Шёпот мёртвых

2

По улицам Припяти пронёсся громогласный рёв. Лещ вздрогнул, и его прошибло ледяным потом – нет, не из-за рёва сотрясшего воздух. Там всё понятно и знакомо – запах крови мертвецов, привлёк кого-то крупного, сейчас там будет пир, съедят и людей и псов…, просто он вдруг понял, что прошёл метров сто, вообще не проверяя путь, ни датчиком, ни чем-то другим. А этой улицей они не проходили, она не проверена, он идёт по незнакомой территории.

-Надо же… - Пробормотал Лещ, понимая, что жив ещё, лишь благодаря чуду…, страх вдруг рассеялся. Он тихонько засмеялся, глаза его блестят – чудо? Нет!

Это знак! Сама Зона даёт ему понять, что отпустит его, что он поступил правильно, пришив товарища и завладев бесценными данными.

Зона, словно бы сказала – «я отпускаю тебя, тебе лишь нужно дойти до места».

Ну а как иначе объяснить, что он ещё жив, не сгорел в аномалии, что за ним не рванула химера какая-нибудь, хотя он по уши в чужой крови? Впервые за многие годы Зона благосклонна к нему…, но одежду лучше сменить. Благосклонность Зоны имеет обыкновение, очень скоро, сменяться полным безразличием или ненавистью, что часто выражается в фатальном невезении.

Зона не постоянна, она словно ветер или девчонка с обочины тра…

Лещ позеленел от ужаса, поняв какую кощунственную мысль, едва не впустил в свою голову.

Он поспешно сглотнул, подавился, закашлялся и…

С высокой горки строительного мусора, на него смотрел слепой пёс.

Белый как снег слепой пёс Зоны.

Всё, Она услышала и теперь…, пёс злобно зарычал, оскалив кривые клыки. Из-за его спины, поднялось ещё с десяток таких же ярких альбиносов. Лещ даже не попытался поднять оружие – это конец. Альбиносы так просто не…, псы развернулись боком, вся стая, с рыком и редким лаем, рванула по улице и вскоре скрылась в закоулке между полуразрушенными домами.

-С-с-с-п-п-пасибо З-з-зона… - Хрипло прошептал Лещ – теперь сомнений нет никаких.

Это точно знак от самой Зоны.

Он вернётся домой. Он точно вернётся в нормальный мир за Стеной.

Ведь ему так хочется в это верить…

1. Разведка боем.

Всего в километре от Кордона, с двух сторон зажатая высокими холмами, сплошь покрытыми молодой зелёной травой, приютилась маленькая деревенька людьми давно покинутая. Старые поля, на коих бежавшие отсюда жители, выращивали хлеб, а возможно, картошку или рожь, давно поглотила природа. Их скрыли густые травяные ковры и молодые деревца, со временем, обещавшие превратиться в маленькие рощицы, а затем и в самый настоящий лес. Теперь, в этой относительно ровной земле, уже трудно было угадать бывшие поля, когда-то возделываемые людьми. Только их неестественная ровность и могла подсказать, что когда-то здесь были те самые поля плодами своими кормившие множество людей. Многие годы этой земли не касались колёса трактора пахаря Васьки,  любившего иногда опрокинуть рюмку другую – выпивал он, в основном, в период вспашки поля. Совсем чуть-чуть выпивал, никакого фанатизма - исключительно чтоб поддержать рабочий процесс, литр, изредка два, но никогда больше трёх. Васька не был каким-то там алкашом, а был он человеком крайне работящим и обществу очень полезным. И, ясно это сознавая, никогда не выпивал больше трёх литров самогонки за один день.

Где он теперь, этот доблестный стахановец, не щадивший сил в отчаянной и ожесточённой борьбе с порой посевной? Кто ж знает…, исчез он, как и все кто тут жил прежде. Теперь их больше нет на этой земле – теперь у неё другой хозяин. И это уже не человек.

Минули многие годы с тех пор, как землю этих полей терзал металлический плуг и другие инструменты простых селян.

Второй взрыв на ЧАЭС расколол саркофаг, выпустив в этот мир нечто похуже любой радиации, исказил и изменил саму реальность этой земли. Да и был ли это именно взрыв? Что-то случилось здесь много лет назад. Что-то страшное. Земля, истерзанная радиацией от аварии на атомной станции, спустя несколько лет, вдруг оказалась поражена неведомой силой, навсегда изменившей всё вокруг.

Это назвали Зоной, не мудрствуя лукаво, не выдумывая чего-то нового. Прежде это называли «зоной отчуждения», а когда «зона», стала чем-то иным, её так и назвали: Зона.

Часть земли украинской, диаметром в тридцать километров, поражённая радиацией, непригодная для жизни людей, в день второго «взрыва», увеличилась вдвое, до шестидесяти километров в диаметре и радиация, здесь уже стала одной из самых несущественных проблем. Эта земля, превратилась в нечто враждебное всему, что жило здесь прежде.

Никто так и не узнал, когда именно произошёл «врыв» и как это выглядело. Просто Зона вдруг появилась, просто саркофаг вдруг стал выглядеть так, словно под ним взорвалось несколько тонн тратила, просто всё изменилось вокруг. Изменилось неожиданно, даже не понятно в какой именно день – никто не знал, когда, почему и как это случилось.

Первые подозрения появились, когда зона отчуждения вдруг перестала отображаться на съёмках с орбитальных спутников. Укрепились они, когда была утрачена связь с редкими постами военных на границе зоны отчуждения и несколькими почти вымершими посёлками.

Никаких сомнений не осталось, когда с границ зоны отчуждения, стали доноситься тревожные слухи и появились первые беженцы – не всегда они ещё были похожи на людей…

Вскоре люди и вовсе ушли отсюда, прихватив с собой не только Ваську-тракториста, но даже собак и кошек…., впрочем, многое им пришлось оставить здесь. Спешная эвакуация, обещание вернуть их в родные дома, когда минёт опасность и смутное чувство того, что им врут, смутное предчувствие, что больше никогда они не увидят своих домов – вот что наполняло сердца тех, кто покидал эту деревеньку. Они не знали наверняка, но чувствовали, что вернуться сюда, им уже не суждено. Они не знали, почему вернуться уже не получится, они просто чувствовали, что будет так…, их дома поглотила Зона. Она же поглотила всё, что они не смогли забрать с собой. Что-то, впитав в себя, Зона просто бросила, никак не заинтересовавшись своим новым приобретением. Однако брезгливо бросила она далеко не всё, что поглотить сумела. Кое-что, Зона забрала себе и тут же превратила в нечто совершенно иное - сделала это истинно своим. Чуждым, странным, пугающим, чертовски опасным, а иногда прекрасным, бесподобно прекрасным и наделённым поразительными свойствами – Зона не разрушала просто так и не создавала просто так, её мотивы, её поступки, неведомы и непонятны они ни кому…

Сразу за деревенькой, между холмами, начинался густой лес, почти не знавший истошного визга бензопил лесозаготовщиков. Лес полный старых деревьев и дикой живности. Когда-то там часто любили гулять деревенские ребятишки. Один из них, мальчик Саша, озорной мальчуган, искренне любивший лес, постоянно поражал односельчан тем, что отправившись туда, неизменно возвращался с множеством грибов, связкой рыбы или до отвала наевшийся ягод. Умел парень находить дары природы, даже тогда, когда их, вроде бы, и не сезон находить…

За день до начала эвакуации он вернулся, впервые не принеся с собой ничего. Ничего кроме порции потустороннего ужаса, каковой теперь источала сама эта земля – ещё никто не знал о том, но Зона, та самая Зона, уже родилась. Её склизкие пальцы, уже тянулись сквозь само пространство, тянулись ко всему, что полнит эту землю, ко всему, что живёт на ней.

В тот момент, эвакуация посёлка уже шла полным ходом, уже стоял посреди деревни грузовик с тремя военными, а народ быстро грузился в большой кузов, с минимум узелков и чемоданов в своих руках. Только родители Саши не подходили к машине, с тревогой глядя на лес. Он всегда был для них другом. Многие жители хорошо знали вкус дичи – её дарил им этот лес. Они знали вкус его ягод и грибов. Любили его и хорошо знали – это друг. Но что-то изменилось, родители Саши ощущали неясную тревогу, исходящую от своего старого друга и от всего, что было вокруг.

Лес, вдруг стал казаться им злым, стал местом, источавшим это самое зло. Что-то мерзкое, что-то злое коснулось его, тем отравив его навсегда - лес сам стал этим злом. Трудно было в такое поверить, трудно было это понять. Но когда из леса, наконец, появился маленький мальчик, его родители вздохнули с облегчением – военные запретили отправляться на поиски и пообещали бросить их здесь, если они всё же побегут искать своего сына. А оставаться одним, вблизи леса, вдруг превратившегося в незнакомое и страшное место, им совсем не хотелось.

Родители Саши кинулись ему навстречу. Обеспокоенные, взволнованные, но притом и счастливые – он всё-таки вернулся, в последний момент, но Сашенька вернулся к ним...

Солдаты что-то заорали им в след, а один даже кинулся за ними, но счастливые родители ничего не слышали – Саша, кажется, ранен, на его рубашке красные пятна. А может быть, это просто сок ягод. Но Сашенька хромает, возможно, он подвернул ногу и потому так долго не возвращался. Ему тяжело идти, ему нужна помощь и потому…

Отец мальчика всё понял, но было слишком поздно – в ужасе он застыл как вкопанный всего в трёх метрах от сына…, его мать так ничего и не поняла. Ослеплённая чувствами, она упала на колени перед ним и, плача от счастья, крепко обняла своего единственного сына.

Он тоже обнял её. Очень крепко. Двумя тонкими, синюшными ручками.

А затем широко открыл рот.

-Пиздец… - Выдохнул солдат, остановившийся рядом с белым, как мел, отцом Саши.

А Саша уже прокусивший артерию на шее матери, лежал на её трепещущем теле и рвал из неё куски окровавленного мяса – женщина не чувствовала этого, она уже была мертва.

Солдат поднял автомат и высадил всю обойму в мальчика, случайно зацепив и его покойную мать. Бесполезно - спина парнишки в дырках от пуль, но он даже не вздрогнул – продолжает рвать бездыханное тело, целыми кусками пожирая свежее мясо.

Схватив за шкирку местного жителя, солдат спешно потащил его к грузовику, в который люди теперь заскакивали, истошно визжа, да по спинам друг друга. Паника и породивший её ужас, распространились быстрее, чем пожар. Последних людей, солдатам пришлось затаскивать на руках – их опрокинули наземь и затоптали свои же односельчане. Кажется, одному из них эвакуация уже и вовсе не нужна. Голова безвольно болтается из стороны в сторону, словно у него сломана шея. Но его не бросили – у солдат приказ, так что и этого беднягу затащили в кузов.

-Петяяяя!!! – Взвыли внутри и полноватая женщина, бросилась к парню с безвольно болтавшейся шеей. Слёзы текут по её щекам, в глазах новый ужас – её сын, возможно…

Солдаты поспешно закрыли кузов, брезентовая крышка опустилась, кто-то выкрикнул короткий приказ, взревел мотор, машина резко сорвалась с места, покидая это страшное место.

Отец Саши сидел у самого борта, рядом с женщиной, теперь едва слышно шептавшей «петенька, ну проснись, петя, ну, пожалуйста»…, он просто смотрел. На его глазах, только что, погибли все кого он любил. У него не оставалось сил на сочувствие другим. Своё собственное горе терзало так сильно, что он практически не сознавал, что происходит рядом с ним. Перед глазами всё стояла картина трагедии разыгравшейся на его глазах, на краю проклятой деревни.

Машина тронулась с пробуксовкой, быстро набирая скорость. Остекленевшими глазами мужчина смотрел на подростка, и мать, баюкавшую его в своих руках. Он так и не приходил в себя, наверное, несчастный подросток тоже мёртв…

Рядом сидел солдат - он не смотрел на женщину, на её сына, он вообще никуда не смотрел, а был занят тем, что, слегка истерично, орал в переносную рацию. На той стороне его никто не слышал, этого русского солдата, неизвестно почему появившегося на Украинской земле.

-Восьмой! Восьмой! Сука блять, восьмой! Ответь гондон ты штопанный! Отвечайте блять!

Солдат нервно кусал губы, пару секунд ждал ответа, которого всё не приходило, и снова орал в рацию тот же самый призыв, пополам с матерной руганью. Вскоре ему ответили, так же криком и так же нецензурно. Он не обратил внимания на обидные слова и снова заорал в свою рацию.

На этот раз, его слова стали другими, но он всё ещё кричал и его голос дрожал от ужаса.

-Красный один! Мы наткнулись на красный один! Повторяю! Красный один!

-Что такое красный один? – Через десяток минут, после того как солдат замолчал, спросил тонкий голосок из массы плотно пригнанных друг к другу человеческих тел.

Солдат нервно дёрнулся, нашёл взглядом человека задавшего вопрос и увидел там, круглое, симпатичное девчоночье личико с большими, по-детски наивными и чистыми, глазами.

-Живой мертвец. – Мрачно ответил солдат и отвёл взгляд.

Он больше не говорил и не отвечал ни на какие вопросы. Люди, сегодня спасённые им и его товарищами, больше никогда его не видели. А сейчас этот солдат хмуро смотрел вниз и уже видел, что будет со всеми ними дальше. Всех ждут многоступенчатые проверки. Всех ждут не очень приятные беседы, после которых произошедшее покажется дурным видением и многие из тех, кто сейчас едет с ним в кузове, будут до конца своих дней уверены, что видели они ни мёртвого мальчика сожравшего свою мать, а нечто иное, более понятное и не столь фантастическое. Если об этом случае, кто-то попытается рассказать, его навсегда закроют в специализированном учреждении больничного типа, подселив в одну палату к таким интересным людям, как Наполеон Бонапарт и господин Сталин. Правда об этом случае никогда не выйдет наружу. Красный один, навсегда останется эфемерным призраком, дикой фантазией, кошмарным сном.

А те, кто с этим не согласны – они сами станут призраками.

Солдат пытался успокоиться, но всё думал о том, что ему предстоит провести здесь ещё ни одну эвакуацию. Ещё и этот мальчик…, а ведь он ещё не может забыть ту деревеньку из семи развалюшек, что эвакуировали два дня назад. Точнее пытались эвакуировать. Они не нашли там жителей. Их встретила совершенно пустая мёртвая деревня…, была там одна странность, которая напугала их куда сильнее опустевшего села. Там, за одним домиком, росла морковка – целая грядка. Крупная морковь, из земли уже торчит. Подошёл он к ней поближе, да присмотрелся он…, лучше бы не делал этого - ведь он ещё никогда не видел морковку сочного сиреневого цвета!

И никогда не видел он грядки, которая мелко подрагивала, будто бы размеренно вздыхая.

Никогда не видел он грядки, которая сочилась тёплой красной кровью…

Солдат ещё не знал, что эту землю ждёт куда более страшная катастрофа. Не знал он, что это лишь начало, лишь первый Её вздох, не самый глубокий и далеко не последний…

Те времена давно минули, прошло много лет и люди, сейчас лежавшие на вершинах холмов, не знали таких подробностей, не знали они и о мальчике Саше, который загрыз здесь свою мать. А если бы и знали они о том, большинство отреагировало бы довольно спокойно. В своей жизни они видели вещи и пострашнее зомби. Сейчас эти люди смотрели вниз, на развалины деревни и очень дисциплинированно ожидали приказов своего непосредственного командира.

-Нарк, если ты сейчас её зажжёшь, я те блять жвала выдерну на х**н. – Прошипел молодой, крепкий парень, меланхолично жуя травинку.

-Босс, я как-то случайно. Задумался вот… - Пробормотал лохматый парень, лежавший рядом в траве, и поспешил убрать папиросу в карман своего серого потасканного плаща. С сожалением вздохнул и вновь неподвижно замер. Ему было тоскливо просто смотреть на этот унылый пейзаж – папироска могла бы заметно скрасить часы ожидания. Тем более что табак для неё ему продал Кекс, а Кекс в табаке разбирался. Вот конкретно эта папироса была набита зелёным табаком – анаша, с небольшим добавлением индийской травки. А где-то была папироска получше. Из терпкого табачка: м*******а, план и анаша - всё в строго сбалансированных количествах. Просто чудо табачок, вкус у него прям божественный, а дым как сладкая вата и…

Хрясь! – раздалось за ушами, и мир резко потемнел.

Нарк отлепил лицо от земли. С большим сожалением посмотрел на сломанную папироску – бесценный табачок высыпался в траву и без всякой пользы сгинул в небытие земное.

Потом глянул укоризненно на своего босса, сейчас грозно хмурившегося.

-Ты вообще слышал, что я об этом клопятнике говорил? – Тихо поинтересовался он.

-Ну, помню я чё… – Промямлил Нарк, шмыгнув носом. Потом осторожно ощупал нос пальцами - вроде не сломан, но болит теперь жесть просто как... – Мутант там навороченный сидит. Помню босс. С братвой своей он типа. Типа реально блатной перец, все дела. Но босс, тут же в натуре считай все наши пацаны сейчас – хули нам бояться?

-Смерти, Нарк. Смерти. – Очень тихим и очень тусклым голосом сказал босс.

После чего обратил настороженный взгляд на абсолютно мирную картину - группу строений деревенского типа, медленно разваливающихся уже не первый год. С виду, эти строения именно такие. Обычный пейзаж, очередной, давно загнувшейся деревни, ни тени опасности в ней. Таких деревень полно и по другую сторону Стены. С первого взгляда, эту деревеньку сложно отличить от любой другой, откуда-нибудь с Воронежской области или окрестностей Севастополя.

Но так лишь кажется - вокруг них Зона. Тут смерть таится везде…

Нарк, в ответ на слова босса, скептически скривил губы. Одно дело, когда на мирной стрелке, на всякий пожарный, обложишь банду отмороженных придурков, и обнаружишь, что они обвешены стволами как новогодняя ёлка игрушками – тут конечно, ухо востро, хвост крайне воинственно сложен в виде авиационного пулемёта, и ты готов проявить максимум, что б ни наглотаться свинца. Но тут? Тишь да гладь. Даже слепые псы куда-то пропали: чего так шифроваться? Опасности он здесь не чувствовал и если бы ни босс, давно б спустился вниз пошарить в домиках в поисках того, зачем они сюда пришли.

Нарк ещё не понимал Зону так, как Велес. Так же он не понимал, что подобные Зоне места, всё ещё есть на планете и любого кто вступает в их пределы, они испытывают на прочность. Делают с человеком ровно тоже самое, что и Зона, пусть и не такими экзотическими способами, но всё абсолютно тоже самое делают они. Улица – мир полный своих тайных законов и условностей. Что бы выжить там, этому нужно учиться. Нужно, прежде всего, быть сильным, физически крепким и достаточно диким, что б суметь продержаться достаточно долго. Продержавшись, получишь шанс научиться понимать улицу. Не используешь свой шанс – сгинешь, возможно, даже в прямом смысле этого слова. Нарк улицу понимал. Ну, почти – она опасалась иметь с ним какие-либо дела. Видимо, боялась его неповторимой индивидуальности, выражавшейся в чрезвычайно интересных странностях. Но сейчас Нарк очутился не какой-то улице с её волчьими законами, он очутился в Зоне. А Зона ещё ни разу не проиграла человеку. Ведь Зона…

-Она дышит Смертью Нарк…, нам не справиться с ней, если мы не научимся её понимать…

Прошептал босс и коснулся пальцами маленькой деревянной иконки висевшей на его шее. Он повторил слова Святых, однажды привидевшихся ему во сне. Нехристианских Святых, а настоящих, славянских Святых.

-Велес. – Услышал босс своё второе имя в наушнике-кнопке, прицепленной к уху.

-Заметил что-то? – Прошептал Велес, но для микрофона, закреплённого на вороте плаща, этого вполне хватило. Шёпот он различал так же хорошо, как и громкий крик.

-Нет, всё чисто. – Вновь зазвучал в ухе, чем-то недовольный голос Романа. Сейчас он залёг со второй группой на противоположном холме. – Я тут это…, Щёголя я помял немного.

-Что с ним? – Уныло ответил Велес, всё же немного удивившись, что не заметил потасовки, которая, судя по всему, только что случилась на той стороне холма.

Значит, там всё ограничилось одним точным ударом. Но тогда почему: помял?

-Вырубился. Я его второй рукой приложил. – Велес не удержался и ругнулся: Роман имел в виду свой протез. Левую руку, Рома, носивший в быту прозвище Дог, потерял месяц назад, в маленькой, но весьма печально закончившейся стычке с Долгом. Её заменили протезом из некоторых новых разработок Организации…, Щёголь, возможно, уже никогда не очнётся.

-Что с ним теперь делать? Он сам идти не сможет.

-Вот скажи Рома, на кой х**н ты это сделал?

-Он Настю за зад… - Послышалось глухое неразборчивое ворчание и, спустя несколько секунд, последовал ответ. – В общем, этот конь педальный позволил себе лишнее.

-Рома, мы бля где? Какого вообще хера? – Прошипел босс. Помолчав, тем же шипением добавил. – Короче, не очнётся, пусть так лежит. Спуститесь без него.

-Есть товарищ бригаденфюрер. – Ядовито отозвались на той стороне, и лицо Велеса налилось краской едва сдерживаемого гнева. Намёк Романа был прозрачен как ясный день.

-Сам фашист. – Проворчал он, зажав микрофон рукой. Рядом кто-то хохотнул. Едва Велес повернул голову, наступила гробовая тишина: только вот птички где-то, что-то там, да по-своему, разговаривают. Да вот ещё пулемёт у Кордона затрещал. Что интересно у них там случилось?

Велес чуть приподнялся на локтях и оглядел видимые в траве, части тел членов своей команды. Как и ожидалось все пятеро бдительно и зорко отслеживают местность.

Вот Усяй особенно отличился – молодец просто! Самый старательный из всех.

Даже храп из него сейчас доносится, ну такой старательный! Любо-дорого смотреть!

Велес тихонько скрипнул зубами, повернул голову чуть в сторону.

-Жакан. – Позвал он, крупного, налысо остриженного мужчину, лежавшего в траве в паре метров от него. Стриженный затылок исчез, сменившись наглым лицом один в один с плаката: «их так и не смогла найти милиция!». – Пни Усяя и двигаем.

Жакан исполнил приказ так поспешно, что Усяй от удара Жакановой ноги, перевернулся на спину и взвыл громким матом. И в чём-то он был даже прав, назвав товарища несколькими не хорошими словами – ведь он помешал ему досмотреть просто замечательный сон!

-Встали!

Рявкнул Велес, поднимаясь с земли, и все пятеро тут же последовали примеру высокого начальства. А то ещё оскорбится начальство – нарекание выпишет. А тут не офис, трудовой договор не заключают и все нарекания прописывают с помощью жестикуляций, и крайне высока вероятность, что нарекание сие, прописано будет ногой, да прямо в едовой отсек.

Перед тем, как дать команду на спуск, Велес ещё раз окинул взглядом своих бойцов, уже проверенных в Зоне.

Нарк, по обыкновению своему лохматый и худой, одетый крайне неряшливо, будто он и, правда, самый настоящий наркоман, да час всего как выбрался из страшной ломки.

Жакан, как всегда с наглой миной на лице и чистыми ясными глазами дубоцефала. Впрочем, этот взгляд весьма обманчив. Жакан неплохо соображает, но крайне не любит сие неблагодарное занятие. Может, потому он и отрастил себе брюшко? Больше пива влезет, немецких колбасок и опять же кириешек.

Усяй, мужчина вполне обыкновенной внешности ничем ранее не примечательный. К сожалению, после недавнего неприятного инцидента на точке шесть, он заимел одну особую примету, что вовсе не облегчило ему жизнь. На месте левого уха у него теперь красовался здоровенный уродливый шрам – сделать пластику на свои кровно заработанные он не мог, так как спускал их на более важные дела, а Организация за рядовых быков платить не любила. Ей дешевле у***ь такого инвалида и найти на его место нового человека, чем лечить старого.

Пупс, молчаливый, не шибко умный, состоящий сплошь из жил и мышц, верный Велесу как собака. Не просто так конечно – были на то некоторые причины. Пупс в Зоне очутился впервые, но всё равно считался человеком проверенным. Велес был абсолютно уверен, что Пупса Зона может и напугает немного, но сломать не сможет никогда.

И пятый, новый человек в коллективе Велеса, молодой человек, по имени Давид. Лицом типичный еврей, хотя он и утверждал, что является чистокровным словаком. Может, и является, только никто этому верить не желает. Слишком он похож на людей, для коих его имя национальная традиция, часть их истории и фольклора.

Велес, уже давший команду подниматься, в этот раз, просто махнул рукой и шагнул в направлении руин. Все шестеро, включая его самого, редкой цепью двинулись вниз. С другого холма, тем же манером, спускались четыре человека. Щёголя среди них нет, видать, крепко вырубился…, будем надеяться, что это не навсегда. Парень, хоть и со своим, весьма оригинальным приветом, но он в деле проверен и стоит куда дороже, того же Давида.

Как и группа Велеса, все четверо одеты и вооружены примерно одинаково. Прежнюю броню, использовавшуюся в точке шесть, заменило более удобное и простое одеяние. Сделано оно на основе тех же материалов, но всё же не столь эффективно и пока должным образом не испытано – вот и пришло время посмотреть на это изделие в полевых, что называется, условиях.

Основу его составляли: рубашка, одевавшаяся через голову и имевшая застёжку-молнию на груди; штаны, без всяких застёжек, сами собой утягивающиеся по фигуре. Всё светло-чёрного, почти серого цвета. Всё из нано материалов, способных остановить прямое попадание пули авиационного пулемёта (переломанные рёбра за ранение не считались). Поверх рубашки надевался довольно любопытный жилет: две трапециевидные полосы соединённые широким поясом, прикрывавшим почки, поясницу и дополнительно закрепленные наплечными ремнями.

Трапеции, внешне, ничем особым не выделялись, были тонкими и на ощупь напоминали выветренный известняк. Завершали этот костюмчик широкий пояс с множеством металлических коробочек и длинный серый плащ с капюшоном. На первый взгляд, за счёт плащей, они все напоминали самых обыкновенных сталкеров. По крайней мере, издалека так они и выглядели. А если плащ запахнуть, то и вблизи не так-то просто будет их отличить от новичков средь воинства сталкерского. А вот оружие данной компании отличалось оригинальностью, для Зоны редкой.

У каждого, на первый взгляд, обыкновенная, древняя М-16 с подствольным гранатомётом, и весьма серьёзной снайперской оптикой. Только вот подствольник, дула, почему-то, не имел – в действительности он был цельным тяжёлым цилиндром. Такие конструировались на оружие с сильной отдачей, дабы ствол не прыгал стрелку аккурат в лобную кость. Но зачем такой утяжелитель на М-16? Ещё больше вопросов вызывает оптика. Хорошо закреплённая трубка, напичканная не только линзами, но и немного электроникой – возможно, этот прицел мог работать и ночью. Вроде всё понятно. Но почему под трубкой прицела имеется ещё одна тонкая трубка? Маленькая такая. Причём имеющая дуло и не имеющая окуляра для глаз стрелка. Так же не совсем ясно назначение двух глухих чёрных цилиндров по бокам автомата, рядом с затвором.

У каждого бойца дополнительно имелся пистолет, у некоторых по два. В Зоне дело обычное – тут мало кто рисковал играть с судьбой, делая ставку на надёжность лишь одного оружия.

Пистолеты, на первый взгляд, тоже вполне обычные. Сильно походят на крупнокалиберные МК-45, российского производства, в народе, за свои убойные качества и оглушительный звук выстрела, получившие прозвище “Убийца Слонов”. Скорее всего, они это и есть. Хороший надёжный пистолет, в упор, при некоторой удаче, способный пробивать лучшие бронежилеты из ныне существующих. На первый взгляд, особенно взгляд человека из-за Стены, очень полезное оружие, если ты отправился в Зону…, или если вот твою квартиру обложил спецназ и уже ломится в двери. Одна пулька и боец спецназа, в крепкой броне и с очень страшным автоматом отечественного производства в руках, улетает на лестницу с дырой в груди размером с арбуз.

А вот если ситуация немножко иная, спишь ты в норе какой, где-нибудь на краю Зоны, и тут в лаз вдруг сунулась мордочка коричневая, вся в клыках и соплях, вознамерившаяся сытно пообедать – эффект ещё и лучше будет. Только зубы на полу останутся и ухи по бокам от входа.

Впрочем, опытный бродяга местный, на это ответил бы резонным возражением – таки да, зверёк жестоко умрёт, не успев понять, что с ним случилось. Это всё да, но на звук могут прийти и другие товарищи местные, посмотреть, кто это там шумит так опрометчиво, жизнь свою совсем не ценит. Оно, конечно, не так что б совсем страшно – патроны есть, целься точнее и всё. Но если среди товарищей тех, окажется химера, способная двигаться быстрее молнии и оставаться при этом невидимой? Опытный бродяга Зоны, никогда бы не взял с собой такое оружие. За исключением редких, можно даже сказать особых случаев. Столь громкий пистолет, пусть и способный поразить почти любую цель, всё-таки, оружие безысходности, когда уже не важно, что будет дальше, когда от смерти отделяет всего несколько мгновений. Ведь дело тут не только в звуке – да, убойный пистолет, да, вырвет он из жертвы ведро мяса за одно попадание, но та же химера, получив такую рану, до стрелка добежит, ноги ему выдернет и его же пистолетом его до смерти и забьёт. Другое дело, например, рейд Долга с целью вырезать всё живое и хоть чуть-чуть не похожее на человека: группа большая, а мутанты, которые сами прибегут, даже хорошо - по Зоне бегать, искать их не придётся. Собственно, в данном случае, ситуация как раз примерно такого рода – не Долг, не сталкеры совсем, но в каком-то смысле рейд и цель у них похожая.

Единственный недостаток этого пистолета, актуальный в любом месте и в любое время это патроны для него. Слишком они большие, что сказывалось на вместительности магазина – всего пять в магазине и один в стволе. Запасной магазин в кармане, конечно, ситуацию выправляет, но не слишком сильно. В самый не подходящий момент, может потребоваться сменить обойму и можно просто не успеть. А ещё цена патронов к этому пистолету – недостаток на все времена и для всех видов вооружений. Высокая цена всегда ставит крест на любом массовом производстве, что в принципе верно не только для оружия.

Последнее, что имелось на вооружении новоиспечённых сталкеров - ножи в ножнах, закреплённые на ляжке у бедра. Ножи обычные, широкие, острые, такими можно и врага зарезать и банку консервов открыть и тростник, которого тут нет, рубить, что б дальше идти легче было.

Вот такие сталкеры, спускались сейчас к деревеньке обозначенной их бессменным лидером Велесом, как «точка четыре». У них была довольно простая задача: зачистить деревню и отыскать вход в подземную лабораторию, которая тут точно имелась.

Десятки лет назад, ещё до памятной аварии на ЧАЭС, её выстроили славные вооружённые силы СССР. Зачем она строилась, кто и что там делал, не смогла выяснить даже Организация. Где-то в этой деревеньке находился секретный, запасной выход на поверхность. Через него, теоретически, можно попасть внутрь лаборатории.

Где располагался главный вход, осталось тайной, но, скорее всего, его давно не существовало в природе. Так что требовалось отыскать запасной и через него проникнуть в заброшенную лабораторию. Что будет дальше, достоверно знал лишь Велес, впрочем, его люди догадывались что. И, надо заметить, почти все они догадывались правильно. Зачем искать подземную базу, тратя такие громадные ресурсы на поиски? Даже Пупс понимал, что они всего лишь разведка и, очень может быть, им ещё придётся сюда вернуться.

Велес второй раз пробежался взглядом по фигурам бойцов, спускавшимся с другого холма. Недовольно скривил губы и продолжил движение, теперь взглядом обшаривая удивительно спокойную деревню. А ведь когда он был в этой деревеньке в последний раз, в составе отряда солдат с Кордона, спокойствием тут и не пахло.

Определённо им везёт.

Так почему же, Велес сейчас испытывал беспокойство, как и командир второй группы, Роман, несмотря на то, что им явно везёт? Ведь деревня пуста, той угрозы, что была здесь прежде, уже нет…, по идеи, быть не должно. Рябовские, да и он с ними, неплохо здесь постреляли в прошлый раз. Кто б тут не окопался тогда, после событий той вылазки Рябовских, разумнее всего, было бы ему поискать для себя другое место, менее шумное. Так, вроде всё понятно. Это ведь даже не везение – это логическая закономерность. Прежний жилец, устроивший военным сталкерам «тёплый» приём, понял, что они обязательно вернутся, собрал вещички и спешно слинял. Разумно, потому тут так тихо сейчас. Прежнего обитателя, с его армией мёртвых мутантов, ещё никто не успел сменить, либо сменил кто-то, обладавший куда меньшими возможностями.