When Universes Collide

Клинг и Тори. Часть 1.

* * *

С усилием разлепив болезненно припухшие веки, Тео увидел высокий тёмный силуэт, внезапно появившийся возле его койки.

Он отрешённо подумал, что это, должно быть, снова один из полицейских. В последние несколько дней они зачастили в больницу. Но их отчего-то интересовал вовсе не Эль Азор, а загадочное исчезновение Ричи с места перестрелки у гостиницы. Тео уже устал повторять им, что, получив две пули в грудь, сразу потерял сознание и очнулся только в этой послеоперационной палате, поэтому понятия не имеет, куда делся Ричи Джонс, но надеется...

Надеется.

«Точно меня там найдёшь?»

Он опять увидел перед собой отчаянные голубые глаза Ричи и сипло спросил:

— Кто вы?

— Меня зовут Клинг, — помолчав, отозвался высокий незнакомец, и Тео вдруг как-то сразу сообразил, что перед ним стоит отнюдь не полицейский. И не врач.

Суровое лицо незнакомца внушало какое-то инстинктивное доверие, хотя под испытующим взглядом светлых глаз хотелось поёжиться. Он был похож... похож на...

— Вы священник? — выпалил Тео.

— В некотором роде, — вновь помедлив, ровно проговорил тот. — Я инспектор этой линии обитаемых миров.

— Этой линии чего? — оторопел Тео.

Слуховые галлюцинации были налицо.

Возможно, у него всё-таки началась послеоперационная горячка, — или как это там называлось, — хотя со времени второй операции прошло три дня, и в крови у него плескалось столько антибиотиков, что любую инфекцию можно было запросто утопить. Кстати, возможно, галлюцинации были вызваны как раз побочным действием антибиотиков. Да, вот именно. Скорее всего.

— Ответьте мне только на один вопрос, — строгим учительским тоном сказал странный человек, назвавшийся Клингом. Инспектором. — Согласны ли вы оставить этот мир ради своего бывшего спутника? Ричи Джонса?

Тео потряс головой, опять не веря своим ушам.

— Ричи?.. Он жив? — Забыв обо всём остальном, он приподнялся на локтях, впившись взглядом в непроницаемое лицо Клинга. — Вы нашли его? Где?

— В очень странном месте, — Клинг скупо улыбнулся, но взгляд его при этом остался жёстким и испытующим, — которое можно было бы назвать некой аномалией. Его появление там вообще-то стало грубым нарушением порядка.

— Это он может, да, — пробормотал Тео. У него отчаянно запершило в горле, и. кашлянув, он почувствовал резкую боль в груди. — Нарушать.

— Собственно, это появление было обусловлено особенностями данного места, которое является, как я уже упомянул, неким исключением из правил, — неспешно пояснил Клинг, скрестив руки на груди.

— Объясните же, что с Ричи? — настойчиво попросил Тео, не сводя с него глаз. — Где он всё-таки находится?

— В этом мире его уже нет.

Эти холодные слова упали, будто секира палача, и Тео задохнулся, прижав руку к груди. Сердце заколотилось быстро и болезненно.

— Но вы не ответили на мой вопрос, Теодор Коулман, — продолжал Клинг бесстрастно. — Согласны ли вы оставить свой мир, то есть фактически исчезнуть здесь, чтобы присоединиться к своему спутнику там, где он сейчас находится? Но учтите — обратной дороги для вас не будет. Её нет ни для кого, кроме меня.

Это был сон. Точно, сон. Горячечный, бредовый, вызванный... вызванный...

Тео сморгнул. Перед глазами у него всё расплывалось, в ушах звенело.

«Плевать на всех! Есть только ты, Теодор Коулман!»

— Если вы откажетесь, я вас больше никогда не побеспокою, — сухо предупредил Клинг. — Кроме того, вы просто забудете о том, что я вообще приходил сюда.

— Значит, этот раздолбай всё-таки живой... хоть и накосячил... — прошептал Тео.

Его вдруг охватило невыносимое ликование, которое всё нарастало и нарастало, как приливная волна.

Ричи был жив!

Он был жив, этот мелкий трикстер, отчаянно нуждающийся в любви и так же отчаянно старающийся этого не показывать — пусть очень далеко, пусть в каком-то странном месте, но жив!

И ждал его.

Согласится ли теперь он, Тео, — на что?

На то, чтобы вновь встретиться с ним?

— Да, — нетерпеливо произнёс Тео, вновь приподымаясь на локтях, и поморщился от боли, насквозь прострелившей грудную клетку. — Да, я согласен! Вы пришли, чтобы отвести меня к нему? Но как?

Незнакомец помолчал, опустив голову, а потом вновь взглянул на Тео остро и пронизывающе:

— Ваше решение не кажется мне продуманным, Теодор Коулман. Вы осознаёте, что навсегда лишитесь привычного вам мира — ради человека, которого, если судить по полицейским отчётам, вы и знали-то всего одну ночь?

Тео прикусил губу, чувствуя, как приливает к лицу обжигающе горячая волна. Та ночь была безумием, абсолютным безумием, но...

«Точно меня там найдёшь?»

Он опять увидел перед собой хмельные шалые глаза Ричи и кивнул — как тогда, в убогом грязном номере отеля, перед балконной дверью, за которой ждала смерть.

— Да, — вымолвил он твёрдо. — Да, я это осознаю и именно этого хочу.

Человек напротив ещё несколько мгновений внимательно глядел на него, а потом как-то очень устало покачал головой:

— Что ж. Если это ваше окончательное решение...

— Могу я оставить записку? — переглотнув, спросил Тео. — Своему отцу? Он, конечно, привык к моему постоянному отсутствию, но... не к моему полному исчезновению.

Клинг холодно усмехнулся.

— Если бы ваша мать была сейчас жива, а ваш отец не являлся семидесятилетним затворником в своём шотландском замке, осталось бы ваше решение таким, как сейчас? Ведь, по сути, вас ничто и никто не привязывает к своему миру в достаточной степени.

Тео невольно зажмурился, как от удара в лицо, но тут же открыл глаза.

— Мне было бы просто больнее уходить... но моего решения это не изменило бы.

— Понятно, — после паузы сказал Клинг.

И Тео испытал странное облегчение, услышав это короткое слово.

Он быстро набросал несколько строк на протянутом ему Клингом листке бумаги, мельком отметив, что и бумага, и чёрный тонкий фломастер выглядели совершенно обыкновенными. Клинг аккуратно подсунул записку под стакан с водой на тумбочке и очень буднично сообщил:

— Нужно избавиться от всех этих шлангов.

Он указал на систему катетеров, опутывавших тело Теодора, и тот, опять мучительно покраснев, неловко с ними завозился. А потом выпалил:

— Вы убьёте меня? Для того, чтобы забрать?

Клинг улыбнулся — по-настоящему, и Тео удивлённо на него уставился — так изменила его лицо эта короткая улыбка:

— Нет. Просто лишу сознания. Так будет лучше для Перехода.

* * *

Гарольд деловито подкинул в костёр ещё веток, отряхнул руки и, оглядевшись, мрачно отметил:

— Пса и кошаков этот... надсмотрщик небось вместе с Домом спалил.

— Они просто разбежались, — вздрогнув, возразила Тори.

Она сама не понимала, почему ей так претит мысль о том, что Клинг мог уничтожить вместе с Домом ни в чём не повинных зверей.

Весь прошедший год она часто думала о том, чтобы потихоньку наведаться сюда, проверить, что сталось с животными, но так и не решилась этого сделать. Если б не Ричи...

Тот тем временем вскочил, отошёл от костра и принялся, как заведённый, нервно расхаживать по поляне, отпинывая подворачивавшиеся под ноги обломки кирпичей и досок.

Гарольд, который терпеть не мог, когда кто-то маячил у него за спиной, раздражённо бросил через плечо:

— Чего тебя разбирает, парень? Сядь и не болтайся, как... цветок в проруби!

Даже в предутренней полутьме было видно, как зло сверкнул глазами Ричи, а Ясь вдруг негромко, но чётко сказал Гарольду:

— Оставь его. Ты что, не понимаешь, отчего его разбирает?

Тори ощутила, как Гарольд гасит в себе тяжёлую вспышку гнева, и успокаивающе коснулась его руки, которую он тут же раздражённо отдёрнул, бурча себе под нос что-то вроде: «И нянькаются, и нянькаются...»

— Ричи! — окликнула она парня, поворачиваясь в его сторону: — Пока мы ждём... ты, может быть, хочешь что-то спросить у нас? Узнать?

— А зачем? Мне неинтересны все эти ваши... чудеса, — отозвался Ричи, с вызовом глянув на неё. — Я...

— Ты их не просил, я помню, — вздохнула Тори, лихорадочно ломая голову над тем, что делать с парнем, если Клинг вернётся сюда без его Тео. Пока что можно было просто попытаться наладить с ним контакт. Хоть какой-нибудь. Найти хоть слабое подобие отзвука в его душе. Зацепить его. Чем же? Чем?!

А Ричи, поколебавшись, вдруг спросил:

— Вы что, тут раньше жили, что ли? Это он... этот человек сжёг здесь всё? Почему? Он вообще кто?

Тори затаила дыхание, быстро переглянувшись с Ясем — впервые в голосе мальчишки просквозил искренний интерес.

— Клинг! — Гарольд будто выплюнул это короткое имя. — Здешний надсмотрщик. А мы для него — беглые преступники. Дом нас всех собрал... вот он и сжёг Дом, чтобы такие, как мы, тут больше не возникали.

— И? — напряжённо спросил Ричи, а Ясь с деланной весёлостью отозвался:

— И мы смылись от него в другой мир прямо отсюда, вот с этой полянки! — Он ткнул пальцем перед собой. — Камушков от Дома набрали полные руки и ушли. Легко, чего уж там! А Клинг остался с носом.

— Правда, камушки кровушкой изрядно пришлось полить, — вскользь заметил Гарольд, переворачивая веткой угли в кострище. Сноп искр взметнулся вверх.

— А Дом вырос снова, — тихо закончила Тори

— И снова начал притягивать отовсюду всяких проходимцев! — хмыкнул Ясь. — Тебя, например! А ты что-то не слишком удивлён.

— А я и не удивлён! — Усмешка Ричи вновь походила на оскал. — Чему мне удивляться-то уже? Я ж вроде как помер, бро! — Он закашлялся и мазнул по губам рукавом. — Это ж ухохотаться просто, я ведь чертей с вилами ждал... а тут — раз, и вы! И черти меня не дождались! — Он рывком вскинул голову, уставившись в светлеющее небо. — Может, ещё дождутся...

— Послушай, — осторожно начала Тори, сильнее стягивая на груди полы слишком широкой для неё куртки.

Но договорить она не успела, задохнувшись, как от удара. Пространство перед глазами дёрнулось, расплываясь, покрываясь знакомой уже рябью, будто наизнанку выворачиваясь.

Клинг встал прямо перед ней, крепко держа под мышки парня в зелёной больничной рубахе до колен, испятнанной кровью, смуглого и долговязого, неверяще смотревшего на всех широко открытыми глазами.

Нет, не на всех — на Ричи. Только на Ричи.

Так они и застыли. «Будто громом поражённые», — вспомнила Тори старинное выражение, такое точное. Именно Клинг был сейчас этим громом, грянувшим с небес и совершившим невозможное, немыслимое — ради мальчишки, который...

Который отступил на шаг и выпалил, сжав кулаки и тоже глядя только на спутника Клинга:

— Ты почему согласился?!

Незнакомый парень вздрогнул, по-прежнему не сводя с него тёмных, как смола, глаз, лихорадочно блестевших из-под прядей таких же тёмных волос:

— Ричи... я же обещал...

Хрипловатый голос его срывался.

А мальчишка вдруг рассмеялся зло и коротко, продолжая пятиться от него — на шаг и ещё на шаг:

— Это всё твоё сраное чувство долга, да?! Потому что ты за меня отвечаешь, да?!

— Бля-я-я... — тоскливо простонал Гарольд, бухаясь обратно на чурбак, с которого встал при появлении Клинга, и запуская пятерню в волосы. А потом покосился на Яся, с разинутым ртом уставившегося на мальчишку, и криво усмехнулся.

Впрочем, на Ричи смотрели все — оцепеневшая от неожиданности Тори и Клинг — с непроницаемым, как обычно, лицом.

— Ты идиот? — выкрикнул наконец Ясь звенящим от негодования голосом.

Ричи обратил на него не больше внимания, чем на внезапно разразившийся дождь, забарабанивший по листьям деревьев, и продолжал, захлёбываясь словами:

— Так какого хрена ты согласился?! А вообще я знаю — потому что этот, — он мотнул головой в сторону Клинга, — тебе сообщил, будто я тут сдохнуть собираюсь, если ты не... если ты... — Ричи наконец замолчал, судорожно хватая ртом воздух.

А Клинг сперва негромко произнёс:

— Я ничего ему не говорил.

А потом, не выпуская плеча Тео, просто шагнул вперёд и. ухватив Ричи за шиворот, как кутёнка, с размаху припечатал обоих парней друг к другу. И разжал руки, отступив назад и невозмутимо глядя, как они вцепились один в другого, чтобы не упасть.

Тори рванулась было к ним, но крепкая рука Яся удержала её на месте.

— Не ме-шай, — произнёс тот одними губами.

И она замерла, глядя, как Тео сграбастал возмущённо забарахтавшегося Ричи и вдруг, уткнувшись подбородком ему в макушку, сказал негромко, но с такой нежностью, что у Тори подкосились ноги:

— Я тебе покажу «сдохнуть», раздолбай ты бессовестный. Выступаешь тут, а сам взял и смылся куда-то.

— Я н-не смылся! — горячо возразил Ричи дрожащим голосом и, не обращая ни на кого внимания, откровенно разревелся, обхватив Теодора обеими руками, будто боясь, что тот сейчас куда-нибудь пропадёт.

— Слава тебе, Господи... — пробормотала Тори, стаскивая одной рукой куртку и вытирая другой рукой лицо, залитое дождём и слезами. — Тео... вот, возьмите. Оденьтесь, а то простынете. Меня зовут Тори. Добро пожаловать. — Она осеклась, с беспокойством глядя на него. — Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, — смущённо и с такой же запинкой отозвался тот, не выпуская Ричи из рук. — И извините. Да, я в порядке. Извините, пожалуйста.

Ричи вскинул мокрые глазищи, промытые до самого дна, как показалось Тори — такими ясными они стали:

— Точно в порядке? Не врёшь?

Тео пожал плечами и степенно ответил, глядя на него сверху вниз:

— Не вру.

— А то у них тут такое озеро есть, знаешь... — быстро проговорил Ричи. — Ты не бойся, тут прикольно вообще... всё по-другому, конечно, но это не роляет...

— Не роляет? — в один голос озадаченно повторили Тео и Тори, а Ричи энергично кивнул:

— Тут есть Дом, они... мы все в нём живём. Он похож на... на ТАРДИС, наверное. Да, на ТАРДИС Доктора, по крайней мере, он такой же живой, и любой язык ты так же начинаешь понимать, хотя...

— Так! — решительно и очень громко перебил его Гарольд. — Ясь, зови Дракона. Пора. Дома трындеть будем.

Он мрачно покосился на хранившего бесстрастное молчание Клинга.

— Дракон? — заморгал Тео, а Ричи гордо выдохнул:

— Я ж тебе говорю, тут круто! Дракон, ага!

— Могу я попросить вас уделить мне минуту наедине, госпожа... хозяйка?

Глубокий голос Клинга заставил Тори вздрогнуть.

— Конечно, — кивнула она и шагнула к нему, машинально  поправляя растрёпанные волосы и чувствуя спиной неотрывный цепкий взгляд Гарольда.

— Я надеюсь, вы понимаете, что я нарушил установленный порядок и выполнил просьбу этого мальчика только ради вас? — спросил Клинг очень тихо, едва они отошли на несколько шагов.

Тори открыто посмотрела ему в лицо.

— Да, я понимаю. И я вам благодарна. То есть... — Она глубоко вздохнула: — Раньше вы были в долгу передо мной, Клинг.

— Я расплатился тем, что не преследовал вас, — усмехнулся он, чуть наклонившись к ней. — И не буду преследовать впредь. Но теперь... — Он сделал паузу и прищурился.

Он хотел услышать это от неё самой. Что ж...

Тори опять глубоко вздохнула и промолвила дрогнувшим голосом:

— Что ж, господин инспектор, это справедливо. Тогда долг — за мной.

И зажмурилась, услышав его короткий смешок:

— Вы всё-таки это сказали. Взыщу, не забуду.

Пальцы Клинга были твёрдыми и тёплыми, когда он взял её за руку, чтобы подвести к Дракону.

Тори из последних сил ответила равнодушным взглядом на подозрительный взгляд Гарольда. Дракон тем временем таким же подозрительным взором мерил Клинга.

Ясь, Тео и Ричи уже  восседали на драконьей спине — у Яся вид был самый гордый, у Ричи — довольный, а у Тео — совершенно обалделый.

Тори с беспокойством подумала о том, что бывший археолог наверняка считает, что спит и видит сон.

— Кстати, — спокойно заметил Клинг, поддерживая её под локоть. — Вы, наверное, хотите и боитесь спросить меня о судьбе ваших... домашних любимцев, которых вы были вынуждены оставить здесь. — Он помолчал, глядя на Тори насмешливыми глазами. — Так вот, если бы вы спросили, я бы ответил, что переселил их всех в соседнюю деревню. Пса — к кузнецу, а всё кошачье семейство — в конюшню к егерю. И между прочим, они там продолжают благополучно размножаться. В их популяции, в отличие от вашей, хватает... женских особей.

Тори почувствовала, как к горлу опять подкатывает горячий комок, и всё расплывается перед глазами. Она сердито сморгнула, а Ясь ехидно осведомился сверху:

— Надеюсь, они вас цапнули хоть пару раз, пока вы их тут ловили?

Клинг невозмутимо пропустил эту реплику мимо ушей, — чему Тори не удивилась, — и на миг крепко стиснул её руку перед тем, как разжать пальцы.

Тори посмотрела в его серые глубокие глаза, и сердце у неё так и ухнуло вниз.

«Взыщу, не забуду».

— Чёрт... народу сколько, не взлетит животина... — хмуро буркнул Гарольд, карабкаясь крякнувшему Дракону на спину.

— Низко полетит, — озабоченно пробормотала Тори, с трудом отводя глаза от лица Клинга.

— К дождю! — залихватски брякнул сверху Ясь, и она опять зажмурилась под общий хохот, продолжая ощущать взгляд Клинга — как прикосновение.

Как луч солнца, медленно пробившегося сквозь громады туч на востоке.

* * *

Бывший археолог Теодор Коулман был прекрасен — в чём Тори и призналась ему торжественно на следующий же вечер после их прибытия, широко улыбаясь его смущению. Он немедленно подружился с Сэмом и вёл с ним долгие содержательные беседы с употреблением терминов вроде «апокриф», «артефакт» и «апотропей». Он с энтузиазмом заявил, что окружающий его теперь мир — непаханое поле для учёного, и серьёзно кивнул в ответ на едкое замечание Гарольда, что, мол, пахать придётся и натурально, впрягшись в плуг.

Тео и вправду не чурался никакого физического труда, ну а самое главное, как со смехом сказал Гай — крепко держал в руках своё сокровище.

«Сокровище», то бишь Ричи Джонс, в отличие от своего спутника, нравился далеко не всем, потому как был едок, нахален, вездесущ и капризен. Собственно, как со вздохом могла признаться себе Тори, всё это проистекало лишь из того, что он вовсе не был так уже необходим здесь, как Тео. Его только терпели ради Тео, и всё. С этим надо было что-то делать... но попозже.

Нервы у Тори и без улаживания психологических проблем бывшего бармена были натянуты до предела. Как она ни стремилась взять себя в руки, это чувствовали все, и в первую очередь Гай, то и дело пытавшийся выведать у неё, в чём дело, с помощью разных, довольно неуклюжих, уловок.

Тори это и смешило, и бесило.

Но больше всего она злилась на Клинга.

«Взыщу, не забуду».

Прошла всего неделя, а она уже устала ждать.

— Ты это нарочно! — улегшись наконец в постель поздним вечером, заявила она потолку, и Дом удивлённо спросил:

— Хозяйка?

— Прости, Домик, — вздохнула Тори, остывая и грустно улыбаясь, — это я не тебе.

Боже, какая глупость, она же просто вся извелась в ожидании, в предвкушении...

Тори заскрежетала зубами и свирепо сбросила подушку на пол.

Ну, пусть только явится! Она ему так взыщет, мало не покажется!

Она перевернулась на живот и натянула на голову простыню. Хватит об этом думать!

— Так вы решили, что я забыл?

Низкий голос прозвучал над самым её ухом.

И это не было сном.

Не веря ушам, она медленно повернулась и села, во все глаза уставившись на Клинга, который стоял возле окна как ни в чём не бывало, скрестив руки на груди.

— Я был занят... но я не забыл, — произнёс он так же тихо, почти шёпотом.

Весь её гнев как рукой сняло, зато на смену ему пришло отчаянное смущение.

— Как вы здесь оказались? — пробормотала она и спрятала лицо в ладонях.

— Я хотел оказаться здесь всю прошедшую неделю, — серьёзно объяснил Клинг, задумчиво глядя на неё. — Но не получалось. Простите. Вы ждали?

Бесполезно было это отрицать.

— Да, — со вздохом призналась Тори, отнимая руки от лица.

Он удовлетворённо и так же задумчиво улыбнулся, а потом просто поманил её к себе взмахом руки. И она, удивляясь сама себе, поднялась с постели и подошла к нему — в одной тонкой сорочке, легко ступая по ковру босыми ногами.

Глаза пылали на его невозмутимом, как обычно, лице.

— Снимите это, — приказал он, нетерпеливо дёрнув за бретельку её сорочки, и Тори подскочила, как от ожога, почувствовав прикосновение его пальцев к своей коже.

Гнев всё-таки вспыхнул в ней совершенно неожиданно.

— Не здесь, — произнесла она как могла спокойно, отводя его руку.

Клинг лениво поднял брови:

— Вы всё-таки решили поиграть?

Он так ничего и не понял!

Тори тяжело вздохнула:

— Я никогда не играю. Просто Дом слышит нас. Он вокруг, во мне, в моём сознании. Он живой. Я ведь вам уже объясняла.

Клинг чуть нахмурился.

— Вы хотите сказать...

— Сейчас он не слышит и не видит ни вас, ни меня, потому что я отключилась от его сознания. Сейчас он просто дом. Он просто спит. Но если мы будем... — она запнулась, — я не смогу удерживать его, не говоря уже о том, что это мне слишком дорого обходится. Понимаете? Поймите наконец!

Он на миг опустил голову, а потом вновь остро взглянул ей в лицо:

— Вы верите тому, что говорите.

— Ещё бы! — воскликнула Тори, сверкнув глазами. — Вы его убийца, вас вообще не должно здесь быть!

— Но я здесь, — коротко возразил Клинг, а ещё через мгновение его пальцы зарылись в копну её кудрей, а твёрдые губы впились в её возмущённо приоткрывшийся рот, и Тори задохнулась, цепляясь за его плечи.

— Это залог, — спокойно заметил он, оторвавшись наконец от неё, но не выпуская её из рук. — Назовите место, где вы проведёте со мной эту ночь. С учётом того, что вам не придётся сомкнуть глаз ни на минуту. Вся эта ночь — моя.

Он усмехнулся, глядя, как расширились её глаза, и вкрадчиво спросил:

— Я пугаю вас?

Она тряхнула головой, высвобождаясь, и вместо ответа спросила:

— Вы знаете Озеро Драконов? То, в котором вода заживляет раны?

— Да, знаю, — после паузы отозвался Клинг. — Мне приходилось там бывать. Но я не думал, что его знаете вы. Хотя, учитывая образ жизни ваших... подопечных...

— У нас там есть убежище, — перебила его Тори, машинально проводя языком по саднившим губам.

Совсем недавно, отвозя Тео к Озеру, чтобы окончательно залечить последствия ранений и операции, она наконец осуществила свою давнюю задумку и оставила в пещере возле Озера запас одежды, одеял и растопки для костра.

Неужели она неосознанно сделала это именно в ожидании прихода Клинга?!

— Хорошо, — кивнул тот, набрасывая ей на плечи свой плащ. — Это спокойное место. Оно... умиротворяет.

— Да, — тихо отозвалась Тори и не удержалась от невольного вскрика, когда он подхватил её на руки, и так же невольно сжалась.

— Вы дрожите, — шепнул Клинг, почти касаясь губами её щеки.

Тори надеялась, что он сейчас добавит: «Я вас не обижу» или хотя бы «Не бойтесь», но он только сильнее прижал её к себе и шагнул прямо в распахнутое окно.

Она поспешно закрыла глаза.

Навстречу ударил знакомый ледяной порыв воздуха, и она отвернулась, пряча лицо на плече Клинга.

Переход!