Зверь. Новый рассвет

Глава 2

«Они сильнее и быстрее нас», — слова Пэтти ввинчивались в черепную кость острым сверлом, пока Эллен неслась обратно к кухне, превозмогая боль в потревоженной ноге. Ждать возвращения Адама, а тем более, оставаться с ним наедине, пока она не выяснит всё, Барр не собиралась.

— Пэтти, одолжите мне машину. Я заплачу, — ввалившись в хозяйственный корпус, выкрикнула она, безуспешно стараясь совладать со сбитым дыханием.

— Выкиньте из головы эту дурь, — сурово оборвала её кухарка. — Забирайте так, если уж нужна позарез.

— Я хочу оплатить вам хотя бы аренду машины и бензин, — Эллен не собиралась отступать.

— Ну, если вам так неймётся, — Пэтти равнодушно отмахнулась от неё, бросив брелок на стол. Эллен схватила его и сжала в кулаке.

Не глядя, она вынула из кармана пару купюр и положила на стол. Прихрамывая и воровато оглядываясь, Барр добралась до джипа, завела мотор и сорвалась с места, подняв столп серой пыли. На КПП её пропустили без вопросов и она, отчаянно утапливая педаль газа в пол, помчалась сквозь лес в город. Никто не попытался её остановить.

Солнце было в зените, значит, она успеет вернуться затемно, но, несмотря на это, липкий страх оседал в пересохшем горле. Эллен к механике не привыкла. Машина дёргалась и глохла — больная нога то и дело срывалась с педали сцепления. Она внимательно смотрела на дорогу и по сторонам, вглядывалась в чёрные провалы между стволов сосен — ей мерещилось движение. Барр помнила эту дорогу до самой последней ямы, потому заблудиться или повредить машину не могла, если только кто-нибудь не нападёт на неё из чащи. Она старалась не думать об этом.

Машины Нильсена не было возле «Белого дома» — возможно, он был в лесу. Эллен выдохнула с облегчением — не придется выдумывать кособокую ложь на ходу, ведь наверняка он станет задавать вопросы. Увидев её, дежурный коротко поздоровался с ней и протянул плотно упакованный конверт.

— Спасибо, — Барр буквально вырвала письмо из его рук.

В угоду своей паранойе Эллен проверила его целостность. Пакет не был вскрыт. Эллен разорвала зубами плотную полиэтиленовую плёнку и раскрутила мягкую противоударную упаковку, бросив её прямо под ноги. В конверте были письмо, написанное от руки, и маленькая карта памяти в пластиковом корпусе. Она немедленно вставила её в слот смартфона. Пока он считывал данные, Барр взялась за письмо.

«Я надеюсь, вы простите меня за то, что я не рассказал вам всё в тот день, когда вы пришли ко мне. Вы бы не поверили мне. Я и сам не верил, пока не получил эти документы. Я не стал говорить об этом вашей матери, не стал усугублять её состояние и, кроме того, не стал подвергать вашу семью риску для жизни. Но вы, Эллен, забрались слишком далеко, чтобы оставаться в неведении.

Человек — самый опасный зверь на земле, а человек, чья структура ДНК связана с ДНК самого сильного хищника на планете, опасен вдвойне. Существование этого феномена невозможно доказать, потому что ни один представитель закона никогда не признает, что в мире существует нечто, неподвластное человеческому разуму. Никто не знает, откуда произошли эти существа, никто не знает, как их найти и остановить, а единственная попытка поймать и изучить это существо провалилась. На карте находятся отчёты военного эксперимента, датируемого одна тысяча девятьсот сорок пятым годом, за распространение которых вы немедленно сядете за решётку. Эти сведения необходимы вам для того, чтобы вы получили полное представление, с чем имеете дело и для того, чтобы вы поверили».

Эллен прервалась. Глубоко вдохнув, она посмотрела на экран. На нём высвечивалась стройная таблица из нескольких видео-, фото- и текстовых файлов. «Протокол», «отчёт», «видеофиксация» под порядковыми номерами, терпеливо и дотошно соотнесённые друг с другом. Барр наугад ткнула в иконку с фотографией. Она увидела обнажённого мужчину, стоявшего за решеткой спиной к объективу. Следующим файлом шёл текстовый документ. В нём были таблицы с данными. Эллен поняла, что это были физиологические показатели испытуемого на момент начала испытания: вес, рост, показатели крови, кардиограмма, томография головного мозга. Следующее фото заставило её нервно прижать ладонь ко рту, чтобы не вскрикнуть.

Она никогда такого не видела. Существо на фотографии не было похоже на человека. Фото было размытым — оно было сделано в движении. За решёткой не было больше мужчины, вместо него по клетке металось нечто, отдалённо напоминающее медведя гризли, но лишь отдалённо.

Фильмы врут, иллюстрации в книгах по мифологии слишком прилизаны, человеческая фантазия, оторванная от реальности, изображает оборотней ладно скроенными гибридами человека и животного, в которых едва ли есть что-то отталкивающее. Всё это чёртов бред. Эллен почувствовала, что её замутило. Даже несмотря на то, что фото было чёрно-белым и порченым временем, она отчётливо видела, что по телу существа шмотками свисала человеческая кожа, шерсть пробивалась неровными клочками, а само оно увеличилось в ширину и высоту и едва вмещалось теперь в клетку. Искалеченное болью и метаморфозами лицо вжималось в пространство между прутьев решетки, силясь выбраться. Но это сложно было назвать лицом. Внизу Эллен заметила примечание «Электроток, как провоцирующий фактор изменения». Барр убрала от себя телефон и нажала кнопку блокировки.

В голове зияла сквозная дыра. Ни единого клочка мыслей, ни звука извне, лишь ощущение холода в груди и горечи подступающей к горлу желчи. Эллен вдруг узрела и приняла очевидное. Значит, здешние боятся не медведей. Значит, легенды Навахо не лгали.

Она вернулась к недочитанному письму Фрэнка Дэлино.

«Представители этого вида обладают человеческим разумом, но мощью животного, которая многократно усиливается после обращения. Они выглядят, как обычные люди, их сложно вычленить среди толпы. И самое главное — всплески нераскрытых убийств, о которых вы наверняка узнали тоже, дело рук этих существ. Их невозможно привлечь к ответственности, в теле зверя они действуют по инстинкту и наитию. Если вы внимательно ознакомитесь с документацией, то поймёте, что все погибшие — не местные. Каждый новый человек в городе — это потенциальная опасность разоблачения для них, а значит, гибели. Я не думаю, что ваш брат ещё жив. Вы в опасности, Эллен».

Она вскрикнула, когда в окошко постучали. Опустив стекло, Эллен увидела лицо Генри Нильсена.

— Не ожидал увидеть вас здесь одну после недавнего нападения, — по-отечески пожурил её шериф. — Всё в порядке? На вас лица нет.

— Я в норме, — она отвечала, словно робот с заданным алгоритмом действий, совершенно не включая мозги. Взгляд блуждал по приборке, то и дело воровато останавливаясь на выключенном экране смартфона и на листке, исписанным аккуратным почерком детектива Дэлино. Она неосознанно смяла его в кулаке, когда услышала стук. — Вы с лесопилки? По Марти ничего?

— Я только что вернулся из Портленда, ездил в управление, — Нильсен посмотрел в сторону и сделал глубокий вдох, словно собирался с мыслями. — По Марти тихо, но у меня два неопознанных. Не видели их? Зрелище может быть не из приятных, но закон обязывает, — он сунул ей в окно несколько цветных фото.

Барр мазнула невидящим взглядом по изображениям разодранных в мясо тел и зацепилась за фото машины, которую обнаружили недалеко от места преступления. Это был красный «Корвет», за который Эллен по дурости своей предлагала деньги.

— Это они, — просипела Барр, возвращая фото. Она прокашлялась и сглотнула ком слюны, который прошёлся по глотке наждаком. — Они пытались напасть на меня у закусочной. Больше ничего не знаю.

— Понятно, — оперевшись локтями о боковину авто, Нильсен провёл рукой по гладко собранным в хвост волосам. В этом жесте было столько досады и тревоги, что Эллен вдруг отмерла и внимательно посмотрела на него. — Что ж, вы отомщены.

— В смысле?

Что бы шериф не вкладывал в эти слова — невесёлую шутку или долю правды — смысл их определённо не нравился ей. Эллен напряжённо сжала оплётку руля свободной рукой и пригнулась, чтобы поймать его блуждающий взгляд.

— Поезжайте назад, а то стемнеет, — Нильсен хлопнул по крыше джипа, прощаясь с ней, и побрёл в участок.

Барр не пришлось долго упрашивать — бояться темноты она стала не меньше, чем самый махровый старожил этого Богом забытого места. Нужно было вернуться домой — к себе, не к Бишопу — и досконально изучить все материалы. Дэлино был прав, она ни черта не поверит, пока доказательства ровным слоем не улягутся у неё в голове.

Её брат мог разделить судьбу тех двоих, едва не убивших её в ту злосчастную ночь. Ей не было жаль их, но Натаниэль не был виновен ни в чём. Он не должен был понести такую кару.

Барр въехала на лесопилку под звук сирены тревоги. От этого до костей пробирающего гула нога рефлекторно нажала на тормоз, а тело против воли съежилось в комок. Она прикрыла руками голову, словно ожидая с неба артиллерийского удара. Сирена смолкла и повторилась ещё раз. Эллен, сунув записку и телефон в карман, медленно открыла дверь и вышла из машины.

— Иду я, значит, отлить, а там это, — Сэм говорил заплетающимся от шока языком. Фишер стоял рядом с ним и раз за разом приводил его в себя самым примитивным способом — хлопал по щекам.

На территории царил хаос. Лица вальщиков были бледны и напуганы. Возле административного корпуса стояла толпа, к которой продолжали подтягиваться работники со всех концов территории, наверняка взбудораженные сигналом тревоги. Люди плотным кругом обступили нечто, лежащее на земле. Слышались разговоры, сетования и женский плач — Эллен узнала в нём голос Пэтти. Барр пробиралась сквозь гущу толпы, словно во сне — движения были заторможенными, шаги медленными, плечи то и дело неловко задевали чужие спины, за мельтешением которых она едва могла рассмотреть длинный свёрток, лежащий на настиле из свежих досок.

— Надо шерифа сюда.

Эллен услышала голос Хилла и повернула голову в его сторону. Он был бледен. Толкнув плечом последнее препятствие — широкоплечего и высокого вальщика — Барр вышла на середину площадки. На земле лежало тело, оно было с головой укрыто светлой тканью, на которой проступали тёмно-бордовые, влажные пятна. Это была кровь. Пэтти сидела рядом на коленках и причитала, по её лицу градом стекали слёзы.

— Что происходит? — не обращаясь ни к кому и ко всем одновременно, произнесла Эллен осипшим от шока голосом.

— Сэм нашёл Марти. Только что. Прямо возле территории. Будто подбросил кто, — откуда-то слева услышала она. Её пробрал холод. Марти был мёртв, его тело покрывали рваные, несовместимые с жизнью раны — это было очевидно. Кажется, Эллен догадывалась, что сотворило такое с ним.

— Где ты была? — строгий окрик Адама, появившегося из-за спины, вырвал её из топкого болота мыслей, в которых она увязла по самое горло. Он резко дёрнул её за руку и развернул к себе так, что она перестала видеть происходящее.

— Мне нужно было срочно уехать.

— Я, кажется, просил тебя…

— Мне нужно было срочно уехать, — как заведённая, повторяла Эллен монотонным, бесцветным от страха голосом. Она старалась не смотреть ему в лицо, но не могла не услышать нотки кипящего гнева в его голосе.

Слишком много информации свалилось на её бедовую голову, слишком много событий за столь короткий промежуток времени калейдоскопом промелькнули перед её глазами. Эллен растерялась, она не верила своим глазам и ушам. Память превратилось в дырявое решето, а разум отказывался принимать картинки и звуки, словно перегруженный процессами компьютер. Хотелось сползти на землю и сесть рядом с Пэтти, утопиться в её протяжных рыданиях и отключиться от происходящего, которое она не в силах была осмыслить. Эллен не смогла воспротивиться, когда Адам вытащил её из гущи толпы и поволок к таунхаусам, лишь дважды пыталась вырвать руку из его крепкой хватки.

— Больно, — запнувшись о камень, она едва не упала. Бишоп бесцеремонно подхватил её под колени и взял на руки, наплевав на то, что на улице полно свидетелей этой неоднозначной сцены.

— Здесь же люди, Адам! — Эллен настороженно завертела головой. Ей не хотелось, чтобы вся лесопилка была в курсе их отношений.

— Им не до этого, поверь.

Бишоп оставил её на первом этаже и взлетел по лестнице наверх. Барр поспешила за ним. Она изумлённо распахнула глаза и застыла в дверях, безмолвно наблюдая, как Адам сгребал и комом запихивал в чемодан её беспорядочно лежащие на постели вещи. Он с силой захлопнул его, оставив край её дурацкой розовой ночнушки неаккуратно торчать снаружи.

— Что ты, мать твою, делаешь? — крикнула Эллен, когда Бишоп удобнее перехватил чемодан одной рукой, а другой взвалил себе на плечо её саму, будто она ничего не весила.

— Ты уезжаешь отсюда. Прямо сейчас, — он не хотел тратить время на уговоры и объяснения, и не был настроен лишний раз раскрывать рот. Бишоп принял бесповоротное решение, снова забыв спросить её мнения.

— Адам, это уже перебор! Я буду кричать! — Эллен была возмущена и напугана. Она боялась Бишопа, боялась его странного, резкого поведения с ней, боялась истекающего кровью трупа и куска бумаги с аккуратным почерком Дэлино, который прожигал ей карман. Она боялась и не хотела принимать мысль, что семь лет назад её брат точно так же лежал под куском грязных занавесок, истерзанный неизвестным науке существом, которым мог оказаться любой примелькавшийся ей в Форт-Келли человек.

Даже Бишоп.

— Кричи, — равнодушно отозвался он.

— Да что, чёрт возьми, ты делаешь?

Спазмы рыданий скручивались тугим комом в животе и под грудью. Эллен чувствовала, как кровь приливает к голове, она пыталась оттолкнуться от его спины и хотя бы немного выпрямиться. Мышцы рук тряслись мелкой дрожью, локти сгибались, будто обломанные ветки, она то и дело падала вниз безвольным мешком. Барр не могла даже толком дышать, потому что плечо Бишопа больно впивалось ей в ложбинку между рёбер.

— Спасаю тебе жизнь.

Эллен увидела, как под ногами Бишопа блеснули рельсы — Адам принёс её к грузовому поезду.

— Машинист в курсе. Через три часа тебя высадят в Портленде, потом доберешься до аэропорта и полетишь домой, — поставив на землю чемодан, Бишоп одной рукой оттащил в сторону тяжеленную дверь купе. Взойдя внутрь по тонкой лесенке, он погрузил вещи в вагон, следом занёс её и поставил на ноги.

В вагоне было темно. Бишоп, крепко сцепив её холодные пальцы, протащил её по узкому коридору внутрь, отодвинул в сторону створку небольшой двери и легонько толкнул Эллен внутрь. Это было пассажирское купе, предназначенное для работников состава. Вечернее солнце пробивалось сквозь пыльные марлевые шторки, уютно окрашивая маленькое помещение в тёплые цвета. Толстые стены не пропускали снаружи ни капли шума, создавая внутри вагона почти издевательское ощущения покоя и безопасности в противовес тому, что творилось снаружи. Эллен чувствовала себя запертой в саркофаг.

— Почему ты так поступаешь со мной? — у неё не было сил кричать; задавая вопрос, она не повернула головы в сторону Адама, который торопливо, почти истерично заталкивал её чемодан на полку для багажа.

— Эллен, — он остановился, повернулся к ней, взял её лицо в ладони и посмотрел ей в глаза. — Я люблю тебя и потому хочу, чтобы ты осталась в живых.

Казалось, жар от его рук насквозь прожигал кожу на щеках, Эллен резко дёрнулась назад, в очередной раз пугаясь перемене в его поведении. В его голосе было столько щемящей тоски и нежности, в его тусклых, светлых, как расколотый лёд, глазах — отчаяния и решимости, что ей стало почти физически больно. Когда Бишоп оставил её, она едва не согнулась пополам, будто грудину пронзило насквозь острым лезвием. За ним с металлическим лязгом захлопнулась дверь вагона, и сколько бы Эллен не билась в неё, не кричала, не дёргала ручку в попытке открыть её самостоятельно, она не смогла этого сделать. Её сил явно было недостаточно. Зато Бишопу сил хватало с лихвой.

Эллен выдохлась. До синяков сбив кулаки, она сползла по металлической поверхности двери прямо на не блиставший чистотой махровый коврик, позволяя яростному рою мыслей захватить её разум в плен. Да, чёрт возьми, она хотела уехать больше всего на свете, хотела бежать, не оглядываясь и никогда не вспоминать об этом месте, но не так. И не тогда, когда внутри проворачивалось раскалённое сверло подозрений и не тогда, когда она была так близка к разгадке, даже если после она тысячу раз пожалеет, что взялась её разгадывать.

Бишоп. Бишоп. Бишоп. Его имя звучало в висках метрономом, отбивая болезненный ритм по сводам черепа. Куски кровавого паззла собирались единой картиной. «Они сильнее и быстрее нас». Ему ничего не стоило нести её к поезду через всю территорию — Эллен не чувствовала, что его мышцы хоть мало-мальски напрягались под её весом. Ему ничего не стоило вынести стальную дверь её таунхауса, как и сдвинуть ржавую, тяжелённую створку грузового купе, которая, казалось, приварена намертво. Наверное, он мог бы постараться и затащить машину на дерево, хоть это и выглядело полным безумием. Это и было безумие.

Бишоп был последним, с кем говорил Марти перед тем, как исчезнуть. Они повздорили. Адам разозлился на него. Адам наказал её обидчиков. Адам убил свою невесту. В теорию не списывалась лишь машина, Эллен не понимала, зачем он это сделал? Чтобы напугать и заставить уехать? Ложь распознать несложно — тогда в лесу он не лгал, когда говорил, что не знает, куда она исчезла. Барр не представляла, как работает механизм обращения, но если он действительно один из них, то возможно, не отдавал отчёта в своих действия, а возможно, ни черта не помнил, а ведь она столько раз оставалась с ним наедине, подвергая свою жизнь колоссальному риску.

— Дерьмо собачье. Это не правда. Это не мог быть он. Только не он.

Эллен боялась снова открыть материалы Дэлино. Она боялась найти в них подтверждение собственных догадок. Рука слишком сильно сжимала корпус телефона, грани которого больно впивались в отбитую об металл двери ладонь. Барр не знала, что ужаснее: то, что Адам спал с ней и при этом врал на каждом шагу, что он может быть причастен к смерти Натаниэля или что он — не человек.

— Это не правда. Это не правда, — как мантру, повторяла она, пока не услышала скрежет ключа в замочной скважине.

— Мэм? — её позвал незнакомый голос. Темный коридор вагона озарил прямоугольник света от открытой пассажирской двери. Барр сообразила, что войти сюда можно было иначе, гораздо проще, чем стаскивать припаянную ржавчиной грузовую дверь, но видимо, не для Бишопа. Наверное, он не хотел выламывать замок.

— Я здесь, — отозвалась она, со скрипом поднимаясь с пола.

— Я — Уорнер, начальник поезда. Через пять минут отправляемся. Вы в порядке? — Уорнер посветил фонариком в глубину вагона.

— Да, в полном, — на автомате выдала она и отправилась к купе, осторожно придерживаясь стены.

Захлопнув за собой дверь, Эллен упала на сиденье, закинув на спинку голову. Она услышала, как заработал двигатель, как задрожали стены и пол, как пространство вокруг неё дёрнулось и двинулось в противоположную сторону от её ускользающего сознания. Состав медленно набирал скорость, и под мерный стук колёс Эллен неумолимо проваливалась в небытие между сном и реальностью.

Что-то неслабо тряхнуло её, буквально пинком выбрасывая из шатких оков поверхностного сна. Какая-то неизвестная сила выбила Эллен с сиденья, она ударилась головой об угол стола. В глазах потемнело, а дыхание перехватило от ужаса — металлический гул, лязг и грохот до отказа заполнил воздух вокруг, и Эллен кричала ему в унисон, не в силах справиться с шоком. Всё закончилось звенящей тишиной, которая вгрызлась в каждый угол купе, плотно повисая над перевернутым набок вагоном. Барр слышала лишь своё сбитое дыхание и видела над собой треснутое паутиной стекло окна, смотрящего теперь в звёздное небо.

Она попробовала пошевелить руками и ногами — всё было цело, кроме ушибленной головы и поехавшей ко всем чертям психики. Во рту ощущался металлический привкус, Эллен провела языком по зубам — все были целы, скорее всего, разбила или прикусила во время падения губу. Эллен сняла со лба вязкие тёплые капли — налицо рассечение кожи и, возможно, небольшое сотрясение, судя по тому, что её отчаянно мутило.

С поездом что-то случилось. Надо было выбираться. Надо было брать себя в руки и делать хоть что-то, потому что её положение сейчас было чертовски далеко от нормы.

Едва набравшись сил для рывка с пола, Эллен услышала скрежет металла по днищу вагона, словно кто-то провёл по нему ножом. Барр застыла, напряжённо вслушиваясь в тишину. Сердце бешено наращивало ритм, отдаваясь глухим стуком в ушах и мешая сосредоточиться. Эллен боялась дышать, нутром чуя смертельную опасность. Кусок неба над ней померк — чей-то тёмный, неясный силуэт закрыл его собой. Удар, и на лицо ей посыпалась стеклянная крошка от разбитого окна. Она закрыла глаза и, свернувшись калачиком, закусила кулак, чтобы не закричать.

Хотелось раствориться в пространстве, перестать подавать признаки жизни, стать невидимой — что угодно, лишь бы это существо наверху не заметило её. Барр не сумела разглядеть его сквозь россыпь летевших ей в глаза осколков, но чувствовала, что от него несёт кровью и смертью. Так бывает, когда на краю гибели инстинкты обостряются и становятся почти звериными, и Эллен где-то в глубине подсознания понимала, что балансирует сейчас на этом самом краю.

Раскаты глухого рычания пронеслись над долиной, сменяясь на визг, скулёж и звуки борьбы. Какофония звериных голосов раздавалась в опасной близости от вагона, то отдаляясь, то приближаясь вновь, пока не затихла совсем. Эллен не помнила, сколько ещё лежала так, боясь пошевелиться и напряженно вслушиваясь в тишину, пока наверху не раздались человеческие голоса.

— Мисс? Вы живы? — Она услышала Уорнера. — Давайте руку.

Затёкшие конечности едва слушались, когда Эллен попыталась подняться на ноги. Её повело, и она завалилась на бок, приземляясь грудью на ребро стола. Кто-то спрыгнул к ней, помог подняться и подсадил, Уорнер взял её за руку и вытащил наверх. Плечевой сустав опасно хрустнул и заныл, когда она неловко вывернулась из крепкой хватки начальника поезда, плюхаясь задницей на боковину вагона, которая теперь стала крышей. Дело оставалось за малым — слезть вниз и не переломать при этом ноги.

— Что случилось? — выдохнула она севшим от страха голосом.

— Поезд сошёл с рельсов. Кто-то разрушил часть путей буквально перед нашим отправлением, — ответил Уорнер, вглядываясь вдаль, на длинную кишку грузовых вагонов, которая были опрокинуты на бок, словно костяшки домино.

Из провала разбитого окна вылез рабочий, выталкивая вперёд себя её чемодан.

— Спасибо, не стоило, — Эллен выдавила из себя вымученную улыбку. Вещи — последнее, о чём она сейчас думала. Барр сунула руку в карман и достала мобильный, чтобы посмотреть время. Экран оказался разбит. Она надеялась, что карта памяти осталась цела.

Ей помогли спуститься. Спрыгнув на землю, Эллен потревожила едва заживший палец ноги. Он отозвался ноющей болью.

— Ты глянь только, — двое рабочих осматривали куски вырванных рельс, лежащие у насыпи. Они были загнуты вверх и перекрещены, словно шлагбаум. — Здесь линия и так ветхая, да ещё и постарался кто-то.

— Вы слышали? Здесь были животные, — вспомнив, что что-то или кто-то едва не напало на неё в вагоне, воскликнула Барр.

— Я ничего не слышал, — ответил начальник поезда.

— Я был в хвосте вагона, — покачал головой один из рабочих. Эллен насчитала всего шестерых мужчин, и все они были единодушны. Значит, Зверь приходил только по её душу. Но кто-то спугнул его.

— Матерь божья, — Уорнер направил фонарь на днище вагона. На нём были пять глубоких продольных полос, таких же, как и на её изувеченной машине.