Возлюбленный враг

Засада в лесу

От монотонного скрипа передней оси кареты у принцессы Тхии уже начинала болеть голова. Деревянные колёса постукивали о камни, подпрыгивали на кочках, попадавшихся на дороге, проваливались в колдобины… Кучер понукал коней, но, казалось, ему и дела не было до комфорта той, чью жизнь ему поручили оберегать. Принцесса Тхия много раз стучала по стенке кареты и приказывала этому мужлану ехать осторожнее, но в ответ раздавалось лишь надоевшее до тошноты:

— Слушаюсь, Ваше Высочество, — а потом проклятый олух гнал лошадей всё по тем же ямам, камням и кочкам, что и прежде, будто не мог аккуратно объезжать препятствия.

Отец рядом отсутствовал, стало быть, пожаловаться было решительно некому. Горничная Магдала, приставленная к принцессе на время поездки, крепко захворала животом ещё на первой стоянке, отведав кушаний на постоялом дворе. Хозяин и хозяйка того ужасного места охали, ахали, причитали, обкладывали несчастную всевозможными примочками, делали припарки, настаивали какие-то чаи на кореньях, давали отведать целебных порошков собственного изготовления, но хворь не проходила. Устав ждать, пока служанка поправится, Тхия распорядилась оставить при ней одного из своих телохранителей, дав тому несколько серебряных монет. Она приказала охраннику купить коня в этой деревне и привезти Магдалу в Сурат немедленно, как только та выздоровеет.

Однако на следующем же привале Её Высочеству доставили письмо от хозяина таверны, в котором тот с прискорбием сообщал, что несчастная горничная не пережила вторую ночь своей болезни и упокоилась с миром, а теперь той же хворью страдает и сам телохранитель, а потому ехать к своей госпоже он не в силах. И судя по тому, что парень совсем плох, снадобья не действуют, а магия из здешних земель давно ушла с потерей артефактов, больше двух-трёх дней юноше никак не протянуть.

Сердце Тхии сжалось от горя. Телохранителя она почти не знала и горевала вовсе не о нём. Магдала являлась не просто её служанкой, а самой близкой, доверенной подругой. Тхия рассчитывала, что на новом месте, куда её отправил отец, рядом окажется родственная душа. Теперь принцесса осталась совершенно одна, без поддержки. Писать слёзные письма в столицу бесполезно, другую служанку отец взамен не пришлёт. Он и Магдалу отправлять в Сурат не собирался, справедливо полагая, что будущей королеве крупнейшего государства венценосный супруг предоставит по прибытии множество новых горничных. Но Тхии не нужны были другие, ей требовалась только одна Магдала, которую отныне невозможно вернуть...

Укрывшись в уголке опустевшей кареты, с рассвета и до заката Тхия слушала скрип оси и стук копыт лошадей. Из столицы Илну вместе с нею выехали двадцать пять телохранителей. Король считал, что этого будет вполне достаточно для сопровождаения дочери. Однако словно злой рок навис над принцессой. Буквально на каждой стоянке они начали терять по одному сопровождающему. Самый первый охранник остался с умирающей Магдалой на постоялом дворе и теперь умирал сам.

Второй юноша во время ночёвки в лесу отправился набрать для всех свежей воды в ближайший ручей и не вернулся. Когда следом за ним Тхия послала ещё четверых людей, те нашли посреди леса холодеющий труп своего товарища, а из его спины торчали несколько стрел.

— Разбойники, — вздыхая, констатировали прочие воины, — наверняка напали из засады. Стреляли в спину, как законченные подлецы. Впредь надо нам быть осторожнее!

Увы, никакая осторожность не помогала. Никто точно не знал, откуда ждать следующего нападения, а те стали случаться внезапно и непредсказуемо.

Ещё через день, когда королевская карета проезжала между двумя высокими холмами, из зарослей густой растительности, покрывавшей склоны возвышенностей, с гиканьем и криками выскочили двенадцать вооружённых до зубов всадников. Они промчались мимо кареты Её Высочества, обстреляв охранников и порешив двоих на месте, а сами унеслись прочь, практически не понеся потерь. Одного разбойника телохранители Тхии успели ранить в руку, а второму рассекли лезвием меча бедро, что, конечно, являлось сущей мелочью по сравнению со смертью товарищей.

Ряды охранников продолжали редеть. Ещё трое воинов Илну погибли в безвестной, глухой деревушке, где местные жители напали всем скопом на карету и попытались заколоть Тхию кольями, обвиняя девушку в чёрном колдовстве и в массовом падеже их домашнего скота. Уж кто мог пустить такие слухи про невесту самого Эйтана Дана, трудно себе было даже вообразить. Впрочем, выжившие в опасной заварухе воины Тхии разбираться и не стали. Уняв бунтарей, в отместку за подлое нападение ту деревню они подожгли, уезжая.

И ещё долго, глядя в заднее окошко кареты, принцесса могла наблюдать за тем, как мельтешили и носились взад-вперёд перепуганные деревенские жители, безуспешно пытаясь погасить свои запылавшие дома. Огонь был безжалостен. Разносимый внезапно поднявшимся ветром, он перепрыгивал с соломенной крыши одной жалкой лачуги на другую, пока всё поселение не превратилось в пылающий костёр на фоне почерневшего от дыма неба.

Если и в самом начале путешествие не доставляло Тхии особой радости, а лишь волнения и страх перед неизвестным будущим, то теперь принцесса и вовсе впала в апатию. Она взяла с собой рукоделие в дорогу, но у неё пропало всяческое желание чем-либо заниматься, и Тхия просто сидела на месте, застыв в неподвижности. Тоскливые мысли и воспоминания об отчем доме, к которому она привыкла за восемнадцать лет, но куда вернуться ей теперь не суждено, терзали сердце. Принцесса думала о том, что своего будущего мужа она совершенно не знает. Да, она видела Его Величество Эйтана мельком десять лет назад, когда он гостил во дворце, но даже образ его за такой длительный срок изгладился из памяти. Хорош он собой или нет, добр или жесток, способен любить или нет, Тхия не знала. Она пыталась выспрашивать у отца подробности о будущем муже, но король Илну лишь коротко отвечал, что государство Сурат на данный момент — самое сильное в Благословенных Землях. Его Величество Эйтан поверг Тегу Крэя, считавшегося непобедимым, и теперь является обладателем последнего уцелевшего артефакта, а потому Тхия должна не любопытствовать, а соблюдать скромность и повиноваться. И вообще ей следует быть благодарной судьбе за возможность стать королевой самой могущественной страны. На этом все беседы с отцом обычно заканчивались, а принцесса Тхия уходила в печали, так и не получив ответов на самые важные для неё вопросы.

И вот теперь она выглядывала в окно своей кареты, но даже прекрасные пейзажи — густые леса с синими и розовыми деревьями, заросшие золотыми лилиями поляны, прозрачные фиалковые озёра ближайших к Сурату земель, — не радовали глаз. Встреча с будущим мужем тоже не вдохновляла, а внушала трепет. Нужна ли она этому человеку? Будет ли Эйтан заботиться о ней? Будет ли нежен в любви? Тхия не была в этом нисколько уверена. Многие её сёстры — родные и двоюродные — вышли замуж за гораздо более мягких и спокойных с виду людей, но не стали счастливыми в браке. Они много раз отправляли отцу секретные послания через доверенных служанок с просьбами забрать их обратно, ибо жизнь их стала подобна кошмару, который видишь открытыми глазами. А отец каждый раз, получая такое письмо, вызывал младших дочерей, уже сосватанных, но ещё не выданных замуж, и предупреждал, чтобы не смели жаловаться, как эти негодные, осмелившиеся беспокоить его своим нытьём. И Тхия уже тогда поняла: после замужества помощи не будет. Сосватав дочерей, отец мысленно отрёкся от них, предоставив их судьбу на волю стихий.

Тхия встряхнулась. Нечего сожалеть. Если уж так вышло, что она вскоре станет королевой, то и вести себя следует подобающим образом. Никто не узнает о её несчастьях, даже если таковые ждут её впереди. Она не станет жаловаться отцу, тем более, это бесполезно, а решит свои проблемы сама — и личные, и государственные. И стоило принять такое решение, Тхия ощутила, что ей мгновенно стало легче, будто бы в прежде слабом изнеженном сердце родилась некая сила.

Если верить словам кучера, они уже подъезжали к границам Сурата. Осталось лишь миновать безлюдный лес, расположенный меж двумя высокими горами, одна из которых некогда принадлежала государству Аман, ныне управляемому наместником Эйтана — Гойджи Сэббом.

— Стоять!!! Ни шагу дальше!!!

Чей-то грубый окрик вырвал принцессу из морока её размышлений.

Громко заржали перепуганные кони, схваченные под уздцы чужими руками, страшно захрипел кучер, которому, судя по всему, проткнули горло метко пущенной стрелой. Раздался звук падающего на землю мёртвого тела с передка кареты. Тхия сжалась в комок. Много раз она просила отца научить её обращаться с мечом и дать оружие с собой в дорогу, но король Илну предпочёл доверить её жизнь двадцати пяти охранникам, из которых к концу путешествия выжили всего восемь. Да и те один за другим сейчас отдавали жизни в неравном бою с разбойниками, в очередной раз напавшими на карету.

Как такое могло произойти? Отец ведь уверял, что на дорогах, ведущих к Сурату, стало спокойно, всех лесных бродяг давно уничтожил король Эйтан. Уже много лет торговцы и путешественники ездили, не встречая ни малейших препятствий. Значит, это неправда или разбойники появились вновь? Значит, не такой уж сильный и могущественный её будущий муж, если его невесту всю дорогу преследовали гнусные преступники, а он даже не знал об этом! Ведь если бы знал, то конечно защитил бы её.

Тхия расплакалась от осознания собственной беспомощности. Чем защищаться, когда разбойники придут? На ней только платье и украшения. Её рукоделие — это всего две крохотные иголки, несколько мотков шёлковых нитей да кусок полотна, растянутый на пяльцах… Этим не защитишь свою честь. Она будет осквернена и убита. И это вместо роскошной свадьбы с королём и долгой счастливой жизни в качестве королевы? За что судьба к ней так жестока?!

Снаружи наступила зловещая тишина. Не слышалось уже ни звуков битвы, ни хрипов умирающих. Даже ржание перепуганных коней прекратилось. Дверь кареты рывком распахнулась, и внутрь сунулась красная обветренная рожа необразованного мужлана, испещрённая шрамами и зажившими язвами. Чёрные юркие глазки бандита упёрлись в перепуганное до смерти личико юной принцессы.

— А ну выходи, королевишна! — с издевательской ухмылкой произнёс разбойник, бесцеременно пялясь на высокую грудь девушки, едва прикрытую тонкими кружевами и полоской изумрудного ожерелья. — Выходи добровольно. Не бойся, не убью. И насильничать не стану, хоть у меня стоит крепко при виде таких прелестей! Может, показать, чтоб ты впечатлилась? А то не видала, небось, ни разу. Вдруг увидишь и захочется? Гы-гы! — он мерзко хохотнул. — Ладно, отбой. Пошутил. Мне приказали, чтоб товар портить не смел, а я слово держу, когда мне уплачено.

— К-кто т-ты? — заикаясь от ужаса, спросила Тхия.

— Иштар. К династиям всяким, понятно, не принадлежу, а потому бесфамильный. Но не всё ли тебе равно, как меня кличут? Давай, вылазь из своей коробки. Не люблю баб лупцевать, но учти: начнёшь свой норов тут показывать, не стерплю и мигом вмажу в ухо! — и он погрозил ей пальцем с обкусанным, почерневшим от запекшейся крови ногтем. — Капризы всякие бабские и спесь королевскую ужас как не люблю, а потому не советую выделываться. Вылазь, говорят! — рявкнул он, потеряв терпение.

Вся дрожа, Тхия медленно выбралась из кареты и тут же отшатнулась. Дорога, по которой они ехали, трава вокруг и даже стволы деревьев были залиты кровью. Четверо заколотых охранников и кучер со стрелой в горле лежали — кто на спине, кто на боку — неподалёку от кареты. Остальных четверых мертвецов по одному утаскивали за ноги в чащу разношёрстные бандиты с ещё более зверскими рожами, чем у их предводителя.

— Что вы наделали?! — ахнула Тхия, зажимая рот обеими руками.

Иштар молчал и ухмылялся.

И вдруг страх у принцессы прошёл. Ей стало гадко, что она, особа королевской крови, дрожит и пресмыкается перед этим потерявшим совесть грешником, для которого кража чужого имущества и у******о невинных людей — лишь повод гордиться собой.

— Вы хоть знаете, кто я? Меня зовут Тхия Рао, — собрав остатки мужества, Тхия выпрямилась и яростно вытерла слёзы со щёк. — Я — невеста короля Эйтана Дана. Когда мой муж узнает, что вы сделали со мной и моими людьми, он вас убьёт!

— Да откуда же ему узнать, королевишна? — насмешливо вопросил Иштар, склонив голову к плечу и разглядывая принцессу нагло и беспардонно. — Ты просто исчезнешь, а он, поверь, вскоре забудет тебя и женится на другой. Будто принцесс на свете мало! — внезапно голос его стал жёстким. — А ну ступай туда, — и разбойник указал рукой в сторону телеги, устланной пыльной соломой вперемешку с перьями домашних птиц. — Это твоя новая карета. Я отвезу тебя к господину Советнику. И, поверь, лучше тебе не сопротивляться и не пытаться бежать, иначе тебя ждёт только смерть.

Пока разбойник был занят своим глумливым монологом и не следил за ней, Тхия, изловчишись, метнулась в сторону, подхватила кинжал, валявшийся на дороге возле одного из мёртвых тел, и собралась уже воткнуть его себе в горло, чтобы покончить со своей неудавшейся жизнью, но бандит быстро выбил нож из её рук. Заломил запястья ей за спину и зашипел в самое ухо, обдавая лицо смрадным дыханием:

— Я предупреждал, что капризов не люблю? Ну, ты сама напросилась! Держи! — последнее, что успела увидеть принцесса — огромный сжатый кулак, летящий ей в лицо.

Оглушающий удар — и весь мир погас. Наступила кромешная тьма.