Дороги, которые мы выбираем

- 6 -

            Целый месяц Сергей лежал в больнице. Лешка навещал его каждый день. Отделение было маленькое, больных в нем было немного. Лекс возил апельсины и булочки от мамы Сергея, но пропускали туда только Новиковых. Сергей про отца не спрашивал совсем. А ему и никто не говорил. В день выписки Борис Николаевич забирал его на своей машине, у Новиковых был «мерседес». На заднем сиденье сидел Лешка и улыбался. Сергей сел и нашел руку друга, так и ехали они, держась за руки. Борис привез ребят к себе домой. В коридоре их встречала Тамара Николаевна. Она обняла сына.

- Давайте пройдем в гостиную, нам надо поговорить, - сказал Борис Николаевич.

Лешка с Сергеем сели на диван, Тамара Николаевна — в кресло рядом. Мать Алексея, Валентина Ивановна, стояла у окна.

- Сынок, - тихо сказала Тамара Николаевна, - я ушла от отца, - и она посмотрела на Сергея.- Борис Николаевич и Валентина Ивановна приютили меня в своей квартире, а сами уезжают жить на дачу в Переделкино.

Сергей смотрел на Новикова-старшего, тот кивнул и продолжил:

- Вы ребята большие сами сможете себя обеспечить, - он улыбнулся, - пока Тамара Николаевна за вами присмотрит, временно, - он поднял указательный палец вверх.

            Новиковы-старшие через неделю переехали жить на дачу. Тамара Николаевна осталась с мальчишками. От нее Сергей узнал, что отца сняли с работы за жестокое обращение с собственным сыном. Но много лет спустя он узнал, что его отца навестили люди в «серых пиджаках» в тот же день и «убедили», что в его интересах не разглашать мотивы его поведения. На допросе Зарницкий все свалил на то, что был пьян. Анализ в крови показал запредельную дозу алкоголя и ему поверили, но ни слова не было произнесено о истиной мотивации поведения отца Сергея. До суда дело не дошло, но его исключили из партии, а заодно и с завода. Он пристроился работать в какую-то частную лавочку, громко именуемую Кооператив.

На пороге стоял 1986г.

***

            Алексей и Серый на отлично закончили четвертый курс института, предстоял последний, пятый. Летом у Лекса были соревнования, Сергей работал у Бориса Николаевича, который теперь руководил одним из отделений Газпрома. Следующие полгода ребята благополучно закончили и получили направление на преддипломную практику, а далее на диплом. Оба теперь работали у Новикова-старшего в отделе. Как-то в один из осенних дней Алексей ушел пораньше на тренировку, а Сергей остался на работе доделать дела. Освободился он поздно. Темнело рано, на улице моросил противный дождь со снегом. От метро идти было метров сто, потом свернуть под арку и пройти два подъезда внутри двора. Когда он свернул под эту арку, там его ждали пятеро в темных одеждах.

            Молча, без разговоров они окружили его. Сергей напал первым на того, что стоял ближе всех. Второго вырубил практически сразу. И ту на помощь ему пришел Лекс, он вынырнул с другой стороны арки и атаковал моментально на поражение. Двое лежали на асфальте, а третий вытащил нож и замахнулся на Серого. Лешка понял, что не успевает и рванул Серого от себя, нож вошел в грудную клетку в области сердца. Серый заорал, как раненный зверь и ногой в челюсть вырубил нападавшего. Лекс медленно оседал на асфальт. Сергей подскочил к нему и поддержал. Нож торчал из Лешкиной груди и тогда Серый закричал: «Помогите»! Из пункта милиции, находящегося в соседнем доме, выбежал кто-то и видно они вызвали скорую. Всех нападавших повязали, Алексея погрузили в быстро подъехавшую скорую, Сергей поехал с ним. Он всю дорогу держал Лекса за руку и, как мантру шептал всю дорогу: «все будет хорошо». Лекс молчал и смотрел в глаза другу.

- Все будет хорошо. Я вернусь, слышишь, Серый, я обязательно вернусь, ты только жди! - побелевшими губами шептал Лешка.

В больнице Лешку сразу же на каталке повезли в операционную. Сергей бежал рядом до самых дверей в операционную, куда его не пустили.

            Борис Николаевич приехал быстро, следом за ним в операционную зашла еще одна бригада хирургов. Операция длилась, казалось, бесконечно и все это время Сергей и Новиков были в больничном коридоре. Через долгое время ожидания из дверей операционной вышел уже знакомый Владимир Сергеевич. Он шел, как-то странно волоча ноги, снял маску и колпак, посмотрел на Бориса и тихо сказал:

- Мы ничего не смогли сделать.

Сергей сначала не понял и все твердил: что?что? А потом закричал во весь голос:

- НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!

Борис Николаевич едва успел подхватить, рухнувшего Сергея, а у того отказали ноги. Новиков крепко прижал к себе, бившегося в агонии парня, и вдруг сам зарыдал.

В больничном коридоре два взрослых больших мужика рыдали, вцепившись друг в друга.

***

            А почти тридцать лет спустя в зале спортшколы, в которую когда-то ходил Алексей, на стопке матов в конвульсиях корчилась Светлана Кузнецова, которая порывисто открывала рот, пытаясь сделать глоток воздуха, но это ей не удавалось. Тут же рядом суетился человек, который старался выдернуть ее из марева безвременья. И это у него получилось. Светлана, наконец, сделала вдох и села на матах, она какое-то время сидела и судорожно дышала с широко открытыми глазами, а потом вдруг вскочила и понеслась вон из зала. Следом за ней выбежал и седовласый человек. В холле у двери она столкнулась с еще одним мужчиной, но, не останавливаясь, продолжала бежать. В дверях мужчины встретились. В глазах младшего промелькнуло узнавание, но он, не задерживаясь, устремился в след за Светланой. Седовласый остался стоять на ступеньках возле школы, он вынул из кармана телефон и набрал номер.

***

- Лёха, прикинь, она даже внимания на меня не обращает, - улыбался Андрей, делясь новостью.

- Я ж говорил тебе, что всё получится, - засмеялся в ответ Алексей. – Теперь реабилитироваться перед родственниками?

- Бесполезно, - махнул рукой Андрей, - Пит уже всем растрепал. Даже мама смотрит с подозрением.

- Да-а, - протянул Лёшка, - и что делать?

- А ничего! – занервничал Андрей. – Сам заварил, сам и разварю, тьфу, разберусь. С матерью поговорю, объясню ситуацию, она поймет. А Пит пусть в своих заблуждениях варится, ему всё равно не докажешь. Мент он и в Африке мент! Меня несколько другое напрягает.

- Что опять?

- Сначала проверю всё, а то, как дядька подниму бучу зря. Поехали домой, что-то я сегодня устал.

М машина Алексея выехала с институтской стоянки на Ленинградское шоссе. За ними свернул черный джип. Неприметные жигули двинулись следом.

***

Светлана продолжала бежать и остановилась только тогда, когда уже сердце готово было вылететь из грудной клетки. Она схватилась за спинку лавочки и почти упала на нее, села скрючившись, обхватив голову руками и положив локти на колени. Так она просидела неподвижно почти час. На нее нахлынули такие чувства и эмоции, что голова была готова разорваться. Все эти прожитые двадцать с хвостиком лет чужой жизни сидели у нее в голове, и она не могла поверить и понять: ее ли это жизнь и, вообще, что это такое? Она обхватила руками голову, сжала ее посильнее и начала дышать, как ее учили, или не ее уже? Но дыхательная гимнастика восстановила какое-то зыбкое равновесие.

И Светка стала соображать. Путаница из чувств и воспоминаний, которые вырывались и не могли найти себе места в этой маленькой черепной коробке, готовы были вырваться наружу, но Светка жесткой рукой схватила за хвост ускользающую мысль и сказала сама себе: «стоп». Все же основную часть воспоминаний она затолкала подальше и нечеловеческим усилием воли заставила себя начать рассуждать логически. А логически получалось совсем даже невесело и как с этим жить теперь она не знала. И в момент минутной растерянности к ней вернулись чувства. Это было такое всепоглощающее чувство любви и желания, бесконечной нежности и обладания, чуть-чуть ревности и беспредельного доверия. Какая какофония и мешанина эмоций! И какие ее собственные? Ведь все эти чувства, что ее, а что и полученные были к одному человеку. Она сильнее стиснула голову руками. И тут пришло понимание! Лешка Новиков и она, Светлана, есть одно целое и он — это она. Эти впечатления, которые выливались на нее откуда-то, это все ее собственное! Все это уже было! Она просто забыла! Именно тогда стало ей легче оттого, что она примирилась со своим прошлым: раз это было, значит было, с этим ничего не сделать, как ничего не сделать с вращением Земли. Господи, но как же это больно!!! И тогда она застонала.

            Кто-то дотронулся до ее плеча и Светлана испугано подняла лицо. Перед ней стоял Серый, только он был немножко не тем, каким его помнил Лешка, но это был он! Морщинки вокруг глаз, в глазах тревога. Вдруг ей стало жутко обидно, что он вот так смотрит на кого-то еще, и очередное воспоминание — это же он смотрит на нее! Ей теперь к самой себе ревновать? А Сергей смотрел и смотрел. И тогда она вдруг почувствовала, КАК соскучилась! Порывисто, с каким-то всхлипом она обняла Сергея и сильно, как могла стиснула его. А тот подхватил ее под пятую точку, как делал это всегда, и что-то говорил и говорил. Под этот шепот Светка и успокоилась. Отстранилась и тихо спросила:

- А где мы, Серый?

Сергей улыбнулся, потерся о Светкин висок и сказал:

- Я здесь когда-то жил.

Светлана осмотрелась. Они стояли в дальнем углу двора, в котором когда-то жили Новиковы. Здесь уже давно все было по-другому, но кусты, лавочки и качели были все те же или точно такие же. Чувство ностальгии резануло болью, где-то в области грудины. Как тяжело жить со знанием прошлого, не своего и, в тоже время, своего прошлого. Она подняла глаза и посмотрела на окна квартиры, выходящие во двор. Неосознанно ноги привели ее именно сюда, в этот двор, где и не стало Лешки. Она зажмурилась, вспомнила все, даже то, как Серый сидел на этих вот качелях и мерз и именно с них началось это сумасшествие под названием любовь. И ее или его персональное наваждение — Сергей Зарницкий. И тут она подняла голову и внимательно посмотрела на Серого, и подумала про себя: «почему Новиков?» Эту загадку надо либо решать, либо напрямую узнавать у самого Сергея, но сейчас она не была готова к такому подвигу. Сколько всего надо сделать, разложить, все привести в норму и себя самою, а сейчас... Светлана потянулась к Сергею, обхватила его за плечи, встала на скамейку и, глядя прямо ему в глаза, поцеловала, жестко, сильно, настойчиво, совсем не по-женски. Сергей не ожидал, такую Светку он еще не видел. Спрашивать ее сейчас о том, что случилось он не стал, чувствовал, понимал, что лучше не сейчас. Потом она все равно сама ему скажет, он доверял ей. А сейчас она была сама на себя не похожа. Жадно и как-то властно целовала его, и было в этом поцелуе что-то давно забытое, но сейчас нашедшееся и было все так правильно, что Сергей не выдержал и застонал в голос.

- Пойдем домой, - прошептал он.

И Светка кивнула, она даже оторваться не могла все так и смотрела ему в глаза и было в них что-то знакомое, родное. Так и подхватил её Сергей под пятую точку и понес домой. Бабушка на лавочке осуждающе покачала головой.

***

            Как хоронили Лешку Серый не помнил, он только качнулся и потерял сознание, когда лопатами стали засыпать могилу. Ближайший месяц у него полностью выпал из памяти. А последующие он сам не помнил, потому что они были однообразные, он как-то фрагментами вылетал в реал, как после прыжка с вышки в воду. Все остальное время он не помнил. Зато помнил Борис Николаевич. Он переехал в московскую квартиру и каждый день был рядом. А Сергей сидел и все время смотрел в одну точку, как кукла и реагировал только на слова Новикова: «Сережа, надо покушать» и ел, «Сережа надо то-то и то-то» и делал о чём просили. А в промежутке его не было. Как он не сошел с ума в это время сам не знает, но скорее всего забота Новикова держала его на плаву в реале.

            А Новикову самому было плохо, поэтому он нагружал себя так, чтобы не очухаться и не пропасть в своем горе. Он ухаживал за Сергеем, работал, курировал школу и еще начались проблемы в семье. Однажды Валентина Ивановна собрала вещи и ушла. Стоя у окна, Борис слышал, как Валентина собирает вещи и что-то говорит о том, что она ему не нужна и нужна не была, а теперь сына нет и у нее есть своя личная жизнь. Ее «личную жизнь» Борис и так знал. Это был частный предприниматель и возил Валентину на навороченной машине,  ходил в малиновом пиджаке и занимался сомнительной деятельностью. Борис все это знал и молчал. Свое обещание, данное Валентине еще в Японии, когда они оба работали в посольстве, он исполнил: она никогда, ни в чем не нуждалась, у нее все было самое лучшее, она не работала и занималась только воспитанием сына, но только ли этим? Да и мальчик ей был в тягость по молодости лет. А сейчас, когда ему нужна поддержка, когда надо вытащить Сережу из марева безумия, она вдруг уходит и было бы к кому... Борис усмехнулся, он, офицер КГБ, умеющий просчитать все варианты наперед, знал и этот. Пусть идет. Ему вдруг стало легче, одной ответственности было меньше. А у него дел было много и одно самое важное — это поставить на ноги Сережу. И второе немаловажное, а, пожалуй главнейшее, узнать кто и за что убил его сына.

            Именно в это время и выплыла Ирина Романова. Лучшего случая ей не представилось бы никогда и повисла на Сергее каменным грузом. Она была почти все время постоянно с ним, возила в институт и домой, была «добровольной сиделкой». Сергей мало обращал внимания кто с ним рядом. А у Ирины была своя цель. Она как-то мерзко улыбалась, когда никто не видел. В дом ее впускала мать Сергея, она же старалась не оставлять ее одну с сыном, как будто чувствовала что-то. Но ведь можно и увезти парня не только домой, когда он опять погрузится в свой мир. Что и сделала Романова. Она отвезла его к себе домой и что-то подсыпала в чай, а потом, когда парень, не совсем понимая, где он и что, уложила его на кровать, расстегнула молнию на его брюках. Только почему-то Ирину Сергей во время занятия любовью называл Лешей. В какой-то степени можно сказать и спасибо ей за то, что Сергей встал на ноги и все-таки закончил образование, получив диплом.  Только он не успел очухаться, как оказался окольцованным на этой самой Ирине. В один вечер почти сразу после диплома она пришла к Новикову и сообщила, что беременна от Сергея. Борис прищурился и зло усмехнулся:

- Девочка, а ты знаешь, что существует много способов проверить отцовство и даже на маленьком сроке?

Ирина спокойно кивнула и улыбнулась победной улыбкой. Новиков не стал мешать, но предварительно проверил в какую консультацию она ходит и каким-то способом все же выяснил, что отцом ребенка является Сергей. Борис пришел в ужас, но был расчетливым и хладнокровным бизнесменом и тогда он затаился — сдача позиций еще не поражение. А Сергей и сам не знал, как у него получился этот ребенок. Он ничего не помнил. И вот, сидя в гостиной на диване и глядя на Бориса, он вдруг осознал, что все это время тот тащил его тело на себе. Именно тело, потому что Сергей позволил себе упиваться своим горем, а ведь это и горе Бориса. И тогда он дал себе слово, что сделает все, чтобы Борису было легче. И он его держал. А тогда, в тот памятный вечер, после разговора с Новиковым Сергей встал, подошел к Борису, обнял его и тихо сказал:

- Папа.

Вот так и стал Сергей Игоревич Зарницкий Сергеем Борисовичем Новиковым, опорой и помощником своему названному отцу.

            Первым делом он прояснил вопрос с Ириной. Та напрочь отказалась от алиментов, предложенных Сергеем, напирала на то, что ребенку нужен отец.

- Ну, что ж, - сказал Сергей, - раз ребенку нужен отец, значит будет отец.

Ирина праздновала победу. Только Сергей, глядя в глаза отцу сказал:

- Папа, никто не вел разговор о матери, - и многозначительно посмотрел на старшего.

Борис хмыкнул, сын оказался острее и проницательнее его самого. Свадьбу не праздновали, Сергей настоял на тихой регистрации, мотивируя тем, что ей нельзя, а ему и не надо, в районом ЗАГСе. Ирина была зла, но скрывала это. А дальше было хуже. Пока она была беременна Сергей угождал ей и молчал, не споря и не ругаясь. Как только родился ребенок, он, не спрашивая никого, зарегистрировал его сам, как Новикова Алексея. Потом ребенка с мамой выписали из больницы и Ирина настояла, чтобы сыну была выделена отдельная комната. Ну, что ж, Сергей был не против, но переместился жить в детскую комнату. Он сам ухаживал за ним, менял пеленки и носил кормить к мамаше, которая только и делала, что спала. Однажды он пришел домой и застал незнакомую даму, которая трясла на руках его сына.

- Вы кто? И что за обращение с ребенком?

Оказалось, что Ирина ушла в салон с подругами, а это приходящая няня. Сергей выгнал женщину и сел ждать Ирину. Та явилась в восемь вечера. На пороге стояли ее чемоданы. Сергей перенес чемоданы за порог и молча закрыл перед ней дверь. В квартире поселилась Тамара Николаевна, которая и заменила мать Алёше.

            Ирина начала атаку на Сергея, грозясь отобрать сына. Она подала в суд и привела свидетелей, которые подтверждали, что муж жестоко обращался с ней и ребенком. На предварительном слушании она картинно заламывала руки, плакала и под конец изобразила обморок. Судья — женщина, хмурилась, зло глядя на Сергея. В это время в зал вошли два человека в гражданской одежде. Старший положил перед судьей документ, удостоверяющий личность и звание, затем ордер на арест Романовой Ирины Валерьевны, как организатору убийства Новикова Алексея. На этом суд и закончился. Сын остался у Сергея.

            Но шок, от полученной информации застал Сергея врасплох. Один вопрос мучил его: зачем? И опять Новиков-старший пришел на помощь. Он и рассказал, что Романова, росла в обеспеченной семье, отец ее работал в ЦК и Ирина имела все, что хотела и ни в чем не знала отказа. Вот тогда она и решила, что заполучит Алексея, во что бы то ни стало. Но тут получился полный облом, Лешка не хотел иметь с ней никаких дел. Тогда-то и началась эта интрига, она делала все, чтобы разлучить Сергея с Лексом, а тот ни в какую не хотел с ним расставаться. И уже в конце учебы в институте она поняла, что добровольно Лекси точно с ней не будет, но вот, если он останется один, без Сергея, то она имеет шанс заполучить его. И тогда она наняла уголовников через службу безопасности своего отца, не учла одного, что отец Лекса окажется круче, раскрутит весь этот клубок, и более того доведет дело до логического конца. Простая случайность, что Лешка именно в это время пошел в магазин за хлебом и наткнулся на Серого и нож, предназначенный Сергею, попадет в Лекса тоже случайно — друг закрыл его собой. Воспоминания накинулись на Сергея с новой силой, но теперь он был не один, у него был сынок и папа, он обязан выстоять. Что ему это стоило знал только он сам.

- Сука, -  шептал Сергей, обнимая своего сына, - сынок, ты никогда не узнаешь, кто твоя мать и что она такое. У тебя есть я.

И сын улыбался ему и смотрел на мир такими знакомыми глазами цвета лесного ореха.

***

            Светка проснулась, она лежала, закрыв глаза, уткнувшись Серому куда-то в ключицу, и не двигалась, ей было хорошо. Её обнимали сильные руки, хотелось сжать любимого в объятьях и не выпускать. Она потерлась носом о плечо и поцеловала, потом провела рукой по груди, едва касаясь кожи, слегка щекоча ее. Легко задела горошинку сосков и обвела кончиками пальцев, затем повторила все тоже со второй. И опять легкое касание кожи, невесомое, пуховое. У Сергея грудь была гладкая, кожа нежная. И пальцы продолжили свой танец. Ее не останавливали, и она знала, что он этого не сделает. Когда пальцы, исследовав грудь, стали спускаться ниже и ниже, Сергей открыл глаза. И тогда ее губы присоединились к пальцам. Они также неспешно вытанцовывали узоры на коже, оставляя влажный след, а ее любимый изгибался под их чувственным танцем навстречу рукам и губам, которые опускались все ниже и ниже. И тогда раздался стон удовольствия. Серый был глиной в ее руках, а она его творцом. А губы все продолжали этот танец безумств, опускаясь все ниже и ниже, скользя по внутренней стороне бедра, и опустились на головку. И только всхлип сказал ей, что любимому все нравится, а губы продолжали творить безумие, и когда удовольствие уже готово было пролиться огненной волной, она отстранилась и посмотрела в затуманенные глаза Серого. Тот замычал, протестуя против такого обращения, но его муза не дала ему передыха и резко опустилась на него, вбирая всего его и сразу — полностью. И тогда Сергей широко открыл глаза и встретился взглядом с темно-зелеными, которые смотрели на него с любовью и всепоглощающей нежностью, и губы потянулись за поцелуем, вытанцовывая и выцеловывая каждый свободный участок кожи. И теперь они поменялись ролями. Теперь муза плавилась в объятиях своего творения, отвечая и отдавая свою страсть, свою любовь, и, как вершина наслаждения, оргазм прошиб их, накатывая огненными волнами на обоих партнеров.

            Сергей лежал расслабившись, растекшись на кровати, сверху на нем лежала Светлана. Ее пряли волос щекотали щеки, Сергей улыбнулся и поцеловал ее в макушку. Как же ему было хорошо! Это было так же, как много лет назад. «Как же я боялся, что не найду тебя», - думал Сергей. Сердце его было спокойно. Только вот, если его Лекс не вспомнит его, что ему делать? Стоит ли напоминать? А его «Лекс» поерзал по нем, умастившись поудобнее, и опять поцеловал в плечо. Серый засмеялся. Это был точно Лекси, только он мог «заездить» Сергея несколько раз подряд и эта нежность, граничившая с хрупкостью и безумством. И эти губы, которые опять начали танец сумасшествия по телу. Серый опять засмеялся, а «Лекс» поднял на него свои необыкновенные зеленые глаза:

- Что?

- Ты меня совсем заездил, давай теперь я, - Сергей засмеялся и подмял «Лекси» под себя.

Тот провел рукой по груди, очертив соски, обхватив талию Сергея ногами и, нетерпеливо  качнув бедрами.

- Давай.

Серый озорно засмеялся. «Совсем, как тогда», - подумала Светлана и закрыла глаза.

***

            Борис Николаевич Новиков сидел в своем кабинете и читал какие-то бумаги. Рядом слева стоял Мико и внимательно смотрел на документы в руках Новикова.

- Что скажешь, Миша? - Новиков посмотрел в глаза Мико.

Тот пожал плечами:

- Надо думать, Бор. Риски, - и он прикрыл глаза.

Новиков-старший встал, он был выше Мико на полголовы, усадил того в кресло и стал массировать плечи. Мико блаженно закрыл глаза и застонал.

- Что случилось, Миша?

- С чего ты взял, что что-то случилось? - Мико дернулся посмотреть на Новикова, но тот не дал, нажав на плечи и продолжая массировать их.

- Миша, я тебя слишком хорошо знаю, - и Новиков сам заглянул в глаза Мико.

- Бор, это к делу не относится, - Мико нахмурился, встал и одел пиджак.

Даже, сейчас в свои шестьдесят с хвостиком Мико выглядел молодо, тело вообще было мальчишеское, поджарое, только голова седая, если бы не шевелюра, то больше сорока ему не дашь. Поседел он в один день — в день смерти Алексея.

- Иди отдохни, я еще немного поработаю, - Борис сел за стол. Мико вышел в соседнюю комнату, дверь которой находилась тут же в кабинете.

            Новиков опять принялся за документы. В дверь постучали и вошел Сергей, оглядел кабинет и улыбнулся:

- Работаешь?

Новиковы обнялись.

- Привет, сынок, - Борис улыбался, - чем обязан такому визиту?

Сергей присел в кресло:

- Ты бы тоже сел, папа.

Новиков сел в кресло рядом и выжидающе посмотрел на сына.

- Я, папа, жениться собрался, хочу познакомить со своей женой. Ты в воскресенье дома будешь?

Новиков изучающе смотрел на сына:

- Это… серьезно?

- Я похож на шутника? - Сергей удивленно поднял брови.

- Хорошо, - Борис встал, - в воскресенье ждем в Переделкино.

- Вот и хорошо, - Сергей тоже встал, - маме передай, что ничего особенного не надо, - он остановился и повернулся, - ну, если только блинчики по-новиковски. Сюрприз вам будет, - и Сергей вышел.

- Да, уж точно сюрприз, - пробурчал Борис себе под нос и вернулся к работе. Мико неслышно вернулся назад.

***

            Андрей с Лешкой гуляли в парке Горького. Слежку за ними Андрей заметил еще, когда ехали на машине к парку, Лешке он ничего не сказал. Но сейчас за ними шли двое, на повороте их сменили еще двое. «Так, совсем интересно», - подумал Андрей, ему это не нравилось.

- Слушай, Лёх, а у тебя на работе все нормально, - спросил Андрей друга.

- Нормально, - ответил Алексей. - С чего вдруг такие вопросы?

- Я подумал, а вдруг ты дорогу перешел конкурентам или еще что-то.

Лешка остановился, с удивлением посмотрел на Андрея, засмеялся и прижал того к себе, обхватив за плечи.

- Ну, какие конкуренты?

- Ну может арабы на тебя охоту устроили или еще кто. Давай рассказывай во что ты вляпался?

- Какие арабы, Эндрю? Я маленький человек, у меня ответственность финансы, я не решаю серьезные вопросы. С чего тебе это в голову взбрело?

Андрей утащил Лёшку на лавочку возле пруда. Как не странно, но вокруг не было никого, где-то вдалеке гуляла парочка. Прохладный ветерок дул вдоль дорожек, гоняя желтые листья. Пруд покрылся рябью и дунул порыв ветра, взъерошив отросшие прядки волос у Алексея. Внизу совсем у кромки воды плавали лебеди, глядя на них, Андрей сказал:

- Не оглядывайся и слушай: за нами следят, - он повернул голову, - это не паранойя. Вчера вечером до самого дома нас провожал чувак. Сейчас двое на лавочке напротив и двое сзади, за кустами. Сейчас разыграем комедию: делаешь вид, что со мной дерешься и, как только они открывают нам выход с дорожки, бежим, понял?

Лешка молча кивнул и без предупреждения стукнул Андрея по спине.

- Ты, чё охринел, - заорал Андрей.

Лешка вскочил и рванул от Андрея, тот за ним.

- А ну стой!

Двое, что стояли и перегораживали путь отступления, отскочили и открыли выход с площадки. Андрей рванул за Лешкой. Тот летел так быстро, что даже Андрей за ним не поспевал. Оба почти одновременно подбежали к машине, которую Алексей завел и вырулил со стоянки на шоссе в центр. Преследователи не успели, зло глядя в след машине, один из них достал телефон и набрал номер. Лешка в машине пристально через стекло смотрел назад, за ними никто не ехал.

- Странно все это, - сказал он и достал телефон. - Пит, привет, это я, надо очень срочно поговорить. Когда? Нет, прямо сейчас! А мне плевать, я еду к тебе, - затем развернулся к Алексею и назвал адрес, - поворачивай, здесь налево, вон в тот двор.

Ничем не примечательный подъезд, вывески не было, на входе на ресепшене стоял мужик.

- Мне Смирнова Петра пригласите, пожалуйста, - Андрей подошел к ресепшену.

Дежурный набрал номер. Лешка огляделся вокруг, холл, из него выходили два коридора и две закрытые двери. В коридор вышел высокий мужчина лет тридцати пяти, светлые волосы стянуты в хвост, глаза голубые.

- Что за шум, а драки нет? - мужчина пожал парням руки.

- Знакомься, Пит, это мой друг Алексей, а это мой дядя — Петр, - обратился Андрей к Лексу.

- Пит, надо срочно поговорить.

Петр пошел по коридору, ребята за ним. В конце коридора свернули налево и уперлись в дверь с электронным замком. Петр провел карточкой по сканеру, дверь щелкнула и открылась. Они зашли в кабинет, напротив двери у противоположной стены стоял стол, на столе - монитор чуть меньше плазмы в Лешкиной спальне в Москве. На столешнице лежал ноутбук. К столу перпендикулярно были приставлены еще два стола и ряд стульев. Слева окно, напротив него во всю стену шкафы со стеклянными дверцами, за которыми видны корешки книг и папок. В последнем стояли кубки. За какие награды Алексей не успел рассмотреть. Петр прошел за стол и сел в кожаное кресло.

- Присаживайтесь, - посмотрел на племянника, - я тебя слушаю.

И Андрюха рассказал ему все: и как заметил слежку, и как они от нее ушли. Петр, слушал, не перебивая. Покачал головой, прикусил нижнюю губу и сказал с непонятной интонацией:

- Молодец! И от дедушки ушел и от бабушки ушел! Тебе мать ничего не говорила?

- Н-нет, а что должна была сказать? - Андрей с удивлением смотрел на дядю.

Тот покачал головой:

- Я понимаю, что мамаша твоя вся в любви, сопли разнесла по углам, но сыну сказать-то могла?

- Так, что сказать должна была? - Андрей повысил голос.

- Не ори на дядю, мал ешо, - глаза у Петра смеялись. - Короче, ребята, - он посмотрел на Лешку, - мне Светлана рассказала про случай на заправке с тобой, Алексей, и попросила пробить машину. Мы пробили, интересный фактик выяснился. Эти твои знакомые, Алексей, ребятки непростые, среди прочих дел за ними числится сбыт наркотиков. Среди прочих, - повторил он и внимательно посмотрел на ребят. - Это я приставил к вам охрану. А вот еще двое — это уже интересно. За вами следят давно, и скорее всего им нужен ты, Алексей. Мы работаем совместно с ФСБ и я решил все же вас предупредить. Ты, Андрей, хоть и более опытный и, все же, на рожон не лезь. Я на вашу машину маячок нацепил и неплохо было бы и на вас его поставить. Да, на телефоне тоже. И лучше было бы вам не высовываться из дома. Возьмите на неделю отпуск и посидите где-нибудь на даче, и лучше у деда Алексея. Понятно я говорю? А может вас в обезьяннике закрыть? - задумчиво потянул Петр. - Сейчас вас домой отвезут, под охраной, и охрану приставлю к дому, - он повысил голос и многозначительно посмотрел на Андрея. Понятно?

Парни кивнули.