Королевская осень

Я знаю, что не должна была так поступать сегодня, но я не пошла на званый ужин в дом старой подруги моей бабушки. Я уверена, что буду выслушивать её обвинения ближайшие пару недель. Я не хотела. С тех пор как моя жизнь изменилась, я увидела, что моя бабушка пытается манипулировать мной, она называет это «помочь найти свой путь». Я отказалась от общества воспитанных женщин, мужчин и их детей, окутанных живой музыкой и изысканными закусками, в пользу раненых и больных. И согласилась помочь своему хорошему другу Дариену. Мы познакомились в больнице святой Антонии, где я работаю медицинской сестрой, а он врачом, хирургом. Сегодня он попросил меня помочь ему в одном из отдалённых районов города. Он приходит в этот медицинский блок два раза в неделю по вечерам с семи вечера и до двух ночи, иногда до утра. Ему нравится помогать людям, которые не могут оплатить своё лечение и воспользоваться страховкой. Пока я помогала ему, то поняла одну вещь. Все те, кому он сегодня зашивал раны и оказывал помощь, получали их в драке или в каком-то подобном инциденте. В любом другом случае они точно не обратились бы за медицинской помощью в больницу, чтобы избежать лишних вопросов. Этот район напугал меня, как только мы приехали. Сейчас мало что изменилось. Когда он отпустил меня, я немедленно отправилась домой ощущая, как по спине бежит холодок. С самого начала я чувствовала себя странно, слишком странно, чтобы понять, что именно со мной происходит. Я чувствовала волнение, которое переросло в тревожность. Я была беспокойна всю смену, думаю, Дариен понял это, поэтому поспешно отпустил меня, когда появилась возможность. Слышу тот самый писк, который не предвещает ничего хорошего для меня сейчас. Я готова зарыдать оттого, что это происходит. Съезжаю с дороги и останавливаюсь прямо под знаком «остановка и стоянка запрещена», в моей машине закончился бензин в половину второго ночи в районе, который наводит на меня ужас. Я снова почувствую, что слишком возбуждена. Чёрт, я даже чувствую дрожь. Всё это списываю на страх, но это определённо что-то другое. У меня просто нет времени прислушаться к себе, потому что я хочу убраться отсюда. Домой. За те десять минут, что я стою, мимо не проехала ни одна машина, кроме того, здесь не прошло ни одной души. Возможно, это самый тихий спальный район, который я когда-либо видела. Я тянусь за телефоном и набираю свою сестру Мэган. Ещё до того, как она успевает ответить, я вздрагиваю от оглушительного звона разбитого стекла, и каких-то глухих звуков, где-то неподалёку. У меня сжимается сердце. Мне становится тоскливо, на какое-то мгновение, я даже ощущаю что-то похожее на сильное беспокойство. Я чувствую, как по мне, бежит холодный пот. Оглядываюсь в зеркала заднего вида и по сторонам, чтобы разведать обстановку. На улице всё так же тихо. Но я закрываю машину, на всякий случай. И принимаюсь мысленно считать до десяти, ожидая, пока сестра ответит, если она ответить. - Эмили? – слышу я обеспокоенный голос своей сестры. – Ты в порядке? Что-то случилось? - Скажи мне, что я не разбудила вас? - Нет, мы только что вернулись с вечеринки в честь дня рождения Кэт. Почему ты звонишь? Ты дома? Или на смене? - У меня проблемы, я ехала со смены и у меня закончился бензин. А этот район наводит на меня ужас. Я сейчас что-то слышала и мне дико страшно. – признаюсь я – Я могу просить Эштона забрать меня? - Конечно, милая. Отправь ему свою геолокацию. – говорит Мэган, и я слышу заботу в её голосе. Я снова слышу глухие удары и быстро прерываю рассказ Мэган о вечеринке – Эй, Мэг, пусть Эштон привезёт мне бензин. Я не уверена, что хочу оставлять здесь машину, а потом искать её на штрафных стоянках. - Ты уверена? – спрашивает Мэган – Эй, Эмили, ты что собралась идти проверять эти звуки? Откуда эта женщина знает, что у меня в голове. – Нет. - лгу я. Конечно, я пойду проверять. Если честно, я хотела пойти сразу, как только услышала, более того, мне, кажется, я хотела побежать туда со всех ног. Но мне удалось остановиться. Я начинаю ёрзать на месте, да мне страшно, но что если кому-то нужна помощь? В конце концов, я могу спасти кому-то жизнь или хотя бы оказать помощь. Я уже совсем не слушаю, что говорит Мэган, потому что выхожу из машины. Оглядываюсь. Остановливаюсь напротив двенадцатиэтажного здания, на первом этаже которого расположены какие-то магазины и, возможно, кафе. Я не стараюсь разглядывать вывески. Мне неинтересно. Свет от витрин хорошо освещает этот участок дороги, поэтому я чувствую себя уверенно. Мэган ругается в моём телефоне, она боится за меня. Я прохожу вперёд, свет становится тусклым, и я почти ничего не вижу. Рядом стоит такое же здание, первый этаж которого не освящён так сильно. Это офисы. Между домами я замечаю пространство. Какой-то неосвещённый переулок, в который я собираюсь пойти. Закрываю глаза и делаю вдох, пытаясь прислушаться к себе, и понять, стоит ли мне идти. В конце концов, я должна хоть что-то почувствовать. Например, страх, тот который чувствует Меган. Вместо этого я чётко понимаю, что меня туда тянет. Более того, я очень хочу оказаться там. Меня бросает в жар. Как будто моё тело живёт своей жизнью. Я пытаюсь разглядеть, что там происходит, но никаких звуков оттуда больше не доносится. – Послушай, я тебе перезвоню. - Стой! – кричит в трубку Мэган - Дождись Эштона! – в её голосе звучит приказ и я улыбаюсь про себя. В такие моменты она очень похожа на нашу бабушку. - Он уже рядом, я в этом уверена, Эм, ты же знаешь, что ты всего лишь медицинская сестра, а не чёртова спасительница больных раненых? – орёт в трубку Мэган. - Я тебе перезвоню. – говорю и отключаюсь. Бросаю свой телефон в карман, а потом медленно направляюсь в тёмный переулок. Я думаю, что это, скорее всего, тупик с мусорными контейнерами, потому что начинаю чувствовать характерный запах. Я слышу, как бьётся моё сердце, меня бросает в холод, потом снова в жар. Я подпрыгиваю и вскрикиваю, когда что-то шевелится возле одного из контейнеров. Слышу приглушённый стон и опускаюсь. Тёмная фигура лежит на земле и пытается подняться, или пошевелиться, я не могу понять. Паника охватывает меня, нет это не паника - это страх или это беспокойство, сильное беспокойство, о боги, я запуталась в своих эмоциях, они беспорядочны. Как будто не мои. – Эй, вы ранены? Я хочу помочь. – я наклоняюсь и достаю телефон из кармана и включаю фонарик. Мужчина лежит на животе, в луже собственной крови. Огромный мужчина, должна сказать. Я начинаю задыхаться, боль в груди становится невыносимой. Мне тяжело видеть его таким. Но когда я снова стала такой? Я работаю в больнице уже два года и давным-давно перестала быть чувствительной к чужим ранам и травмам. Я не сочувствую и не убиваюсь, я делаю свою работу. Наклонившись ещё ниже, я пытаюсь осмотреть повреждения. Его правый бок разорван как и рука, как будто на него напал какой-то зверь. Из ран вытекает кровь. Прежде чем я успеваю остановить себя - начинаю закрывать его раны своей свободной рукой. Что я делаю? Я оглядываюсь и замечаю вокруг стёкла. Он выпал из окна? Я поднимаю голову вверх и не вижу ничего кроме темноты. Он снова дёргается, и это выводит меня из транса. Пытаюсь поднять его, но мои попытки заканчиваются ничем. – Давай же, помоги мне, я не могу поднять тебя! – кричу я и слышу в своём голосе отчаяние, я даже не уверена в том, что он меня слышит. Потом я вскакиваю, - Я сейчас вернусь, я позову на помощь. - Я бегу к своей машине и вижу, как обеспокоенный Эштон уже сканирует пространство в поисках меня. - Эмили! – кричит он, когда я появляюсь в его поле зрения. Он ставит канистру и бежит мне навстречу – Ты в порядке? О, я уверена, что моя сестра-трусиха-паникер уже позвонила ему. - Эштон, там человек, ему нужна помощь, он ранен! – кричу я. Мы вместе вытаскиваем его оттуда и направляемся к машинам. Сказать, что этот парень выглядит плохо, ничего не сказать. Костяшки пальцев содраны, на лице ссадины, синяки, бок и его рука выглядят просто ужасно, что моё сердце ноет от боли, на его шее я тоже замечаю глубокие рваные раны. Кто напал на него, чёрт возьми, нам стоит бояться? Я думаю, что его рёбра сломаны. – НЕТ, нет. – останавливаю я Эштона, когда он направляется к своему новенькому мерседес. Несмотря на то что мои бабушка и дедушка легко могли позволить себе подарить моей сестре и её новоиспечённому мужу автомобиль их мечты, всё же было бы глупо запачкать салон кровью на третий день после приобретения столь желанного авто. – Давай ко мне. Моя старушка привыкла перевозить раненых и больных. - усмехаюсь я. Мы вместе затаскиваем его на заднее сиденье, и Эштон уходит, чтобы залить бензин. Я всё ещё пытаюсь уложить его поудобнее, чтобы он не болтался по машине, когда мы поедем за помощью. Он так слаб, что вываливается из машины прямо на меня. Я упираюсь своим лбом в его лоб и пытаюсь снова затолкать его в машину как можно деликатнее, чтобы не причинить ещё больше боли, своими действиями. Он открывает глаза, и на мгновение мы встречаемся взглядами, пока он не начинает снова корчится от боли. – Давай же, – говорю ему я и касаюсь своей рукой его щёки. Клянусь, мои руки живут своей жизнью. Я чувствую, как он всеми силами пытается мне помочь. Я вся в крови, мои руки, моя кофта и джинсы, но мне плевать, я хочу как можно скорее отвезти его в больницу, чтобы помочь. В свете витрин и фонарей я успеваю разглядеть его светлые волосы, густые брови и острые скулы. Когда, наконец, мне удаётся затолкать его в машину, я смотрю на него и моё сердце сжимается. Оно едва не разрывается на части, когда я мысленно оцениваю его состояние. Думаю, что у меня вполне могла бы начаться истерика. Что происходит со мной? Он так близко, что я улавливаю лёгкий аромат ели и мокрой земли и чего-то ещё, мускус? Это приятный запах, самый приятный из всех, которые я когда-либо слышала. Мне хочется понюхать его волосы и уткнуться носом в шею, прижаться к нему всем телом. Он такой притягательным. Я сумасшедшая, если мне показался привлекательным человек с рваными ранами и ссадинами по всему лицу, сидящий в моей машине в луже собственной крови. Кажется, я слишком долго торчала в больнице, мои предпочтения стали пугающими. – Эмили, – Эштон словно выводит меня из транса и я поднимаю глаза, чтобы увидеть, как этот парень уже смотрит на меня. Очень внимательно. – Я отвезу тебя в больницу. - Говорю ему я. Стоит перестать пялиться на него, но не делаю этого. Я хочу смотреть на него. - Не думаю, что там мне помогут – шипит он и откидывается на спинку. Некоторое время спустя, я уже сижу в больничном коридоре, ожидая пока его осмотрят и помогут. Я не понимаю, почему до сих пор сижу здесь. Я уже помыла руки и переоделась в другую одежду. Эту я отправила в мусор, потому что я даже не стану её стирать. Мне не хочется уходить, я хочу увидеть его ещё раз. Я хочу убедиться, что с ним всё в порядке. Я взволнована, меня злит, что я до сих пор не знаю как он. Меня не пустили, я была почти в истерики, и поэтому меня оставили ждать новостей прямо здесь. В коридоре больницы, в которой, на минуточку, я работаю. Меня злит этот коридор и эти покрашенные в белый цвет стены. Я пытаюсь успокоиться, и делаю дыхательную гинастику Мэган. Эта штука, в самом деле, работает, и я успокаиваюсь, даже закрываю глаза и начинаю проваливаться в сон, когда чувствую лёгкое прикосновение к своему плечу. Я открываю глаза. Передо мной стоит Джош, один из наших врачей. Сегодня он на дежурстве. Его лицо выглядит усталым, карие глаза стали тёмнее, брови сомкнулись и опустились, образовав глубокую морщину между ними. Его каштановые волосы взлохмачены. Я вскакиваю, чтобы расспросить его, а он смотрит на меня с удивлением и даже не пытается это скрыть. Я его не виню, когда я привезла сюда этого парня, то кричала и бегала как сумасшедшая, чтобы ему скорее помогли. Их удивлению не было предела, когда они узнали, что мы друг другу никто. А теперь я сижу в коридоре и жду, когда мне расскажут о его состоянии. Губы Джоша шевелятся, но я не слышу слов. Я улавливаю лишь сломанные рёбра, рваные раны и что он стабилен после того, как его зашили. Кажется, он говорит что-то ещё, слишком много слов, если вы понимаете о чём я. - Он будет в порядке? – перебиваю я - Да, – отвечает Джош – мы стабилизировали его состояние. Он на удивление очень крепкий парень. Что ты здесь делаешь? - Я хочу увидеть его, это возможно? Он не отвечает, а лишь жестом показывает мне на дверь. Я порываюсь, но он останавливает меня – Я попросил Бэт, она постелила тебе в соседней палате. Тебе не стоит ехать домой в таком состоянии. К тому же ты можешь проверять его, когда захочешь. - Э…стоп, я не стану проверять его, мы не знакомы, то есть я всего лишь нашла его и привезла сюда. - Как скажешь, – говорит Джош и пожимает плечами. Отлично, теперь он думает, что я чокнутая. Впрочем, какая разница, что думает Джош или кто-то ещё? Я захожу в дверь и ищу нужную палату. Здесь просторно, но стоит ужасный запах лекарств и нашатыря. Он лежит на кровати с капельницей, перевязанной рукой и грудью, я замечаю повязку на шее, которая пропиталась его кровью. Он укрыт простыней до середины живота, его голова наклонена набок, а волосы растрепались так, что несколько прядей упали на лоб. Безусловно, это самый красивый мужчина из всех, которых я знаю. Я подошла поближе, чтобы рассмотреть его. Тепло накрывает меня и разливается по телу, я чувствую в кончиках пальцев приятное покалывание. Ну всё, теперь я краснею. Я снова вспомнила, как мы встретились глазами на несколько секунд и его голос. Я чувствую сильное желание коснуться его. Как будто от этого зависит его и моя жизнь. Я не сопротивляюсь этому чувству и касаюсь его. Я касаюсь его светло-золотых волос, провожу костяшками пальцев по его щеке, к которой меня есть доступ, разглядывая при этом его красивое лицо. Густые брови, ровный нос, высокие скулы и пухлые губы. Он красив. Даже в таком состоянии - весь перебинтованный и со ссадинами на лице. Несмотря на осень, на его коже приятный золотистый загар. Я продолжаю касаться его, чувствуя в этом сильную необходимость. Провела по его сильным плечам, мускулистым рукам избегая лишь того места, где повязка от локтя до запястья. Потом я провожу по его разодранным пальцам. На одном из них надето довольно массивное кольцо из серебра или белого золота. На нём изображён волк и что-то такое. Но я не разглядываю и отхожу назад. Чувствовую мелкую дрожь, волнение поднимается с середины живота, и я обращаюсь к окну. Вид на ночной город всегда успокаивал меня, но ни в этот раз. Я пытаюсь понять, что со мной происходит. Почему этот незнакомец так сильно волнует меня? Я солгу, если скажу, что прямо сейчас у меня не появилось желание остаться в этой палате до самого утра. Мои размышления прервала Бэт. Она улыбнулась, увидев меня. - Твой парень? - Конечно, нет. – лениво отозываюсь я. – Вся моя жизнь проходит здесь. У меня нет личной жизни. – пожимаю плечами. С чего я вообще решила с ней откровенничать. – С ним всё будет в порядке? - Непременно – подмигивает она и я спешу покинуть палату. В ту ночь я ещё пару раз заходила в его палату и не удержавшись едва касалась пальцами его золотых волос. С наступлением утра я отправилась домой, чтобы провести свой выходной снова и снова возвращаясь к воспоминаниям об этом незнакомце. На следующий день я вернулась на работу и боролась с желанием спуститься, чтобы войти в его палату и проверить его состояние. ******* Бэт удивлённо таращилась на пациента, который так резво соскочил с кровати. Со всеми этими повреждениями и сломанными рёбрами он должен был орать как сумасшедший и просить обезволивающие. Вместо этого он поднялся и попросил телефон. – О, вы же знаете, что не сможете уйти отсюда до того, как вас осмотрит врач. Обход будет только завтра утром. - Ага - ага – отозвался он, набирая номер, не поднимая глаз на Бэт. Она следила за ним, стоя у кровати скрестив руки на груди. – Это я. Да, чёрт возьми, я жив. - Немного помедлив, он продолжил - Какого чёрта, никто из вас до сих пор не нашёл меня? Сэм, забери меня, я…э.. - он поднял глаза на девушку как бы спрашивая, что это за место. - Приёмный покой больницы святой Антонии. - Ты слышал? – спросил он в трубку, не отрывая взгляда от девушки. Потом протянул ей телефон. Определённо он собрался отсюда убраться до обхода. – Ты что-нибудь знаешь о той, что привезла меня? - Эмили? – спросила Бэт – Так вы, что действительно не знакомы? - Эмили – произнёс он, будто пробуя имя на вкус.