Вот у нас, у масонов…

2

Басня о старой акуле.

    Жила была в океане белая акула.

    Ее боялись все: касатки и дельфины, большие и малые рыбы, все существа.

    Вся округа страшилась при виде ее, этой огромной большой белой акулы.

    Обжитое людьми побережье дрожало, когда на воде показывался острый плавник акулы.

    Берег был вытоплен и вырван в расплавленном страхе.

    - Акула! Мама! Акула!

    Все люди бегом на берег, рыбаки сматывали удочки и сети.

    Так продолжалось 10 лет. Акула была довольна собой.

    Куда бы она ни плыла, где бы она не находилась: на гребне, под рифами, у камней, на волнах - все ей уступали широкую дорогу. Все ей кланялись, даже стая дельфинов.

    Акула гордо, заносчиво проплывала дальше, если она была сыта. Если была сыта!

    Иначе смерть всем, смерть! Пошла вода кровавая, по поверхности воды плыл страх.

    Вот таким гением своего места была белая акула.

    Прошли 10 лет. Акула постарела, крепкие и острые зубы стали выпадать, притупился аппетит.

    Она стала болеть, заныла, завяла, стала скрипеть, визжать.

    В океане пошел шорох, рыбы стали судачить.

    - Что с нашей акулой?

    - Неужто мир будет теперь?

    - Слава тебе господи!

    Акула опускалась все ниже и ниже, вела себя тише воды.

    Ни с кем не связывалась, сил у нее не было.

    Родник энергии иссяк.

    Прошло еще какое - то время.

    Акула стала гонимой, над нею стали издеваться все: дельфины и касатки, щуки и ставриды, весь водный состав. От акулы осталось одно воспоминание.

    Все брезгливо смеялись над ней: над ее длинным носом, над ее беззубьем, над ее старостью.

    А через время стали на акулу давить дельфины, огрызаться касатки. С насмешливой улыбкой глядел на нее весь океан.

    Акула уже боялась всех, ибо еще хотела жить.

    Она терпеливо глотала все оскорбления, а что делать, жить то надо.

    Дельфин смеется над ней, касатка ухмыляется, толкает в бок. Недавно три дельфина ударили ее больно, она заныла, но не заплакала.

    А намедни пять кефалей проплывали мимо, плюнули на нее, пошли дальше.

    Для акулы наступил ад. Сущий ад!

    Она забилась под рифами, боялась высовываться.

    И вдруг глядит она, как к ней плывет маленькая килька.

    Шершавая, обшарпанная килька с песком в ушах уверенно плыла к ней.

    Остановилась перед акулой, станцевав перед ней вальс, искоса поглядела на нее, изрекла:

    - Эй ты, беззубая дура! Ну что ты молчишь теперь?

    Этого акула не смогла стерпеть. Гордость забуянила, вся желчь восстала, все нутро взорвалось. Она двинулась на кильку, собрав весь последний остаток сил.

    Вены взбухли, зрачки расширились, с испугу килька в обморок упала, пошла ко дну.

    Акула пошла дальше, поплыла в большие воды.

    Ей повстречались ставриды и сельди, те уже привыкли к бессилию этой акулы, хотели бесшумно проплыть мимо, однако акула рванулась на них, рыбы опешили, кто куда: одни влево, иные вправо.

    Акула шла дальше и дальше, к касаткам, дельфинам. Все должны понять, что она АКУЛА!

    Ее силы малость прибавлялись, восстав из пепла, стала шуметь, буянить.

    Слух о ней пошел по океану, дошел до дельфинов, они удивились, хотели убедиться воочию. Не блеф ли это?

    Ставриды не советовали, щуки отговаривали, сардины испуганно шушукались, сайры дрожали, селедки хлопали глазами.

    - Опять она!

    - Она оживилась!

    - Мы знали, что акула так просто не утухнет.

    Все существа суетливо бежали кто куда, кварталы свои захлестывая, по прибою, за прибоем, под водой потея от ужаса и страха.

    Молва о страшной акуле завладела всеми рыбами и существами, гул пошел по берегу, люди ошарашены, все попрятались в дома, в щели, дыры, под камни.

    Но в том и дело, что акулу после этого никто не видел больше.

    Она страшно спешно исчезла, испарилась, а может, ушла умирать с честью, под канкан всего океана, а не как дохлая килька.

    И где - то там, вдалеке, в далеких водах будет на дне могила известного солдата.   

…

 Пепел Гитлера.

    В 1970 году Андропов сообщал Брежневу: "В феврале 1946 г. в г. Магдебург на территории военного городка, занимаемого Особым отделом КГБ при 3-й ударной армии ГСОВГ, были, захоронены трупы Гитлера, Евы Браун, Геббельса, его жены и детей (всего 10 трупов).

    В настоящее время указанный военный городок, исходя из .служебной целесообразности, отвечающей интересам наших войск, командованием армии передается немецким властям. Учитывая возможность строительных или иных земляных работ на этой территории, которые могут повлечь обнаружение захоронения, полагал бы целесообразным произвести извлечение останков и их уничтожение путем сожжения. Указанное мероприятие будет произведено строго конспиративно силами оперативной группы Особого отдела КГБ и должным образом задокументировано".

    Получив "согласие" Брежнева, Андропов приступил к выполнению данного указа. Все как положено, в Магдебург выехала группа КГБ - шников, прибыли в город 5 апреля, в 12 часов дня, на улицу Вестендштрассе, к дому номер 36.

    Извлекли трупы, сожгли их на костре, затем трупы были истолчены вместе с углем в пепел и выброшены в реку Бидериц.

    После того как все процедуры были завершены, чекисты, молча и спокойно, нахмурив лбы и сделав свою работу, помылись, умылись, "обмыли" это "дело" в привокзальном кафе, и вернулись на Родину.

    Река Бидериц протекает по центру Магдебурга, красивая, широкая, маститая, примерно как река Дон. Она вздымала пену, шумно раскинувшись, брызгала свои воды. У берега скользкие цветные камешки, соловьи пиликают.

    Никто не обратил внимания на то, что уже в 1971 году в июне месяце - через год после выброса пепла фюрера - в Бидерице утонуло 3 человека: двое парней и одна девушка. Хотя до этого случая в реке последний утопленник был аж в 1940 году. Спустя год там тонет 20 летняя девушка. Еще через полтора года в реке утопает целая группа молодых парней, обмывающих какое - то торжество. Все их тела были извлечены, но толком так никто не понял, как они умудрились утонуть. Я это к тому, что все указанные люди умели плавать, и захлебнулись то они как раз таки в мелководье, они не заплывали на середину. Но факт есть факт.

    В 1985 году в июле месяце 14 летний мальчик Клаус, ученик 8 класса магдебургской школы, решил поплавать в реке. Он со своим другом Ридигером бежали к реке, рубахи враспашку, сердцебиенье, будто спешили куда то. Отдыхали на берегу, загорали под нежным солнцем, обветряли свои лбы, развевая чубы. Им было хорошо, в их жилах июльская радость разлита.

    Через пять минут Клаус как бы проснулся, его будто разбудили, растормошили, он побежал в воду, тогда как Ридигер еще дремал на песочке. Но через 15 минут Клаус вышел на берег совсем другим.

    Со слов Ридигера: "после того как Клаус вышел из воды, его подменили. Он спятил, сошел с ума. Я как будто видел сон, мне казалось, что это все происходит не со мной. У меня волосы вздыбились с ужаса. Клаус стал смеяться, потом кричать, кричал сильно, пронзительно, затем вновь смеялся. На четвереньках лаял, кушал песок, смеялся и заново кричал. Я испугался, стал его трясти за шею, но он ударил меня и стал кричать несвязно. Его глаза звериные и гневные. Я быстро побежал к дому, он был неподалеку, почти через дорогу, сообщил своим родителям о случившемся, а они уже сообщили родителям Клауса. В итоге Клауса поместили в психушку, и он там до сих пор".

    Этот случай взбудоражил все население Магдебурга, люди обсуждали это событие, считая реку Бидериц проклятой. По городу шел невероятный гуд, весь город гудел. До людей доходил весь ужас происходящего, страх закрадывался в их сердца.

    Жители Магдебурга повылезли на крыши домов, рассматривали реку в бинокль. Люди толпами стояли у берега, внимательно с напряжением вглядывались в бегущую чешуйчатую реку.

    Уже нельзя было усомниться в том, что река Бидериц проглатывает людей. Этот бум стоял еще лет пять, но когда в 1990 году пошло великое объединение двух немецких стран - ФРГ и ГДР - люди забыли про проклятую реку. Все их мысли были заняты долгожданным событием.

    И на самом деле после этого исторического Объединения утопленников в Бидерице практически не было. Быть может это совпадение.

…

  На озере

    - Кто из вас самый умный?

    - Да вон тот, впереди, который в кандалах.

    Его так и величали: Учитель. Зовут его Назар Агаевич, ему лет 55. Преподавал он в Университете исторический материализм. Но это формально, на самом же деле он учил жить.

    Всегда был готов помочь ближнему, своим ученикам, соседям.

    И вот в тот самый день стоял прекрасный майский день, один из тех, когда говорят, что весна в самом разгаре. Погода установилась надолго, окончательно, пошла знойная засуха, но трава пока не высохла, не пожелтела, все - таки еще не лето.

    Назар Агаевич приехал на озеро "Джейран - Батан" со своим учеником Рафой. Приехали на такси, это по трассе Баку - Сумгаит, развернулись у леса, расплатились с шофером, и пошли пешочком в лесную глубь.

    Рафа преклонялся перед Назар Агаевичем, любое слово, тем более просьба Учителя, для Рафы означал приказ.

    Они присели чуть выше озера, сделали привал на крутом обрывистом берегу, расстелили на некошеной траве палас, и расселись, распаковывая свои манатки.

    Два слова о наших героях.

    Рафа - светловолосый молодой парень лет 24, высокий, худой, бледен, обычно был молчалив, простой парень, кроме ежедневных нескольких слов о метафизике и Боге, в принципе он молчал.

    По крайней мере, уже пару лет никто толком и не слышал его. Иногда он впадал в глубокую меланхолию, и такое состояние продолжалось неделю, а то и две.

    Этот бессловесный парень жил почти что уединенно, затворником, а как еще назвать сироту, живущего со своим старым 83 летним дедом. Дед ему не помеха, так что Рафа был одинок.

    Знакомых у него почти не было, кроме Учителя, Назара Агаевича. Он его боготворил, преклонялся, его тянуло к Учителю.

    Полная противоположность ему - его Учитель, Назар Агаевич.

    55 летний крепкий среднего роста мужчина. С редкими волосами на голове, тонкими длинными пальцами, весел, обаятелен, массовик - затейник.

    С первого взгляда по лицу можно было о нем сказать, что это глубокий и содержательный человек с хитрыми глазами, черные усы, дорогая оправа, элегантен и учтивый человек.

    И вот они расселись, поставили рядышком самовар, набросали в него шишки, подожгли, огонек стал тихо потрескивать. Тут же на газете был рассыпан колотый сахар.

    Ножом накромсали цыпленка - табака, хлебную колбасу, поставили на середину Пшеничную водку, соленья, хлеб, и стали есть.

    Алое сиянье солнца стоит над темно - коричневой землей. Ладонь солнца ласкала головы. Везде лучи, все поет, все движется. И каждое движенье - это необъяснимое чудо.

    Голубое озеро обрамлено хвойным лесом. Воздух вкусный, не дышать, его есть хочется.

    В такие дни все краски жизни смягчены, ярки, трогательные. Май был в полном расцвете.

    Такой погоды желают влюбленные, или же влюбленные поэты.

    Атмосфера воистину уникальная: места вольные, чистые, бескрайние просторы, сзади тянулась зеленая долина, озаренная лучами солнца, справа внизу мигало сине - голубое озеро, синело своей волнистой скатертью.

    Кругом густая высокая трава, чуть мокрая от росы, птицы носились над верхушками сосен и осин, дрожа на ясном небе. Жужжали пчелы, летят шмели.

    Лес смотрел своей стеной из ровно выстроенных деревьев. Вдалеке, на другом берегу виднелось пустынное поле. А за полем тянулись бугристые холмы, которые сменялись один другим.

    Повсюду неторные, заросшие дороги и тропы.

    Учитель и Рафа просидели час, или более, еда заканчивалась, вода в самоваре закипала, и наши герои разговорились.

    - Учитель, скажите, а как стать гением? - как бы всполохнулся Рафа.

    - О!...Рафа, ты прям не вопросы задаешь, а озадачиваешь меня. Хотя гением именно становятся. Да!...становятся, а не рождаются - прожевывая квашенную капусту, ответил Учитель. .

    - А что нужно для этого? - краснея, вновь спросил Рафа.

    - Жить! Нужно жить, Рафа! - нахмурился Учитель. - Вот скажи мне, ответь: годовалый ребенок не знает, что его малюсенькая пиписька через много - много лет будет ему нужна не только для мочеиспускания. Правда? Он об этом не догадывается. Он сам поймет потом, будучи взрослым.

    Так же и взрослые. Они думают, что им зубы нужны для кушанья, а глаза должны видеть, уши слышать и так далее и так далее до бесконечности.

    Но это не так, скорее, не совсем так. Это пока так, именно пока... Но с годами, длинными и глубокими годами, когда человек смог бы дожить до 140-150 лет, его ухо или скажем, нос, может поменять свое предначертание, свое значение.

    Рафа промолчал. Он уже доел, проглотил последний кусочек цыпленка, стал наливать кипящий душистый чай в фарфоровые грубо разрисованные чашки. Аккуратно наливал, и не глядя на учителя, спросил:

    - Учитель, а как же все - таки стать гением? А? Вы же знаете? Скажите. Вы же сами знаете, как я вас уважаю. Вы для меня все! Буквально все, учитель. Скажите, что нужно для гениальности?

    Учитель прилег на спину, даже закрыл глаза, щеки уже красные, уже веселый, улыбался ярко белыми зубами, не говорил ни слова, как будто заснул или забылся. Его разбудил голос Рафы, который повторил свой вопрос: "Как же стать гением?"

    Учитель приподнялся до половины, отпил глоток обильно заваренного чая, прищурился от солнца, отряхнулся от травы, достал сигарету, задумался.

    - Рафа, тебе так уж и быть, скажу. Только слушай внимательно, повторять не стану, - ужасно хладнокровно сказал Учитель.

    Рафа похоже замер, уткнулся в Учителя и даже не моргал.

    - Рафа, для того, чтобы стать гением, надо уметь подражать. Понял: ПОДРАЖАТЬ! Только подражать не внешне, а внутренне. ВНУТРЕННЕ! Ты должен брать каркас, кожу, скелет, а потом обделывать его мясом, почками, сердцем, кровью. У человека нет и не может быть ничего своего. Ему в голову лезут всякие глупости, а он думает, что он творит, делает открытия. Гениальность - это тропа, и ты не должен с нее свернуть. Такие архитектуры искусства, как Парфенон или Колизей славятся своими колоннами и сутунами. Эти колонны стоят в ряд, а не врозь. Так же и человек. Он обязан не уходить в дебри, а становится в ряд с гениями и уметь им подражать. Ни в коем случае не подражай кому - то внешне, снаружи, никогда, слышишь?! Никогда! Обещаешь? - как бы вышел из себя Учитель.

    - Обещаю, - послушно и с твердостью промолвил Рафа.

    - Бери всегда каркас, внешнюю оболочку, ну а если это не получится, то кради. Да!....кради, но кради хитро и умно. Главное, чтоб от твоей кражи не было ущерба. Одно дело украсть у мертвого, или стырить один из 50 сундуков богача, другое же, украсть и попасться. Не каждый может воровать. Все только бузуют, ****ят, но умело красть - это искусство! - сверкнув глазами, воскликнул учитель.

    Учитель зажег сигарету, и горящую спичку держал перед собой.

    - Ты видишь этот огонек? Вот.

    И тут же задул спичку, она погасла.

    - А теперь скажи, куда исчез этот огонек? Если ответишь, то я скажу тебе, откуда он появился.

    Рафа стучал глазами, слабо улыбаясь. "Вот это гений, вот это слова, вот это голова...", - думал про себя Рафа.

    Между тем водка была высосана, чай допит, вода отсутствует. Учитель поглядел внутрь пустого самовара.

    - Ну че, Рафа, пошли за водой, черпнем с озера.

    Они вместе привстали, Рафа взял в руку самовар, в другой руке пустое ведерко, оба пошли к озеру.

    Озеро казалось что рядышком, но чем ближе подходили они, вода от них отдалялась. Они благополучно спустились вниз, но так как вода в озере пресная, берег был вязкий, глинистый, ноги завязли.

    Рафа понурив голову, тихо заговорил:

    - Учитель, спасибо вам за все, спасибо большое, я вам благодарен за все. Учитель!...

    Он почти стал всхлипывать. Учитель остановился перед ним, тронул его за плечо.

    - Ну что ты, Рафа, успокойся, все нормально. Ты хороший парень. Так, пошли, пошли почерпнем водицы, у меня там последний деликатес остался. Это моя чрезвычайно любимая еда, - сказал неторопливо Учитель.

    Они зашли в воду, и, нагибаясь, осторожно стали наполнять воду в самовар и ведро.

    - Глянь, Рафа, глянь, какая красота, смотри, смотри, да - аааа....какая вода, чистота...- счастливо выдохнул Учитель.

    Озеро стыдливо улыбалось своей бездонной синевой, зализанной гладью, по берегу кричали стаями птицы. Все искрило, сверкало, блестело, как будто поют грудастые ангелочки.

    Они, набрав воды, вернулись на свое место, опять присели. Забросали шишек в самовар и подожгли. Самовар задымил, затрещал.

    Учитель достал из портфеля белый сверток, раскрыл его. Стал ножом резать содержимое, расщипывать на куски, разложил перед Рафой.

    - Кушай, ешь Рафа!...- предложил Учитель.

    Рафа взглянул в раскрытый сверток, лежащий на паласе, потом приблизил глаза, рукой пошире раскрыл край свертка, чтоб получше разглядеть, с пол минуты уткнулся в него, прищурился, перевел взгляд на Учителя, потом резко откинулся, шарахнулся назад.

    - Что это...Учитель...У - чи - тель? - Рафа вздрогнул. Глаза вот такие, смотрит как бедный котенок.

    Учитель укутался в пиджак, как будто ему стало холодно, и простодушным видом моргнул ему.

    - ...Учитель!...Учии-тель?! Это - это самое? - пролепетал пораже6нный Рафа. Он был в ужасном испуге, задрожал, помертвел на месте, попятился назад, к осине. Его обожгла мутная догадка, волосы вздыбились.

    - Остынь, Рафа, я щас все тебе объясню..., - начал осторожно Учитель, поднял глаза и посмотрел на вопрошающее лицо Рафы.

    - Нет!....Нет, нет, нет!....Что это, Учитель.....Нет!....Неееет!!! Это...Это!...страшно....- жалобно застонал болезненным голосом Рафа. Все перекосилось перед глазами, лес тарабнулся в зрачках.

    Рафа схватив свой пиджак, стремительно вскочил на ноги, и рванувшись с места, бросился бежать не весть куда.

    - Аааа!!!!....Ооуохх!.....- кричал на всю опушку леса Рафа.

    Он несся, бежал, перепрыгивая через кусты и буераки, нагнув голову, чтоб не задеть кусты, бежал и бежал по широкому лугу, спотыкаясь на каждом шагу. Ему навстречу неслись длинные пушистые облака, душный жар бил по щеке.

    Рафа обогнул берег, выпрыгнул на сухой откос, прошел по зеленой траве и прямо с косого обрыва прыгнул солдатиком в воду.

    Оказавшись в воде по пояс, он стал пить воду, черпать в ладони и пить. На окраине с левой стороны сидели рыбаки и недоумевая глядели на него.

    Рафа их тоже заметил, но не среагировал. Он пил холодную воду прямо с озера, пил ее нескончаемо, беспрерывно, бесконечно.

    Умывался, плескался, нырял в воду, всплывал, и пил, пил, пил, пил...

…

 До Тегерана - 43.

    Как известно 3 декабря 1943 года в Тегеране состоялась конференция руководителей трех союзных держав - Рузвельта, Черчилля, Сталина. В Конференции принимали участие дипломатические и военные представители. Там обсуждались вопросы ведения войны против Германии, а также ряд политических вопросов. Были приняты соответствующие решения и так далее и так далее.

    Вовсе суть ни в том.

    Сталин в Тегеран прибыл через Баку, он 1 декабря на поезде доехал до столицы Азербайджана, а потом уже на самолете отбыл в Иран.

    С ним вместе в Баку приехали Молотов, Берия, Ворошилов, и пр.

    На бакинском вокзале Сталина и КО встретил тогдашний Первый Секретарь Азербайджана, Мир - Джафар Багиров.

    Они уселись сзади в служебную машину, и Сталин попросил прокатиться по улицам Баку, так как он тут был в последний раз в 1912 году, сидел в знаменитой баиловской тюрьме.

    У Сталина пошла ностальгия, и он попросил сделать небольшой экскурс по некогда знакомому до боли городу.

    И вот они едут по Баку, заворачивают, пересекают улочки, сзади плетется охрана, дороги оцепили, ну и прочее.

    Сталин с Багировым поговорили минут 30, не больше, и мало кто знает подробности этой беседы.

    Уже потом, буквально месяц спустя, всплыли некоторые обрывки их встречи.

    Предоставляю пунктуальный и подробный разговор Сталина с главой Азербайджана.

    - Давно я не был в Баку, товарищ Багиров, очень давно, - вглядываясь в окно машины.

    - Он изменился, товарищ Сталин. Баку стал красивее, - стучит зрачками в волнении.

    - ...А вот это... мы кажется проехали....это тюрьма в Баилово? - задымил трубкой.

    - Да, товарищ Сталин. Еще помните?

    - Тюрьма не забывается - вздыхая. - Жаль времени нет, должны Тегеран лететь, а то бы погуляли бы в Баку. Погода летная сегодня? - вглядываясь через стекло в небо.

    - Туманно, но самолеты летят, - ответил Багиров, и также посмотрел в небо.

    - Послушай, Багиров, я помню работал в Сураханах, пешком топали много километров...там на скважинах работал один парень. Это был 1907 год. Его звали...г-мм...Бабаев...Надыр. Надыр Бабаев. Хороший был рабочий нефтяник. Где он сейчас?

    - ...Право....Товарищ Сталин, я даже не знаю такого. Но я сегодня же дам распоряжение выяснить о нем все подробности...

    - ...Он был хорошим человеком, таким трудолюбивым и человечным. Если он еще жив, и если ты его найдешь, привет ему от меня передай. Спроси, как он живет? Чем он занимается? - выпуская дым изо рта.

    - Непременно будет сделано, товарищ Сталин, - отрапортовал Багиров.

    - Какое красивое место. Пусть остановит машину, подышим Каспием, - попросил генералиссимус.

    Машина остановилась у обочины, рядом бушевало море, брызги волн, крякают чайки. Сталин с Багировым спустились к морю, поднялись на скалу, стали вдыхать морской воздух.

    Далее уже не важно. Спустя несколько часов Сталин улетел в Тегеран.

    Разумеется, Багиров после ухода Сталина дал распоряжение разыскать Надыра Бабаева. Оказалось, что этот Бабаев работал мастером на буровой скважине в поселке Балаханы, это окраина Баку. Ему было 57-58 лет, или около того.

    Был на хорошем счету, его уважали коллеги. Честный труженик, коммунист.

    Когда ему сообщили, что его вызывает к себе сам Багиров, он опешил, испугался серьезно.

    Многие не возвращались домой после аудиенции с Багировым. Такое было суровое время.

    Бабаев прибежал домой впопыхах, на ходу бросил жене, чтоб вещи собрала.

    - Жена, может не вернусь, Багиров меня ждет. Не знаю даже, что я такого сделал, - сказав это, упал на стул, стал вытирать пот со лба.

    - О Аллах - взмолилась жена - зачем нам такое горе?

    Короче говоря, Бабаев Надыр направился к Багирову, приехал в центр Баку, подъехал к зданию ЦК.

    Он сообщил дежурному о себе, его уже ждали.

    Конвоир в портупее повел его по ковровым лестницам на второй этаж, потом завернули направо, и оказались перед большой приемной.

    Там сидели двое военных, и одна русская машинистка, печатала на машинке.

    Конвоир постучался в коричневую дверь, вошел внутрь. Через пять секунд обратно вышел, подошел к Бабаеву, который дрожал как тюльпан на ветру.

    - Пора, товарищ Бабаев, товарищ Багиров вас ждет.

    Надыр Бабаев неверной поступью вошел в кабинет главы республики Азербайджан.

    У Багирова на глазах пенсне, над столом потрет Сталина и Ленина, он приподнялся, обошел большой Т - образный стол, подошел к Бабаеву близко, протянул руку.

    - Ах вот ты какой, Надыр Бабаев. Присядь, указал ему на стул.

    Бабаев молча сел. Он смотрел на Багирова, наблюдал за его движениями, как пес смотрит на хозяина своего.

    Багиров круто обернулся на него. Из под пенсне смотрели глаза старого хищника. От такого взгляда мурашки застывали по спине.

    - Бабаев, знаешь, зачем я тебя вызвал? Тобою интересовался сам товарищ Сталин, он тебя еще помнит.

    Надыр Бабаев тут же успокоился, отвел дух. Он понял, моментально осознал, что ничего страшного не будет. Определенность воцарилась в голове. Он дружил со Сталиным, он всех заражал своей работоспособностью и трудолюбием, и Сталин видимо это запомнил.

    Сердце подпрыгивало от волнения, но тревога исчезла. До него дошли обрывки слов Багирова.

    - ...Это еще одно подтверждение тому, что труд не забывается, трудолюбие окупается с лихвой, товарищ Бабаев, пусть даже с опозданием. Вот видишь, ты с товарищем Сталиным виделся в последний раз более 30 лет назад, но он это запомнил. Видишь? Терпение и труд - вот девиз истинного коммуниста, Бабаев. И я тебя назначаю директором всей балаханской буровой скважины.

    Как ты на это смотришь?