Дневник Эвиладель

Доучили до бессонницы 3

Я хотела возразить, но вспомнив, что именно я спровоцировала взрыв, начала неуверенно:

- Я не специально, - оправдание просочилось пискляво, сквозь признание вины, которое, впрочем, быстро прошло, возвращая привычку объяснять непонятую другим, но такую неоспоримую для меня правду: – Оно само гакнулось и дымом пошло… Я бы вообще сгорела, если бы не Ветерок…

- Ветерок? – изумился Арис, - она назвала пленённого призрака Ветерком?!

- Сам слышал, – братья откровенно надо мной потешались. Моя выдержка дала сбой. Я не собиралась слушать разговоры о том, как одна неудачница не даёт им скучать круглые сутки и, вырвавшись из рук, не возражающего против такого выверта повелителя, отошла рассмотреть пленённые заклятьем фигуры.

Сначала с осторожностью прогуливалась мимо, не надеясь найти обещанных эльфийских амитай без повелителя и камня Вери-Гай, пока не наткнулась на фигуру Акху-Лонда в полный рост и обомлела от увиденного. Они все были здесь. Все принцы и Дал в том числе, он стоял восковой скульптурой с замёршим лицом и потухшими глазами.

- Дель! Отойди от туда, быстро! – услышала я Ариса, уверенного, что я рождена для неприятностей. Я бы снова возразила, да не успела.

- Ой! – вырвалось у меня, когда едва уловимый взглядом золотой поток отнёс меня в сторону. Я вспомнила прекрасный танец во дворце Дроу, только теперь в руках повелителя была не Ингрис, а я.

- Ну, вот и обещанный Хаш-Армат! – объявил он, а я зажмурилась, что есть силы. – Боишься? – Я приоткрыла один глаз, кажется, он опять подтрунивал, что по его лицу никогда не понять, и посмотрела уже двумя глазами туда, где была секунду назад.

- Я его знаю. Это же принц лунных эльфов! – воскликнула, ещё больше пугаясь происходящим изменениям. Подобно растрескавшейся корке кожу принца покрыли источающие зловоние коросты, что-то похожее на слизь превратило голову в панцирь, затвердевающий по мере истекания слизи.

Сразу несколько воинов освободили место вокруг него, переместив Далиантана и других принцев подальше от кипящего яростью существа, которое ещё минуту назад было симпатичным парнем с длинными, светлыми волосами.

- Правящая семья дома Рамин! – изумлённо заключил Арис, и почти сразу повелитель открыл портал. Он сделал переход в Пустоши, лишенной малейшего природного источника. Я открыла рот от изумления. Какой же огромный резерв у этого мага!

И таки не успела его закрыть, когда меня схватили и потащили в переход, опять под мышкой, как бревно. К стыду сказать, но я заметила, принца Раминов несли бережней, чем меня! Возмущение не успело сформироваться в ругательство, как скоро мы оказались в окружении тишины ночного сада, нарушаемой шелестом тяжелых шагов и короткими приказами:

- Трое по периметру. Остальные в замок!

Появился новый переход, в котором скрылся отряд эльфов, чтобы вскоре появиться вновь. Они вернулись не с пустыми руками, несколько застывших фигур оставили прямо перед повелителем.

Поняла, что кроме принца аватары приговорили к смерти ещё несколько лунных эльфов. Я видела связанные путами заклятья, изуродованные до неузнаваемости тела, выгоравшие изнутри и обжигавшие даже на расстоянии. Несмотря на страшные изменения, их сердца бились и оставались живыми, а застывшие масками лица являли одно – жажду убийства.

Пока боевики ходили сквозь портал и колдовали над амитай, повелитель шепотом обратился ко мне:

–Твой учитель просил испытать тебя в управлении мощным артефактом. Сама, что думаешь?

- А я не помешаю? – даже головой помотала, чтобы выразить как я не согласна с ректором.

- Не помешаешь, – заверил повелитель.

– Вы, как и Тинтур ди ра Легестель будете управлять светилом?

- Да куда уж мне… - на краткий миг мне показалось, что мои слова его задели.

«Вот, чем опять недоволен? Не хочет, чтобы его сравнивали с лысым предком?»

 Придумать другой ответ на мысленный вопрос не успела, так как услышала:

- Намного проще отклонить потоки света, чтобы они не касались горизонта на полчаса дольше. Этого достаточно. – Его голос обрёл былое безразличие, однако привычная снисходительность в общении со мной исчезла и, когда он спросил, как мне легче чувствовать чужую магию, я искренне ответила:

- Окрасив ректорским методом или тактильно, - я послушно подошла ближе, но ничего не почувствовала. – Какой должна быть волновая гамма амулета? – Прикрыла глаза, прислушалась, до конца не понимая, как выполнить то, что от меня требуется.

- Свечение неактивного артефакта филигранно, его трудно уловить. В активной форме изучение невозможно, к тебе пойдёт откат. Так что запоминай сейчас. Я бы показал… методом ректора, - он вдруг усмехнулся, - а не завизжишь?

- Не завизжу! – упрямым взглядом ответила на брошенный вызов, но привычно струсила под конец, - Постараюсь.

- Рад слышать, - сказал он, внимательно изучая мою реакцию, отстегнул кольчугу и частично убрал, обнажая торс. Округлившимися от удивления глазами, я рассматривала сначала странное украшение в форме огромного звериного когтя, потом грубые рубцы на коже под рубахой. Словно вросшие в тело неровные лучи-вены сходились в солнечном сплетении, вздуваясь и вспахивая кожу. От них шел сдерживаемый его волей, разнящийся по интенсивности импульсов, окрашенный магией волновой поток. Не гармоничность его внутреннего мира и силы амулета шокировала.

- Вы пострашнее амитай будете, - призналась я и протянула руку, чтобы проверить, не обманывает ли меня зрение. Он заметно терпел прикосновение, пока я щупала неровные линии, рваными узлами ломавшие контур его мышц.

- Это плата за промедление, - объяснил он наличие шрамов. – Не хотел обладать Зарёй, но артефакт думал по-другому. Тебе нужно максимально расширить его возможности. Действуем, преобразовывая его силу в заклинание Плоского Щита… Думаю, уже достаточно, - он взял меня за руку, собираясь убрать. Я сопротивлялась и медлила, хотя уже запомнила фон амулета. Хотелось понять причину дисгармонии, но времени он не дал. Тогда я закрыла глаза, проверяя, могу ли теперь уловить его силу и согласно кивнула.

- Сегодня выявили несколько эльфов из разных правящих родов пораженных Хаш-Армат. Им уже оказывают помощь, - он указал на эльфов, выполнявших сложные манипуляции с волнами силы, изгонявших псевдоэлементалей. Ещё несколько магов чертили знаки прямо на песке, вокруг амитай. – Им не успеть. Через несколько минут появятся отблески зари. Будь готова и постарайся не трястись, как лист на ветру. А то я уже начинаю вместе с тобой переживать, что для наследников это будет последний рассвет! – буркнул повелитель и, отпустив меня, отошел на пару шагов.

Не думаю, что на меня возлагали огромную ответственность. И повелитель уже не раз помогал в изгнании захватчиков. Если бы существовала угроза, что моё участие помешает Повелителю Зари, и какое-то государство останется без правящей династии, то меня бы поставили рядышком в виде одной из застывших статуй. Но на меня потратили время, и мне очень хотелось, чтобы это было не напрасно.

Я прикоснулась к себе, словно сама обрела артефакт и шрамы в грудине. Под моей рукой послушно проступила пульсация магии амулета, она ощущалась ладонью, я слышала её в ушах, она поселилась во мне, меняя ритм моего сердца. Закрыв глаза, я подтянула нить силы и сосредоточилась на желании преобразовать привычную мне магию воздуха в поток требуемой силы. И не смогла. Пробовала снова – не получилось. С сожалением поняла, что одного только желания в подражании подобного волшебства недостаточно. Вынырнув из внутренних терзаний безуспешности, отметила, как легко магия в руках повелителя устремляется к горизонту, тяжело вздохнула и вновь зажмурилась. Моим попыткам что-то мешало. Такое чувство, что поток, войдя в нужное состояние внутри, не может найти выхода, словно моё тело одето в непроницаемый для выхода магии кокон. Я постаралась уйти глубже в запомнившиеся ощущения, полностью погружаясь в магию амулета Зари, распутывая нити силы, вновь активировала поток силой амулета и она послушно преобразовывалась, подстраивалась под заданный ритм, закрутилась в ускоренном движении, по-прежнему не имея выхода. Моих тренировок было не достаточно, чтобы управлять силой амулета, но как поступить в этом случае я уже знала. Ещё раз вынырнула на мгновение, чтобы вдохнуть, поняла насколько трудно телу справляться с магией такого уровня, на лбу выступила испарина.

Задуманное требовало больших усилий, мне нужно было сделать то, о чём я только слышала. Ректор говорил, что в быту используется внешнее плетение, а труднее всего магам удаётся направить преобразование силы прямо через себя. Мне же предстояло осуществить такое впервые, не замедляя при этом потоки сильнейшей магии.

Вообразила путь силы, как ветер, сквозящий сквозь меня, и сама становлюсь свободным ветром, устремляюсь к светлеющему своду знакомой пещеры, где начались мои самые большие неприятности. Желание выбраться, оставить позади все переживания стало таким сильным, что магия устремилась вперёд, обретая выход. Кажется, я пропустила момент, когда кровь перестала стучать в висках, а сердце биться, и моё тело застыло. Поток захватил все мои чувства и понёс, изливаясь рекой. В какой-то момент эта река остановилась, и тогда я поняла, что меня поддерживают чьи-то руки.

- Открой глаза, - услышала я. Магический поток истончился и сейчас затихал, остановленный чужой волей. Я прислонилась затылком к его груди, удержавшись на ногах только благодаря кольцу рук, и совершенно обессиленная позволила развернуть себя лицом на восток.

Такого быстрого приближения рассвета не возможно было представить. Он бежал по земле, растворяя уродующий эльфов армат как сумерки, не оставляя следов болезни на телах. Нагоняя камни, кусты, холмы, он настиг и ослепил меня и побежал дальше, навёрстывая то время, на которое мы его задержали.

- Получилось? Их успели вылечить! Неужели прошло уже полчаса?

Повелитель хмыкнул в ответ, для него и для магов, заметно усталых, но довольных успехом, спасение чужих жизней было привычным делом, я же впервые стала свидетелем чуда.

- Вам поэтому нужны были все принцы сразу?

- Нужно было выяснить, кем управляют псевдоэлементали. До этого было несколько провальных операций. Ни один глава не позволит проверить свою семью, тем более, если им управляют, - он снизошел до объяснений и кажется, сам себя удивил, потому, что быстро опомнился и захотел отстраниться. Я продолжала стоять к нему спиной, цепляясь за его пальцы обеими руками. Ладони с загрубевшей кожей были большими и такими сильными, что без труда утянули бы меня за тобой, не отпусти я их, когда он решил уйти.

- Вы замечательный, - добрым словом я попыталась вернуть толику тепла, которая возникла в душе, когда он поддерживал меня. Мне не хотелось видеть его сердитым или высокомерным.

- Ты запуталась! – сказал он резко, но снизошел до объяснения. – Не можешь решить страшный я или замечательный.

Немного подумала и предложила примирительно:

- А если так?... Вы страшно замечательный!– Я отвела руку назад, уцепиться за него, надеясь, что когда он примет мою руку, я изящно развернусь, посмотрю на него, чтобы увидеть так редко возникающую улыбку.

Вспыхнул портал, ещё миг и я в своих апартаментах, и пустота прошла сквозь пальцы там, где я хотела найти его руку, чтобы красиво сделать разворот.

Мои первые путешествия в жизни трудно назвать запланированными. О дворце Нари-Ран даже помечтать не успела, меня переместили туда без предупреждения, а дальше так закрутилось, что запомнился только сад и большое дерево, где я спасалась от зноя и поклонников. Морские просторы тоже принесли немало переживаний и при воспоминании о море, до сих пор возникало легкое разочарование. Я не сердилась на ректора, тем более на Ариса. У них были свои причины относиться ко мне, как к яркому термиту. Моим надеждам на уважение ректора и дружбу Ариса не суждено было воплотиться в реальности.

Но вера в завтрашний день возрождалась во мне, как птица феникс и в ожидании третьего путешествия я переполнилась предвкушением чего-то интересного и неправдоподобно опасного. Поход в Драконьи горы я представляла в выдуманных подробностях ночи напролёт и упивалась едва сдерживаемым восторгом.

И вот как-то вечером Бакеррей принёс мужские вещи и предупредил, что утром мне велено одеться и не утруждаться какими-либо сборами, так как обо всём необходимом уже позаботились.

На этот раз уснула быстро, подозреваю, что с глуповатой улыбкой на губах. Участие в моей судьбе Даромира ди ра Легестель больше не вызывало раздражения. Скорее наоборот, я чувствовала уверенность, что рядом с ним меня ждут приключения и впервые в жизни мечтала не о новых магических возможностях: мне грезились битвы с драконами и красивая победа рыцаря во имя прекрасной дамы, когда он с разворота бросается вниз и отрубает змею голову. А дамой видела себя, не просто восхитительной – во снах я называлась «луноликой» и, погружаясь в сказочную негу, последнее, что запомнила, был поверженный, коленопреклоненный полу-дракон, полу-кто-то там на двух ногах, а в лапах у него огонь, свечкой пылающий на блюдечке с голубой каёмочкой и повелитель торжественно вручающий сие прекрасной мне.

Утром необычайно захотелось досмотреть сон, стоило прикрыть глаза, и он накатывал приятными волнами, я просто млела от воображаемых признаний и благодарностей. В том сне я помогла великому магу получить ключ к тайнам оракула. Это состояние длилось до тех пор, пока Лиси не изрекла, что если я не начну одеваться сию минуту, повелитель заберёт меня в горы в одной сорочке и босой.

Предупреждение было настолько своевременным, что едва я успела натянуть на себя мужские вещи с провокацией, как передо мной открылся портал, и, не испив и глоточка чаю, я очутилась на склоне горы рядом с навьюченными животными.

- Я на коня не сяду! – заявила, напуганная до крайности.

- Сядешь. Пешком долго, - уверенно заявил повелитель. С незримой простому глазу скоростью он оказался в седле и, всё больше отдаляясь от образа рыцаря моей мечты, подрезая путь, убегающей вниз по склону мне, перехватил за плечо, и словно я совсем ничего не весила, одной рукой забросил через себя на круп лошади позади седла. Я завизжала от такой бесцеремонности, но цепко ухватилась и прижалась к его спине.

- Верну домой! – пригрозил он.

- Верните! – взмолилась я.

- А как же драконий огонь? – прозвучало с упрёком.

- Про лошадей речи не было, - обиделась я.

- Портал был в единственном месте, где ещё можно было пользоваться магией. Тебе придется пройти путь посвящения, как это делают молодые драконы, лишенные крыльев и волшебства. На тебе не должно оставаться следов заклинаний и амулетов, иначе огня ты не получишь.

- Всё, всё убирать? – уточнила я, испуганно.

- Защита и обереги не допустимы, иначе паломничество по «Пути Птенцов», как его называют, будет напрасным.

- А Вы не станете читать моих мыслей?

- Мне магичить тоже нельзя. Ты не сможешь подняться к драконьей святыне без моей помощи. Я пройду с тобой, как можно дальше, но, как только придётся применить магию, ты останешься одна.

Час за часом действительность на спине идущего по горной тропе животного всё больше омрачала путешествие моей мечты, ещё недавно представлявшееся прекрасной сказкой про принцессу и принца, а позже и вовсе превратилась в пытку. Кто бы думал, что в сказках упускается такая важная деталь, как наличие у принцессы компаньонки. Ехала и мечтала спрятаться за кустики, которых становилось всё меньше и меньше. Была бы у меня сопровождающая, я бы ей шепнула и уже она велела бы «прынцу» спустить меня с лошади. Но компаньонки не было, было чувство лопающегося живота и тихие, никому не нужные слёзы. Уверена, любому на месте повелителя было бы меня жалко, а ему не было. Так, прекрасная сказка опять случалась где-то не со мной.

Замученная, я не заметила, как задремала и, конечно, свалилась бы с лошади, если бы в краткий миг не была схвачена за шиворот камзола. Так и очнулась, мешком болтающаяся до земли, когда повелитель, подтянув, усадил меня перед собой. В его долгом молчании слышалось что-то про недотёпу или нечто похожее, дававшее понять, что сердце такой принцессы его совсем не интересует.

Краткое время мышцы радовались переменам. К сожалению, мечта о кустиках тоже пока не сбывалась, к этому быстро добавилась ломота в пояснице, а по ногам забегали болезненные мурашки. Я терпела и терпела, хотя день уже перевалился к вечеру.

Мы поднимались по серпантину, ведущему к перевалу, когда я попробовала поговорить.

- А у Вас большой внутренний резерв? – начала я, чтобы хоть как-то отвлечься от тягот путешествия.

- Чуть больше, чем у всех, - ответил он, не поддержав моё стремление завязать беседу.

- А сколько вещей в вашем тайнике? – попытка номер два.

- Не достаточно, - уклончиво ответил он, но всё же решил добавить, - мне не хватило усердия.

- А как Вы их пересчитывали? – чего мне терять. Лучше пусть рычит, чем молчит. Он сказал, что магичить в горах нельзя, может переговариваться хотя бы можно. Третья попытка оказалась не намного удачливей.

- Для начала прономеровал каждую тысячу, затем ронял книгу на пол, перечислял первые буквы той тысячи, которая выпадала. Так было, пока отец не обнаружил, что семейный гримуар сильно истрепался. – Мой спутник снизошел до двух предложений, и мы снова замолчали.

А что я могла бы добавить? Что хотела похвастаться тем, что сама догадалась складывать вещи рядами и накопила уже три ряда по сто вещей? Планировала использовать дни недели и перечислять сотню данного дня, а потом спрашивать число у кого-нибудь из посольства и перечислять указанную сотню?

«А он их даже не сотнями складывал!» - раздосадованная своими скромными достижениями, я поёрзала, хоть как-то находя спасение от болезненных ощущений.

- Скоро приедем, - прозвучало спасительным обещанием.

- Ура, - крякнула я, так как сил радоваться не осталось.

- Лошадей направлю назад, я не могу сделать магической метки, но по нашему возвращению Арис попробует их найти.

- А их драконы не съедят?

- Такой исход возможен, но с этим ничего не поделаешь.

Он снял с лошадей упряжь и сёдла, затем, отрезая кусок войлочной попоны, велел мне подойти.

- Фу-у-у! – задохнулась я от запаха конского пота, когда он обмотал войлок поверх моей одежды от подмышек до пояса и закрепил концом верёвки, второй конец которой привязал к своему ремню.

Его «скоро приедем» означало, что поднявшись до крутого ущелья, дальше мы пошли пешком. Как быстро выяснилось, лучше было сидеть на лошади, чем подобно собаке на коротком поводке, задыхаясь, карабкаться по скалам, привязанной к быстро шагающему эльфу.

Через какое-то время подъем стал отвесным, руки и ноги уже не слушались, это грозило как минимум быстрым возвращением, а как максимум сломанной шеей.

- Верёвка нужна для того, чтобы я поднял тебя на вершину той скалы. Сейчас подтяну и потащу наверх. Сможешь, помогай руками, чтобы не раскачиваться как маятник, не сможешь – не делай ничего.

Ничего не делать мне удавалось лучше, я повисла и стала разглядывать то небо, то скалы, по мере вращения «кокона принцессы» на ниточке. Вскоре стемнело и похолодало. Наконец, скала закончилась, и меня вытащили на дно засыпанной снегом расщелины. Я сделала вид, что не слышу приказа вставать, тогда меня закинули на плечи, как коромысло и понесли. Я была не против до тех пор, пока неподвижное тело не окоченело от холода. На этот раз, комплект мужской одежды, состоящий из большего, чем первый количества вещей, висел на мне как на вешалке. Я понимала, что возмущение горничной по поводу одевания меня в очередную провокацию было напрасным. В платье, я бы сюда не добралась, но и отсюда конца пути не было видно. Хотя спустя дюжину требований повелитель спустил меня на землю и продолжал удерживать, что было не зря – ноги меня почти слушались. Я прошла несколько шагов, поддерживаемая за талию, когда вместе с болью чувствительность вернулась в конечности.

К ночи единственное, о чём я думала, была тёплая спина лошади.

- Коняжка! Почему ты не летаешь? – канючила я, когда мышцы выше колена перестали подчиняться, а усилий воли переставлять ноги уже не хватало.

- За ночь мы должны подойти, как можно ближе к святыне, - он, кажется, утомился на меня сердиться и его голос вообще никаких чувств не содержал, даже привычной злости.

- Я сейчас умру, - призналась я.

- Умирать ты будешь завтра, когда болеть начнёт каждая мышца, а я не разрешу тебя лечить, если ты сдашься, - и мы пошли дальше, вернее шел он, чуть ли не волоча меня за руку.

- Привал два часа, - обернувшись, сообщил мучитель, разбивший образ прекрасного принца вдребезги, а я ссыпалась на землю. Размотав, расстелил одеяло одним привычным движением, и только тогда я поняла, что мне можно уподобиться одеялу. Ввиду отсутствия кустиков, не помню, как заползла за скалу, а потом, кряхтя, пришкандыбала обратно и шмякнулась поверх желанной лежанки.

- Лучше сразу уснуть, - сказал повелитель, - Я разбужу.

Вот зачем он это сказал?! Конечно, моя вредная натура не позволила мне уснуть, как было велено, а позже стало не до сна. Перенапряжение сделало своё дело: тело ломило от усталости, тёмное небо над головой не вовремя напомнило о бастардах, под его хитрыми сводами образующихся, и я совсем запереживала.

«Почему я раньше не подумала о повелителе, как о мужчине? Вот как о сказочном рыцаре подумала, а как о мужчине – нет! Ведь реально, ночная прогулка получается! И как они вообще появляются, эти бастарды? Может, если глаза не закрывать всё обойдётся? И почему книжек на данную тему не пишут?» - сетовала я, всё детальней представляя уродца-карлика. Просто я никогда бастардов не видела, а слово такое гадкое, что нормального ребёнка назвать таким нельзя, и у меня кровь порченная. Мою наследственность передавать вообще запрещено. Ох, о чём повелитель думал, когда меня с собой в горы потащил? Или он никогда раньше с женщинами ночью не был? Конечно! Он ведь с армией всегда передвигался, а там только мужчины. Но как о таком спросишь?»

- Спи, говорю, - его голос отбил всякое желание задавать вопросы. Но ко всем несчастьям из-за холода и страха у меня застучали зубы.

- Та-а-ак… - протянул повелитель, принимая неприятное решение, - я лягу и прижму тебя к себе, ты согреешься, - сопровождая действия немногословным объяснением, он лёг позади меня, развернул меня на бок и согнул пополам, поджав коленями. Макушку сверху придавил своим подбородком. Стало гораздо теплей.

Но совесть уснуть не давала, наоборот проснулось, что-то похожее на потребность защитить повелителя от одного гипотетического младенца, а может наоборот, стоило представить мальчишку-недорослика, бастарда к тому же, и глаза защипало.

- Ну, что теперь? – прошептали рядом.

- Бастарда жалко и Вас немного, - призналась я с первым рыданием.

- Какого бастарда?

- Нашего, - выдавила, скорчив жалостливую рожицу от рыданий.

- С дуба рухнула?! – он дёрнулся, отодвигаясь.

- Если не признаюсь, не усну, - сказала честно. Он молчал, пребывая в шоке, и я убедилась, что о бастардах славный воин не подумал. Значит, не зря предупредить собралась.  – Я же совсем неправильная, с рождения недоразвитой была. Придворный маг родителям сказал, что мне детей иметь нельзя.

- Ты себя в зеркале давно видела? Не привык я всякой чуши говорить. Ладно, скажу… В общем, знай с внешностью у тебя всё в порядке.

- В порядке? – Переспросила и непонимающе уставилась в темноту.

- Да, другими словами, когда тебе говорили, что ты красива, то не врали.

- А Вы наверное про дроу вспомнили?

- Это не только он говорил. Тебя целая толпа кавалеров в собственной неотразимости не убедила?

- А разве не действие маминого амулета их всех притягивало?

- Действие амулета их распугивало. Его установка: нравиться – женись. А этого не каждому с первого взгляда хочется.

- Не знаю. Мне казалось, что только на голову помешанных ко мне тянет. Один вообще меня с головастиком сравнивал.

- С галавасией, цветком сибиллы. Это редкое растение в предгорьях Иршвана, считается, что увидевший галавасию сходит с ума. Тебе, таким образом, пытались сделать комплимент.

- О как! Видели бы они меня раньше! Галавасией – то я недавно стала. Я не могу рассказать, как именно – в тупую куклу превращусь, к драконьему огню не доберёмся. Но я не из-за этого переживаю. Вот мы под луной ночуем, и дитё получится, жалко его очень – бастард и карлик… и Вас жалко – позор на всю жизнь.

Он молчал, молчала и я. Ведь всё уже было сказано.

- Знаешь, я тоже тебе признаюсь, мне первый раз в жизни до холодного пота страшно было… бастард, да ещё и карлик, ну ты выдумала! – Он многозначительно хмыкнул, вновь притягивая меня ближе. – Спи, Кимириси. Клянусь, бастарда не будет.

Зная высокую цену его обещаниям, можно было больше не беспокоиться. Тревоги сразу улеглись, и я провалилась в сон.

- Просыпайся, пора!- Он уже был на ногах. Я смогла разлепить глаза и чуть не застонала в голос. Не знала, что у меня столько мышц, пока они не начали болеть все разом. – До рассвета три часа, если дойдём за это время, попытку не придётся повторять. Ты же не хочешь лезть в горы снова?

- Нет! – отрезала я, подрываясь, и тут же опять застонала.

- Выпей сначала это, а потом это, будет легче, - он подал флакон и фляжку. – Немагическое снадобье, но действенное, на вкус противное. Запей разбавленным вином, потом поешь. Вот, в сумке. Дальше будет не до еды.

- Вы не будете?

- Нет, я схожу на разведку. Впереди узкий перевал. Хорошо бы он был свободен.

- Не уходите, - попросила я. – Вдруг Вы не найдёте это место потом.

- Думаешь, я тебя нашел…, - он запнулся и продолжил хрипловатым голосом, словно задерживая готовые сорваться слова, - … в море для того, чтобы в горах потерять.

Испив из фляжки, я слегка закашлялась и, заглушая звук, уткнулась в колени. По ощущениям – мне велели запить одну гадость другой.

Я вина до этой ночи не пробовала, но слышала, штука хорошая. Как-то племянник с друзьями стащили из подвала большую бутылку, и каждый из них успел напробоваться. А я опоздала, поэтому понять не могла, почему им было смешно, от их несмешных шуток, а мне нет.

Повторно прикладываясь к горлышку со вкусом неприятной жидкости, дала напитку последний шанс мне понравиться. Фруктовый сок вкуснее, а вино – так, сойдёт. Подумала, что в списке того, что нельзя рассказывать папе добавился ещё один пункт. Надеяться на то, что родитель не разгневается, что мне дали вина, было бы глупо. Успела вспомнить, как всыпали ремня подвыпившим мальчишкам, решившим покататься на лошадях после распития той бутылки. Редкий случай, когда идея пакости принадлежала ни мне, но именно после того, что произошло тогда остался страх перед этими огромными животными.

В сумке на ощупь определила резанную булку и фрукты, взяла по кусочку, жалея, что не положили мяса, я же не лесной эльф и от мяса не отказалась бы.

- Готова? – спросил повелитель у самого уха, и я вздрогнула от неожиданности, упустив момент его возвращения.

Подниматься в полной темноте стало очередной, непосильной задачей: я спотыкалась, сильно зашибла колено и радовалась, что не до крови, хоть, не сорвала всю затею. Драконы, кроме магии очень хорошо чуют кровь.

Успеху предприятия и моему здоровью, в том числе, грозила новая неприятность. Был риск остаться без руки, когда повисшую над пропастью меня, немилостиво оттуда выдернули.

С перевалом повезло, охранявшие его драконы нас не заметили, кстати, я их тоже. Поняла, что они совсем рядом по крадущимся движениям ведущего меня повелителя и его руке зажавшей на несколько секунд мой рот, перед тем как мы, прижимаясь к камням, проползли по тонкому перешейку вдоль обрыва.

Удача сопутствовала нам не долго, вдали только забрезжил отблеск священного огня, когда драконы напали сразу со всех сторон, преграждая путь.

- Дальше сама, - успел сказать повелитель, и силовой поток его магии, обвивая плетением мощного урагана, смёл ближайших ко мне драконов с вершины горы. Я побежала на свет.

Что такое драконий огонь представляла со слов ректора, но каждому искателю он виделся по-разному. Мне он показался огненным ручьём, вдруг оказавшимся у самых ног.

- Дух огня, - обратилась я с дрожью в голосе, заметив, что поползновения пламени не прекратились, оно меня почти окружило.

– Дууух, - воззвала я, уже вопя от страха. – Можно я возьму себе твоего священного огня?

- З-з-зачем? – вопрос был ожидаемый, но шипящий голос, зазвучавший раскатами эхо, вызвал дрожь не только в теле, под ногами мелко завибрировал монолит камня. Теперь главное не позволить страху взять верх и дать первый ненадуманный ответ, пришедший в голову. Дух огня не продолжит беседу, если заподозрит неискренность.

- Я хочу быть хорошей, а повелитель меня совсем не хвалит. Пока я его только разочаровываю.

- Хочеш-ш-шь быть ему хорош-ш-шей? – усомнился огонь.

- Да, - подтвердила я без сомнений, - остальные мной и так довольны.

- Х-х-хочеш-ш-шь понравиться тому, кто полюбить не мож-ж-жет? – уточнил дух.

Я промолчала, такой вариант мне показался невероятным.

- Каждый кого-то любит, - ответила я.

На что пламя поднялось вокруг меня, а дух сердито зашипел:

- Он уж-ж-же прос-с-сил меня… С-с-сильная воля, больш-ш-шие надеж-ж-жды, - гулким пожаром трещала и гудело уже не только вокруг, казалось голос змеёй ползал внутри головы, от чего мои мысли не могли даже зародиться. Я стояла в центре полыхающего пламени, пока дух почему-то решал, достоин ли повелитель обладать магией драконов. – Ус-с-силия его который раз-з-з пропали бы даром,… хотя, - шипение прервалось, пока дух заглядывал в свою книгу будущего, чтобы прочитать грядущее, и устрашающие звуки сложились в обнадёживающее, - теперь хорош-ш-шее с-с-станет великим… И чис-с-стое с-с-сердце, прос-с-стые с-с-стремления и нез-з-замутнённый раз-з-зум,…как и твоя глупос-с-сть откроют ж-ж-желаемое. Плохое рядом с-с-с тобой не превратитьс-с-ся в ужас-с-сное… Я с-с-соглаш-ш-шус-с-сь. Бери, но с-с-смож-ж-жеш-ш-шь ли удерж-ж-жать?

Пока пленивший мою голову шум, складывался в слова, я стояла, прижав к голове руки и округлившимися от страха глазами смотрела, как пламя собирается в каменной чаше прямо передо мной. И только когда наступила тишина, я очнулась. В начинающейся заре обозначились скалы ущелья, позади продолжалось сражение повелителя и пробивающихся на защиту своей святыни ящеров. Не теряя времени, приблизилась к чаше настолько, насколько позволял жар этого жидкого пламени, вытолкнула часть собственной энергии, растворила край и потянула частички силы назад, в свой внутренний источник, завязывая всполох огня на нити жизненной силы от напряжения скрутившейся в клубок. Нить потянулась ко мне, утолщаясь, она закручивала хранившую саму возможность моей жизни энергию в раскалённую лаву драконьего огня.

Скорость этого потока стала столь велика, что я не устояла, упала на четвереньки. Огонь вливался и вливался в меня, а я не знала, как это остановить, ни ящерка, ни ректор этого не показали.

Блики света на камнях пропали вместе с последними проблесками силы, подавляющей волю, выжигавшей и душившей своей мощью изнутри. Бесполезно глотая воздух, шаря руками и едва переставляя ноги, я пыталась идти, но упала. Тиски смерти захватили и прижали к прохладному, сильному телу.

- Этого я совсем не ожидал, - сказала смерть голосом повелителя. Голос мне нравился. Была бы я смертью, тоже бы его голосом говорила. – Дыши, сейчас станет легче, - обещала смерть, и я ей поверила, как верила обладателю этого голоса.

«Значит, уже скоро помру, и станет легче», - воспринималось услышанное.

– Терпи, слышишь! Не смей сдаваться! – велели требовательно, как умел только он – сам Повелитель Зари. И я очнулась.

- Я же лопну! – взмолилась, осознавая, что он делился со мной своей жизнью и мой резерв уже переполняет разбавляемая его жизненной силой но всё ещё жгучая магическая сила драконов.

- Сейчас, ещё чуть-чуть и отдашь половину, - пообещал повелитель, и я, послушно дождавшись разрешения, направила поток назад к его груди.

Магия засветилась, переходя к нему и наполняя нас двоих живым пламенем. В свете отблесков огня, теснивших сумерки, едва различимые, замершие каменными истуканами, то ли зачарованно, то ли с опаской взирали на нас драконы, уже не думая нападать.

Повелитель, помогая мне подняться и удержаться на ногах, сделал какой-то знак свободной рукой, и они, как один, понимающе кивнули и почему-то склонились перед нами, после чего мы скрылись в открывшемся прямо на вершине горы портале.