
Scan code to download app
Facebookexpand_more
  • author-avatar
    Writer
  • chap_listContents
  • likeADD