Возлюбленный враг

Прибытие

Арденн до последнего не верил, что мелкий серый порошок, пахнущий сухими травами, подействует. Нет, бесспорно, будучи мальчишкой, он часто видел, как его отец и королевские маги творят разнообразные чудеса силой стихий земли и воздуха. Например, ставят невидимые, но при этом непробиваемые стены, чтобы закрыть крепость от набегов вражеских воинов, создают целебные снадобья, поднимающие на ноги безнадёжно больных, переносят невообразимо тяжёлые предметы с места на место по воздуху, добывают драгоценности из глубин земли, не прикладывая усилий… Юный принц видел многое. Однако с тех пор прошло много времени. Он отвык от магии. Забрав Столп Силы из крепости, Рабант исчез в какой-то замшелой норе и не выбирался оттуда на протяжении четырнадцати лет, общаясь только с министром Авиром, а больше ни с кем. Для Арденна магия закончилась в день падения Амана. И вот теперь Рабант отдал принцу свою уникальную разработку, плод усилий многих лет — магию превращения в другого человека силой стихии земли. В это средство Рабант, несомненно, вложил все доступные ему умения!

Арденн знал, что в сером порошке есть крупица Столпа Силы, смешанная с частицами волшебных трав, кусочками растолчённых кристаллов и застывшей смолой фиолетовых елей, по поверьям являющихся застывшими стражами стихии земли. Уж каким неведомым образом Рабанту удалось отделить и перемолоть в пыль кусочки вечного артефакта, такого принц умом постичь не сумел. Понимал он лишь одно: весь Столп Силы целиком даже ради самой великой цели колдун отдать не может. Ведь и верно, невозможно же допустить, чтобы королева Эллефия после отъезда сына в Сурат осталась в горах совершенно беспомощной. Отдав Столп Силы, Рабант стал бы бесполезен как маг. Он бы не сумел защитить королеву. А как воин, будучи тщедушным и слабым, Рабант являлся полным ничтожеством и сам признавал это. Авир, в отличие от хлипкого колдуна, умел отлично сражаться с помощью любых видов оружия. Также он умел плести заговоры и подстраивать врагам ловушки, но всё равно без магии Рабанта даже хитроумному советнику нечем стало бы угрожать лесным разбойникам, держа тех в страхе и не позволяя разграбить королевское убежище.

Итак, по общему согласованию, Столп Силы Рабант оставил в горах, а Арденн должен был теперь рассчитывать только на собственные силы и магию порошка.

Принц попробовал первую ложку средства, морщась от отвращения, и запил водой снадобье. Телега со спящей Тхией и Иштаром в качестве кучера уже отъехала достаточно далеко, поэтому никто, кроме Эллефии, Авира и Рабанта, не увидел чуда, происшедшего почти моментально. Чёрные локоны принца вдруг посветлели, удлинились в несколько раз и свободно заструились по спине и плечам, словно чудесные реки расплавленного золота. Карие глаза сменили цвет на ярко-синий. Ресницы стали невероятно длинными и пушистыми. Арденн уменьшился ростом, зато бёдра его округлились, а из-за пышной груди, выросшей мгновенно, рубаха едва не лопнула спереди.

— Ох, тяжёлая, — сдавленным голосом пролепетал Арденн, хватаясь за высокую, округлую грудь, казалось, мгновенно потянувшую его вниз.

Пошатнувшись, принц быстро выпрямился, привыкая к новому положению равновесия. Эллефия удовлетворённо оглядывала лже-принцессу со всех сторон.

— И не подкопаешься, — довольным тоном промолвила она, обойдя вокруг точной копии Тхии. — Как есть дочь короля Илну! Настоящая. Ну, а теперь пора и переодеться. Думаю, платье сядет как влитое. Сам переоденешься, или позволишь матери подсобить? — она насмешливо подмигнула Арденну.

— Сам, — принц поспешно схватил платье Тхии и скрылся за кустами, крикнув оттуда, чтобы никто не приходил, пока он не закончит переодевание.

Когда он вышел, Авир и Рабант утратили дар речи.

— О! — только и смог причмокнуть губами старый колдун. — Как вы хороши, лучезарная госпожа!

— Не забывайся, слуга, — жёстко оборвал его Арденн, свысока глянув на Рабанта. — Знай своё место.

Быстро подмигнув, он дал понять всем присутствующим, что таким образом пытается войти в роль.

— Великолепная, я знаю своё место. Оно у ваших ног, — и Рабант распростёрся на земле перед новой Тхией, отвечая на игру принца.

— А ты советник? — суровые глаза обратились на Авира. — Так и будешь стоять столбом, когда с тобой говорит королева Сурата?

Авир странно усмехнулся и медленно опустился сначала на одно колено, потом преклонил и второе. Сложив руки перед грудью, министр покорно произнёс:

— Я служу королеве и не смею ей перечить ни мыслью, ни словом, ни действием.

— Браво!!! — взорвалась рукоплесканиями Эллефия, понаблюдав за разыгравшейся сценой. — Сын, ты прекрасен. Продолжай вести себя и дальше в том же духе, и никто не догадается о твоей истинной сути.

Подойдя ближе, она надела на голову Арденна диадему и драгоценные заколки, унизала перстнями и браслетами руки, ставшие по-девичьи тонкими.

— Невеста готова! — торжественно провозгласила Эллефия, застегнув на шее сына ожерелье принцессы.

Как раз в этот момент из-за чащи леса стали по одному возвращаться разбойники, подкупленные Авиром. Они уже покончили с захоронением тел воинов, сопровождавших Тхию, облачились в новые одеяния и теперь были готовы сопровождать подменённую невесту Эйтана. Самый хмурый и нелюдимый тип забрался на козлы и взял поводья в руки, готовясь по первому приказу принцессы трогать коней.

— Время ехать, — Эллефия ещё раз проверила, взял ли её сын оба мешочка с порошком. Убедившись, что снадобье надёжно припрятано, королева Амана в последний раз прижала сына к груди. — Как же непривычно видеть тебя таким, — произнесла она, внимательно оглядывая его с головы до пят. — Но я надеюсь снова увидеть тебя в новом теле спустя три месяца, а потом через пару лет ты вернёшь и свой изначальный облик, и тогда мы вместе отпразднуем твою безусловную победу.

— Дядюшка? — Арденн оглянулся на Авира. — А вы разве не попрощаетесь?

— Бесспорно, принцесса Рао, — полушутя-полусерьёзно отозвался первый министр. — Иди сюда, — после недолгих объятий Авир подтолкнул принца к карете. — Ступай. Всё сложится как надо. Я уверен.

Усевшись в карету с помощью одного из безмолвных разбойников, игравшего теперь роль телохранителя, Арденн припал щекой к окну, мысленно прощаясь с родными местами, к которым привык за годы жизни в лесу.

— Я справлюсь, — шёпотом промолвил он себе под нос. — Я обязательно сделаю всё правильно.

Он уже не слышал, как Рабант, запыхавшись, долго бежал на своих коротких ножках следом за каретой, крича вслед:

— Одна ложечка снадобья по утрам! Из чёрного мешочка! Не пропускайте приём! Не перепутайте порошки!

За окном кареты замельтешили стволы деревьев. Две белки перепрыгивали с ветки на ветку, помахивая пушистыми огненными хвостами. Звонко пели птицы. Где-то в глубине чащи ломал ветви хозяин леса — полосатый горбатый меллорн*. Арденн чувствовал себя странно и непривычно в новом теле, но почему-то теперь тяжесть в сердце и беспричинный страх отпустили. Принц Амана ощущал себя так, будто движется навстречу удивительному приключению. Он снова посмотрел на двух рыжих белок, скачущих по ветвям вдоль дороги следом. Они будто прощались с ним, и Арденн невольно улыбнулся.

«Ничего, однажды свидимся, пушистые, — мысленно сказал он зверькам, — да пребудут с нами четыре стихии, авось подышим воздухом леса не в последний раз!»

Белки отстали и вскоре скрылись в чаще.

«Не в последний», — снова рассеянно подумал Арденн и устало прикрыл глаза, убаюканный монотонным движением и однообразным скрипом передней оси кареты.

***

«Вот к этим столбам я и отправлю служанку втыкать ножи, чтобы подать условный сигнал», — задумчиво размышлял Арденн, когда карета, окружённая немногословными стражами разбойного вида, стуча колёсами по каменным плитам, вкатилась в столицу Сурата. Арденн отметил, что Эйтан немало потратился на торжественную встречу. На всех домах и почти на каждом дереве, мимо которого он проезжал, развесили праздничные гирлянды цветов и шёлковые ленты. Перед его каретой торопливо бежали разодетые в красочные наряды юноши и девушки, высыпавшие под копыта коней груды цветочных лепестков.

«Недурно, — усмехнулся Арденн, ненадолго высунувшись из кареты и благосклонно помахав рукой глазеющим на его приезд жителям. — Хорошо, что злодею неизвестно, кто на самом деле скрывается за обликом синеглазой принцессы, иначе Эйтан сыпал бы мне под ноги не лепестки, а самолично швырялся копьями или дротиками с ближайшей крыши».

К персоне лже-Тхии окружающие проявляли повышенное внимание. Дети бедняков бежали за каретой, расталкивая локтями взрослых зевак и крича:

— Королева едет!!! Наша добрая королева!!! Наша прекрасная королева!!! Наша щедрая королева!!!

Арденн слишком хорошо понимал, что, судя по восхвалениям, от него ждут даров — разбрасывания монет или раздачи сладкой пищи. Однако он не мог точно сказать, брала ли с собой настоящая Тхия запасы сухофруктов, сладостей или сундук с монетами. Копаться же прямо сейчас посреди улицы в вещах принцессы, точно не зная о содержимом тюков, шкатулок и сундуков, было явно не лучшим решением. Арденн решил, что займётся помощью бедным позже, взойдя на престол.

«Я помогу им всем, но в данный момент моя задача — благополучно доехать до места назначения и втереться в доверие к Эйтану. Любопытно, принято ли у него делать подношения людям не в праздничные дни? Надо будет выяснить и это».

Наконец, миновав все городские улицы, карета достигла площади, где и остановилась перед дворцовым фасадом. Строение выглядело величественным - с синей черепичной крышей, многочисленными позолоченными балконами, стрельчатыми окнами, высокими белыми башнями, возносящимися почти к самому небу. Подобной красоты принц Арденн в своей жизни ещё не встречал. Крепость его отца была куда менее светлой и яркой, куда более мрачной и не такой роскошной.

С колотящимся сердцем Арденн сидел внутри кареты, приоткрыв занавесь и любуясь своим новым домом, и все воспоминания, так долго подавляемые, в одночасье хлынули, будто водопад с вершины горы. Он снова видел перед внутренним взором воина, чьё умение сражаться некогда восхитило его. Арденн думал, как скоро придёт этот воин, который стал старше, сильнее, опытнее, на встречу к будущей "супруге"? Ему, как ни странно, хотелось, чтобы Эйтан пришёл...

Грянула музыка. Трубы и барабаны исполняли торжественный марш, неизвестный Арденну. Он со страхом подумал, что возможно это марш династии Рао либо династии Дан, и лучше запомнить мелодию, чтобы не показаться невеждой в будущем. По развернувшейся ковровой дорожке из распахнутых дверей королевского дворца спускался кто-то, одетый в сверкающие одеяния. От блеска одежд незнакомца у Арденна буквально слепило глаза. Снова спрятавшись за занавесью, прикрывавшей окошко кареты, Арденн с трепетом следил за человеком, но не узнавал его. Тот вышагивал гордо и величественно, но это явно был не король Сурата.

Светлые волосы и голубые глаза. Нет, не Эйтан.

Арденн не понимал в чём дело, но он почувствовал обиду и разочарование, когда дверца открылась, и незнакомая рука протянулась к нему. Вежливо, сдержанно. Вовсе не того он ждал!

— Приветствую вас, сияющая госпожа, дочь царства Илну, светлейшая королева! — приятным баритоном произнёс встречающий, склонив голову перед Арденном. — Моё имя Нимахья Нур. Я первый министр Его Величества Эйтана из династии Дан. Мне выпала честь встретить вас и препроводить в покои, где вы будете обеспечены всем необходимым, чтобы отдохнуть после долгого путешествия. Приказывайте, отныне я ваш покорный слуга и сделаю всё, что пожелаете, — голос министра странно дрогнул, и Арденн с удивлением посмотрел на Нимахью.

Министр глядел себе под ноги, не решаясь даже поднять глаза на лже-Тхию. «Неужели этот горе-сопровождающий, присланный Эйтаном, умудрился втюриться?» — насмешливо подумал Арденн.

Судя по тому, как покраснели щёки первого министра, как сильно тряслись его руки, предположение принца отнюдь не являлось нелепым. Похоже, он как раз попал в самую точку.

«Дела-а, — мысленно присвистнул Арденн, — вот только влюблённого министра мне и не доставало! Однако, судя по тому, как он робок, вряд ли его угораздит влезть ночью в мою опочивальню или украдкой забраться под мои юбки. Нет, не осмелится».

И надо отметить, несмотря на свою юность и неискушённость, Арденн оказался прав. Он и представить сейчас не мог, что творится в душе первого министра. Нимахья стоял перед ним, согнувшись в поклоне, а сердце бухало так, словно готовилось вывалиться на камни дворцовой площади.

«Это она! — думал он. — Та, кого я люблю. Та, чьего тела я никогда не посмею коснуться, несмотря на щедрое позволение Высочайшего сделать это через десять лет. Нет, Тхия — невинный цветок золотой лилии. Либо она будет любима законным мужем, либо умрёт невинной. Никто не коснётся её, включая меня».

Арденн подал руку, и Нимахья, вспотев от волнения, коснулся ладони той, которую считал принцессой Рао. И вдруг задрожал, будто его поразила давно утерянная магия огня. Что-то было не так с этой девушкой. Первый министр не понимал, что происходит. Глаза, руки, разум и даже воздушная магия распознавания крови, пришедшая на помощь, единогласно твердили: перед ним действительно находится дочь короля Илну, но сердце упрямо отвергало новую королеву, будто чужую. Словно врага.

«Я схожу с ума, — снова проверяя силами доступной ему стихии стоявшую перед ним Тхию, подумал Нимахья. — Вот же она, такая, как на портретах, присланных королём Илну! Те же золотые локоны и синие глаза. Нет сомнений: это Тхия. Так почему моё сердце вдруг обеспокоилось и твердит об обмане? Нет, определённо, я устал. Мне необходим отдых», — решив так, Нимахья Нур заставил глупое сердце умолкнуть.

Златокудрая принцесса, выйдя из кареты, сделала шаг по плитам дворцовой площади. Вышколенные слуги в праздничных ливреях стояли по двум сторонам её пути, выпрямив спины, вытянув руки по швам, не моргая и почти не дыша. Молодые служанки бросали под ноги Тхии лепестки, жемчуг, бирюзу и сладкие семечки шоколадного кунжута, олицетворявшие богатство и плодородие. На крыше дворца развевались жёлто-голубые флаги с вензелями династий Рао и Дан.

Трубы и барабаны снова заиграли марш, а потом разом смолкли. И когда Тхия Рао, будущая королева Сурата, начала подниматься по ковровой дорожке, усыпанной соцветями лаванды, ей вслед полилась чарующая музыка бамбуковых флейт.

___________________________________________________________________

* Животное, напоминающее лося.