Глаза демонов. Книга вторая:Сила ведьмы.

Глава 8. Молодой король.

Целых восемь лет минуло со дня смерти королевы Катерины, становления Элизабет на трон и освобождения Мариэн от порождения магии, ревности и ненависти. Королевство процветало, не зная войн и нужды. Мари с Батором так и не обзавелись ребенком и это по-прежнему угнетало рыцаря. Выяснилось, что из-за множественных выкидышей организм главной кухарки замка попросту не способен выносить плод. Вопреки этому, жили они в мире и понимании друг с другом. Батор смог найти утешение в воспитании Вильяма и принимал активное участие в становлении его как мужчины. Принц подавал большие надежды в военном ремесле, он прекрасно обращался с клинком и крепко держался в седле, разве что стрельба из лука не давалась ему так же легко.

Граф Моро стал не только придворным чародеем, но и вторым советником короля. Холодный рассудок и острый ум пришлись как нельзя кстати в решении политических вопросов государства. Гильдия была достроена и граф гордо нес бремя наставника десяти молодых, и не очень, магов. По прошествии лет все подозрения в сторону Элизабет иссякли, и даже когда она родила Ричарду ещё одного сына, он лишь порадовался и с нетерпением ждал момента, когда сможет принять маленького Тревора в ряды своих учеников, ведь кровь ведьмы передалась ему по наследству.

Элизабет же смирилась с новой жизнью, полюбила Ричарда и Вильяма всем сердцем, и в конце концов перестала тосковать по прежней жизни. Маленький Тревор идеально дополнил их семью и радовал незаурядными, магическими способностями. Некоторые их проявления приходилось скрывать или оправдывать стечением обстоятельств, другие никто и так не замечал, считая малыша смышлёным и развитым ребенком.

Эта история имела все шансы быть доброй и иметь счастливый финал, но все восемь лет над королевством сгущались тяжёлые, черные тучи и стоял лишь вопрос времени когда начнется буря. Для понимания мы ненадолго должны покинуть светлое королевство короля Ричарда и переместиться в северное государство, где король Миран многие годы вынашивал план мести.

Пожалуй стоит пойти по порядку, начав с того самого момента, когда Ричард зарубил Альберта и осиротевший Миран вернулся с остатками армии в Веренгард. Тот злополучный день стал роковым для неокрепшего подростка. Как поступать с правлением Скупгарда он конечно же не знал, но желание отомстить, желание смести Тарион, не оставив камня на камне, было непреодолимо. Наглец Ричард посмел давать советы после обезглавливания его отца, посмел предлагать помощь, попытался кинуть кость наследнику трона и его народу словно безродным псам. Он - Миран, не собирался спускать это Ричарду с рук, нет, не в коем случае. Скорее снег пойдет летом или разверзнутся пучины ада под ногами люда, но этому не бывать. На пощечину, можно ответить лишь пощечиной. На пролитую кровь – собственной кровью. Вопрос времени, не более. Только вот поставит на ноги свою армию и сразу займётся благородным сэром Ричардом справедливым. План был таков.

Не смотря на злость и призрение к Ричарду, Миран все же решил не пренебрегать его советами. В самом деле, что он, мальчишка четырнадцати лет отроду мог знать о делах государственных и как их вести. Первым же указом, после официального коронования, Миран назначил советником короля одного из лордов, близкого друга его покойного отца, сэра Рашпиля. Рашпиль был далеко не глуп и кое-что понимал в политике, а по тому, по факту он стал не советником, а новым правителем, даром что правил из тени.

Треть всей имеющейся казны было сразу же потрачено на наемников, дабы укрепить армию. Охотники на ведьм тоже были отозваны, и завербованы в королевскую стражу. Гонения магического сообщества были прекращены, что хорошо сказалось на репутации молодого короля среди населения Скупгарда, а бывшие охотники на ведьм, будучи искусными воинами, гарантировали безопасность трона от любых угроз.

Вторая треть казны ушла на развитие фермерства, скотоводства и разработку каменной руды в горах на границе с Тарионом. Близлежащие поля и луга, дружественного государства Нидо, были взяты в аренду и отданы самым умелым фермерам и скотоводам на разработку. Болота быстро пересыхали после смерти враждебного Духа, но пока оставались не пригодными, а как сказал советник Рашпиль: «Кормить народ и пополнять казну необходимо уже сейчас.» Посему и размер дани был увеличены, что народ воспринял уже с негодованием, но пониманием.

Последняя треть казны осталась на текущие расходы, конечно совсем не густо и Мирану не приходилось жить в роскоши какое-то время, пока указы Рашпиля не начали давать плоды, но молодого короля это не беспокоило. Его вполне устраивала овсяная каша с крохотным кусочком мяса и горстью гороха, или похлёбка с птичьими потрохами, редкими ломтями картофеля и горбушкой чёрствого хлеба на завтрак, обед и ужин. Его устраивало пить кислое, низкосортное вино при свете одинокой свечи. Его устраивал даже постоянный холод в замке, из-за недостатка древесины для дров и угля. Главное он жив, молод, силен и полон ненависти, а значит сможет отомстить. Советник Рашпиль, взявший бразды правления в свои руки, так же не волновал Мирана, ведь у него появилась масса свободного времени, которым он распоряжался с умом коршуна и упорством льва. Дни напролет, до кровавых мозолей на руках он тренировался управляться с мечом и луком, и это не могло не дать результатов. Уже к восемнадцати годам Миран считался лучшим мечником королевства, но даже тогда не оставил своих истязаний. Менялись орудия, увеличивалось количество противников, целью становились новые высоты мастерства. Миран был одержим совершенствованием себя и грезил расправой над Ричардом. Каждый божий день он засыпал в своей постели глядя на пляшущие тени от свечи на стенах и представляя как клинок в его руке вгрызается в плоть заклятого врага. Более того, ему хотелось разделаться с семьёй Ричарда прямо на его глазах. Когда пришла новость о пополнении рода Фаренгей ещё одним отпрыском, Мирон только порадовался возможности у***ь двоих сыновей, вместо одного.

Годы шли и Скупгард наконец встал с колен. Армия насчитывала тысячи искусных воинов, болота в конец пересохли и земли начали приносить прибыль. Стало возможным отказаться от аренды сторонних земель и возмутительно высоких налогов. Казна пополнилась золотыми монетами с лихвой возместив убытки. Кризис пал под чутким руководством советника Рашпиля. К этому моменту Мирану стукнуло двадцать два года. Из худосочного подростка он превратился в крепкого, молодого мужчину, силе и навыкам которого, завидовал каждый воин в королевстве. Жизнь в скупгарде наладилась, а события произошедшие на границе с Тарионом поросли быльем, но ненависть и желание отомстить так и не угасли в его сердце.

– Рашпиль! Я собираюсь отправиться на восток, в поющие леса. Так что, распорядись собрать в поход небольшой отряд – десятка лучших воинов будет достаточно. Мы поскачем на рассвете, – сказал Миран входя в кабинет первого советника. Голос его был груб, строг и решителен.

– Поющие леса? Сир, для чего вам понадобилось отправиться в это ужасное место?

– До меня дошел слух, что в поющих лесах водится земляной дракон, большая редкость для наших мест как тебе известно. Я хочу сразить его и испить его крови.

– Вы действительно верите этим сказкам? – мужчина с частой проседью в густой, черной бороде отодвинул в сторону бумаги разложенные перед ним на столе и поднялся с кресла. – Миран, ты собираешься рисковать жизнью, и не только своей попрошу заметить, из-за старого, как сам мир, предания!?

– Кровь дракона дарует мне невиданную силу, а из его кожи можно сотворить лёгкий и прочный доспех.

– Миран, мальчик мой, – Рашпиль неторопливо приблизился и нежно, по отцовски взял его лицо в руки, – оставь это. Ты и так силен и могуч. Даже если ты сразишь это несчастное животное, выпьешь его крови и не просто проблюешься в ближайшие кусты, а получишь мифические силы которые сулят эти детские сказки, для чего они тебе?

– Ты знаешь для чего, – отпрянув прорычал Миран. – Я больше не ребенок, хватит меня нянчить.

Рашпиль тяжело, удручённо вздохнул. Опустил руки, ещё недавно чувствовавшие разгоряченную, молодой кровью, кожу.

– Когда твой отец погиб, я принял тебя как…

– Родного сына, знаю, – раздражение сквозило в каждом слове, – но тебя об этом никто не просил. Взамен на твою доброту я сделал тебя советником, практически уступил трон, так что, давай не будем.

– Ненависть разъедает тебя изнутри…

– Хватит! – Миран сорвался на крик, – Твоя забота – дела государства, в мои дела не лезь.

– Ах ты не благодарный щенок! – Рашпиль не сдержался и попытался дать пощечину, но реакция у Мирана была отменная. Ладонь советника замерла в нескольких дюймах от щеки короля, запястье крепко сжимали сильные пальцы. Их взгляды встретились и они застыли на несколько мгновений в неподвижном изваянии.

– Я могу казнить тебя за это, старик, – кровожадно глядя прямо в глаза Рашпилю, прошипел Миран. – Не забывай кто твой король. Хватит с меня опеки и нотаций.

– Казни, и тогда все, что я воздвиг за эти годы рухнет под натиском твоих глупости и невежества.

Миран отпустил запястье и криво ухмыльнулся. Он понимал, что Рашпиль прав, но не собирался этого признавать.

– Десяток лучших воинов и скакунов, не забудь, выходим на рассвете, – сказал он последнее слово и спешно откланялся.

Советник не смог вразумить Мирана, а идти против воли короля было опасно, даже когда фактическая власть принадлежит тебе, а потому он исполнил его волю.

У Мирана же оставалось ещё одно дело перед походом. Он спустился в подвальный этаж и направился в обитель королевской ведьмы. После того как гонения прекратились, все заключённые в темницах ведьмы получили амнистию, одной из них как раз и была Кларетта, молоденькая ведьма с белоснежными волосами, темными как ночь глазами и точеной фигурой, которой могли позавидовать первые красавицы Веренгарда. Кларетта угодила в тюрьму за то, что оказывала услуги приворота в одном из провинциальных городов. Альберту было достаточно уже того факта, что девушка умела колдовать, чтобы приговорить ее к смертной казни накануне своей кончины. Попав под амнистию, Кларетта решила служить своему спасителю во всех смыслах этого слова.

– Кларетта! – Миран распахнул дверь и ураганом влетел в комнату.

– Да, мой господин, – спокойно отозвалась девушка отрываясь от сортировки каких-то трав. Она уже давно привыкла к беспардонному поведению короля, да и задолго до его появления слышала громогласное, раскатистое эхо торопливых шагов, разносящееся по подземелью, потому ни капли не испугалась и не смутилась.

– Завтра утром мы выступаем на восток, будь готова.

– Как вам будет угодно, Сир. Могу ли я спросить, куда именно мы будем держать путь и для чего?

– Ты уже это сделала, – хмуро подметил Миран, но в голосе не было злости. – Мне нужна твоя помощь в убийстве земляного дракона, и проведении кровавого ритуала силы. Ты слышала об этом хоть что-то?

– Читала, мой господин. Описанный ритуал крайне прост, но его действенность проверил на себе лишь один человек на всем белом свете.

– Да, бродячий друид с пустынных земель Карума, – показал свою осведомленность король прохаживаясь по комнате и без какого-либо интереса рассматривая склянки с причудливыми травами и жидкостями.

– Анк-Кроворожденный. Только вот свидетелями его силы стали малочисленные торговцы, которых он встречал в своих странствиях, да разбойники, которые после встречи с друидом уже ничего не могли поведать. В кровавый ритуал слепо верят лишь последователи Анка, а в магическом сообществе история друида воспринимается как легенда.

– Вот мы и проверим это, – безразличным голосом ответил Миран.

– Как пожелает мой господин. Я могу быть ещё чем-то полезна?

Миран молча приблизился, заправил белую прядь Кларетты за ухо, вдохнул аромат ее волос.

– Как и всегда, – шепнул он ей на ухо, а после грубо ухватил за шею и притянув к себе поцеловал.

После чего они занялись животным сексом. Миран брал Кларетту силой прямо на столе, и она сопротивлялась, но не была против, просто знала, что это нравится молодому королю.

На следующее утро отряд Мирана выдвинулся на восток. Во главе скакал сам король, так же придворная ведьма Кларетта по одну сторону и известный в землях Скупгарда своей жестокостью и профессионализмом, охотник на ведьм по прозвищу Кулак, по другую. Истинное имя Кулака было известно лишь его родителям, ему он предпочитал прозвище, которое прицепилось к нему с раннего детства из-за непреодолимой страсти к дракам. Несмотря на свои скромные физические данные, ни один враг не мог устоять на ногах после точного попадания костлявого кулака в шею. Да-да Кулак предпочитал бить именно в шею, но не злоупотреблял этим, выискивая к сильным противникам индивидуальный подход. Позже, будучи уже охотником на ведьм, он закрепил за собой прозвище, используя различные кастеты для лучшего эффекта. Каждая ведьма, с которой он столкнулся по долгу службы, недооценивала щуплого, не высокого мужчину, а болтающийся на поясе, короткий клинок служил хорошим отвлекающим маневром. Так одна из могущественнейших ведьм и угодила в петлю. Она посчитала, что у нее есть время на мощное, смертоносное заклинание, пока Кулак будет вынимать свой жалкий меч из ножен, но он просто сбил ее с ног одним точным ударом, а в последствии забил до смерти, превратив лицо в кровавую кашу и повесил на дереве, у дороги, для устрашения. Был ещё один занимательный факт о Кулаке, о котором не подозревал даже он сам. С каждой последующей расправой над ведьмой или ведьмаком, Кулак становился сильнее, не намного, но все же. Кровь заряженная магией часто попадала в его раны и потихоньку совершенствовала тело. Разумеется сам охотник списывал это все на опыт и тренировки.

Добраться до поющих лесов не составило труда. Дорога не редко пролегала через города и деревни, но Миран не разрешал останавливаться в ночлежках. По его разумению настоящий воин в боевом походе должен спать под открытым небом, питаться припасами и добытой дичью приготовленной на костре и ни в коем случае не отвлекаться на женщин.

На третий вечер они миновали последний населенный пункт и вышли на бескрайние просторы полей. В дали, за ближайшим холмом уже виднелись пушистые верхушки деревьев поющего леса, но приближаться к нему ночью было опасно. Дело в том, что поющий лес не с проста назвали именно так. Днём он представлял из себя вполне безопасное и красивое место, но ночью на охоту выходили белые сверчки. Не смотря на свои размеры, не сильно превосходящие своих черных собратьев, эти насекомые были плотоядными и охотились стаями убаюкивая жертву своим пением. Их свирель на близком расстоянии была способна усыпить даже самое крупное животное на много часов, чего хватало, чтобы обглодать жертву до костей.

С восходом солнца отряд Мирана вошёл в лес. Охота на дракона переходила в активную фазу.

– Кулак, ты сможешь отыскать логово дракона? – спросил Миран.

Кулак не ответил, лишь спешился и побрел вперёд по дороге, похрустывая свежевыпавшим снегом и держа перед собой стеклянную сферу сорванную с пояса. В сфере переливалась прозрачная жидкость, наполняющая ее ровно наполовину. На ее глади лежала узенькая щепка, словно живущая своей жизнью и подобно стрелке компаса устремляющаяся в определенном направлении. В данный момент она не уклонно указывала в сторону короля, как бы Кулак не встряхивал колбу.

– Мой король, магический компас прилип к этой… – Кулак вовремя осекся и резко передумал говорить грубости заметив пристальный взгляд Мирана и вспомнив кем приходится королю ведьма, а именно подстилкой, по его мнению, но об этом он тоже разумно умолчал, – Этой Кларетте, и совсем не разумно ожидать чего-то иного. Мне нужно отдалиться от нее на милю, не меньше, чтобы он перестал за нее цепляться.

Миран смерил его неодобрительным взглядом, затем обратился к ведьме:

– Ты можешь что-нибудь с этим сделать? Твои сородичи же как-то избегали охотников, и в большинстве достаточно успешно.

– Я могу накинуть завесу, но ведь она тоже будет магической и…

– Делай, – строгим тоном перебил ее Миран.

Кларетта лишь смиренно поклонилась, затем причудливо переплела руки над головой. Через мгновение ее кожа стала источать едва заметное, голубоватое свечение и тогда ведьма разомкнула руки и прочертила полукруг в воздухе. На доли секунд над ней появился небольшой, сферический купол и тут же исчез.

– Готово, господин.

Миран требовательно посмотрел на Кулака, тот в свою очередь не отрывал глаз от компаса. Деревянная стрелка колебалась какое-то время, затем отвернула от ведьмы и указала в глубь леса.

– Что-то нашел! – торжествующе воскликнул Кулак. – Магия дракона должна быть самой могущественной в этом лесу, наверняка это он.

– Скоро мы это проверим, – заявил Миран простирая взгляд вдаль, поверх белоснежных шапок деревьев.

Кулак оседлал лошадь и отряд тронулся вперёд под мерный хруст снега под копытами.

– Кларетта, что мне необходимо сделать? Как заполучить силу?

– В этом нет ничего сложного, господин, если конечно вы действительно хотите этого.

Миран посмотрел на ведьму как на полоумную. Он собрал людей, отправился на край Скупгарда, не смотря на вопиющий холод и опасности поджидающие в лесу, ради силы, а она ещё спрашивает.

Решительный взгляд короля ответил на ее вопрос лучше любых слов.

– Как гласят писания, кожа дракона покрыта каменной чешуей, которая с лёгкостью отражает удары меча и попадания стрел. Магией одолеть его крайне тяжело, моих нападок он и не заметит вовсе.

– Я же говорил, что она бесполезна, – с неприязнью буркнул Кулак.

– Тут я решаю, кто полезен, а кто нет, – осадил его король. – Продолжай.

– У дракона есть уязвимые места, такие как: глаза, ноздри, пасть, уши. Но для ваших целей они не подходят. Чтобы случился ритуал вам необходимо поразить дракона прямо в сердце и испить его крови пока он ещё жив, пока могучее сердце совершает последние удары.

– Всего то? Что же их до сих пор не истребили желающие завладеть силой? – фыркнул Кулак снова влезая в разговор.

Миран уже собирался вновь осадить бывшего охотника на ведьм, только вот счёл вопрос интересным, поэтому не стал. Обернулся к Кларетте в ожидании ответа.

– Может это и звучит просто, только вот грудь и живот дракона тоже защищены непробиваемым пластинами. Между этими пластинами есть небольшие прорехи, как в доспехах рыцаря, если приловчиться, то можно вонзить туда клинок.

– Этого будет достаточно, – самоуверенно заявил Миран. – Для меня уж точно.

– Да, мой господин, но есть ещё кое-что. Не каждый способен выдержать силу крови…

– Ты сомневаешься в своем короле? – тон явно не терпел препирательств.

– Нет, конечно же нет, – печально ответила Кларетта, покорно отводя глаза.

Шли они долго, несколько часов к ряду пробираясь в самую гущу леса. Щепка магического компаса все это время колебалась, показывая примерное направление, но сейчас она зафиксировалась, указывая на объект, который выбрала своей целью. Тогда было решено сделать привал. Не гоже идти на зверюгу голодными и изнеможенными. Солдаты разожгли костер и грели на нем вяленые куски конины и отогревали промёрзшие ломти хлеба. Миран сидел поодаль от костра, постелив на промозглую землю меховую накидку и глотал еду практически не жуя, думая лишь о заветной цели. Представлял как пронизывает сердце земляного дракона. С остервенением отрывая зубами куски от жёсткого мяса грезил о силе, что ждёт его там, в самом сердце леса.

Где-то южнее лагеря надрывно завыл волк, и тут же к нему присоединились сородичи. Миран, вырванный из размышлений, обернулся на звук и заметил подле себя воина, прямо за спиной. Воин держал в руке кинжал и испуганно, но решительно смотрел на него.

– Хенрик!? – только и успел вымолвить король.

– Простите, ваше величество, – молвил Хенрик и прыгнул вперёд занося кинжал.

Миран пытался отреагировать должным образом, но время, поза и недавняя задумчивость играли против него. Он отшатнулся, рука ушла из под тела на скользком снегу и король повалился на бок. Увидев, что уйти с линии атаки не удалось выбросил ногу вверх, ударяя Хенрика в живот. Удар был не сильным, но дал свои плоды. Солдат задышал сбивчиво и отшатнулся на несколько шагов назад, но тут же снова повторил попытку нападения.

Миран слышал как вскрикнула Кларетта за спиной, как смолкли разговоры у костра, но помощи не было. Он потянулся к мечу и не смог его вынуть, прижал ножны бедром к земле. В голове успела созреть мысль о позорной смерти, от руки собственного солдата. Кинжал в руке Хенрика стремительно несся к нему, разрезая ледяной воздух.

На этом история Мирана и его мести могла оборвать, но в тот день удача была на его стороне. Рядом с Хенриком возник Кулак. Он буквально пролетел над королем, перепрыгивая его с выкинутой вперед рукой. Удар пришелся точно в шлем. Метал со звоном и хрустом вмялся внутрь, Хенрик отлетел в сторону и рухнул в сугроб. Он выпустил кинжал, тот плюхнулся в сугроб и скрылся из виду, и вцепился обеими руками в шлем вопя от боли и катаясь в агонии по земле.

Миран вскочил на ноги огляделся на умолкших у костра солдат, посмотрел на Кулака, тот на него. Во взгляде читалось приходящее понимание происходящего.

– Давит! Как же больно давит на голову!

Миран вынул меч, подошёл к Хенрику не сводя глаз с солдат окружающих костровище, и одним легким, почти неуловимым движением отделил его голову от тела вместе с прижатыми к ней кистями рук. Вопли прекратились, а на снег вырвалась струя крови, сопровождаемая зловещим облаком пара. Солдаты неуверенно переглянулись, а затем, почти одновременно потянулись за клинками.

– Вот значит как?

– Простите, сир, но у нас нет другого выхода, – прогорланил один из воинов.

– Ганс, разве я обидел тебя чем-то? Чем я заслужил предательство?

– Ничем, – не без стыда ответил Ганс, – но мы должны это сделать во благо государства.

– Должны говоришь? Будь по твоему. Кулак, ты со мной?

– Да, мой король. Я верен вам, – вооружаясь коротким клинком ответил охотник.

– Хорошо, тогда… – Миран не успел договорить. Земля дрогнула под ногами. Неподалеку с ветвей осыпался снег, в небо метнулись вороны с пугливым криком. – Что это?

– Он, – пискнула Кларетта в стороне, – он знает что мы здесь, и для чего мы пришли.

Кулак посмотрел на колбу компаса, болтающегося на поясе. Щепка медленно, но уверенно описывала круг, неуклонно отслеживая подземные вибрации вокруг полянки, на которой был устроен привал.

Миран вцепился в меч обеими руками и злобно ухмыльнулся. Солдаты в дюжине шагов от него испуганно озирались по сторонам.

– Что за чертовщина!? – воскликнул один из них.