Приключение или экзистенциальные сказки

Письмо №3

Здравствуй G. Сейчас 23 Августа, вторник. На улице кажется немного потеплело, хотя перепады температуры огромные: вчера утром было под тридцать, а ближе к вечеру температура упала до пятнадцати. Сегодня, конечно стабильнее: что-то около двадцати целый день. Так что если вчера вечером мне пришлось травить себя таблетками, чтобы успокоить головную боль, то сегодня чувствую себя отлично. Я ждал с нетерпением, когда Рита с Артемом пойдут гулять на детскую площадку, чтобы в спокойной обстановке продолжить писать. Этот момент настал.     

Я хочу сначала тезисно объяснить все то, о чем я писал в двух предыдущих письмах, а также кое-что добавить новое, что я более детально объясню позже: 

1. Внутренние переживания человека во многом не сопоставимы с внешними объективными данными об этом человеке. То есть объективное научное изучение сознания человека (как едра его внутренних переживаний) не раскрывает всю его сущность. Научные методы конечно же не должно быть полностью отброшены, однако они, при изучении сознания, когда им придается слишком большое значение, уводят в сторону от познания конкретного человеческого сознания. 

2. Сущностная характеристика сознания, это то, что оно существует за счет того, что непрерывно рассказывает историю (эту специфическую историю, взятую в законченном и растянутом во времени виде, а не в одномоментном описании, я называю здесь нарративом или путешествием). 

3. Нарратив может адекватно отражать объективную реальность, а может быть совершенно от нее оторванным (как в случае с аутистическим мышлением).

4. Нарратив - это мифологическое описание субъективной реальности, в центре которого находится сам субъект (он главный герой мифа). То есть синонимом нарратива будет персональный миф. В дальнейшем, когда я буду использовать термины нарратив, путешествие или персональный миф, ты будешь знать, что речь идет об одном и том же.  

5. Нарратив - это не вся жизнь целиком, это сознательный отрезок жизни субъекта, структурированный в определенную сюжетную линию. В нарратив попадает только то из жизни человека, что соответствует общему лейтмотиву сюжетной линии. 

6. Если содержание персонального мифа сугубо индивидуально, то форму его (точнее некоторые наиболее отчетливые очертания) разделяют все носители человеческого сознания.

7. Так как форму разделяют все, то персональный миф может перекликаться с наиболее глубинными мифами, созданными человечеством. Таким образом мы можем считать некоторые мифы глубоким прозрением на внутреннюю природу человека, а их углубленный анализ важным инструментом познания того, что есть сознание. 

8. Одной из отличительных черт персонального мифа, которую разделяют все люди, является наличие в нем двух метаморфоз, через которые сознание (главный герой) проходит, при условии позитивного разворачивания сюжета:

а) первая метаморфоза создает окончательную форму сознания 

б) вторая метаморфоза реструктурирует содержание сознания

На метаморфозах я пока и остановлюсь. 

Любое путешествие начинается с метаморфозы, причем совершенно неважно, какие механизмы были триггером для метаморфозы - важен сам факт преобразования. Также, чтобы глобальные изменения были возможны - сознание должно быть достаточно сформированным, а это подростковый период. Фактически первая метаморфоза заканчивает формирование сознания. Детство может быть включено в нарратив, но это скорее ретроспективный взгляд, выполненный с определенной, уже занятой позиции. 

Всего в моем путешествии две метаморфозы. Вторая будет ближе к концу и ее результатом будет, как я писал в тезисах, реструктурирование содержания сознания. Пока это может быть не очень понятно, но мы дойдем до этого в надлежащем месте и со всем разберемся.   

Результатом первой метаморфозы стало возмущение. Под этим термином кроется как и само “снятие с тревожного крючка”, так и последующее блуждание в невежестве. Чтобы в дальнейшем ты понимал меня правильно, скажу, что под возмущением я понимаю возмущение перед Богом. Я прямо вижу как ты презрительно качаешь головой. Твое отношение ко всяким религиозным темам мне знакомо. Что ж, как бы мне не хотелось продолжить описывать само путешествие, однако нужно отклониться от нарратива и поговорить о Боге. Нам необходимо разобраться с этим термином. Просто он, как ночной горшок: каждый наполняет его своим содержимым; а между тем, я слишком часто использую слово Бог, чтобы не пояснить его.

Сначала мы разберемся, что есть Бог, а затем вернемся к возмущению и первой метаморфозе. Но, боюсь, на это отклонение уйдет целое письмо, поэтому наберись терпения. 

Когда к Иисусу подошел книжник и спросил, какая, на его взгляд, самая главная заповедь, Иисус ответил ему: “Первая из всех заповедей: слушай Израиль! Господь Бог наш есть Господь единый; возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, - вот первая заповедь!”

Обрати внимание, что Иисус, прежде, чем прямо ответить на вопрос, говорит: “Господь Бог наш есть Господь единый”. Почему важно было это сказать? И что это вообще значит - быть единым? Если бы тебе понадобилось описать что-то одним-двумя словами, ты бы наверняка употребил такое значение, которое максимально раскрывало бы сущность описываемого объекта. Иисус, описывая Бога, выбрал одно слово: единый. Всего лишь одно маленькое слово, которое описывает всемогущего Благого Бога! 

Самое первое, что может прийти в голову, это то, что единый - это включающий в себя все части, либо вообще не имеющий частей. Собственно на то он и единый. Вероятный антоним, который мы можем подобрать - это двойственный или дробный. Если речь идет о космических масштабах (а в отношении Бога мы и не посмели бы мыслить о чем-то меньшем), то единый - это Абсолют, вне которого нет ничего. Если бы что-то было вне Абсолюта - он не был бы Абсолютом, не был бы единым. Это и есть альфа и омега, Бог, включающий в себя все. Правильно говорить, что Абсолют включает в себя все, но далеко не правильно говорить, что Абсолют - это все, ведь у всего есть противоположность: ничто. а у Абсолюта не может быть противоположностей. Я бы хотел, чтобы ты запомнил одну очень важную вещь: Абсолют, т.е. Бог - это то, что объединяет противоположности. Добро и зло, все и ничто, мужское - женское, хорошо - плохо, - все уравнено в Боге. Он - объединяющий противоположности. 

Все в мире относительно, и разум человека другой основы для своего мышления не знает. Чтобы нам каким-либо образом идентифицировать что-либо или даже просто, чтобы какая-либо вещь начала для нас существовать, нам нужна другая вещь, отталкиваясь от которой мы сможем идентифицировать первую. Таков мир вещей, в нем мы живем и другого нам не дано. Как же нам понять, что значит Абсолют? Мы не можем назвать его противоположностью относительности, так как это значило бы, что есть что-то вне Абсолюта, чьей противоположностью он является. Но вне Абсолюта ничего не может быть - Абсолют объединяет противоположности. Как писал Н. Кузанский, абсолютный максимум есть абсолютный минимум. Как мы можем понять это нашим человеческим разумом? Именно поэтому Кузанский назвал книгу, посвященную этому вопросу, "Ученым незнанием". Действительно, можно ли постигнуть, что покой равен движению, добро злу, свет тьме? Однако то, что Бог не познаваем, не значит, что его не нужно познавать.   

Абсолют - это действительно одна из самых сложных философских категорий. Я же, со своей стороны, стараюсь говорить о сложных вещах просто, и говорить о том, что сам понимаю. Ведь хуже философа, который говорит даже о простых вещах сложно, может быть только интерпретатор этого философа, чьи комментарии еще более запутаны. Но я не философ в академическом смысле, но философ, если философия - это поиск истины, ведь цель любого путешествия - истина, субъективная, уникальная, единственно возможная истина. 

Так вот я как не-философ мог бы задать один очевидный вопрос, который любой не-философ обязательно задал бы: зачем нам вообще этот Абсолют (Бог)? Ведь очевидно же, что это какие-то абстрактные мысли, которые никак не связаны с реальностью? Какое отношение альфа и омега может иметь к моей жизни, если я, простой человек, поживаю свою простую жизнь в частных конкретных вещах, а не купаюсь в каких-то абстрактных философских высотах? Ты мог бы сказать также: “Хорошо, я считал себя неверующим, но ты сказал мне, что Бог есть все. Было бы глупо не верить, что есть все - в это даже не нужно верить, достаточно посмотреть по сторонам и увидеть - действительно все есть. Хорошо, пускай теперь, по твоей логике, я верю в Бога, но как от этого изменилась моя жизнь? Что от этой игры в слова изменилось? Я что, кинулся читать библию, низко кланяться толстому продажному попу, подставлять щеки всем мимо проходящим гопникам?” 

Я попытался скопировать твой юмор и нелюбовь к христианской церкви. Что ж, я предлагаю суммировать всю эту вполне не беспочвенную критику в один вопрос: какую роль выполняет Абсолют в частной конкретной жизни индивида?

Мы являемся носителями языка. Язык - это содержание нашего сознания. Л. С. Выготский говорил, что любое слово - это обобщение. Стол, стул, машина, компьютер, в общем, все что угодно - это обобщенные понятия. Любой словарь, любого языка, который ты возьмешь в руки - это всегда сложная абстрактная система, описывающая реальность вокруг нас. Даже имена собственные. К примеру, твое имя G, как я понимаю латинского происхождения. Это именно твое имя, но, вдумайся, сколько тысяч людей (а может миллионов) носило это имя до тебя. И это было именно их имя. Свойство языка - это обобщение. Обобщение не может продолжаться бесконечно: у него есть предел, и этот предел выражен словом Абсолют. Это самое крупное обобщение, которое можно сделать. 

Языковые обобщения структурируют наше сознание, а значит и наше поведение, и отношение к миру. Хороший пример - это теория личностных конструктов Джорджа Келли. Для Келли личностный конструкт - это некая идея или мысль, которая помогает человеку осознать свой внутренний опыт и вообще интерпретировать внешнюю реальность. Конструкт, по Келли, представляет собой парное биполярное образование, типа “умный - глупый”, “религиозный - нерелигиозный”, богатый - бедный” и т.д. Все мировоззрение человека вертится вокруг небольшого количество конструктов. К примеру, “богатый - бедный”, “сильный - слабый” будут ведущими конструктами у человека, зацикленного на стяжательстве и доминировании, а “умный - глупый”, “внимательный - невнимательный” могут быть основными конструктами какого-нибудь профессора, не представляющего своей жизни вне института. То есть вся внутренняя жизнь человека обобщается некоторым количеством важных для человека слов. Вся его когнитивная деятельность базируется на этих словах, они являются столпами, на которых зиждется его идентичность. 

Совокупность слов, которая определяет ценностную ориентацию человека, я называю смысловой моделью. Мне кажется это простым и понятным, без всяких биполярных концепций и сложных интерпретаций. Смысловая модель человека - это та призма, через которую он смотрит на мир, без нее он слеп и ничего не видит (перестает существовать как человек). Смысловая модель позволяет человеку интерпретировать, оценивать мир вокруг себя и в себе, это обобщение более высокого порядка, чем, скажем, “стул” и “стол”: такие относительно простые слова собирают под собой предметы, которые соответствуют какому-то набору критериев. Смысловая модель человека, в свой черед, собирает под собой уже обобщенные понятия в единую структуру, которая охватывает все существование человека. Слова в смысловой модели всегда имеют свой субъективный смысл. К примеру, такие слова как любовь, преданность, ненависть, помимо своего словарного значения, в смысловой модели приобретают свой субъективно аффективный компонент. Выстраиваясь в ассоциативную сеть, определенный набор слов обобщает все бытие человека, как его внутренний мир, так и всю внешнюю реальность. 

Так как эта смысловая модель имеет свою определенную структуру, сама эта структура переживается субъектом как предопределенность всего, что он делает. Я называю это Fatum. Выражается он в четком или смутном ощущении того, что все, что субъект делает,  имеет свой смысл, что он не просто так оказался здесь и сейчас. Fatum - это ощущение, которое сопровождает как верующего, так и неверующего. Fatum как внутреннее переживание, с одной стороны, определяет индивидуальность человека, его исключительность; с другой стороны, делает человека приобщенным к Абсолюту, делает его частью большого целого.

Смысловая модель проходит свои стадии развития, конструируя всю сюжетную линию путешествия. Когда путешествие развивается в позитивном русле, смысловая модель стремится к все большему обобщению. 

Человек либо обобщает, либо занимается противоположным действием: проводит различие. Человек, чье обобщение стремится к Абсолюту, т.е. Богу, минимизирует различия, либо, на высших стадиях, вообще от них отказывается. А теперь, в подтверждение этому давай вспомним вторую заповедь: “Вторая же подобная ей: Возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки”. 

Видишь в чем тут загвоздка. Не просто так здесь сказано, что вторая заповедь подобна первой. Возлюби Бога, как самого себя - т.е выйди на новый уровень обобщения, когда всё (включая и тебя) есть Бог; возлюби ближнего своего, как самого себя - т.е. в высшем обобщении нет разделения на я - он, мое - его и тому подобное, - все есть Бог. Расизм, национализм, нездоровый патриотизм, разделения на своих и чужих - все это расщепление Абсолюта, расщепление, заставляющее человека быть эгоцентричным и инфантильным. Приобщаясь к Абсолюту, ты стираешь различия, растворяешь свою эгоцентрированную идентичность. Стирая различия, становясь частью Абсолюта, ты становишься самим Абсолютом, ведь у Абсолюта нет частей. 

Но давай вернемся к вопросу, какое отношение Абсолют имеет к конкретной жизни конкретного индивида. Представь себе, что при общении с каким-либо человеком, ты понимаешь, что его жизнь вертится вокруг чего-либо. Деньги, к примеру, какой-то раздел науки, машины, марки, не знаю… это может быть чем угодно. Получается, что это уровень его обобщения - он обобщает всю жизнь этими важными для него словами. В этом смысл его жизни, его смысловая модель. Человеку кажется, что всё не зря, что у этого есть смысл, что то, что он делает - это важно. Ему кажется, когда он оглядывается на свое прошлое, что так надо было, что он оказался здесь и сейчас, что это судьба (Fatum). Какой бы ни была наша смысловая модель (обобщение низкого или высокого уровня), это все является приобщением к Абсолюту, низким или высоким уровнем приобщения соответственно. Потому что мы - части огромного всего. Мы и есть это все! Чем больше мы себя отделяем от этого всего, т.е. чем больше различий проводим, тем менее мы приобщены к Абсолюту, тем в большем невежестве находимся. То есть, резюмируя, можно сказать, что это свойство сознания - быть приобщенным в большей или меньшей степени к Абсолюту. 

Отсюда можно сделать один очень важный вывод: веришь ты в Бога или нет - совершенно не важно. Важно то, насколько ты приобщен к Богу. Ты, атеист, можешь быть приобщен к Богу гораздо в большей степени, чем какой-нибудь “продажный поп”. Не нужно доверять бесплодным словам. Важна только внутренняя практика приобщения к Богу. Я, как твой добрый друг, желаю тебе упражняться в благочестии, т.е. заниматься практической частью. Возлюби ближнего своего как самого себя, возлюби врагов своих (это упражнение уже посложнее) и возлюби все вокруг себя и себя самого. Нет ничего страшнее для человеческого развития, чем выбор философии homo hominis lupus est (человек человеку волк). Это путь нравственного падения, деградация личности. 

Зная твою любовь к буддистской философии, не могу удержаться, чтобы не указать тебе на тот же лейтмотив приобщения к Абсолюту и там.

Буддизм конечно не теистическая религия. Ей чуждо понятие Бога. Возникнув в Индии, Буддизм сразу поставил себя в оппозицию к индуизму. Главным камнем преткновения стала концепция Атмана (души), неизменной сущности внутри человека. По буддистской философии, никакой бессмертной сущности не существует. Осознать это - значит приблизиться к блаженному состоянию Будды. 

Е. Торчинов писал: “Дзог-чэн учит, что природа нашего ума (читтатва, сем-ньи) есть изначальный недвойственный гносис (джияна или видья; риг-па или йешес / ешей), который присутствует в любом наличном акте сознания. Осознание (актуализация) этого постоянного присутствия есть обретение состояния Будды”. 

Обрати внимание: природа нашего ума - недвойственный гносис (т.е. знание, высшее знание). Недвойственный - значит единый. Как мы понимаем из вышесказанного, это недвойственное состояние Будды не актуализировано или, как возможный вариант, не достаточно актуализировано. Таким образом, здесь перед нами то же неравенство людей в отношении причастности к Абсолюту (в данном случае к состоянию Будды). Как мы видим, в буддизме эта причастность зависит от осознанности. 

Е. Торчинов пишет также, что в традиции Дзен-буддизма, к примеру, принято считать, что каждый человек - уже Будда. Всё, что ему осталось сделать, это просто осознать это. Человек должен осознать, что весь окружающий его мир - иллюзия. Это все творение Мары, демона-искусителя.  

В гностических религиях роль Мары выполняет демиург - создатель всего чувственного мира. Не трудно провести аналогию и с христианским дьяволом - падшим ангелом, потворствующим всем чувственным удовольствиям. Как противостоять Маре? Через осознанность, через переживание того, что все - иллюзия, а значит и привязанность к чему-либо - ошибка, приумножение страданий. Если выйти из этой игры мы можем только через смерть (христианство) или просветление (буддизм, индуизм), то в повседневной жизни, не претендуя на роль просветленных, мы по крайней мере можем практиковаться в том, чтобы не быть вовлеченными в игру. Я уже упоминал о вовлечении в игру в первом письме. Под этим термином я понимаю нерефлексивное отношение к реальности, когда сама реальность воспринимается слишком серьезно. В этой серьезности нет места отчуждению, а значит, уровень обобщения (причастности к Абсолюту) очень низкий. У вовлеченного в игру человека не хватает ресурсов, чтобы посмотреть на себя со стороны как участника игры, не хватает силы духа, чтобы усомниться, посредством отчуждения, в происходящем: действительно ли все, чему я приписываю ценность на самом деле ценно для меня? Практика такой осознанности в буддизме происходит через медитацию. Практика, - как говорил Гоенка о медитации випассане, - благодаря которой Будда познал вселенную в пределах собственного тела. 

У христианства свои методы духовного развития, но было бы совершенной ошибкой сказать, что они кардинально отличаются от буддистских, ведь как у тех, так и у других разум, осознанность, ум - вот та главная сила, которая дана нам для познания Бога. Конечно, какой-нибудь христианин мог бы мне указать на то, что я забыл про веру, которая в христианстве очевидно стоит выше разума. Очень может быть, но вера нужна христианину именно для приобщения к Абсолюту, который в силу своих свойств, для разума не познаваем, credo quia absurdum est (верую ибо абсурдно); однако вера, на мой взгляд, должна обретаться только через разум. А иначе я мог бы верить во что угодно - откуда мне знать, что достойно веры, а что нет? Чем Иисус Христос лучше какого-нибудь Осириса, а Дева Мария какой-нибудь Деметры? Только разум может указать человеку путь, в котором должна развиваться его вера. 

Вот, что значит для меня Бог. Того, что я написал в этом письме должно быть достаточно, чтобы ты понимал меня, понимал то, что я описываю. Потому что все путешествие направлено на возвращение к Единому. Если бы я придал моему путешествию любой иной смысл - это было бы простым вовлечением в игру. Ничем иным, ничем иным. 

Живи в мире с самим собой и Благим Богом, будь счастлив, спокоен и гармоничен. Твой друг N.