Белые лилии.

Глава 9.

— Я не пущу тебя даже на порог, — останавливает и перехватывает мои пальцы. Ребра он себе все же отбил — говорит с перерывами. — Ты перепортишь мне семью. Моя жена и дети начнут так же грязно выражаться, а потом ты научишь их курить. И пить. И делать всякие нелогичные вещи. И возникать в жизни тогда, когда совсем не ждешь. И они увесят все стены ножами, а потом начнут жечь костры, варить зелье из трав и чертить мне на спине руны. Как одна колдунья.

Я поднимаю на него глаза. Улыбается, зараза.

— Какие такие руны? Тебе показалось, бро, — неумело вру. Молчи, мой несостоявшийся спутник с другой женщиной в сердце.

— Старк их заметил, а Джарвис нашел информацию. Он мне все рассказал про них и про их значение. Ты ведь без связи и не слышала. Спасибо, Аста.

Как изгнать из сердца того, кто не желает быть оторванным? Правильный ответ — никак.

— Неужели ты пошутил и сказал больше пары слов за раз? — с облегчением упираюсь лбом в звезду на дурацком костюме. Как тогда, на верхней палубе Хеликарриера. — Болтун!

— Я? — надо же, недоумение в голосе.

— Нет. Старк, — легонько приобнимаю, чтобы не потревожить ребер. — Вылететь в окно — к объятиям, мой милый друг.

Ну какой он теперь «просто бро»? Все-то он знает про руны…

Тор с грохотом молний снисходит на грешный поломанный асфальт.

— И снова здравствуй, бог Тор Одинсон из Асгарда, — я наконец отрываюсь от Стива. Негоже раскисать, пока битва не окончена. Я ведь до сих пор его меч, а он — мой щит.

— Дева-оборотень? — хмурит брови.

— Она самая. Держи молот крепче — сюда идут враги. Сейчас даже скажу с какой стороны, — закрываю глаза и медленно втягиваю ноздрями воздух. — Похоже, что с запада. Или…

Где-то трещат надломленные здания, готовые развалиться на кирпичи. Кричат и рыдают люди. В воздухе витают запахи горелой плоти, сворачивающейся крови, дыма от пожаров… Это то, с чего я начала свой Путь — бесконечный водоворот разрушения. Шуточки, беспечность, милосердие пришли потом, когда мне надоела война. Когда мне надоел этот запах чужой смерти… Терпкий… Притягательный… Заставляющий разгоняться кровь и вскидывать повыше меч… Как во времена без пороха, когда ты убивал врага лицом к лицу, ловя его последний взгляд… О черт… Опять началось — то, что я в себе давила, вылезло наружу. Забавная Аста ушла в глубину души к свернутому в клубок лирим. А прежняя подняла голову, растянув губы в оскале.

— Размажем их, принесем им смерть! Они недостойны ходить по этой земле. Меч, щит и молот хлебнут сегодня крови, как в старые времена! — Стив смотрит на меня оголтелыми глазами. — Ты со мной, радость моя?

Мне все равно, что подошвы босых ног распарывают осколки камней — хочу сражаться человеком, а не лирим, танцую по ним пляску смерти. Я чертила на лбу руну Эрда для привязки не просто так — буду стоять на страже этого мира до последнего вздоха. Чтобы защитить, чтобы мой дух после смерти летал именно здесь, в Мире, который открылся мне с первым взглядом в глаза цвета безмятежного неба. Пусть я не буду здесь счастлива, но мое сердце сейчас горит, как никогда. Так пусть же умрут те чудовища, что пришли уничтожить его. Я, Астрель, клянусь защитить его от беды, пока живет мой милый друг!

Даже не высказанное вслух обещание жжёт мне запястье. Договор заключен. Может, если мы выживем, то мне придется исполнять его долгие годы.

В разгаре битвы я перебила бездушных тварей, а Стив скользит взглядом по серым ошметкам и прижимает ладонь к уху. Ах, ну да — я же без связи. Будем греть уши, если он от меня не отшатнется.

— Старк говорит, что на нас пустили ядерную ракету, — даже щит опустил. — «Поцелуй на удачу» никогда не приносит удачу — мы так и не сходили в кино, Аста…

Это мой конец, желанный, но в то же время неожиданный. Последние секунды моей долгой нелепой жизни. Я не возьму в руки кузнечный инструмент, не сварю очередное колдовское варево, не сожгу травы, не начерчу руны для моего доброго друга. Перед лицом смерти многие мелочи становятся важными, а железные постулаты — рассыпаются прахом.

— Стивен Грант Роджерс, ты мне больше не бро! — недоуменно смотрит на меня. — К черту принципы, к черту обеты и обещания!

Хватаю его за грудки, как совсем недавно, в «единорожьем» переулке, притягиваю к себе ошарашенное тело. И отчаянно приникаю губами к его губам. К черту! Это славный последний день. Один из лучших в моей долгой жизни. Да будет так!

Его губы мягкие, теплые, как весеннее солнце. Мои же пахнут чужой болью, кровью и табаком. Я такая мелкая, что не притяни я его — пришлось бы прыгать на шею, как влюбленному гному. В моей душе теперь покой — я, Аста, воровка поцелуев, уйду легко.

— А теперь мы снова бро. Ты прости меня — я почти нечаянно, — шепчу в губы и улыбаюсь, делая шаг назад из ошарашенных объятий. — Надо было это сделать еще в сорок втором. Семьдесят лет насмарку. Надо же, какая жалость. А теперь побежали. Еще есть время, чтобы найти парочку врагов и уйти красиво, дружище.

Ой-ей, похоже кое-кто введен в ступор. Ну извини, что я не та женщина.

Тор бежит с нами и что-то бурчит себе под свой божественный нос. Там проскальзывают слова «мидгардцы», «глупые» и «нашли время».

***

Энтони Эдвард Старк. Так я буду называть его теперь, пока он не попросит другого.

— Я знаю, куда можно пристроить ракету, — металлический голос слабым эхом долетает из наушника Стива. — Я им устрою вечеринку в стиле Тони Старка — они потом похмельем неделю болеть будут.

— Старк, это полет в один конец! — кричит мой бро.

— Эх. Знаю, но надо попытаться, — отчаянный вздох. — Джарвис, всю мощь на двигатели!

Я вижу, как инверсионные следы от железного доспеха сливаются с белым росчерком хвоста ракеты. А потом он направляет ее вертикально, в портал. Вместе с собой. Как Стивен Грант Роджерс когда-то. Один ушел вниз, другой рвется вверх — все в жизни циклично. Пока он уходит со смертельной ношей в космос — мы бежим к башне. Старк исчезает в портале, который через пару мгновений начинает гаснуть и сжиматься. Наши враги падают, как подкошенные — марионеткам все же обрезали ниточки. На фоне чистого неба остается видна крохотная падающая точка.

— Он не тормозит, — Тор раскручивает молот, чтобы рвануть навстречу, но его опережает Халк.

Зря его называют чудовищем — в его груди бьется горячее сердце. Вон как прыгнул, хватая его подмышку в падении. Прямо как я моего бро недавно. Если так пойдет дальше — придется им бахаться в десны, а потом стыдиться своего порыва. Как и мне сейчас. Я-то надеялась, что смерть все спишет, а тут вон как интересно получилось — только и успевай ненавязчиво бегать от «бро-не-бро», который с озабоченным выражением лица пытается поговорить со мной без свидетелей.

Железный Человек без движения лежит на земле. Маска с лица сброшена Тором, но глаза закрыты. Ничего, я могу попробовать начертить пальцем на его лбу руну Йер. Для вознаграждения по заслугам, чтобы снова билось сердце. Заслужил, все-таки. Прежде, чем я пытаюсь приблизиться к человеку в железном доспехе, Халк будит его своим ревом. А может и дождем вылетающих из зеленого рта слюней. Тут фиг поймешь.

— Что за черт? Что это было? Меня никто не целовал? — как знала. В ответ на мои поднятые брови и сдержанный смех он, похоже, впадает в панику. — Кошка, скажи, что это была ты — других я не перенесу, — шутит, значит жив.

— С прискорбием сообщаю, что это был Халк. Он… — дикий взгляд в ответ. — …На тебя наорал. Как лев на добычу. Не парьтесь, Энтони Эдвард Старк.

Стив кивает про себя. Все он понимает, обаятельный засранец. Вот и закончилась битва…

— Знаешь, Стив, за того загрызенного читаури ты мне должен хороший кусок мяса. Можно даже прожаренного, но обязательно с кетчупом. До сих пор этот мерзкий привкус на губах чувствуется. Надо его срочно чем-нибудь перебить, — меня передергивает от воспоминаний. — Это самое гадкое, что я пробовала в своей жизни. Попаду на необитаемый остров с читаури — жрать его не стану, сразу скину в выгребную яму.

— Ты что?! Людей тоже ешь?! — влезает в разговор наш воскресший железный друг. — Ты там не фанатка Ганнибала Лектера случаем? Нам пора прятать печень, бобы и кьянти?

— Я не ем разумных — это отравляет дух и душу, — чешу грязную зудящую шею. — Кусать — кусаю. Есть — не ем. Принципы у меня такие.

Бро косится на меня при слове «принципы», я чувствую себя как школьник, которого сейчас позовут к доске пытать вопросами, а домашки нет и отбрехаться не получится.

Блядь.

***

Дивная композиция для сбора команды. Длинная улица, забитая покореженными машинами. Дохлый корабль читаури развалился с открытой пастью на крыше, как котик на узком подоконнике, и падать пока не собирается. Халк лыбится во всю свою огромную зубную поликлинику. Бро подпирает чью-то машину. Тор выгребает щебенку из-под доспехов. Железный человек предлагает сгонять за шаурмой, даже не зная, что это такое.

— Бери, не бойся — хорошая вещь, — говорю я, пока обыскиваю машины через разбитые окна и бормочу себе под нос. — Как раз мерзкий привкус перебьет. Ну хоть у кого-то должна быть бутылка воды! Что ж делать то? — копаюсь, не замечая, что ко мне крадется пиздец в лице Стива.

— Аста, нам надо поговорить, — на плечо опускается горячая рука. — Что это было тогда?

От неожиданности роняю обратно в салон только что найденную бутылку и стукаюсь затылком о раму автомобильной дверцы. Это «ж-ж-ж» — неспроста. Укусить читаури — к неловким объяснениям и шишкам на затылке.

— Ай! Ты о чем, бро? — прижимаю к себе добычу, потирая голову.

— Ты сказала, что надо было это сделать еще семьдесят лет назад. Ты хотела меня тогда поцеловать? — и не отрывает взгляд. Не смотри на меня так.

— Ну-у-у… не только поцеловать… Если бы не ноябрьские холода и поджимающее время… Хм, м-да, — замечаю старых знакомых. Романофф тащит Бартона, закинув его руку через плечо. — Давай обсудим это в следующий раз. Хорошо? Надо Энтони Эдварду Старку водички предложить.

Я не сбегаю — это тактическое отступление. Пока я в стороне откручиваю крышку, Романофф равняется со Стивом.

— Капитан Роджерс, вас тут не загрызли еще?

— Хуже, — сжимает щит и идет ко мне. Похоже, разборки не закончены.

Видимо, от его решительного шага сотряслись стены — сверху сыпется штукатурка, черепица и куски кирпичей. Поднимаю взгляд наверх и вижу, что судьба-злодейка все же решила нас пришлепнуть, пока мы так кучно собрались. Корабль-котик читаури все же решил свалиться с подоконника, заполнив собой узкую длинную улицу. Мы не успеем убежать.

— Корабль сейчас свалится прямо на нас! — мне страшно. Ну что за день. — Мы не успеем уйти по улице!

В стене неподалеку я вижу дверь. То, что надо — главное убраться с открытого пространства. Хватаюсь за ручку, толкаю ладонью дверь… и вваливаюсь в помещение. Родные стены цвета охры и всяческий хлам встречают меня.

Твою мать! Твою мать! Твою жеж внезапную матушку!

— Быстро шевелите булками, пока дверь открыта! — ору замершим соратникам.

Агент Романофф быстрее всех понимает, что к чему и почти пинком зашвыривает Бартона в проход. Тор и мой старый друг хватают Железного Человека за железные доспехи и тащат в дверь. Но Халк не пролезет. Отъел себе жопу, раскачал плечищи! Рискнем и положимся на удачу. Подбегаю к могучему зеленому оборотню с горячим сердцем.

— Халк, скажи «я дрова»! — вспоминаю недавнюю добытую поленницу, нагло утащенную в кулаке.

В ответ мне рык, но наплевать — я уже настроилась. Провожу по зеленой коже, представляя, как огромное тело уменьшается до микроскопических размеров и прячется у меня между большим и указательным пальцем, в пригоршне. Как сэр Макс учил.

Босые ноги колет осколками черепицы, солнце закрывает тень от корабля, пока его железные бока скрежещут о стены. Меня стукнуло парой кирпичей, когда я рыбкой прыгала в открытый проход между Мирами. Успела! Охренеть!

— Охренеть. Охренеть! Ну охренеть же, даже других слов нет! — шлепаю ступнями по прихожей, размахивая спрятанным в кулаке Халком. — Халк — крушить! Халк — дрова! Дрова, блядь!

— Аста, в чем дело? — подходит ко мне причина порушенных принципов.

— Мой милый друг, мы у меня дома, в другом Мире! — наворачиваю очередной круг. — Охренеть!

Напиться до зеленых соплей с радости что ли?

Целовать старых друзей — к возвращению домой.

Аста

Я прыгала, я скакала, я пританцовывала, отбивая грязными пятками ритм. Я ходила кругами, комично виляя задницей при каждом шаге, упирая в бок кулак со спрятанным в пригоршне Халком, а вокруг меня закручивались разноцветные ветра вернувшейся магии. Мстители как-то странно смотрели на меня и, похоже, жалели, что под рукой нет смирительной рубашки. Тор косился то на дурной танец, то на завешанные оружием стены. Мой славный бро был почти спокоен. Хм, начинает привыкать к сопровождающему меня паноптикуму? А с агентом Романофф я пойду в разведку. Вот уж кто не смотря ни на что не терял присутствия духа — одной рукой она поддерживала Бартона, в то время как другая незаметно продвигалась к оружию.

— Кошка, у тебя окончательно мозги набекрень съехали? — вопрошал приваленный к стене Железный Человек. — Я могу дать тебе телефончик хорошего психиатра.

— Нет, но они близки к этому. Я так радуюсь, Энтони Эдвард Старк! Если я сейчас выпущу лирим, то обмурчу всех и каждого. Это будет конец моей зловещей репутации, — наконец выключаю шебутной мотор под копчиком. — Так, нужно кое-что проверить.

Расстегиваю замок потрепанной куртки до середины, запускаю за край свободную руку и представляю, как в ней материализуется из небытия хоть что-нибудь. Мне даже поганая литературка сойдет. Ладонь привычно немеет, а потом тяжелеет от добытого предмета.

— Ну-ка, что у нас тут… — вытягиваю из-за пазухи пузатую глиняную бутыль. — Да чтоб мне в бороде Ктулху хвостом запутаться! Я только что ограбила сэра Макса! Ваше здоровье, друзья мои!

Зубами выдергиваю пробку, а потом делаю один глоток. Да-а-а… Сила и бодрость теплой волной бежит по венам. Теперь можно выдохнуть.

— Бартон, помнишь мы говорили про отвар? Так вот, это — бальзам Кахара, лучший энергетик во всех Мирах! Небольшой глоток — и ты бодр, как мартовский заяц минимум на шесть часов. Хлебнешь? Клянусь, это не отрава, — протягиваю добычу. — Бери и не сомневайся — я всегда держу свое слово, лучник.

— Ну давай попробую… — с сомнением тянется. — Я пока не ловил тебя на лжи, но если это яд — Нат тебя убьет, — Романофф демонстративно снимает пистолет с предохранителя.

— Не имею ничего против, — говорю, пока лучник прикладывается к горлышку.

— Матерь Божья! — он аж подскочил. — Что там? — тянет бутылку Романофф. — Нат, попробуй.

— Это, дружище — вино, травы и Восьмая ступень магии. Даже не проси научить варить — сама не умею, — Романофф принюхивается и тоже делает глоток. — Я думаю, нам всем не помешает взбодриться после битвы. Тор Одинсон, вам можно три глотка. Мда, асгардских богов я еще не спаивала…

Бальзам Кахара пошел гулять по рукам, а я смотрю на потрепанных боевых товарищей. Старк после бальзама наконец пытается встать на ноги. Романофф чуть расстегивает молнию на костюме — ей становится жарко. Бартону больше не надо держаться за подругу. Тор гулким басом провозглашает: «За Одина!» и делает положенные три глотка. Бро прислоняет щит к стене, перенимает бутыль у бога грома и с секундной заминкой тоже пьет волшебную влагу. Смотрю на них и чувствую, что мое сердце становится чуточку больше, чтобы они все смогли поместиться в нем. Я их уже почти люблю.

— Мы дрались на одной стороне, получили тумаков, пролили кровь и победили. Мы теперь братья по оружию, — счастливая улыбка не хочет сходить с лица. А зря, момент серьезный. Склоняюсь в поясе. — Прошу вас, будьте мне добрыми гостями.

— Дева-оборотень, благодарю за питье, но у нас незавершенные дела, — басит нахмурившийся Тор. — Локи остался у разрушенного портала. Я должен не дать ему уйти и доставить в Асгард на справедливый суд Всеотца. У нас нет времени ответить на твое приглашение.

— Хм… дело только во времени или вы сами не хотите остаться? Скажите правду, — приглаживаю растрепанные волосы.

— А я бы остался, — Старк пытается что-то крутить в своем доспехе. — Если угостишь еще раз такой штукой, то почему бы и нет?

— Я думаю, что приглашение хорошее. В конце концов, отдых нам не повредит, — Романофф наконец застегивает кобуру с оружием. Бартон поднятой ладонью выражает свое полное согласие со Старком и Романофф.

Поворачиваюсь к милому другу, вопросительно заламываю бровь.

— Да, — вздыхает. — Я бы остался. Все равно в прошлый раз ничего понять не успел.

Есть!

— Ну тогда вы попали, дорогие мои. Не избежать вам моего гостеприимства, как похмелья после пьянки, — победная улыбка тянет губы. — Посмотрите на проход.

Пол перед до сих пор открытой дверью засыпан пылью и осколками кирпичей. Все, как и должно было быть. Но прямо за порогом реальность немножко поломалась. Кусок обшивки корабля читаури висит в воздухе. Пара кирпичей так и не достигла асфальта, мелкий мусор неподвижен, как будто его подвесили на леску для художественной инсталляции.

— Мы сейчас в другом Мире, Тор Одинсон из Асгарда. Совсем-совсем в другом. Можно обыскать весь космос и не найти моего дома. Мы, так сказать, в другой реальности со своим временем. Поэтому время вашего Мира здесь не властно. Не выходите за порог, иначе для вас оно снова продолжит свой ход, — хмурю брови. — Ну и вас приплющит падающим кораблем читаури.

— Как же мы тогда сможем выйти, дева-оборотень? — Тор останавливает руку в сантиметре от границы Вселенных.

— Просто откроем другую дверь. Я так путешествую по Мирам, через открытые двери, — чешу в затылке. — Ну, это если по своей воле.

— Слышала, помню, — Романофф не забыла мой монолог про принудительные походы на Хеликарриере. — Так что там было про отдых и прочее?

— Обещаю вас холить и лелеять, напоить самым лучшим элем и вином, раздобуду вам дивное угощение. У меня в подвале четыре бассейна с горячей водой — нищебродство по меркам славного города Ехо. Мы отдохнем, залечим раны, наберемся сил и отправимся раздавать Локи заслуженные тумаки согласно занятым местам. Если согласны с этим планом, то закрывайте дверь — мне нужно выпустить из пригоршни Халка, а делать это лучше снаружи, — бог грома прикрывает дверь до щелчка.

Давно у меня дома не было столько хороших людей!

— Добро пожаловать в логово Бешенного Хомяка, — обвожу рукой мой уютный бардак и поднимаю лицо к потолку. — Карл, друг мой бессменный, врубай «режим два» — у нас славные гости! Сколько меня не было?

— Ну здравствуй, Аста-растяпа. Ты шлялась пятнадцать минут, а обещала вернуться через пять. Ты про кабана во дворе не забыла, балда? — отвечает мне голос сверху.

— Запиши — два прожитых дня. И новая примета: у***ь стрелой кабана — к потерям, обретениям и новым знакомствам, — улыбка с моего лица сегодня не слезет. — Я соскучилась по тебе, дружище. Кстати… Бро, знакомься — это Карл.

Стив немного ошарашен и вертит головой. Видимо он не так представлял себе Карла, но это уже не мои проблемы.

— Знаешь, кошка, у меня есть Джарвис, но он повежливее будет. Хочешь я покопаюсь в настройках? Слишком наглый у тебя ИИ, — Старк до сих пор пытается разобраться с доспехом и добавляет, увидев мою удивленную рожу. — Искусственный интеллект, программа.

— Какая программа, Энтони Эдвард Старк? Не обижай моего друга. У него есть чувства, ведь как-никак, но он был живым когда-то. Мы с ним дружим еще с тех пор, когда он пешком под стол ходил, — снимаю ножны с мечом и вешаю их на крюк у двери, о котором я постоянно забываю.

Я дома.

***

Стив Роджерс

Моя подруга почти весь этот безумный день привязывала события и предметы друг к другу каким-то необъяснимым образом. Выяснять будущую погоду с помощью отрубленной головы читаури? На вопрос: «Зачем?» ответила, что придумывать новые приметы — это весело и не дает сойти с ума. Я, пожалуй, последую ее совету и примеру.

Встретить Асту — к потере чувства реальности.

В последний раз меня целовали на удачу в сорок пятом году. Пегги подарила мне поцелуй — и я в тот же день рухнул в океан, чтобы пролежать там почти семь десятков лет, опоздал на свидание. Директор Фьюри навел о ней справки — Пегги прожила хорошую жизнь. Работала на ЩИТ, вышла замуж, родила детей. И постарела. Наши пути разделились во времени, как мне не горько это осознавать. Я видел на фото, что годы выбелили ее темные волосы сединой, сделали живые карие глаза выцветшими и усталыми. Девушка, которую я люблю, не дождалась меня с задания, но в этом нет ее вины. Она еще жива, но мне страшно увидеть ее такой. Наша встреча поставит точку в моих иллюзиях, что все произошедшее — только нелепый сон. Я буду думать о Пегги не как о молодой красивой девушке, а как о постаревшей женщине, которую связывает со мной только давнее знакомство. Такое же давнее, как и встреча с Астой. Ангелы на небе смеются надо мной. Две девушки, что запали мне в душу, обе темноволосы и кареглазы, обе небольшого роста и с сильным характером. Только Аста грубее и бесшабашнее, но я и не представлял ее другой.

А тогда, при новом поцелуе «на удачу» я испытал сильное чувство дежавю. Как будто стоит мне только отвернуться, как снова пролетят годы, забрав с собой последние якоря моей жизни. Так и случилось. Милая, грубоватая и смешливая девушка Аста обернулась безжалостным к врагам зверем. И внутри, и снаружи. Ей подошел меч, а я окончательно понял, почему она всегда сочувствовала драконам.

В первый же час нашего знакомства она назвала меня братом по оружию, «бро». Я раньше никогда не слышал такого слова, но оно мне понравилось. Хотя было немного жаль, что такая девушка не увидела во мне мужчину. Но ведь и не оттолкнула, наоборот — привела на пляж, обогрела у костра, напоила горячим вином, дала свой несуразный свитер, что доставал мне до колен. И разговаривала со мной обо всем на свете, а потом пообещала сходить куда-нибудь при возможной встрече и уехала. Чтобы потом снова встретиться и поставить все с ног на голову. Она больше не милая Аста, а зверь-лирим. А я на пару мгновений больше не «бро». Почему?

***

Карл. Старый друг Карл. Сквернослов Карл. Карл, который когда-то был живым. Карл, с которым мы так похожи. Видимо потому, что она считала меня мертвым. Я остался, чтобы получить хоть какие-нибудь объяснения и наконец увидеть этого… Карла. Как увидеть невидимку? Зато теперь понятно, почему Аста всегда с почтением относилась к мертвым — с одним из них она дружит долгие годы. Я все больше уверяюсь, что примета «встретить Асту» действует. Кошмар.

Тони Старк наконец вылез из сломанного костюма и ходит по комнате, вертит в руках разные вещи, пытается связаться с Джарвисом. Романофф с Бартоном облюбовали диван. Тор прохаживается мимо стен с оружием и задерживает взгляд на топорах и копьях. Остальное слишком легкое для него. Даже меч Асты будет у него в руках как зубочистка.

— Гости мои дорогие, а Халк часто убивает всех кругом? А то мне немного не по себе, — стоит на пороге хозяйка затерянного дома и нерешительно держится за простую медную ручку. Халк все так же спрятан в кулаке.

— Часто. Я бы даже сказала, что постоянно, но выжившие были, — Романофф на время отрывается от разговора с Бартоном. — Халк — это позеленевший доктор Бэннер, когда злится.

— Ха-ха… В тихом омуте… Вот уж не знала, что вежливый доктор может быть таким, — вздыхает и все же поворачивает ручку.

Может, я подсознательно и ждал увидеть за дверью Нью-Йорк, но захламленная улица осталась далеко отсюда. За порогом была веранда из деревянных досок и зеленый луг, подходящий близко лес с горами на горизонте, закатное солнце. Как будто просто сменили декорации. В прошлый раз внешний мир я так и не увидел.

Аста зашла почти в тень деревьев и встряхнула рукой над землей. Через секунду на траву словно из ниоткуда упал взбешенный Халк.

— Тише, оборотень… — пытается подойти к нему подняв руки. — Успокойся, здесь никто не желает тебе зла.

— А-А-А! — не удалось.

Халк одним движением отбрасывает ее обратно к дому. На траву мешком сваливается уже не человек, а лирим с хвостом. Мы даже не успеваем сорваться с места, как она начинает прогонять нас жестами, не в силах вздохнуть. А потом показывает кулак, когда Тор все равно продолжил идти вперед.

— О боги… Кха-кха-кхе… никогда не пойду против Халка, — поднимает на меня взгляд. — Стив, пусть никто пока не уходит с веранды — это опасно. С великаном я сейчас разберусь.

И тяжело садится на землю, упершись лбом в согнутые колени. Звериные уши поникли, хвост бесполезной веревкой лежит на траве и нисколько не реагирует, когда к ней подбегает зеленый гигант. Только поворачивается к нему спиной и еще сильнее опускает уши.

— Зачем ты маленьких обижаешь? — говорит с тихой обидой. Халк опешил. — Я тебя унесла от войны, а ты дерешься.

Кладет склоненную голову на плечо и обнимает колени, еще больше сжимаясь. Что за метаморфозы? Где жестокий зверь, что рвал читаури на части?

Халк останавливается и садится рядом с ней на корточки, смотрит на уши и хвост, мотает головой.

— Я к тебе со все душой, а ты… кулаками машешь… — мохнатые уши дергаются.

Халк больше не рычит, а садится рядом и осторожно пытается гладить Асту по ушастой голове, как какую-то простую кошку. А она тычется макушкой ему в руку, как… какая-то простая кошка. Бред.

— Халк, ты отпустишь доктора Бэннера? Я давно хотела узнать, как он нашел тебя.

— Нет! — рычит. — Слабак…

— Но потом ведь отпустишь? — заглядывает в глаза, запрокинув голову. Как и мне совсем недавно.

— Хорошо, — странно слышать спокойный голос Халка.

— Ну тогда пойдем. Поможешь мне? Меня надо будет подсадить на ветку, — протягивает руку, пока исчезают хвост и звериные уши, а потом оборачивается к нам. — Не сходите с веранды. Мы скоро вернемся.

И ушла, держа Халка за руку. Они смотрелись очень необычно — усмиренные бешеный гигант и жестокий карлик, которые просто пошли гулять в лес. Бред.

***

Вернулись они и правда быстро. Пяти минут не прошло, как зашумели ветки и на поляну шагнул мирный Халк, закидывающий что-то в рот. Рядом шла Аста. Босые ноги видны из штанин, на теле майка без рукавов, а свернутая куртка прижата к груди.

— Большой парень, посидишь пока здесь? Только животных не убивай — я их сюда сама завозила. Хорошо? — и после ворчания Халка идет к нам. — Вам надо съесть местную пищу. Тогда можно будет выходить за пределы дома и вас точно никуда не выкинет из этого места. Привередливых предупреждаю — кроме яблок у меня здесь еще ничего съедобного не растет. Не до садовых дел мне.

Разворачивает куртку и дает каждому в руки желтое круглое яблоко. Когда солнце попадает на кожуру, то видно вспыхивающие золотые искры. Как украшение на рождественской елке.

— Аста, это что? Золотые яблоки Гесперид? Которые Геракл добывал? — Старк впервые называет ее по имени и недоуменно крутит фрукт.

— Ага! Дождалась! Я больше не «кошка», Энтони Эдвард Старк! — излучает веселье, а потом добавляет с серьезным лицом. — Да, это они. Туда было не пробраться — слишком много охраны. Но! Туда часто залетали пегасы и разоряли урожай. Я караулила три дня, пока одна отожравшаяся скотина не начала улепетывать оттуда на низком бреющем полете. Я его поймала, а потом ждала, когда семечки выйдут естественным путем. Да, в виде лошадиных яблок, — делает страшные глаза, а потом смеется. — Это неправда. Просто сорт такой. Хотя, может и волшебные немного. Дерево расти не хотело — и пришлось вокруг него столько хороводов крутить, что голова потом неделю кружилась. А уж как я семена добывала… Но конь там тоже присутствовал.

— Называй меня Тони, а то такое чувство, что я снова стал маленьким мальчиком и разгромил отцовскую мастерскую.

Спелись. И меня это почему-то опять злит.

— Что же у вас за Мир такой, если детей ругают полными именами. Так и проклясть нечаянно можно, — Аста поднимает на меня глаза и хмурит брови. — Уф! Проходите в дом. Сейчас сообразим водные процедуры и угощение с выпивкой, — встряхивает опустевшую куртку и чешет спину. — Блин, выпавшая шерсть кожу колет.

Я задержался, чтобы поговорить с ней.

— Ты просто отличная… актриса. Удачно притворилась для Халка хорошей кошкой, — говорю, сдерживая непонятную злость. Лгунья.

— Да нет. Актриса из меня крайне хреновая, — почесывает шею. — Я и правда на него обиделась. Просто показала это так, чтобы он меня понял. Халк — чистая простая душа, поэтому философские разговоры не для него.

— И поэтому ты решила ему соврать, что ты хорошая добрая кошка?

— Я и врать-то толком не умею. Недоговаривать — да, а вот напрямую врать не выходит. Меня раскрывают все, кому не лень. Даже слепой дед Монгво умудрился спалить мои уши. Про твое начальство вообще молчу. Ну и Душа Мира лжецов не любит — ворожить становится трудно.

— Тогда что такое было, когда запустили ядерную ракету? — смотрю прямо в глаза, чей цвет мне всегда напоминал кофейные зерна.

— Перестала недоговаривать, — проскальзывает мимо меня в дом. — Видимо, зря.

Где ложь, где правда? Не разобраться.

— Обидишь ее — и я нашлю на тебя кошмары, художник с щитом, — с потолка веранды слышится гортанный голос неживого Карла. — И в интернете дизлайков понаставлю. Я смогу — мне Аста сеть провела.

Как же с ней сложно.

***

Аста

Все циклично. У меня гости, еще и разной комплекции, которым нужна будет чистая одежда. Которой у меня нет. С Романофф еще можно выкрутиться, хотя она и выше меня, но остальные… От среднего Тони до мощного Тора. Будем полагаться на удачу и совать свои загребущие ручонки в Щель между Мирами. И лучше это делать с моего любимого места — с кресла у камина. Может и получится через раз нужные вещи натаскать часика через два.

Устраиваюсь на мягкую обивку, запихиваю руку под сиденье, представляю, как она исчезает… Сейчас опять макулатуру потащу. Легкое привычное онемение и тяжесть в ладони сопровождается толчком под зад.

— Что за нахрен?! — ору от неожиданности.

Все оборачиваются ко мне, а я… почти в воздухе парю — ноги свободно висят и не достают до пола. Осторожно слезаю с шатающегося кресла и понимаю, что удача ко мне сегодня явно благоволит. Кресло не висит в воздухе. Просто под ним оказалась огромная клетчатая сумка.