Голодные секс-игры

 Как часто у вас бывает, что сны похожи на реальность? Жуткое ощущение, когда ты не можешь понять спишь или нет. Вот и сейчас я отчаянно пытаюсь вырваться из липкого нечто, окутывающего меня. Странные ощущения на грани сна и реальность, а я все никак не могу проснуться и открыть глаза. Макс сжимает до боли мою грудь, а потом с силой бьет по ней. Странно, но за ним раньше не водилось такой грубости. Мой парень всегда был образцом нежности. – Храйк, ты только попробуй какая у этой цыпы кожа, – а вот голос у Макса совсем другой, – И на кой черт на ней столько тряпок! – звук рвущейся ткани неприятно резанул слух. Почему-то стало холодно. В бедро недвусмысленно уперлось что-то твердое. – Мне больше интересно насколько хороши ее дырки, – хохотнул мужчина с хриплым голосом. Меня словно облило ледяной водой. Что, черт возьми, тут происходит?! Это какой-то неправильный сон. Я попыталась разлепить, намертво склеенные,  веки и сесть. И если первое получилось, хоть и с третьей попытки, то со вторым полнейший провал.  Голова была тяжелая и ужасно болела, сфокусироваться удалось не сразу. Помещение и его обитатели расплывались, а когда все более-менее встало на свои места, стало по-настоящему страшно. – О! – чему-то обрадовался здоровенный мужик стоящий справа, – Малышка очнулась, а то трахать бесчувственное тело все равно что куклу. Голова болела, меня жутко мутило, а страх парализовал тело. Где я? И что происходит? Помещение было довольно темным, пахло затхлостью, отчего тошнота лишь усиливалась. Здоровенный бугай с медно-рыжими волосами прижимает меня к чему-то твердому, другой рукой бесцеремонно лапами мою грудь. – Надеюсь, ты уже мокрая, цыпа? – его рука направляется к моим трусикам. – Что здесь происходит? – слова даются с трудом, каждая попытка дернуться отдается дикой головной болью. – Наша малышка окончательно пришла в себя, – зло улыбнулся второй здоровяк, Храйк кажется? – Не дергайся и может тебе даже понравиться. Он приблизился ко мне вплотную и заглянул в глаза. По закону жанра похитители должны смердеть, брызгать слюной и вести себя омерзительно. С последним проблем не было, вели они себя максимально мерзко, а вот с первыми двумя пунктами неувязочка. Выглядели оба мужчины вполне прилично. На рыжем надеты спортивные брюки и темно-синяя (а может черная? Кто это при таком освещении разберет), борцовка, второй всем своим видом напоминал бывшего военного, который и на гражданке писал страсть к одежде схожей по покрою с армейской формой.  Высокие борцы и штаны, с обилием карманов, только грудь обнажена. От него остро пахло туалетной водой со сладковатым оттенком ванили. Ненавижу ваниль. Когда он наклонился, запах ударил в нос. Приторно сладкий запах. Меня вырвало. Храйк с руганью отпрыгнул, реакция в него, что надо. После того как мой желудок освободился от содержимого, в голове прояснилось, но лучше бы мне снова потерять сознание. – Смотри ка, Храйк! Цыпе не по нраву твои духи, – захохотал рыжий, на секунду ослабив хватку, – Я же говорил – она для педиков! – Иди в задницу, Кай! – немного раздраженно, но без особой агрессии ответил второй, – Ее небось башкой сильно приложили при перевозке. – У тебя всех приложили, – продолжал хохотать Кай. Он наконец отпустил меня, но только для того, чтобы окатить из ведра холодной водой. Я подскочила и даже сделала пару шагов в направлении двери, маячившей за спиной рыжего, чем вызвала у него очередной приступ хохота. – Ты что цыпа? Думаешь, сможешь от нас убежать? – Вообще я неплохо бегаю, – нашла в себе силы съязвить, – Кто вы и где я? – Ты - здесь, – блеснул остроумием Храйк, – А мы твои самые желанные любовники. Кай сдавленно захрюкал, пытаясь не испортить момент торжества своему сообщнику. – Поэтому сейчас ты разденешься и обслужишь нас по лучшему разряду, – широкая улыбка, при других обстоятельствах, можно было бы сказать даже радушная, – И если сделаешь все как надо, то может даже получишь удовольствие. Я в ужасе сделала шаг назад. – Какого черта здесь происходит! – крик был на пределе возможности. – Ну же цыпа, – Кай широко раскинул руки, словно приглашал в свои объятья, – Мы уже заждались. Кажется, я где-то читала, что с преступниками и насильниками надо соглашаться, кажется хамить и сопротивляться – не рекомендуют. Наверное. Может быть. Но совершенно точно, самое глупое, что я могла сейчас сделать – это попытаться убежать.  Дверь за спиной рыжего была такой заманчивой и притягательной, и абсолютно плевать, что находится с той стороны. Идиотка. Мне благородно дали пробежать эти несколько метров, и даже судорожно схватиться за ручку двери, прежде чем Кай впечатал меня в холодный металл. – Цыпа любит игры? – прошептал он мне в самое ухо, – Значит поиграем. Мне казалось, его дыхание прилипает к моей коже словно грязь. Кай схватил меня за шею и бросил на пол рядом с металлической скамьей. Я зашипела от боли, ударившись об этот уродский предмет интерьера. – Раздевайся, цыпа, – рыжий надвигался как скала, – Живо. – Да пошел ты! – рявкаю я и тут же получаю пощечину. Кай наваливается на меня, прижимая к полу. Мужчина рычит, срывая остатки мокрой одежды. – Кай, – раздается усталый голос второго – Только не убей ее, а то мне опять достанется дохлая тушка. А я – не некрофил. – А ты не отставай, – рычит он, – Оприходуем ее в два ствола. От осознания ужаса происходящего я замираю. Неужели, это все-таки случится? У меня же никого не было кроме Макса. – А потом вы все равно меня убьете? – шепчу я, не надеясь быть услышанной. – Что ты, малышка, – Храйк изображает искреннее сочувствие, – Мы не будем этого делать. Мне, лично, гораздо интереснее живые девочки, – издевательская усмешка, – А убьет тебя кто-нибудь другой. Я судорожно сглатываю, понимая безвыходность своего положения. – Хватит трепаться, – прорычал Кай со спины, – У меня и так сейчас член лопнет! Давай цыпа, или ты сейчас скидываешь эти лохмотья и раздвигаешь свои булки добровольно или продолжим так как начали, – ощутимый шлепок по заднице, видимо предназначался для более легкого принятия решения. – Хорошо, – с трудом веря в происходящее, говорю я. Рыжий тут же встает, давая возможность мне подняться. Тот еще джентльмен. Руки плохо слушаются, мокрая ткань липнет к коже, но со второй попытке все же удается стянуть с себя остатки тряпья. Назвать это одеждой язык не поворачивался. – Можно глоток воды? – во рту сахара. Храйк жестом указал на ведро рядом с лавкой. – Если там что-то осталось, то пей. На дне ведра действительно была вода, мне повезло, что они не всю вылили. Руки трясутся, выбивая по металлу дробь. Только бы не разлить воду, а то так сдохнуть можно от жажды. А может лучше сдохнуть? Эти двое настроены решительно. Делаю два жадных глотка, а потом опускаю ведро на пол. Сразу как только я наклонилась, то ощутила мужские ладони на ягодицах. – Кай, как считаешь, надо наказать малышку за плохое поведение? – твою мать, проносится в голове, то есть просто сунул-вынул и ушел – не прокатит. – Ясен перец, – ржет за спиной рыжий. Легкий удар ладонью по ягодице. – Иди ложись на живот на скамью, – говорит Храйк. У меня нет выбора и я послушно опускаюсь. – И держись руками за нее, малышка, – усмехается извращенец, вытаскивая ремень из брюк, – Считать удары необязательно. С этими словами мужчина замахивается и ударяет ремнем по моей попе. У меня наверное искры посыпались из глаз от боли, которая пронзила мое тело.  Это было не просто больно, это было очень-очень больно. Он не делал перерывов между ударами, не давал прийти в себя. Я захлебывалась криками, забывая вдохнуть воздух. Все, что мне оставалось – это до белых костяшек вцепиться в лавку, потому что, если попытаюсь прикрыть ягодицы ладонями, их просто повредят. – Так! Хватит, – кто это сказал я так и не поняла. Последний удар был нанесен с особым остервенением. Я выгнулась дугой, захлебываясь слезами. Кто-то из мужчин бесцеремонно запустил руку между ног, провел ладонью по промежности. – Да она сухая совсем! – Что, цыпа, не понравилось? – чья-то ладонь легла на ягодицу, опалив ее. Я застонала, глотая слезы. – Понравилось, понравилось, – кто-то собирает мои волосы в кулак и приподнимает голову. Я вижу самодовольное лицо перед собой. Тот, кого тут называют Храйком, явно доволен своей работой. – Ну что, малышка, мой друг говорит, что ты недостаточно возбудилась для его дружка, – проводит пальцем по моей нижней губе, – Так что сейчас продолжим тебя возбуждать мои методом. Что за? Я не успеваю даже додуматься как в губы упирается его эрегированный член. – Давай же, малышка, открывай свой чудный ротик, порадуй меня. Я лишь плотнее стискиваю зубы, пусть хоть убьют меня здесь и сейчас, но этого не сделаю.