Темная История. Озимандия

8. День второй. Эпизод V - Эпизод VI

                                                                               Эпизод V

— Нет, я так дальше не могу, — Елена Сергеевна в сердцах сломала в пепельнице только что прикуренную сигарету.  — До вечера я точно сойду с ума, — она резко встала и принялась мереть пол кабинета мелкими шажками: туда-сюда, туда-сюда…от стола к двери, от двери к столу, от стола снова к двери, замыкая проклятый круг безнадежности, начиная все заново.

— Может в милицию заявить, — подала из-за своего стола голос совсем притихшая Лидия Федоровна.

— Пожалуй, — согласилась женщина и, усевшись прямо на стол, сдвинув при этом в сторону все бумаги, принялась накручивать диск старого телефона, ровесника ее молодости, который все никак не могли заменить на новый.

— Сорок восьмое отделение милиции, капитан Сомов слушает, — услышала она бодрый голос на другом конце провода.

— Я хочу заявить о пропаже человека, — начала она говорить в трубку.

— Когда?

— Сегодня…

— Мы такие дела не рассматриваем.

— Почему? — удивилась она. — У меня пропала дочь…

— Должно пройти сорок восемь часов с момента исчезновения.

— Вы это серьезно?

— Серьезней не бывает, — бодрый голос офицера стал ее постепенно выводить из себя. — Как правило, — продолжил тот бубнить в трубку на другом конце провода, — по истечению данного срока пропажи в девяносто девяти случаях из ста возвращаются в родные стены.

— А если у меня этот, как раз единственный случай, — не сдавалась Елена Сергеевна. — Что тогда?

— Вы можете приехать к нам и сделать свое заявление письменно, — вздохнул милиционер. — Мы его зарегистрируем, но дело откроем все равно не раньше, чем истекут положенные сорок восемь…

— Да-а, — протянула она, нервно бросив трубку телефона, так и не дослушав его до конца. — Скорее луна на голову свалится, чем они там задницы отдерут от своих мест. Сорок восемь часов, черт бы их всех там побрал, — выругалась она. — Им требуется на подъем сорок восемь… часов. Что б вы там все сгорели вместе со своими правилами…

Елена Сергеевна вернулась за стол и принялась собирать раскиданную по нему мелочевку в сумку. Первой туда полетела зажигалка, затем шариковая ручка, пачка сигарет и ключи от машины. Так и незаконченный перевод статьи полетел в ящик стола, а многочисленные окурки в стоящую под ногами пластмассовую урну с предусмотрительно вставленным в нее целлофановым пакетом.

— Все, — встала она. – Поеду домой… больше не могу.

— И правильно, — поддержала ее Лидия Федоровна. – Как говорится, дома и стены помогают.

— До свидания, — бросила на прощание Елена Сергеевна и, перекинув сумку через плечо, быстро направилась к выходу.

— До свидания, — вздохнула Лидия Федоровна. – Удачи тебе, я уверена, что все обойдется.

— Будем надеяться.

— Елена Сергеевна, — услышала она свое имя сзади, когда быстрым шагом шла по длинному коридору к лифту, — одну минутку…

«Ну, что там еще», — разозлилась она и обернулась. По коридору ее догонял Игорь, сотрудник их отдела, специализирующийся на восточных языках.

— Вы очень спешите?

— Очень, — кивнула она, но все же остановилась и выжидающе посмотрела на молодого человека. — Что, что-то срочное?

— Да нет, ничего такого, что не смогло бы подождать, — ответил Игорь. — Не горит, я лучше к вам завтра подойду. Вы будите на месте?

— Буду.

—Тогда, я прямо с утречка к вам и заскочу, хорошо?

— Хорошо, Игорек, хорошо, — снова кивнула она и развернулась, чтобы идти дальше, но второй его вопрос не дал ей сделать этого.

— У вас что-то случилось, Елена Сергеевна? – спросил молодой человек и вдруг, интуитивно понял, что делать этого не следовало. Вместо ответа Елена Сергеевна лишь невесело усмехнулась, отведя взгляд в сторону. К горлу подступил ком, и она поняла, что еще немного и расплачется, прямо здесь, на глазах у этого паренька.

— А что, по мне заметно? – спросила она, из последних сил сдерживаясь, чтобы ни разреветься, но предательские слезы уже заполнили ее глаза.

— Есть малость, — Игорь совсем растерялся, видя ее реакцию. — Я могу чем помочь?

— Вряд ли, — вздохнула она, – но за предложение спасибо.

Сотрудник сказал еще что-то, но она его уже не слышала. И дожидаться лифта она тоже не стала, чувствуя, что еще немного и сорвется, чуть ли не бегом женщина стала спускаться по лестнице, чтобы поскорее покинуть это место, где еще вчера ей было так уютно и комфортно. Подчиненный же, даже тогда начальница скрылась из виду за дверьми лестничной клетки, все еще продолжал стоять, прикидывая в уме, что же такое могло случиться, что так сильно вывело из себя эту всегда собранную, нравившуюся ему женщину?

Спустившись вихрем по лестнице, чтоб, не дай бог, не пристал еще какой-нибудь доброжелатель, начальница проскочила проходную и оказалась на улице. Отыскав взглядом свою машину, аккуратно примостившуюся почти с самого края стоянки, Елена Сергеевна направилась к ней, доставая на ходу из сумки ключи зажигания и отключая сигнализацию. Оказавшись внутри, она, даже не взглянув на себя в зеркало с весящей под ним побрякушкой, завела мотор, собралась трогаться, но дорогу вдруг перегородила черная иномарка с выключенной синей мигалкой на крыше, пропускающая другой автомобиль, выруливающий со стоянки, чтобы самой занять освободившееся место. 

Выключив скорость, Елена Сергеевна обхватила руль руками, положила на них голову и закрыла глаза. «А может, ни чего и не случилось, — стала она себя успокаивать. — Муж прав, загуляла где-то девонька, телефон разрядился и ей просто сейчас не до нас. Себя вспомни в ее годы, то же ведь была не подарочек, а чем дочка лучше? Яблочко от яблони…». Крутая машина отъехала и Елена Сергеевна, наконец, тоже смогла покинуть стоянку. «Живут, как не у себя дома, — со злостью подумала она про «мигалку», — сплошное вранье и ворье вокруг». «Тойота» уверенно заняла среднюю полосу движения и понеслась по Кутузовскому проспекту в сторону области. «А что с нами стало, — вздохнула она, перестраиваясь в правый ряд. —  Сами себе уже нем верим, везде только рубли и доллары... Милиции боишься больше, чем бандитов, дожили. Куда не сунься, везде криминал и наркотики.  А может она уже наркоманка? — пронзила ее страшная мысль. —  О, боже, — побледнела она. — Выкинь это из головы».

Когда загорелись красные «стопы» у впереди идущего джипа, она заметила слишком поздно, нога впилась в педаль тормоза, но это уже не спасло. Со страшным визгом стираемой об асфальт резины, ее игрушечная «Тойота» на всем ходу въехала в зад огромного японского внедорожника.  

                                                                               Эпизод VI

— И в какую сторону мы пошлепаем? — спросила Лика, оказавшись внизу, спрыгнув вниз, где с одной стороны ей в лицо дышал перегаром этот противный немец, а с другой — подпирали колеса поезда.

            — Не знаю, — пожал тот плечами, — куда-то надо…

            — Интересно, — возмутилась она, — кто из нас здесь мужчина? Я теперь еще должна думать, что нам делать? Затащил меня неведомо куда и теперь разводит руками. Ты понимаешь или нет, что мне нужно домой?  Повторяю для особо тупых, мне сейчас же необходимо попасть домой. Меня мать и так уже убивать будет, я же ей даже не позвонила, а если я здесь еще и разгуливать буду неизвестно с кем… По-русски не понимаешь, перейдем на немецкий: Гитлер капут, все пропало!

            — Да заткнись ты! — не выдержал парень.

            — Сам затыкайся, — девчонка со злостью вырвала руку, которую он все еще продолжал держать. — Затыкать меня будет. Дай сюда фонарик и торчи здесь, блин, сколько хочешь!

            — Возьми, только не тарахти.

            Лика выхватила фонарик и, направив тонкий луч света себе под ноги, двинулась вдоль неподвижно застывшего в темноте вагона. Чертыхаясь, парень нехотя последовал за ней. Он бы сейчас, если честно, лучше бы еще поспал. Его слегка мутило, не совсем, чтобы уж очень, но и до нормального самочувствия было далековато, а здесь еще эта, он так и не смог подобрать для нее подходящего местоимения, спешащая к своей мамочке.

            — А ты уверена, что нам надо именно туда? – услышала вдруг Лика, где-то позади себя его неуверенный голос и остановилась.

            — А ты нет?

            — Не знаю…

            — Вот и иди, куда тебя ведут знающие люди, — луч света метнулся в его сторону, полоснув по глазам.

            Лорман зажмурился и отвернулся.

            — В глаза, дура, не бей, слепишь.

            — Ты слепым родился, кретин, — выдала она, но фонарик все же отвела в сторону. — Если я дура, то ты, вообще, полный идиот и непроходимый тупица, свалившийся мне на голову.

            — Заткнись.

            — Заладил, блин… — хихикнула вредина, развернулась и пошла дальше, осторожно, чтобы ни споткнуться, ступая на шпалы. — Как будто и слов других в русском языке нету: «заткнись, да заткнись». Ах, да-а, — нежно промурлыкала она в темноте своим бархатным девичьим голоском. – Я же совсем забыла, что ты у нас немец. Только хенде хох и Гитлер капут. А все-таки здорово мы вас тогда лупанули, что вы до сих пор в себя прийти не можете, тормоза сплошные…

            — О боже, — Лорман остановился и сжал голову руками, — за что я перед тобой так провинился, что ты наслал на меня эту стерву.

            — На фиг ты ему сдался, — рассмеялась где то впереди Лика. – Что бы на бестолочь еще время тратить.

            — Убью, дрянь, еще одно слово и…

            — Напугал ежа голой задн…

            Договорить она не успела, почувствовав, что что-то большое наваливается на нее сзади, сбивает с ног и придавливает всей своей массой к земле, вернее к шпалам. Падая, она выронила фонарик и больно ударилась подбородком об рельс. Зубы клацнули, фонарик отлетел в сторону и погас, во рту, что-то хрустнуло, а из глаз, наверное, посыпались искры.