Moon never makes error

11 Chapter

Мин Гю лег спать, но не спал вовсе. Бен Мин Ён потушил свет, беззвучно устроился на кресле и до самого восхода наблюдал за напряженной спиной омеги, вслушивался в чужое дыхание и умилялся с упрямства младшего.

В упрямстве ему и впрямь не было равных. Омега в одной позе с закрытыми глазами пролежал до момента, пока Бен Мин Ён сам не подал голос, приглашающий на завтрак. Мин Гю распахнул глаза, увидев первым альфу, нагнувшегося перед ним.

Мин Гю неловко принял сидячее положение, сразу поморщившись от боли в лодыжках.

— Я пойду готовить завтрак, ты иди в душ, к твоему приходу все будет готово, — сказал Бен Мин Ён, подойдя к шкафу во всю стену с задвижными дверями. Мин Гю напряжённо смотрел на огромные плечи обтянутые в белую толстовку. Совершенно неожиданной была мысль о красоте альфы, омега не ощущал себя непристойно от таких размышлений, потому что истинным можно восхищаться, можно желать, можно любить, но Мин Гю всматривался с подлинным интересом только в  Нам Джуна. Других глаза словно не видели, и знать, что Бен Мин Ён был исключением немного сконтуживало. — Вот свежая одежда, полотенца в шкафу над раковиной, новый банный халат тоже там найдешь, хотя было бы лучше, если бы ты пользовался моим.

— Без проблем, — согласился омега, почуяв и приняв желание альфы как можно больше впитать в пару собственного природного аромата. — Ещё что – то? — смотря на застывшего в проеме двери, спросил Мин Гю.

— Прими душ с пластырями, когда выйдешь они перестанут быть столь липкими, без боли сможешь снять. И, пожалуйста, зови, если понадоблюсь, — попросил альфа.

— Да, будь спокоен.

Умытый, уже довольно бодрый, раздетый по пояс омега появился на кухне. Его не понимающий взгляд упал на стол с приборами на двух персон. А витающий запах чесал нос. Пахло горелым.

— Можешь дать мне толстовку? — протягивая руку к накладывающему по тарелкам поджаренный бекон с яйцами всмятку альфе, спросил Мин Гю. Чон лишь приподнял одну бровь в удивлении, без слов отложил сковородку в сторону и стащил с себя одежду, шипя сквозь стон проклятия. Мин Гю уставился тому на грудь, сжимая в руках толстовку, все еще сохранившую тепло хозяина и запах тоже. Омега быстро натянул ее на себя, а потом, завороженно смотря на кожу исписанную чернилами, все ещё покрасневшую под пленкой, он подошёл к Чону вплотную. — Что это?

— Брачная татуировка, ее носят замужние и делают в первую брачную ночь, — заявил Бен Мин Ён, опустив взгляд на макушку, которая почти уткнувшись в его правую грудную мышцу пыталась изучить рисунок. Правая рука до запястья была исписана, а логическая цепочка заканчивалась на груди.

— Там мое имя, — воскликнул омега, разглядев хоть что – то через плёнку. — Зачем она тебе?

— Омеги не могут пометить свою пару, из – за этого мы клеймим себя сами, — пояснил альфа.

— Я слышал, что взрослые особи не могут влить в кожу краску, регенерация не позволит, постоянно заживляя прокол.

— Но это возможно в детские годы, когда регенерация тканей слаба, тогда и наносят герб клана на особь, — сказал Альфа, показывая на свой герб чёрных.

— Да, у меня он тоже есть, — почему – то загордившись наличием герба, омега поспешил оттянуть рукав, чтобы показать герб Серых.

Бен Мин Ён поморщился, будто вспомнил нечто неприятное, но продолжил:

— Во взрослом возрасте тоже делают, только используют другой метод. Их два: первый  –  делают не проколы, а надрезы, постепенно наполняя образовавшееся пространство чернилами. Это было проблематично для меня, регенерация моя родилась далеко до меня, номер был тухлым, хотя я попытался, — Бен Мин Ён провёл рукой по шее. — Во втором случае, снимают кожу целиком, чтобы на этапах образования новой кожи успеть нанести рисунок.

— Ты хочешь сказать, что прошлой ночью тебе содрали кожу с руки? — Мин Гю поднял удивленные глаза.

— Да.

— Живьём?

— В этом и есть вся прелесть этого обычая, — усмехнулся над ошарашенным омегой.

— Но это зверство, — заявил Мин Гю, отходя от Бен Мин Ёна. Тот не позволил сделать задуманное, схватившись за тонкое запястье он потянул Мин  Гю  на себя, в добавок заключив в тёплые объятия для надежности.

— Зверство или нет, я чту наши традиции, — спокойным голосом сказал он. — Раз мы заговорили о тату, тебе придётся прятать свою надежно, я не хочу видеть отпечаток чужих на твоей коже, — держа одной рукой омегу за талию, Бен Мин Ён другой взял левую руку Мин  Гю  и преподнеся к лицу, сначала опалив горячим дыханием, оставил поцелуй на упомянутой выше татуировке. По телу Кима пробежался холодок, когда Чон взглянул. Хотя глаза быстро увёл в сторону, вспомнив о страхе своей пары.

— Буду, — найдя в себя остатки сил, выдохнул Мин Гю.

— Приступим к еде? — подталкивая омегу к стулу, сказал Бен Мин Ён.

— Что это? Почему ты ешь сгоревшее мясо? — Мин Гю поморщил нос. Его даже от вида этой пищи выворачивало, а запах гари и вовсе убивал.

— Знаю, серые едят сырое мясо и вне охоты, но мы не зверствуем в человеческом теле, — Бен Мин Ён занял стул, напротив Мин  Гю , который сидел с величайшим разочарованием на лице. — Придётся отвыкнуть, сырое мясо вредит человеческому организму. Первое время, так и быть, будем разбавлять с фаршем из куриного филе, — альфа достал из холодильника контейнер, Мин Гю начал судорожно нюхать, наконец почуяв потрясный аромат свежей плоти. Как только альфа наложил три ложки лакомства рядом с беконом, Мин Гю за три секунды уплёл за обе щеки фарш. Конечно, он предпочитал абсолютно другую текстуру мяса, а не эти словно бы отрыжки родителя, которым их кормили после грудного молока папы, чтобы щенята постепенно перешли к настоящей пищи волков — сырому мясу. Голод не делал его особо капризным.

Бен Мин Ён налил в стаканы сок, Мин Гюхён  учуял кислоту цитруса и, не скрывая неприязнь, поморщился. Питался этот Бен Мин Ён не ахти.

— Я должен кое – что рассказать, — сказал Мин Гю спустя несколько минут молчания, в течении  которых Бен Мин Ён поглащал свой завтрак, а омега старательно давил в себе рвотные позывы от вида, как альфа проглатывал сгоревшее мясо. Нутро от отвращения содрогалось. — Я говорю это, лишь потому что в будущем могут появиться проблемы у тебя, — хоть со страхом, давящим со всех сторон, омега поднял глаза в омуты напротив. Мин Гю был готов нести ответственность за себя. — В первую течку я предлагал себя альфе, — по кухне разошёлся треск стекла. Стакан в руке Чона лопнул, разлив апельсиновый сок вперемешку с кровью от появившихся ран по столу, что быстро стекал на белый паркет. Мин Гю содрогнулся, сглотнул слюну, хотя горло першило от сухости. Его блестящие глаза с явный страхом на дне смотрели в чужие.

— Я хочу увидеть, — только и сказал Бен Мин Ён. Сидел, ожидая разрешения, несмотря на то, что мог без препятствий залезть в мысли омеги.

— Бен Мин Ён, нет, — впервые он обратился к нему по имени. — Не надо, прошу, — омега откинулся на спинку стула.

— Кому? — избавляясь от осколков стекла с ран, спросил Чон. Его лицо искажалось в гримасе не из – за боли в кисти, а душевной.

—  Нам Джун, мой вожак, — плечи Мин Гю слегка сжались в испуге. Он считал, что альфа праведно терял контроль над эмоциями. — Он несомненно намекнёт на это при первой возможности, а как только ты станешь вожаком, их, этих возможностей, будет пруд прудом, — закончил Ким.

— Мне интересно одно, зачем ты мне это говоришь, в то время как без проблем мог утаить от меня, — закончив быть пассивным слушателем, спросил Чон.

— Ты в праве знать, кто твой истинный, и я никогда никому не лгал и тебе не собираюсь, — ответил Мин Гю.

— Я ценю это, — тихо ответил Бен Мин Ён. Потом сложил руки на груди. Кисть его уже успела бесследно зажить. — И требую воспоминания.

— Я предоставлю их, когда… — Мин Гю не нашёл выхода, как закончить предложение.

— Когда убедишься, что я не сверну твою шею? — Бен Мин Ён пристально смотрел в глаза омеги. Мин Гю чувствовал, как земля уходит из – под ног, как дыхание сбилось, как собственные мысли путались и страх уступил место полной капитуляции.

— Я не боюсь смерти, — выдохнул Ким, утопая в чёрных омутах альфы, на дне которых не черти, а сам демон восседал.

— Да, и то правда, — усмехнулся Чон. От этой ухмылки Мин  Гю  бросило в дрожь. Омега очень хотел отвести взгляд, спастись от мрачных глаз пары, но сил не было даже вздохнуть чуть больше воздуха. — В любом случае, спасибо за честность, — Бен Мин Ён сам опустил голову. Настроение неисправно испорчено с самого утра. — Ты доедай, у нас гость, пойду встречу, — как только Бен Мин Ён вышел из – за стола, в холле послышался стук в дверь. Мин Гю удивился слуху альфы, потому что сам не уловил приближающиеся шаги. — По приходу хочу найти твою тарелку чистой, — омега кивнул.

Стоило полуголому Бен Мин Ёну выйти из кухни, омега ловким движением переложил «сгоревший» завтрак на тарелку альфы.

— Я все слышал, Мин Гю, — пробасил по всему дому Чон.

— Ты сказал о чистой тарелке, мне ее помыть? — беспечно поинтересовался Ким, в ответ поучил только рык. Потом послышался голос чужака, с которым беседовал Бен Мин Ён.

Ким, поправив толстовку на себе, последовал к альфам, стоящим у входной двери и переговаривающимся о какой – то охоте.

Заприметив омегу за плечом Бен Мин Ёна, чужак застыл, не закончив свою речь. Потом обойдя Чона, тот с нечитаемым выражением лица двинулся к омеге, подняв трясущуюся кисть, в надежде коснуться Мин  Гю . Его остановил Бен Мин Ён. Дёрнув за капюшон худи, тот чуть было не повалил его на паркет. Затем Чон прикрыл собой Мин  Гю .

— Он, сука, нереальный, — слишком возбужденно завопил чужак. — Он как твои глаза, Бен Мин Ён, но не только глаза, понимаешь? Он весь дурман грешный, — пытаясь глянуть на омегу за могучей спиной Бен Мин Ёна, сказал альфа.

— Хосок, ты его пугаешь, — почувствовав вспотевшие ладошки прижатые к голой коже спины, изрёк Бен Мин Ён.

— К тому же дурман, до сих пор не повязанный тобой, — продолжил Хосок. — Мелкий, ты что не повязал его? — альфа поглубже вдохнул девственно чистый омежий аромат. — Ты даже не покрыл его? — удивленно воскликнул он, не уловив ни единой нотки спаривания в чистом запахе Мин  Гю .

— Вот уже суёшь любопытный нос в дела, от которых ты далёк, — угрожающе изрек Бен Мин Ён, показывая своё недовольство происходящим.

— Недалёк я не по собственному желанию, истинный мой ещё младенец, — заявил Хосок, наконец отходя от Чона на несколько шагов.

— Младенец, которому вот уже третий сезон пойдёт, по человеческим меркам ему уже позволено употреблять алкоголь, — фыркнул Бен Мин Ён. Он стоял расслабленно, не тревожа никого своим запахом, видимо, уже привык к подобному поведению Хосока. Мин Гю задался вопросом, кем же приходится этот альфа Бен Мин Ёну.

— Но Чимин ещё ребёнок, ты видел его на охоте? Он притащил ко мне раненного зайца, со слезами прося спасти ему жизнь. Ребёнок он, ещё ребёнок, — слишком по – умному произнёс Хосок. — А вот твой муж, нет. И тебе повязать бы его по – хорошему, пока других не потянуло к нему. А ведь действительно потянет, кто же перед таким устоит, — сказал Хосок, расхаживая по холлу.

— Если закончил, можешь уходить, — Бен Мин Ён завёл одну руку за себя, положил ее на бок Кима, большим пальцем массируя через ткань толстовки. Мин Гю лишь прижался к нему плотнее.

— Ты не вправе выгонять своего помощника, — возмутился Хосок, хотя сам замаршировал к выходу.

— В свой медовый месяц я вправе выгонять кого угодно, — усмехнулся Бен Мин Ён.

— Пользовался бы ты им правильно, разговоров бы не было, — открыв дверь, Хосок на миг остановился. — Мы непременно вернёмся к этому разговору, хотя напоследок спрошу — Ты действительно не выйдешь на охоту?

— Нет.

— Ну тогда я пошёл, — Хосок помахал рукой перед уходом.

— Он хороший, не стоит пугаться его эмоциональной нестабильности, — развернувшись к омеге, не выпуская из рук, оповестил Чон. — Иногда он утомляет, как щенок с энергией на легион, но можно стерпеть. Сжать зубы и считать дыхание — обычно этот трюк прокатывает. — Бен Мин Ён улыбнулся, уловив ошарашенный взгляд Кима.

— Но разве помощник будущего вожака не должен быть спокойнее, мудрее и все в таком духе, — спросил омега. Он помнил, помощник  Нам Джуна, Юнги, своим холодом и невозмутимым лицом наводил страх перед всеми, его боялись больше самого Нама.

— В охоте, собраниях и договорах ему нет равных, он только в личном общении невыносимый, хотя даёт всегда дельные советы, — уточнил альфа. — Хочешь сходить на горячий источник? Он неподалёку.

— Давай, — игнорируя горящие щеки и уши, согласился омега.

                                                                                          * * *