Мэгги и Медведь. Манхэттенские истории

Отель

У меня складывается ощущение, что не я ношу эти туфли, а эти туфли носят меня. Тысяча двести с мелочью баксов, да я столько в месяц не зарабатываю! Когда я выхожу из машины на тротуар, мне хочется взлететь, чтобы случайно не посадить на них пылинку. Чувствую себя категорически неуютно, но, чёрт побери, какие же они красивые!

Когда мы зашли в бутик и когда Соломон озвучил тамошним консультантам свои нужды, возле меня сразу же образовалось восемь коробок моего размера. Пять из них Маршалл отбраковал сразу, а по поводу оставшихся трёх любезно спросил моего мнения.

– Губа не дура, – хмыкнул он, потому что я, как оказалась, выбрала самые дорогие. Я так и не выяснила, на каких условиях мне досталось это сокровище, однако это вовсе не мешает мне наслаждаться их красотой – они красные с искристым блеском, украшенные с обеих сторон крыльями и стразами, а какой чертовски высокий и удобный каблук! Мама, я летаю.

– Мэган, впереди дверь, – предупреждает меня господин Медведь. Видимо, я слишком долго пялюсь на свои ноги, совершенно игнорирую то, что у меня перед носом.

– Спасибо, – бурчу я, тормозя в нескольких дюймах от прозрачной створки. Ещё секунда – и я бы влетела в неё лбом и наверняка стала бы героиней какого-нибудь дурацкого ролика на ютубе.

– А что вы ей подарите? – подлезаю я с нескромным вопросом относительно его ассистентки. Интересно узнать, насколько Мистер Совершенство щедр в принципе, может, хоть так я могу сделать прогноз судьбы этих туфель.

– Я уже подарил, – на мой невысказанный вопрос он поясняет. – Я оплатил ей свадьбу и свадебное путешествие.

Я присвистываю, не могу удержаться! Нет, всё-таки что-то за этим стоит. Мой мозг, вскормленный мелодрамами и шпионскими боевиками, начинает выстраивать версию за версией. Всё-таки, беременна она от него, а чтобы избежать ненужной ответственности и огласки, Маршалл выдаёт её замуж за какого-нибудь своего партнёра. Хотя, постойте, что значит выдаёт? Мы же не в феодальной Европе, в самом деле!

Мои сомнения разрешаются, когда я, наконец, вижу брачующихся.

– Мистер Маршалл! – к нему подбегает крохотная, как пекинес, японка в белом смокинге и с круглым животом, а следом за ней огромными шагами движется… жених? Нет, это явно женщина. На ней чёрный смокинг, она здоровенная, как баскетболистка, светлокожая и светловолосая, как викинг, и вообще, она мне напоминает Бриенну Тарт из «Игры престолов». Воистину колоритная парочка, и явно играют они не за команду босса.

– Харуки. Джоанна, – он жмёт обеим руки, и, услышав имя, я точно убеждаюсь, что «Бриенна Тарт» – женщина, а ребёнок, по всей видимости, зачат в пробирке. Что ж, жизнь— штука интересная.

– М-м-м туфли, хороший знак, – Харуки уводит меня в сторонку, пока Джоанна и Маршалл обсуждают какие-то хитромудрые темы (я расслышала только ценные бумаги и курс каких-то акций, хм-м, наверное, она всё-таки деловой партнёр).

– Для чего? – я готова вцепиться в лацканы её смокинга от нетерпения. Кто-кто, а вот его бывшая ассистентка наверняка может раскрыть мне глаза на многие вещи, учитывая то, насколько ассистентки обычно близки, так сказать, «к телу».

– Вы ему нравитесь, он вам доверяет. Он ищет человека на моё место, вы – главный претендент.

Мне нужен стул, я хочу сесть. Такие новости на ногах не переносят. Так вот к чему были эти «расскажите о себе», «кем вы видите себя через пять лет»! А я ведь уже навыдумывала себе непонятно чего.

– Вы знаете, мистер Маршалл открыл свой первый бизнес пятнадцать лет назад, я проработала с ним пять лет, а до меня он сменил четырнадцать, вы посчитайте только! четырнадцать ассистенток! Ни одна и года не продержалась! Догадываетесь, почему? – пока Харуки сыплет цифрами, я, кажется, начинаю догадываться, почему дама нетрадиционной ориентации была для него лучшим вариантом. Любая другая рядом с ним думала бы о чём угодно, только не о работе. Прям, как я. – Поэтому для всех сотрудников «Маршалл корп» действует одно негласное правило. Оно называется «Никогда. Не лезь. Маршаллу. В штаны». Если у вас такой цели нет, то считайте, должность ваша.

Она радостно хлопает в ладоши, а я сникаю, как вялая гербера, благополучно подыхающая на подоконнике в моей квартире. Боюсь, это правило я нарушу. Уже нарушила.

Харуки спешно сматывается от меня на свой первый супружеский танец, а я, благополучно потеряв Маршалла из виду, направляюсь к барной стойке. Заказываю мартини, а сама тоскующим взглядом смотрю на прозрачную, как слеза бутылку с надписью «Водка». Бармен мой взгляд толкует верно и щедро доливает мне огненной воды прямо в наполовину опустевший стакан. Да, я сегодня пессимист.

Спустя три порции пытаюсь выйти на воздух. Спустя три порции туфли «Баленсиага» становятся похожими на ходули. Спустя три порции я хочу скрыться в зале караоке и орать в микрофон «О бай майселф» со слезами на глазах. Однако моим наполеоновским планам не суждено было сбыться – едва доковыляв до середины зала, я получаю удар по голове. У меня темнеет в глазах, кто-то поддерживает меня под руки, а после, когда зрение возвращается, под крики празднующей толпы, под насмешливо-удивлённый взгляд господина Медведя я обнаруживаю вокруг себя лепестки. Букет невесты, угодивший мне прямо в темечко, валяется рядом. Просто класс.

– В следующем году, Мэгги! Готовься! – радостно верещит невеста. – Начинай составлять список гостей. Это такое себе дело, я тебе скажу!

Криво улыбаюсь в ответ и ищу глазами спасительную табличку с надписью «Выход».

– Мистер Маршалл, подвязка! – кричит Харуки и мотает на пальце кусок органзы с дурацкими цветочками, приглашая его поучаствовать в традиционной свадебной вакханалии, героиней которой только что невольно стала я.

– Я был капитаном молодежной сборной штата. Я поймаю её. Только вот надо ли оно мне? – Медведь даже не думает двигаться с места, он смеётся под аккомпанемент шутливо-недовольного улюлюкания дам и свист поддерживающих его мужчин.

Ещё и капитан сборной. Нет, это воистину не человек. Смотрю, как он, словно магнит, притягивает к себе внимание и мужчин, и женщин, и отчего-то совершенно падаю духом. Никак у меня не получается разделить всеобщую атмосферу праздника. Наконец-то я вываливаюсь на улицу, жалея лишь о том, что не в компании очередной порции мартини с водкой.

– Вы грустите? – я вздрагиваю от неожиданности. Оборачиваюсь и вижу чёртового Соломона Маршалла. У него что, есть клон? Он везде! У Маршалла в руках бокал белого вина, второй он тянет мне, и я с благодарностью закидываю в себя половину.

– Что-то тоска меня обуяла, – высокопарно отвечаю я, осталось только ладонь ко лбу прижать. Ох, уж этот мартини. – Не люблю я свадьбы, знаете ли.

– Отчего-то же? – Да чего он привязался то, в самом деле? Даже унынию нельзя предаться в полной мере? Я, как минимум, заработала себе на полчаса депрессии. – Или это из-за удара по голове?

Он ещё и смеётся, ну спасибо. Не люблю я, когда мне грустно, а кому-то весело, особенно, когда выпитый алкоголь так и толкает на поболтать. Ну, что ж мистер Совершенство, держитесь.

– Вот почему все вокруг считают, что свадьба – главное событие в жизни девушки? Может, мне это всё не надо, а меня уже считают каким-то моральным инвалидом! А туфли?! Почему все должны гоняться за брендами? Недоедать? Влезать в долги, чтобы чему-то там соответствовать? А если ты не соответствуешь, тебя начинают жалеть, с тобой перестают общаться, не берут на работу, это какой-то ужас!

– Я понимаю, о чём вы, – на мои эмоциональные возгласы Маршалл отвечает стоически невозмутимо. – Такова жизнь. Но то, о чём вы говорите, лишь внешние проявления.

– Поясните, – подбоченясь, заявляю я, готовая дискутировать до хрипоты. И плевать, что передо мной весь пантеон греческих богов в одном лице и безупречном теле, одетом в безупречный костюм. И что вокруг витает тяжеловатый, древесный запах его парфюма. И что мне остаётся четыре дня в качестве его временной ассистентки, и что, скорее всего, я его больше никогда не увижу.

– Вы думаете, я когда-то мечтал о «Мерседесе»? – он улыбается мне, небрежно взбалтывая вино в бокале, а мне становится всё тоскливее. – Нет, я просто хотел делать всё лучше других. Да ещё и отец не давал выдохнуть. Ты работаешь, как проклятый, а потом понимаешь, что можешь позволить себе костюм подороже, машину получше, вместо пиццерии можешь пойти в ресторан, взять с собой кучу друзей и всё оплатить. И это становится нормой жизни. А глубоко внутри остаётся любовь к своему делу и к себе в этом деле. Если вы искренне любите то, что делаете, бренды и соответствие чему бы то ни было не будут вас волновать.

Почему меня, собственно, всегда так волновало чужое мнение? Может, Маршалл и прав. Пошло оно всё, а? Ведь я когда-то хотела написать книгу. Хотела закончить университет. А описывать в женской колонке семнадцать способов сделать м***т я точно никогда не мечтала.

– А почему вы такой умный и такой одинокий? – я в своём репертуаре. Наверное, во мне погиб интервьюер, специализирующийся на острых политических темах или какая-нибудь ведущая ток-шоу, не хуже Опры. Непоколебимый Маршалл чуть опускает глаза. О-о-о, неужто мне удалось его немного смутить?!

– На самом деле у меня никогда не было с этим проблем, но со временем я стал замечать, что мои деньги женщин интересуют больше, чем я. Я дважды пытался завести семью. Оба раза мои избранницы отказывались подписать брачный контракт.

– Вот сучки!

Я бы подписала ему обе свои почки! Не понимаю, как можно претендовать на то, что ты не заработала. Подарки подарками, но оттяпать кусок чужого труда… это подло.

– Ну, зачем так? Все преследуют свои цели и удачное замужество, поверьте, не самая ужасная.

– А почему Медведь? Вы что, отвратительно поёте? – мне пора заткнуться, но это, похоже, невозможно. Надо было остановиться два бокала назад, тогда этот мой словесный фонтан ещё можно было бы остановить.

– Это нужно спросить у моих конкурентов. Возможно, скоро вы с ними познакомитесь.

Чувствую, как между нами тает лёд. Хотя нет, между нами уже вода, настолько горячая, что вот-вот превратится в пар, да и расстояние между нами такое маленькое, что я чувствую тепло его руки даже сквозь ткань пиджака. Я понимаю, на что он намекает, и знаю, каков будет мой ответ.

– Знаете что, я тут поболтала с Харуки… не хочу я с вами работать.

– Почему? – его потрясающие голубые глаза становятся круглыми от удивления. – Вы умная, понятливая, искренняя, честная, забавная – мы ведь не роботы, личные отношения тоже играют немаловажную роль. И вы вполне компетентны. Думаю, вы понимаете, что работа в моей компании большой шаг по карьерной лестнице для вас.

– Знаю, – угу, искренняя, забавная… простая, как пять центов и смешная, как клоун, особенно подшофе. Скучно со мной ему точно не будет, но вот мне, увы, будет не до смеха. Влюбилась я, как дурочка, – но это ваше правило… Я его точно нарушу. Не готова я, знаете ли, соответствовать.

Делаю шаг назад, пытаясь оградить своё интимное пространство от Маршалла. Дёргаюсь раз, два, и понимаю – что-то мне мешает. Поднимаю глаза, смотрю на свою руку – мистер Маршалл крепко держит меня за локоть. Ух, не нравится мне его взгляд, какой-то он строгий и слишком заинтересованный что ли.

– К чёрту соответствия. Мэган, вы удивительная. – Что?! Что сейчас происходит? Помогите. – Вы заставляете меня изменять собственным правилам.

Звоните девять-один-один. Вызывайте скорую и пожарных, потому что я горю и умираю. Соломон Маршалл, этот мистер Совершенство крепко обнимает меня за талию и целует в губы, не обращая внимания на взгляды случайных свидетелей.