When Universes Collide

Гарольд и Ясь. Часть 4.

* * *

– Чубчик, чубчик, чубчик кучерявый,

Развевайся, чубчик, на ветру,

Раньше, чубчик, я тебя любила,

А теперь забыть я не могу…

Гарольд поймал себя на том, что улыбается.

Хотя улыбаться было больно, как и дышать.

Оказывается, он действительно помнил эти непонятные слова — все до последнего. И, пока он их помнил, ему не нужны были молитвы.

В полдень, когда наконец сбудется его давний сон, он не заметит ни взбудораженной толпы, ни судьи в напудренном парике, ни палача в чёрном капюшоне. Накласть на них на всех.

Только пляшущие языки костра, и пляшущая босая женщина в алой летящей юбке, и поющая на разные голоса скрипка. И Ясь.

— Ясь... — проговорил Гарольд вслух, усмехнулся и поморщился — разбитые губы опять закровоточили.

Пора бы уже признаться себе, что...

Что...

Что-о?!

Разинув рот, он завороженно уставился в окно, где сквозь решётку виднелся кусок светлеющего предрассветного неба, и потряс головой.

Дракон?!

А, понятно. Он бредит. Вырубился в пыточном подвале, вот и...

Загремели ключи в замке, лязгнул засов, отвратительно заскрежетала, проехавшись по каменному полу, тяжелая, окованная железом дверь.

Ясь?!

Точно, бред. Горячка.

Ясь, тяжело дыша, метнулся к нему. Снова скрежетнул ключ. Со звоном брякнулись на пол кандалы.

Знакомые глаза глянули отчаянно:

— Ты как?! Идти можешь?

— Могу, — машинально отозвался Гарольд, ошеломлённо воззрившись на него, и даже кое-как поднялся, но тут же привалился к стене, скрипя зубами от боли. Перед глазами всё поплыло и закачалось. — Погоди...

— Руку давай! — выдохнул Ясь, подставляя ему плечо. — Ну?!

Шаг, и ещё шаг, и ещё два. Они пересекли коридор и вывалились на галерею, окружавшую башню, когда за спиной послышались топот и тревожные крики.

— Быстрей! — прохрипел Ясь.

Дракон спланировал к самым перилам, ощерив клыкастую пасть, и парень прижал Гарольда к стене. Метнулись языки огня, клуб дыма, раздался душераздирающий вопль в коридоре, откуда они только что вышли.

— Это... Дракон? — просипел Гарольд, всё ещё не в силах здраво соображать.

— Нет, воробей! — заорала Тори, прыгая со спины чудовища на пол галереи и подхватывая Гарольда под руку с другой стороны от Яся. — Давай, родной! Прорвёмся, ты только держись! Давай!

Сзади грохнул выстрел. Ещё один. Мимо уха Гарольда просвистела пуля.

Чёрт, как же обидно будет сдохнуть вот так, рядом с единственными в мире людьми, которых он любил. И как здорово...

Он, видимо, проговорил это вслух, потому что оба они обернулись и ошалело уставились на него, пока Дракон укоризненно не засвистел.

И вроде как даже крылом у виска покрутил.

— Успеешь! — опомнилась Тори, снова прыгая Дракону на спину и помогая Гарольду перевалиться через перила. — Ясь, где ты там застрял?! Понеслись! Когда я пьян, а пьян всегда я, ничто меня не устрашит! И никакая сила злая моё блаженство не смутит…

В весёлом голосе Тори звенели слёзы, серые глаза Яся сверкали, далеко внизу летела, поворачиваясь, земля.

Крепко удерживаемый с обеих сторон, Гарольд наконец потерял сознание.

* * *

— Ясь!

— А?

— Держись сам, держи его! Мы... сейчас прыгнем!

— Чего? Куда?..

— Куда надо! Молчи! Если промахнёмся, то... Дракончик, давай, миленький, не подведи!

Это был действительно прыжок — в никуда. В ушах пронзительно засвистело, завыло, обрушилась ледяная мгла, и Ясь зажмурился, до крови прикусив нижнюю губу и обеими руками вцепившись в тяжёлое обмякшее тело Гарольда.

Это продолжалось бесконечно и оборвалось в один миг.

Сквозь плотно сжатые веки пробился солнечный свет, и нахлынуло блаженное тепло.

— Эй! — позвала Тори сорванным хриплым голосом. — Приехали! Станция Вылезай... — Она закашлялась.

Ясь осторожно приоткрыл глаза.

В изумрудных берегах прямо перед ними раскинулось маленькое озеро, такое же синее, как пронизанное солнцем небо над их головами. Солнце грело. Посвистывали и чирикали какие-то птички. И ни души.

Дракон опустил крылья и пригнулся, помогая им спуститься на прибрежный золотистый песок. А потом стремглав устремился к воде и скользнул туда с радостным свистом.

— Это... что? Это где? — заморгал Ясь.

— Это рай? — подал голос и Гарольд, подняв всклокоченную голову.

— Да ты оптимист, родной! — Тори глядела на них смеющимися глазами, машинально вытирая ладонью мокрые щёки. — Нет, это пока ещё не рай. Это такое же место между мирами... как наш Дом. Это озеро лечит. Лечит всё. Но только Драконы могут добраться сюда, а люди не могут, и это хорошо, а то б они и здесь всё изгадили.

— Ты тоже оптимистка, девочка... — Гарольд медленно сел, держась за подставленное Ясем плечо. — Между мирами?.. Есть другие миры?

— Есть. К счастью... или к сожалению. — Тори странно усмехнулась, присаживаясь перед ним на корточки и осторожно расстёгивая заскорузлую от крови драную рубаху. — О-ох, как же они тебя... Надо быстрее в воду.

Гарольд поймал её за руку:

— Подожди-ка, девочка, не егози. На мне всё заживает, как на собаке. Давай объясни толком наконец. Дракон — из другого мира? Ты — из другого мира? А как ты попала... в наш?

— Наверное, я там умерла, — просто сказала Тори, глядя ему прямо в глаза. — Я так думаю. Я не знаю. Но...

Она осторожно высвободила запястье из пальцев Гарольда и поднялась.

— Но? — эхом повторил Гарольд.

Ясь только молча смотрел на них во все глаза.

Тори беспомощно развела руками:

— Меня притянул Дом, и я осталась, раз уж всё равно не могу вернуться обратно. Наверное, я не должна была помнить... я не хочу помнить! Но я помню... Ладно, всё, хватит об этом. Дракон, нам пора!

— Да подожди же ты, ч-чёрт! — Гарольд дёрнулся, тоже пытаясь встать, охнул и выругался сквозь зубы.

— Ясь, присмотри за ним! Я пришлю за вами Дракона... через два дня. И чтоб без фокусов ваших обычных дурацких, понятно? Убью! — она погрозила им кулаком, вскакивая на заботливо подставленную Драконом когтистую лапу, а оттуда — на блестящую мокрую спину. — Убью!

Дракон взмыл в небо с залихватским свистом, разбрызгивая капли воды с чешуйчатых боков.

— Мать твою! — Гарольд схватился за голову. — Это не баба, это...

— Королева, — тихо вымолвил Ясь, и они молча уставились друг на друга. Наконец Гарольд кашлянул:

— Что она там про воду толковала? Что всё лечит?

— Щас проверим, — деловито откликнулся Ясь, беря его под мышки. — Давай вставай, пошли.

Они оба влезли в почти горячую воду по шеи — прямо в одежде. Первые несколько минут показались Гарольду часами — боль была такой, что он, сцепив зубы, балансировал на грани обморока. Ясь крепко держал его обеими руками за плечи, прикусив побелевшие губы и отчаянно глядя ему в лицо расширившимися глазами. Наконец боль стала утихать — медленно, пока не схлынула совсем.

Гарольд сделал глубокий вдох, по-прежнему глядя Ясю в глаза, и прохрипел:

— Порядок.

— Правда? — спросил тот срывающимся голосом.

Гарольд попробовал пошевелить руками, потом ногами, потом пробормотал:

-Чёрт, радикулит каторжный, чтоб ему, и тот пропал...

Ясь запрокинул голову и захохотал, как сумасшедший, лихорадочно сдирая с себя мокрую одежду и отбрасывая её на берег. Возбуждённо выпалил:

— Поплаваем? Ты умеешь? Ты...

Гарольд крепко ухватил его за острый локоть, разворачивая к себе, и снова поглядел прямо в серые глаза, бесшабашные и одновременно испуганные. Глухо проронил:

— Я ни хрена не умею. Но я научусь... Понимаешь?

Ясь сглотнул и прошептал едва слышно:

— Понимаю... Я тоже не умею. Тоже научусь...

Продолжая держать его за мокрый локоть, не в силах разжать пальцы, не в силах отвести от него глаз, Гарольд кое-как стащил лохмотья, в которые превратилась его одежда, и наконец притянул мальчишку к себе. Он так остро ощущал всем телом его гибкое тело, словно был не просто без одежды — без кожи.

Ясь закрыл глаза, неумело отвечая на его жадный поцелуй, пока Гарольд не отстранился, чувствуя, что сейчас задохнётся. Длинные ресницы Яся слиплись в острые стрелки, капли воды катились по щекам, как слёзы, и Гарольд вдруг мучительно заволновался.

— Ты боишься? — пробормотал он, неловко стараясь осушить эти капли губами и пальцами. — Не бойся...

— Боюсь... утонуть, — отозвался Ясь полушёпотом, открывая глаза. — Давай вылезем уже, а то меня ноги не держат...

Гарольда ноги тоже ни хрена не держали. Он уткнулся лбом в его горячий лоб, чувствуя такую яростную нежность к этому пацану, что аж сердце зашлось, и подхватил его, вытаскивая из воды.

— Сейчас... подожди... — опуская с ним на траву, шепнул он, сам не понимая, что говорит, — не надо... не переворачивайся.

Ясь удивлённо шевельнул припухшими губами, но подчинился, опять прикрыв глаза и конвульсивно приподымая узкие бёдра навстречу раскрывающей его руке.

— Не больно? — сипло спросил Гарольд, пытаясь унять ознобную дрожь.

— Н-нет...

— А так?

— Нет... Ты давай сам-то не бойся, — мальчишка вдруг озорно ухмыльнулся, облизывая губы. — Знаешь, я ведь не фарфоровый.

— Да ну? — прищурился Гарольд, накрывая ладонью его пах. — Точно? Ведь проверю!

— Давай проверяй уже, а то я щас просто сдохну, — простонал Ясь, хватая его за шею и притягивая к себе.

Хмель этой близости бил в голову сильнее вина, а сбивчивый шёпот вышиб остатки выдержки. Гарольд глотнул сгустившийся горячий воздух полураскрытым ртом и крепко вжал мальчишку в траву, медленно-медленно с ним сливаясь. Когда он наконец застыл, оба судорожно переводили дыхание.

Ясь поглядел на него незнакомым уплывающим взглядом:

— Ну... что? Не... фарфоровый?

Задыхаясь от смеха и острого, как нож, желания, Гарольд зарылся носом в его мокрые колкие вихры, подчиняя его жёсткому горячечному ритму и подчиняясь сам — до конца, до развязки, до общего взрыва.

* * *

— Ясь...

— М-м...

— Я тут думал...

— М-м-м...

— Давно думал... и сейчас вот...

— М-м-м...

— Может, заглянем в гости, а? К твоему отчиму?

— М... Чего?!

Ясь вскинул с его плеча встрёпанную голову, полыхнув глазами, и до боли вцепился пальцами в его предплечья.

— А что? — лениво и хищно усмехнулся Гарольд. — Думаешь, не справимся?

— Вдвоём?

— Зачем вдвоём? — Гарольд усмехнулся ещё шире. — Дракона возьмём, когда он за нами прилетит. Ему понравится!

Сев на траву, Ясь торжествующе рассмеялся, но тут же оборвал смех и уныло поёжился:

— Тори же раскричится, как стая ворон.

— Она не узнает! — уверенно заявил Гарольд.

Ясь скептически фыркнул:

— Ну да, как же...

Гарольд успокаивающе тряхнул его за плечо:

— Она простит.

— Точно? — с надеждой уставился на него Ясь.

— Точно. Это ж мы. Она ж нас любит.

Ясь серьёзно кивнул.

— Давай рассказывай про своё грёбаное родовое поместье, — велел Гарольд. — Чего-кого, сторожа, собаки, оружие...

— Ага... Может, только окунёмся сначала? Я чего-то устал...

— Устал он чего-то! — Гарольд захохотал, хватая негодующе взвывшего пацана под мышку и зашвыривая его в озеро. — Так отдохни!

И прыгнул следом.

Когда они вдосталь накувыркались в тёплой воде, с восторгом топя друг друга, Гарольд вдруг изумлённо ткнул пальцем в сторону берега:

— Слышь, а это ещё что за нах..?

— Тюк какой-то... Тори небось оставила, кто ж ещё... — неуверенно бормотнул Ясь, выбираясь из воды и осторожно разворачивая тюк. — Уау-у-у!

— Чего ты орёшь? — вздрогнул Гарольд.

— Одеяла! Полотенца! Шмотки! Пирожки-и! Слушай, она что... она что... знала, что мы... что...

— Нет, это не баба! — торжественно провозгласил Гарольд, усаживаясь на песок.

— Королева! — Ясь запихнул в рот целый пирожок.

— Нет, не королева... Богиня!

* * *

Через три дня — вечером — богиня стояла на пороге Дома, упёршись кулаками в крутые бока и пронзительно взирая на Яся, Гарольда и Дракона. Все трое старательно прятали от неё глаза, переминаясь с ноги на ногу и с лапы на лапу.

— Всё в порядке, значит?

— Ага, — беззаботно подтвердил Гарольд, кивнув.

— В абсолютном, — горячо и честно заверил Ясь, наступая на лапу Дракону, который тоже с готовностью попытался покивать и посвистеть.

— В абсолютном, значит? — Тори подозрительно прищурилась. — Очень хорошо. А вот что это там за дым?

— Какой ещё дым?.. — захлопал ресницами Ясь.

— Да горит что-то, — безразлично пожал плечами Гарольд.

— Твой дом? — Тори подошла к Ясю, беря его за плечо.

Тот упрямо мотнул головой:

— Не мой. Отчима.

— Отчим-то жив? — тихо спросила она, пристально глядя ему в лицо.

— Жив, — презрительно скривился Ясь.

— Обосрался только, — добавил Гарольд с ухмылкой, и Ясь тоже хмыкнул.

— Это того стоило?

Её глаза смотрели всё так же тревожно и напряжённо, и Ясь решительно кивнул:

— Мы никого не убили.

— Хотя руки и чесались, — хмуро признался Гарольд, кладя ладонь на рукоять пистоля.

— Только всё сожгли. Всё. Дотла, — выдохнул Ясь.

— Гори огнём... — вдруг пробормотала Тори, сжимая пальцами виски и опуская голову. — Гори огнём...

Не выдержав, Гарольд сгрёб в охапку их обоих, крепко прижал к себе и зажмурился. Было так горько, и больно, и нежно, и правильно, как никогда в жизни.

— Тихо, девочка. Тихо, малыш. Всё прошло... — прошептал он чуть слышно. — Всё хорошо...

— Обнимашки? Я тоже хочу! — слетев с крыльца, Гай с размаху облапил поочерёдно каждого из них и с чувством потряс, получив от Тори локтем в бок. — Вы где шляетесь, черти? Поместья жжёте? Хорошее дело, в следующий раз меня возьмите, оттопыримся... Ой! Королева, ну ты ж меня прикончишь... В общем, так, ребята, хватит дурака валять! — Голос его посерьёзнел, голубые глаза заговорщически сощурились. — Сегодня полнолуние, а вы тут стоите, как неродные!

— А что надо делать? — заинтересованно подала голос Руби, высовываясь из кухонного окна. За её спиной, ухмыляясь, маячили Дени, Сэм и Роланд. С галереи второго этажа с любопытством выглядывала незнакомая парочка — парень и девчонка не старше двадцати. Оба были смуглы, черноволосы, страшно худы, а девчонка, — явно на сносях, — зябко куталась в полосатую шаль.

— Как что?! — Гай негодующе округлил глаза. — Костёр развести! Вина попить! Песнюшек поорать! Ясь! Тащи сюда скрипку!

Тори откинула голову и расхохоталась, вытирая глаза.

Сзади ликующе засвистел Дракон.