Мой любимый маньяк

1.5. Лика

Я выпила принесенные Алексом таблетки и не заметила, как погрузилась в дрему. Алекс меня отвлекал, не позволял спать, но потом куда-то вышел, а я просто прикрыла глаза. Проснулась от странного ощущения в руке. Ее кто-то аккуратно трогал. Открыла глаза и увидела мужчину в возрасте. Небольшая седина посеребрила его виски и кое-где проглядывала в черных волосах. На носу прямоугольные очки в тонкой оправе. Гладко выбритое лицо, но щеки все равно «синие». Вся подобралась, не зная, что ожидать. Эти мужчины последнюю неделю моей жизни приносят все больше проблем.

- Не бойтесь, я врач. – ответил мужчина. – Баранов Григорий Михайлович, можно просто Григорий. А вы Лика, правильно?

Я кивнула, и в тот момент заметила Алекса. Он стоял, облокотившись о стену, ближе к двери.

- Мне надо вас осмотреть. Позволите?

- У меня есть выбор? – не хотелось грубить этому милому мужчине, но горечь последних дней все же вырвалась на свободу.

- Конечно. Только скажите и я сразу уйду. Но… - он сделал небольшую паузу. – мне бы не хотелось. Вы стукнулись головой и, это может быть серьезнее, чем вам кажется.

- Мне все равно. – совершенно искренне ответила я. Какая разница в каком состоянии я отправлюсь в полицию? Какая разница, в каком виде встречать смерть?

Врач сделал какой-то неопределенный жест рукой и, я заметила, как Алекс вышел из комнаты.

- Мне Алекс немного рассказал вашу, так сказать, историю болезни. У вас не только физические, но и психологические травмы. Вы стали свидетелем убийства, потом подверглись нападению, наконец, эта травма головы. Вдобавок ко всему за вами охотятся. Все это может подкосить и подготовленного мужчину. Я не психолог, но могу с уверенностью сказать, что сейчас реальность вы воспринимаете не совсем объективно. Это нормально и пройдет со временем, либо нет, и вам надо будет обратиться к специалисту. Но сейчас я бы настоятельно рекомендовал вам не пренебрегать моим осмотром.

- Я просто не вижу в этом смысла. – честно ответила я. Почему-то этому приятному мужчине хотелось сказать правду. Не хотелось его обижать. – Алекс завтра сдаст меня в полицию по ложному обвинению и, честно сказать, мне плевать, буду ли я там здоровая или нет. Все равно, долго мне не жить. Так что ваши услуги доктор будут просто бесполезной тратой ваших умений и времени.

- Я знаю Алексея уже много лет. Он уперт, бывает грубоват и кажется бесчувственным, но привык разбираться во всех сложных ситуациях до конца. И в нелогичных поступках замечен не был. То, что он меня вызвал, определенно говорит лишь об одном, что сдавать он вас никуда не собирается.

- Ладно, вы утомили меня своими разговорами больше Алекса. Смотрите уже.

Григорий чуть улыбнулся, одними уголками губ и начал осмотр. Посмотрел, кстати, не только зрачки, но и все тело, прощупал ребра. И вынес вердикт:

- У вас много ушибов, но ничего не сломано, повезло. А вот сотрясение есть. Головная боль будет, может еще тошнить. Если появятся провалы в памяти, сообщите мне. Вам обязателен постельный режим. В первые два дня вставайте только по нужде. Дальше по самочувствию, но все равно большей частью вы должны лежать. От головной боли можете пить таблетки, если будет бессонница или проблемы со сном – пустырник, валериана, что хотите.

- Спасибо, доктор.

- Пожалуйста. Отдыхайте, выздоравливайте. Я к вам еще зайду позже, проверить вас.

Меня, наконец, оставили одну и я закрыла глаза, задумалась над словами врача. Он ведь прав, столько событий свалилось на мою голову за эти несколько дней. А мне и поистерить-то толком некогда. То одно, то другое. Порции очистительных слез мне бы не помешало. Как ни вытравливали у меня приемные родители привычку поливать все горести слезами, а вытравить с корнем так и не смогли. Однако сейчас глаза были сухими. Ладно, видимо оставим их до новых потрясений. Что-то мне подсказывает, что они не заставят себя ждать. Спустя время зашел Алекс со стаканом воды. Воду он оставил на тумбочке и обратился ко мне:

- Врач сказал, что у тебя все более-менее нормально.

- Не делай вид, что тебе не все равно. – мужчина присел на кровать сбоку, в районе моих бедер.

- Мне и правда не все равно, Лика. – то, как он произнес мое имя заставляет меня посмотреть ему в глаза. - Я понимаю, что обидел тебя. Прости меня за допрос и…это… – чуть поглаживает пальцами руки, где совсем недавно крепко держал меня, видимо там тоже будут синяки. - Но полицейского я на тебя не натравливал. Это мой друг и пришел случайно. Он хороший парень, но, как и многие полицейские, никому не верит, тем более на слово. Причинить тебе вред он тоже не хотел и очень переживал, что ты упала. – я скептически поджала губы. – Просто, совершенно не ожидал увидеть здесь беглянку, которую днем ранее просил меня найти. – вот тут я заинтересованно посмотрела на него. Интересно, почему не сдал еще вчера? – Да, - понял меня по-своему Алекс. – твои портреты разослали всем органам, с пометкой «опасная преступница».

- Что-о? К-какая преступница? Да я же…да меня…

- Знаю, знаю. Из тебя хотят сделать козла отпущения. Но мы разберемся. Дима, конечно, пока не на твоей стороне, поэтому завтра он еще раз придет, чтобы поговорить с тобой.

- Мне все равно. – повторяю ему то, что сказала ранее, но почему-то уже не чувствую так. – Я хочу в туалет. – Он помогает мне подняться и, обняв рукой за талию, почти несет меня, прижав к своему боку. – Я могу сама ходить. – немного возмущенно говорю я.

- Пока нет, у тебя может закружиться голова.

- Не может… - я вижу, как он собирается возразить. – уже кружится. – ох и кажется не только от сотрясения. От его близости, запаха спелых абрикосов, исходящих от его кожи, нежных, но сильных прикосновений. Ангелика ты идиотка! С чувством обзываю себя и становится немного легче. Но все равно, не хочется, чтобы он меня отпускал. Вдвойне идиотка, Лика!

Он ничего не ответил на мое заявление, только ближе прижал к себе, если это вообще возможно. Я плохо соображаю сейчас. Все плывет и кружится, голова болит. Хоть в туалете со мной не стоял, подождал за дверью и когда я, помыв руки,  закрыла кран с водой, открыл дверь и донес меня на руках обратно. Я даже не сопротивлялась. Выпила воды и закрыла глаза. Уже проваливаясь в сон, почувствовала его поцелуй на лбу, а затем легкое поглаживание пальцев на своей руке, запястье. Ну зачем он такой сейчас? Так удобно его ненавидеть. Но я не могу его ненавидеть, когда он так прикасается.

- Уйди. – прошу его, но он не то, что не ушел, даже не убрал руку, продолжая меня трогать меня за руку. Перебирал пальчики, обводил каждую костяшку пальцами, несильно сжимал, будто проверяя мои косточки на крепость. Моя маленькая ручка покоилась в его большой теплой ладони и эти поглаживания были такими нежными, теплыми, дарили спокойствие, что незаметно для себя я провалилась в сон.

Когда проснулась, почувствовала какое-то неожиданное тепло, только с правой стороны тела. Поворачиваю голову и вижу изучающий взгляд Алекса, направленный на меня. Он лежит совсем рядом, соприкасаясь своим боком с моим, а руку заложил за голову. Чувствую, как краснею, есть какая-то интимность в нашем положении  тел. Именно сейчас, а не во время секса он ближе всего ко мне. Отворачиваюсь не в силах выносить этот взгляд.

- Как ты? – спрашивает он меня.

- Как будто тебе действительно есть до этого дело.

- Лика, прекрати! – взрывается он, наконец. А я все ждала, когда же он перестанет разыгрывать святую доброту. А потом вдруг начинает хохотать. Я с подозрением смотрю на него, как на городского сумасшедшего, не зная, чего от него ожидать в следующий момент. Я и правда не знаю. Он то страстный, то нежный, то заботливый и невыносимый, грубый…сейчас вот хохочет, когда должен обидеться и уйти. – Ты же намеренно меня злишь, Рыжик, зачем?

- Чтобы ты быстрее уже передал меня своему полицейскому и прекратил этот фарс, под названием «мистер забота».

- Кстати про него. – Дима звонил, пока ты спала. Он придет через час.

- Как? Ты же сказал только завтра.

- Завтра уже наступило, Рыжик, ты проспала тринадцать часов. Ты на кухне покушаешь или сюда принести?

- Я не хочу есть.

- Значит сюда. – игнорирует мои слова мужчина и уходит.

Когда он принес поднос с чем-то ароматным, поддерживать упрямство стало сложно. Не глядя на самодовольную ухмылку мужчины, я приподнялась и втянула носом воздух, но все же, еще сопротивлялась.

- Тебе не нравится? Скажи, что ты любишь, и на ужин у тебя это будет.

- Компенсация за физическое насилие? – зло отвечаю я и жду новую вспышку гнева. Я хочу ее, как доказательство, что все это напускное. Но мужчина лишь грустно смотрит на меня, всматриваясь в самую глубину глаз, пытаясь что-то для себя понять. - Лобстеры, устрицы и камчатский краб. – выдаю я первое, что приходит в голову из самого дорогого. Что давно хотелось попробовать, но не получалось в силу высокой стоимости. Единственное, что у меня не могут отнять, и, за что я цепляюсь, как за спасительную соломинку – это аккумулировать в себе ненависть к этому мужчине. Но он снова спускает мне грубость и просто молча смотрит на то, как я вилкой подцепляю спагетти-карбонара.

- Будут тебе устрицы, как компенсация за физическое насилие.

Я в удивлении посмотрела на него, ошалев, от такой наглой правды. Не знаю, наверно рассчитывала, что он будет отпираться.

- Ну ты и скотина. Какой же ты урод. Убирайся, ненавижу тебя! Нет, лучше я уйду. – сказала и резко вскочила с кровати, совершенно забыв про свое головокружение. Пошатнулась и начала падать. Вот ведь, идиотка! Собиралась с достоинством ответить ему, а опять все превратила в бабскую истерику. Почувствовав, как он подхватил меня и прижал к себе, предательские слезы полились из глаз. Мне вдруг стало стыдно, ведь по сути ничего плохого он мне не сделал. Спас от насильников, подарил восхитительный секс, предложил помощь. Ну да, накричал и подозревал меня в том, что я преступница, ну так и он не ангел, имел полное право. Ведь по сути все, что он знает обо мне, всего лишь мои же рассказы, не подкрепленные ничем. А он рядом со мной тоже становится преступником. Рискует. Но зачем ему это? Неужели настолько скучно жить, что решил развлечься играми с законом? Злые слезы жгли глаза, но быстро сменились слезами жалости к себе, а затем просто истерикой. Не заметила, как он сел со мной на кровать и, держа меня на руках, просто позволял выплакаться. Гладил по голове и молчал. Я же не такая: не стерва, не истеричка. Это он «оголяет» меня, заставляет делать несвойственные поступки, непривычные чувства, раз за разом. Потихоньку слезы прекратились, остались только легкие всхлипы. Сидеть вот так в его объятиях так хорошо, так правильно. Мое тело начинает реагировать на его энергетику, тепло, сильные, но нежные поглаживания, разливаясь жидким металлом по всему организму, сосредотачиваясь в сосках, тягучей тяжестью оседая внизу живота.

Отстраняюсь от него, хоть чуть-чуть разорвать телесный контакт, вздохнуть воздуха и разогнать наваждение им. Морально готовлюсь встретить его насмешку. Но ее нет. Смотрит так пытливо на меня, будто в микроскоп диковинную букашку разглядывает. Первооткрыватель хренов.

- Есть хочу. – буркнула я и заметила насмешку, загоревшуюся только в глазах, но она очень быстро исчезла. Он положил еще одну подушку к изголовью кровати и посадил меня туда. Поставил поднос на ноги и пока я ела, не спускал с меня внимательного взгляда.

- Я не могу есть, когда ты меня гипнотизируешь.

- Прости. – улыбнулся. – Не буду больше. – но с места не сдвинулся и даже не отвернулся.

Я недовольно поморщилась, но кушать хотелось больше, поэтому доела и даже чуть не вылизала тарелку.

- Спасибо. – искренне сказала я. Это было всеобъемлющее спасибо, не только за обед и кажется он это понял. Он улыбался, искренне, широко и хотел что-то сказать, однако его прервал звонок в дверь. Черт, ну почему все так не вовремя? Почему мне кажется, что он хотел сказать что-то важное? Что мне было бы приятно услышать.