Ассистентка поневоле

Второй учебный год. Этим все сказано. Привычный, спокойный темп моей жизни остается в тех далеких грезах, которые заканчиваются ровно тогда, когда я вхожу за врата академии. Первой меня встречает Камилла. Подруга ждет меня. На её красивом лице — волнение и тревога, а вьющиеся волосы рыжего цвета на этот раз напоминают гнездо какой-то неведомой птицы. Мы здороваемся, обнимаемся, хоть и весь момент веселья прерван заведующим хозяйской частью факультета прикладных наук и магии, на котором мы учимся. — Юные леди, не задерживайтесь у ворот, скоро будет начато распределение, — говорит он, потом начинает бурчать под нос ища наши имена в длинном списке, — так, это у меня… Мужчина смотрит вопрошающе. — Второй курс. Я — Атала Тана. — Камила Биггс, её однокурсница. — Нашел, — он что-то черкает на листе бумаги, — Уже в школьной форме, это хорошо. Ваши вещи заберет служащий персонал, они будут доставлены в спальни после распределения. Второкурсники нашего факультета должны прийти в малый зал на первом этаже, у вас десть минут до начала. Он намеревается отойти от нас, но Камилла останавливает его успевая вцепиться за локоть. — Скажите, мистер, а Виолетта Кинни прибыла? Лицо его становится мрачным как будто мужчина что-то знает, но не хочет говорить. — Нет её. Поторопитесь! — он ловко вырывается из хватки подруги, прикрикивает он на нас зная, что мы будем задавать неудобные ему вопросы, обращает внимание на других учеников, которые наблюдают за разговором, подходит к ним. — Странно, — я задумываюсь, — Виолетта не отвечала на письма, и сейчас её в академии нет… — Я писала мистеру Кинни, и он только ответил, что с дочерью все хорошо, она приболела и её отправили к родственникам на юг страны, чтобы та поправила здоровье. Правда… — девушка повременила. — Её отец больше про меня расспрашивал, чем рассказывал про дочь. Мол, что со мной, где я провожу каникулы и чем занимаюсь, — Камилла вновь умолкает, смущаясь, но я притрагиваюсь к её ладони показывая тем самым, что мне можно доверять. — Он писал мне, каждую неделю, интересовался мной. Говорит она тихо. Чтобы другие ученики не услышали. Я вспоминаю несколько писем от него, пришедших в середине лета в которых он просто говорит, что дочери нет дома и настоятельно рекомендует мне следить за своим окружением, точнее — за друзьями и беречь здоровье. Этот факт я недоговариваю подруге, слишком все странно получается. — Вы еще здесь?! — удивленно прикрикивает на нас заведующий хозяйской частью, смотрит на карманные часы. — У вас осталось восемь минут чтобы добраться к группе! Двери малого зала закроются и не будут никого впускать во время работы артефакта! Приходится бежать сквозь толпы учеников, снующих туда-сюда, по аллейке мимо прекрасных и величественных деревьев и нескольких статуй воинов, охраняющих мир и покой, по коридорам замка, местами столь мрачных, что если бы не специальные магические факелы, то там бы была сплошная темнота. Минуя портреты выдающихся магов. Живых и мертвых. Те, словно смотрят на каждого проходящего и в нашем случае осуждают: вот те две расторопные ученицы, мчатся по пустому переходу, словно лани, убегающие от тигра; аккуратнее там, активистки две, заденете полки со многолетними реликвиями чужого факультета, тогда беды не миновать. Здесь пахло книгами, древесиной, пылью и постоянно, отчего-то было душно. Наша академия — место в своем роде уникальное. Большой замок, где ты можешь изучить разные виды магии, разумеется, если у тебя есть способности, место вдалеке от мира, чтобы не отвлекать юных магов от учебы. Поступают сюда в возрасте семнадцати лет после четырех лет домашнего обучения и трех в школе, где закрепят базу, основы нужные для жизни. Система образования в Елмуте подстроена под магов, способности пробуждаются в подростковом возрасте и пик развития у каждого проходит по-разному. В основном до тридцати лет ты уже обладаешь всеми нужными знаниями для жизни, можешь заводить семью, детей, если не сделал этого раньше, несмотря на года, ведь люди благодаря магии и предкам, живут от ста пятидесяти до двести лет. Кстати, брачный возраст, как ни странно у нас — семнадцать. Нам оставалось немного. Всего лишь вскарабкаться по многочисленным ступеням на второй этаж восточной башни, чтобы сократить путь и выходить во внутренний дворик. Правда, на пути нашем неожиданно появляется препятствие в виде темной фигуры в которую я с Камиллой едва не врезаемся. — Стоять! — мужской голос столь знакомый до дрожи действует мгновенно. Мы замираем, словно парализированные, не оборачиваемся назад, успеваем переглянуться. Профессор Граш подходит неспешно. — Так… Кто это тут у нас? Биггс, — он хмыкает и улыбается. — И Тана. Еще учебный год толком не начался, а вы уже так и спешите попасть на отработки ко мне? Он обращается скорее ко мне нежели к Камилле. Ведь в прошлом году мне пришлось со средины осени и до конца второго семестра драить котлы и убирать класс зельеведения. Высокий, темноволосый преподаватель славится свой придирчивостью, строгостью и несносным характером. Он, наверное, единственный из учителей нашего факультета у кого нет никого в наставничестве. Из года в год, несколько лет подряд артефакт не жалует его выбором, поэтому он больше всех патрулирует замок ночью, ловит правонарушителей, смотрит, чтобы соблюдался устав академии, касающийся порядка. Я мотаю головой, не соглашаясь с преподавателем, и молю стихии о том, чтобы он не назначил мне дисциплинарные отработки снова. — Мы задержались у ворот замка и спешили в малый зал, — произносит учтиво Камилла, опустив голову. — Извините нас. Он окидывает нас взглядом. Внимательно. Решает, что с нами делать. — Идем! Граш шагает рядом с нами. Мы не можем ни переглянуться лишний раз, ни говорить. На миг волшебство первого учебного дня пропадает, единственное, что еще делает он — торопит. Возле входа в малый зал нас встречает герб, висящий перед главными дверьми — восемь стихий, заключенных в круг. Восемь цветов. «Елмутская академия магических искусств, — читаю я уже в сотый раз. — Факультет прикладной магии». Проходим дальше, торопясь, встречаем однокурсников. Всего в нашей группе человек тридцать. Поровну и юношей, и девушек. Не успеваем мы все поздороваться, наглядеться друг на друга, как дверь малого зала открывается, за ней — наполовину полный зал учеников. Первокурсники отсутствуют. Мелочь сейчас проходит испытания стихий, после чего вечером присоединится к остальным, предварительно зная результаты заданий и распределяющего артефакта. Здесь были все группы нашего факультета, народ компактно расположился за круглыми столами, ожидая главных виновников торжества. Преподаватели, очевидно, уже начинают уставать от начала учебного года, резкой перемены времени, сидят ровной линией, каждый в своем кресле. Главный — декан, размещается по центру держа в руках артефакт. Малый зал — название, не зависящее от размера помещения, у каждого факультета имеется свой, где собираются ученики. Наш зовется — Рэми. Он наполнен голубым светом полной луны — специальной иллюзии, что выполняет охранную функцию, солнечный свет проникает сюда через разноцветные витражи. Колонны — высокие, опять же в виде гигантов воинов с разнообразным оружием в руках — сферами стихий, те тоже имеют свой цвет плавно переливаясь в прозрачных сосудах, потолок высокий, а стены залитые отблисками магического пламени в подсвечниках, переходящие на многолетние папоротники растущих в специальных нишах возле огромных окон. Куратор Ольма Чернин приветствует учеников кивком, мы строимся в колонну по двое. Тишина. Декан произносит названия групп, и молодые люди заходят в зал по очереди, занимают места за столами. Такова традиция начала распределения. — Группа Лио! Мы неспешно подходим к нашему столику, куратор направляется к преподавателям. Кроме нас еще три группы. И больше всего мне хочется попасть именно к Чернин, ведь предмет «Ботаника, травология и уход за магическими растениями» мой любимый, тем более у меня есть способности к магии живой природы, и я всей душой обожаю и преподавателя, и предмет, и бабушку, которая привила мне любовь ко всему живому. Переглядываюсь с Камиллой, из-за традиции нам нужно хранить молчание. Оборачиваюсь назад, по старой привычке, чтобы увидеть Виолетту, её нет, становится непривычно. Ведь душа нашей компании исчезла бесследно, не вернулась после каникул и одни лишь стихии знают о её судьбе. На миг на душе становится тоскливо, хочется услышать её звонкий, почти не умолкающий смех, вечные шутки. Когда студенты последней группы Сога располагаются, то, не теряя времени, наша декан Алетра Дотск, высокая, худая женщина с проседью в волосах, начинает: — Дорогие учащиеся! Я рада приветствовать вас в стенах академии и поздравляю с началом учебного года, особенно второкурсников, судьба которых определится в ближайший час. Коротко о наставничестве: в этом году готовы заняться благим делом всего двадцать семь профессоров нашего факультета из тридцати. Для каждого найдется свое место, будет выбран главный ассистент среди других. На ваших столах лежит пергамент и перо, напишите свои имена и фамилии для артефакта, каждый подойдет и бросит свое имя в сосуд. Начинается ожидание. Я, когда приходит очередь, подхожу к артефакту в виде чаши из мориона, камня цвета ночи, бросаю небольшой листик. «Только на ботанику!» — закрываю глаза, задерживаюсь на секунду, словно передо мной живое существо, умеющее читать мысли и исполнять желания. — Интересно, кто-то в этом году к Грашу попадет? — шепчет мне Камилла на ухо. — Говорят, к нему всегда доступно только одно место, а к остальным преподавателям — от трех о семи. Я не успеваю ей ответить. После чреды звуков наступает кромешная тишина, в ней слышен тихий шепот заклинания, декан делает несколько пасов руками, и внутри шара появляется белый свет, на миг озаряет помещение вспышкой, приходится закрывать глаза, ведь он едва не слепит. Первый на очереди преподаватель астрономии. Старик, неспешно подходя, произносит свою формулу, из артефакта он вынимает три записки с именами. Зрелище чарует, волнует своей сутью. Я с замиранием наблюдаю за происходящим, краснею от волнения, боюсь, что там может быть моё. Пронесло. Звучат имена двух моих одногруппников и девушки из Каи. Снова заклинание от декана. После которого наступает тишина и другой преподаватель подходит к артефакту. Следующая — Чернин. Ей достается четыре записки, я сжимаю кулаки, надеясь, услышать желаемое. В этот момент, кажется, замирает мое сердце, организм, вместе с ним на пару, останавливается в волнении. «Любимый предмет и любимый преподаватель, — умоляю я стихии, — пожалуйста!» Наш куратор с каменным выражением лица произносит первое имя. Девушка из группы Сога. Второе — парень из Каи. Третье… — Камилла Биггс, — доносится ко мне. Я не успеваю порадоваться за подругу. Последний шанс. Полный бокал ожидания, надежды. «Пожалуйста, — продолжаю умолять, пока преподаватель временит, — пожалуйста, ведь я так хотела…» — Джалана Кар! Сказать, что мой мир рушится, это… Не сказать ничего. Злость. Уныние. Крах надежд… Все эти ощущения, состояния сменяются за то время, пока распределение не подходит к концу. Я сижу разбита, еще как и на иголках, ведь волнение только и нарастает. Теперь, вместо них приходит новая волна удивления, ведь осталось три преподавателя, а я до сих пор без наставника. «Неужели я буду среди тех, неизбранных?» Следующим выходит Граш, и тут я сжимаю кулачки на удачу вновь, правда с надеждой, что он выберет кого-то другого. «Чур не меня, чур не меня… — повторяю в мыслях. — Только не он!» Кажется, вселенная понимает меня скверно, а удача машет рукой на прощание. — Атала Тана, — произносит зельедел, заставляя покраснеть моё лицо полностью от злости и разочарования. Мои одногруппники ахают от удивления, потом в зале на миг воцаряется гробовая тишина. Мы встречаемся взглядами, видно: он удивлен, и скорее всего, отнюдь не рад подобному сотрудничеству. «Да побери его все, — ругаюсь, разочаровавшись, — лучше я бы осталась без наставника!»