Декаданс - это непросто

Часть первая. Месяц Даниэля. Эпизод первый

Часть первая. Месяц Даниэля

Прошлое

Полтора месяца назад

В овеянных пылью залах библиотеки было спокойно – как всегда. Алиса осторожно переворачивала шершавые желтые страницы, привычно пробегаясь глазами по строчкам; в подшивке этого журнала девятнадцатого века ей нужно найти все упоминания одного итальянского писателя – что, как, почему о нем писали. Новый проект герра Штакельберга о критике и прессе.

Строптивые старушки-библиографы, как водится, заставили её побегать – закатывали глаза, поджимали губы. «Мисс, это не к нам, это в журнальный фонд. Что говорите, шифр наш?.. Не знаю, почему шифр наш. Спросите дежурного библиографа. Второй этаж, после лифта налево». «О, это же в другой раздел фонда – у нас только древние языки, а у Вас на новом. Кто, говорите, Вас сюда направил? С третьего этажа?.. Хм, странно». «У них, обратите внимание, вход только по звонку». «Ох-х, даже не знаю, найду ли это вам… Подойдите завтра, ладно?» «Вот эти экземпляры не могу выдать – по ветхости не выдаются. Оцифровка? Нет, цифровых копий тоже нет». «Говорите, 1838 год, а не 1837? Ну кто же так пишет цифру восемь?!»

В итоге, пройдя все квесты, Алиса выяснила, что нужные ей журналы и газеты хранятся в трех разных фондах – в трех разных зданиях библиотеки, в разных краях Гранд-Вавилона. Пожала плечами, стоически приняв свою судьбу – и принялась за путешествия. Пусть у нее и отпуск – филологические изыскания герра Штакельберга ждать не будут.

Кроме того – она сходит с ума, как только остается без работы.

Так, вот тут он присутствовал на званом ужине в честь юбилея известного драматурга и даже произнес некую речь «о пользе словесности для процветания отечества» – запишем… Повернувшись к ноутбуку, она начала набирать заметку – и тут зазвонил телефон.

Незнакомый номер. Она хотела отклонить – но в последний момент почему-то решила выйти в коридор и ответить.

– Алло?

– Привет, леди Райт. Как жизнь?

Она застыла, глядя в стену. Этот голос. Низкий, глубокий, с упругими веселыми переливами. Невозможно.

Мэр опять принял его облик и издевается над ней? Зачем? Он ведь оставил ее в покое – уже больше года, как оставил… Сердце заколотилось, мгновенно вспотели ладони; она отошла к окну, хватая ртом воздух.

– М-мэр?

– Чего, какой мэр?! У меня, конечно, много амбиций, но не настолько! – голос в трубке расхохотался. – Не узнала, что ли?

Пол размягчается, уплывает из-под ног. Пространство сморщивается, как губка: тусклые лампы мешаются с древними фолиантами на стендах под стеклом, черные кожаные кресла перетекают в зелень деревьев и синеву неба на улице. Кто-то скомкал всё это – скомкал ее – и выбросил, как ненужный фантик.

Кто-то.

– Даниэль? – хрипло выдавила она.

– Собственной персоной! Ты чертовски рада меня слышать, не правда ли?! – и он снова засмеялся. Такой светлый, радостный смех – когда-то она очень его любила. Нет, нет, нет. Только не это. Пожалуйста. Пожалуйста. Хватит. – Че ты там, когда свободна? Когда увидимся? Я снова в Гранд-Вавилоне. Сижу вот на чемодане в аэропорту, жду чела одного, чтоб приютил меня – чисто бомж, ахахах!.. Ух-х, этот город ждал меня, я прям чувствую! Жду не дождусь, когда буду снова его разъебывать по кусочкам!

Пульс отдается во всем теле – тугие глухие удары, бум-бум-бум; трясет с ног до головы. Алиса закрыла глаза рукой, понижая голос.

– Ты… выжил? Как это возможно? Ты ведь… На том концерте… Я видела списки, сводки…

– Долгая, долгая история, леди Райт – как и всегда! – промурлыкал Даниэль – очевидно, очень довольный произведенным эффектом. – История для личной встречи. Ты правда думала, что меня так легко у***ь?! Это даже как-то обидно! Я запомню, имей в виду! Ахахахах!

Она обхватила себя руками, стараясь унять дрожь; мысли метались мучительно, как на раскаленной жаровне. Чертов мэр. Чертов Гранд-Вавилон. Чертов Константин, который солгал ей. Знали ли остальные – Ева, Сильвия? Горацио? Может, даже Ноэль, который всё еще периодически ей пишет – сетует, что не может ее забыть, и выпрашивает нюдсы? Кто знал правду?..

Безумие. Совершенное безумие. Но – она не видела тело. Она не знала, были ли похороны. Всё это, может, и безумие – но оно похоже на правду.

– Я сегодня в библиотеке работаю, просто сама. Могу уйти в любой момент, – сбивчиво пробормотала она. – Куда подъехать?

…Через пару часов они сидели в кафе. Даниэль с аппетитом жевал мини-пиццу, пил кофе из высокого стаканчика, болтал, шутил и смеялся. Реальный, живой Даниэль.

Он почти не изменился – всё те же безупречно прекрасные черты, разные глаза – чисто зеленый и с карим пятнышком – мерцают всё тем же взбудораженным блеском. Всё та же стрижка – пышная русая шевелюра золотится на солнце. Всё те же бесчисленные тату (наверное, их стало еще больше): цифры 1312 над бровью, перевернутый крест в середине лба, косые кресты на тыльной стороне ладоней. Правда, пирсинг из брови исчез – осталась лишь скромная сережка в ухе.

Он покрупнел – набрал массу, стал шире в плечах и спине. Можно сказать, обозначилась даже склонность к полноте – а если не к полноте, то к легкой пухловатости: округлились щеки, в очертаниях шеи и подбородка появилось что-то мясистое. Впрочем, Даниэль – не Ноэль, не Морфей и не Рами: он никогда не был образцом утонченной худобы. А еще любил поесть и мечтал превратиться в гору мышц. Пожалуй, он стал мужественнее – уже не мальчик, а взрослый мужчина, большой и сильный, даже немного угрожающий, – то, чего он и хотел. Сейчас ему двадцать пять – и он выглядит вполне на свой возраст.

Алиса даже несколько надеялась, что, увидев его, ощутит укол разочарования – ведь годы мало кого меняют в лучшую сторону. Но нет. Может, Даниэль из прошлого и правда красивее – на ее субъективный вкус; но перед ней сидит всё еще очень красивый молодой мужчина, излучающий уверенность и харизму.

И еще – она чувствует его запах. Тот самый сладкий – почему-то невероятно сладкий – запах, когда-то сводивший ее с ума. Ваниль и пряности. Да, у Рами божественный парфюм; но если судить именно по естественному запаху – никто никогда не восхищал ее так же.

Не о том думаешь. Хватит на него пялиться.

– Получается, ты просто уехал в родной город и решил… залечь на дно? – спросила она, глядя, как он, слегка нахмурив брови – черные, с изящным изломом – небрежно смахивает уведомления о сообщениях с телефона. Новый телефон – с голубым, каким-то девичьим, корпусом.

Всё еще с трудом верится в происходящее. Причудливый сон.

– Ага, типа того. Когда убедился, что все твои откровения про гранд-вавилонскую нечисть не были шизой, – он криво усмехнулся; на щеке проступил тот самый шрам, который она когда-то принимала за ямочку. – Мне, конечно, досталось в тот вечер, но я сумел сбежать. Дотопал как-то до травмпункта, истекая кровью. В общем, было весело!

Что ж, пора решиться. Алиса переплела пальцы в замок.

– А… А Эшли?

Даниэль помрачнел. Меж бровей пролегла морщинка, взгляд стал отсутствующим.

– Эшли не выбралась.

Алиса медленно выдохнула.

– Мне жаль.

Он кивнул, будто бы не слушая ее. Рассеянно помешал трубочкой кофе – и шумно, не стесняясь, допил.

– Всегда говорил, что ненавижу вампиров – даже в играх! Ёбаные вампиры. Ну, ничего! – он улыбнулся; у него всегда была по-модельному идеальная улыбка – белые зубы, яркие пухлые губы точеной формы, – но теперь в этой улыбке мерцало что-то страшное. – Я же говорю – я вернулся, черт побери! Держись, Гранд-Вавилон! Меня так просто никому не взять. Включая ебучих кровососов.

– Лучше не связывайся с ними, – покачала головой Алиса. – И вообще ни с кем… оттуда. Тебе с ними не справиться.

– Ну, посмотрим! – не прекращая улыбаться, Даниэль хрустнул пальцами. Ей стало по-настоящему жутко. Неужели он решил мстить за Эшли? – У меня вот какой вопрос, леди Райт. Пустишь меня пожить на пару недель или месяц? Я, конечно, сниму свое – но нужно время, чтобы найти работу. Ты же одна живешь?

Жить с ним – после всего?.. Алиса оторопела.

– Я… Одна, но…

– Че, поверила, что ли? Ахахахах, да брось! – он звонко расхохотался, глядя на нее с веселым – чуть кокетливым?.. – прищуром. – Не, не буду я тебя эксплуатировать, сам разберусь. Всё дерьмо в прошлом. А то осталось только про деньги пошутить, да? Ахахахах!

Алиса прикусила губу – и с досадой ощутила, что краснеет.

«Всё дерьмо в прошлом» – так ли это? С каким умыслом, с какими целями он позвонил ей, как только прилетел? Надо как-то осторожно это выяснить. Ясно, что он опасен для нее – всегда будет опасен, сколько бы ни казался милым и веселым. Вопрос, насколько.

– А ты… Один переехал?

– Не, с подругой. Она вещи разбирает. – (Та-ак. Интересно). – Но она реально подруга, леди Райт, не делай такое лицо! Ребеночек совсем еще. Взял под крылышко, выпнул на работу, перевез вот из нашей помойки, – он хмыкнул, улыбаясь. – Я же люблю быть папочкой!

Это точно. Учить, наставлять, заботиться свысока – его стихия. Вот только забота эта весьма специфическая. Алиса вспомнила Лисси, которую он когда-то к себе подселил – и поежилась.

Аделина, Эшли, Изабелла, она сама – вечный круговорот проблемных женщин, которых Даниэль спасает. Или «спасает». Помогает с их ментальными трудностями, разбирает их детские травмы, ругает их мужчин, менторствует и учит жизни. Кажется, ей достался самый тяжелый урок.

И судя по тому, что после него появился мэр, а потом Рами, – экзамен она провалила.

– Будете вместе жить? С подругой?

– Ну, первое время да. Снимем двушку. Потом разъедемся, когда на ноги встанем. У меня-то там мы жили в четырешке – благодать! У меня же бабка умерла, леди Райт, я не рассказывал? – он снова улыбнулся – так беспечно, будто рассказывал что-то очень веселое. По спине Алисы пробежал холодок. – Да не делай ты такое лицо, ну ё-моё! Хорошо, что наконец окочурилась – заебала уже. А деда я после ее смерти сплавил к какой-то дамочке, так что квартира вся полностью мне досталась. Не жизнь, а сплошной кайф! Жаль, продать ее пока не получается – а то купил бы жилье тут и жил припеваючи. Заходил бы к тебе в гости на винишко. Ахахахах!

Что ж, судя по всему, глобально и правда ничего не изменилось.

– Ну, удачи вам с поисками, – почему-то всё еще сильно волнуясь, сказала она. – Заходи как-нибудь и правда в гости… С подругой. Познакомимся.