Мой любимый маньяк

2.4. Алекс

Если я не стою, ничего не стою – так тому и быть.

Нечего терять мне, на кого пенять мне, нечего забыть.

Может я не прав, не прав, не прав – не туда зашёл.

Я люблю тебя, жизнь; Я люблю тебя, и это хорошо.

Это хорошо! Это хорошо!

(«Это хорошо» Пицца)

- Ты идиот? – кричу я на друга, а сам проверяю пульс у Рыжей. – Ты что сделал?

- Да блин, она скользкая, как змея. Не понимаю, как вырвалась из моего захвата. Мне ведь тоже надо живой взять опасную преступницу.

- Опасную преступницу. – передразнил я его. – Да ты посмотри на нее. В ней опасности, как в шпице. - Задвинул глубоко внутрь себя мысли о том, что и сам несколько минут назад обращался с ней не лучше. Аккуратно ощупал девушку и поднял на руки. Принеся домой уложил на диван в позу, положеную при сотрясении. - Молись, чтобы она себе ничего не сломала. А то я тебе что-нибудь сломаю.

- А не хочешь ли ты мне объяснить? – подозрительно спокойно спросил Дима. Но я-то знал этот псевдо-благодушный тон.

 Отвернувшись от Лики, которая была без сознания и, которой сейчас я ничем не мог помочь, провел друга на кухню.

- Садись. – буркнул я. Злой был и на него, и на Лику, но больше всего на себя. – Она не опасная преступница, ее подставили. И видимо кто-то серьезный, раз пропихнули ее по вашим каналам. Сейчас ее будет искать каждая собака в форме.

- Я не могу поверить, что ты это говоришь. – ответил Дима. – Ты досье читал?

- Читал, но вижу, что она не виновата.

- Видит он. – зло бросил друг. – Фигу ты видишь и хорошую актрису. Если бы читал внимательно, то увидел бы, что там написано, опасна она тем, что легко втирается в доверие, соблазном или мастерской игрой убеждает поверить ей. Уж от тебя-то я не ожидал, что попадешься. Ты же лгунов, как щелкунчик щелкаешь.

- Поэтому и говорю, ее подставили.

- Так, знаешь что, не пори горячку. Придет в себя, заберу ее в участок, допрошу со всей строгостью и дальше будет видно.

- Не заберешь. – жестко ответил я.

- Погоди-ка, только не говори мне, что ты попался на ее удочку? – я отвел глаза. – Ты что влюбился в нее?

- Что ты бред говоришь? Лучше меня знаешь, что это невозможно, тем более за три дня.

- Так ты с ней уже три дня знаком? И как? Убеждения в постели она уже проводила?

- Слушай, повторяю тебе, она не при чем. Хочешь, допроси ее сам, если не веришь. Но здесь, в участок ее я не отдам. Иначе уже через час, она будет мертва.

- Естественно допрошу и со всем пристрастием, в том числе, как она тебя охомутала так, что ты дальше своего носа не видишь.

Я стукнул по столу.

- Да это ты дальше носа не видишь! Совсем там в своем участке мозги подрастерял и под начальство лег. Она была свидетелем убийства и теперь ее ищут. И, судя по тому, что запрос вам передали, это не простые бандитские разборки.

Когда я договорил, то услышал стон со стороны дивана.

- Не подходи пока к ней. – бросил другу и быстро пошел к Лике. Открыв глаза, она не сразу сфокусировала свой взгляд, но потом испуганно и затравленно посмотрела на меня. Я чертыхнулся про себя и присел на корточки рядом с ее лицом. Что происходит? Я никогда не запугивал женщин, еще ни одна не смотрела на меня таким взглядом: смесь страха, презрения, недоверия и упрямства. Ее потрясающие глаза были наполнены непролитыми слезами. Душу будто вывернули наизнанку и хорошенько встряхнули. Я взял ее за руку, но она испуганно дернулась.

- Лика, где болит?

- Какая тебе разница? – ответила слабым голосом девушка и поморщилась.

- Не упрямься. – ответил я, как можно мягче, взял ее за подбородок двумя пальцами, заставляя посмотреть мне в глаза, а сам разглядывал разного размера зрачки. Черт, сотрясение. – Я хочу помочь.

Она невесело ухмыльнулась и опять скривилась.

- Добить меня помочь? – она вывернулась из рук и отвернулась, - Делай, что хочешь. Отдать меня органам хотел? Отдавай, я все равно не жилец.

Я встал и выдохнул. Не знал, как быть. Никогда не приходилось извиняться перед женщинами. Отношения сразу строил таким образом, чтобы они ни на что не  рассчитывали, поэтому не знал, с какой стороны подступиться. Снова присел на корточки.

- Послушай, прости за то, что накричал на тебя. Это было нужно, чтобы понять, что ты действительно не врешь.

- И что вас методам запугивания и криков в полицейских академиях учат?

- Нет…я действительно сожалею, что так вышло. Я взбесился и перегнул палку. Не должен был..делать тебе больно. – девушка подозрительно на меня покосилась, но сразу отвернулась обратно. Впрочем, я и не рассчитывал, что она сразу перестанет сердиться.

- Полицейский уже тут. – сказал я и тщательно следил за ее реакцией. Она чуть вздрогнула. В глазах появился испуг, но потом она словно забилась в раковину безразличия. Взгляд стал отстраненный и какой-то безжизненный. За таким Рыжиком было больно смотреть. Лучше бы она ругалась, пинала меня и призывала всех чертей ада на мой девственный зад, но не уходила в себя. Нет, она не может сдаться, я ей не позволю. Отошел к другу.

- Послушай, она в шоке. Слишком много свалилось на одну маленькую женщину.

- Не женщина она, а преступница. – гнул свою линию Дима.

- Значит так, приходи завтра, а лучше послезавтра и побеседуешь с ней. Сейчас она будет отдыхать. У нее явно сотрясение.

- Черт, не знал бы тебя, придушил собственными руками. Что мне с вами делать? Преступница, укрыватель и следователь. Прекрасный заголовок для статьи в скандальных новостях. Если кто-нибудь узнает…

- А ты не болтай и никто не узнает.

- Завтра. Я приду завтра. – ответил Дима и не прощаясь ушел.

Вернулся к Лике. Она сидела на диване.

- И что это твой полицейский ушел? – зло спросила девушка. – Почему не провел допрос с пристрастием?

- Завтра придет…И нет, я вижу этот взгляд, сбежать до завтра у тебя не выйдет. Тебе и сидеть-то нельзя. – Подхватил ее на руки и под слабо возмущающиеся звуки, понес на кровать. Мое тело от соприкосновения с ее заныло, помня ее мягкость, гибкость и страсть с которой она мне отдавалась. Теперь все поменялось, она была скована и зажата, не знала, чего ожидать от меня. Ненавидит и боится. Снова завоевать ее расположение будет трудно. Но когда меня это останавливало?

- Пф. – издала она звук полный презрения. Но уже в следующую секунду вцепилась мне в руку. – Алекс, в ванну, быстро, меня тошнит.

Чуть не бегом занес ее и аккуратно поставил над унитазом. Девушка встала на колени и, почти в ту же секунду ее тело содрогнулось, послышались характерные звуки. Держал ее волосы и чуть гладил по голове беднягу.

- Навалять бы Димычу. – Привык там со своими убийцами общаться, чуть не угробил девчонку. А если бы она шею свернула? В конце концов, с женщинами так себя не ведут. Ага, подала скептический голос совесть, и это говорит человек, который десятью минутами ранее тоже не очень-то помнил, что перед ним хрупкая девушка.

Стукнул кулаком по стене от бессилия и злости.

- Пусти, я и сама справлюсь. – презрительно бросила девушка и даже оттолкнулась от меня, но тут же пошатнулась. Успела схватиться за раковину. А я снова обвил рукой ее за талию, поддерживая. Не хватало ей еще об кафель стукнуться.

Вот, дожил. Женщина, которую я хочу больше остальных, презирает меня настолько, что даже мои прикосновения ей неприятны. Когда она закончила гигиенические процедуры, не смотря на ее возмущение, снова подхватил на  руки ее почти прозрачное тельце и понес на кровать. Надо ее откармливать.

- Есть хочешь? – спрашиваю ее.

- Нет.

- А надо.

- Тебе надо, ты и ешь.

- А голова болит?

- Тебе-то что не могу понять? Что ты привязался? Неужели полиции будет не все равно, болит у меня голова или нет? Оставь меня…

- Полиции может и все равно, а мне нет. Сейчас принесу таблетки.

Черт, как же хотелось ее обнять и утешить. Сказать, что все будет хорошо, что никому не позволю ее обижать. Забрать ее страх и боль. Вот ведь, дерьмо. Что за ванильные сопли появляются в голове? Просто Зимнев, ты чувствуешь свою вину перед ней. Только и всего, и сопли тут не при чем. Простая жалость. Я тоже самое чувствовал, когда моя собака заболела. Однако, откуда ощущение, что я себя уговариваю?