Неистовый квартет. Книга 3. Дивные создания

Глава 1. Часть 2

Едва друзья отошли достаточно далеко от стоящей на отшибе покосившейся хибары, как Дора сразу же заявила, скрестив руки под грудью:

— Не нравится мне эта парочка: Инквизицию вызвать не хотят, аванс не дают. Вон Сезар тоже плел, что опасно обращаться с проблемой в Трибунал. Всем мы помним, чем дело закончилось.

— Мне кажется, Хенни и Нильс что-то скрывают, — поддержал ее Фриц, но тут же добавил неуверенно:

— Однако мой жопочуй не предупреждает об опасности.

Хохотнув, Дора заметила:

— Твой хваленый жопочуй не предупредил ни о заговоре на турнире, ни о нападении Сулеймана с компанией. Так что не такой уж он и надежный.

— Мое женское чутье тоже ни о чем не говорит. — Бланка развела руками.

— Русалки напали на нас, — медленно заговорил Карл. — Мы можем за себя постоять, так что они обломали зубы. Но если бы на нашем месте были обычные путешественники? Нужно как-то разобраться с опасностью, иначе пострадают невинные люди. А задумали что-то местные или нет, разберемся по ходу.

— Устами варвара глаголет истина. — Фриц ухмыльнулся.

Карл только закатил глаза, показывая, что уже устал от бородатой шутки о своем варварском мышлении.

— Давайте тогда для начала придумаем знак, который бы показывал, что нельзя лезть в воду. Как сказал Карл: мы защищаем не только деревенских, но и всех, кто будет проходит этими берегами.

Для наглядности Дора подобрала с земли палочку и, найдя проплешину в траве, попыталась изобразить… нечто. Нужно, чтобы знак был понятен всем. Письменный текст не каждый сможет прочитать, к тому же его придется переводить на все языки, зато рисунок ясно укажет на опасность.

Пристальные взгляды друзей только мешали сосредоточиться, но все же Дора смогла изобразить рыбу с разинутой зубастой пастью, а рядом человеческую фигурку.

— Ух ты, вселяет ужас, — восхитился Фриц. — Здесь водятся опасные рыбы! Но, боюсь, многие захотят их поймать.

— А если вот так? — Взяв у Доры палочку, Бланка стера предыдущий «шедевр» и принялась рисовать женщину с хвостом.

Почва оказалась достаточно твердой, так что получалось провести четкие линии. Бланка пыхтела довольно долго, но когда закончила, получился действительно устрашающий рисунок. Русалка держала в руках человеческую голову, а рядом валялось тело несчастного. Конечно, детали прорисовать не получилось, но друзьям и не нужно было соревноваться со знаменитыми иллирийскими художниками.

— Весьма устрашающе, — оценил Фриц, который взял на себя роль ценителя искусства. — Но смогут ли такое нарисовать деревенские? Ведь знаки придется обновлять каждый год, если не чаще.

— Щас варвар вам покажет, как надо! — объявил Карл.

Палочка перекочевала из рук в руки, и Карл быстро чиркнул ей на земле всего лишь несколько линий. Он изобразил фигурку человечка — палка, палка, кругляш — и волнистые линии-волны, а потом зачеркнул все это крестом.

— Ух ты, забавно получилось. — Бланка хихикнула, прикрыв рот ладошкой.

Дора задумалась, какая же картинка лучше. Трудно было выбрать, и Фриц решил выступить судьей.

— Дож Тирасолаквы, родины великих мастеров, сейчас выберет лучшее полотно, — напыщенно объявил он

— Синьор, я могу уменьшить ваш нос на картине, — льстиво проговорила Дора, присоединяясь к игре.

— А я — увеличить, седлав еще более… значительным, — вставила Бланка.

Погладив самую выдающуюся часть своего тела (или одну из двух частей), Фриц объявил:

— Длинный нос — гордость аристократа. Это фамильная черта Ауэрбахов! Главный залог моей красоты!

— Тогда я нарисую его в лучшем виде. — Карл показал большой палец.

— Отлично! Выбираю тебя! — И, став серьезным, Фриц продолжил:

— Посмеялись и хватит. Мне кажется, у Карла получился самый лучший предупреждающий знак: нарисовать такой сможет даже деревенский дурачок, зато при взгляде на картинку всем сразу становится понятно, что купаться нельзя. Вы что думаете?

— Деревенский дурачок обожает свое творение. — Карл ухмыльнулся.

— Я тоже выберу картинку Карлито, — уверенно сказала Бланка. — Она простая, а значит, годится для моего плана привлечь нам в помощь детишек.

— Хорошо придумано. — Дора одобрительно потрепала Бланку по плечу.

— А ты сама как считаешь? — спросил Фриц.

— В этот раз я соглашусь с мнением большинства. Гораздо важнее, как мы будем бороться с русалками? Просто перебить их всех точно не получится.

— Ты не можешь осушить море, как сделал тот… как же его… — Покосившись на Фрица, Карл почесал темечко.

— Мафусаил был щедро наделен Богом силой, — нараспев произнес Фриц. — В древние времена каждый священник мог двигать горы и осушать моря. Сейчас народ обмельчал. Ходят слухи, что даже Повелитель после вызова одной молнии падает от изнеможения. Эх, вот если бы тут появились десять моих копий, мы бы вместе осушили море и показали русалкам, где зимуют черти.

— Нашествие твоих копий деревенские девки бы не пережили, — насмешливо обронила Дора.

— О нет, дамы были бы счастливы. — Фриц расплылся в похотливой улыбочке.

— Но если море высохнет, то русалки погибнут, — медленно произнесла Бланка. — Да и людям негде будет ловить рыбу.

— Мафусаил вернул море назад, как только все верующие перебрались на тот берег, и воды поглотили армию иллирийского императора… Если рассуждать чисто теоретически, то отряд святых отцов мог бы повторить такое, но я ни разу не видел этого чуда.

— Давайте не будем тратить время на всякие теории, а прикинем, что получится сделать на самом деле. — Дора воззвала к практичности товарищей. — От русалок мы избавиться не можем, значит…

— Я бы не стал их убивать, даже если бы мог, — перебил ее Фриц, в его строгом лице не было ни намека на шутку. — Попугал бы только, осушив море не несколько секунд.

— Значит нужно придумать, как защитить рыбаков от русалок, — закончила мысль Дора, не став вслух удивляться милосердию Фрица.

Привыкла уже, что друзья пытались избегать ненужных жертв, хотя и признавалась самой себе, что если бы обладала святой силой, то перебила бы всех русалок, особо не задумываясь о моральной стороне вопроса.

— Думаю, мои песни не сгодятся. — Бланка тяжело вздохнула. — Некоторые отпугнули бы русалок, но не могут же я остаться здесь и плавать на рыбалку со всеми.

— Я могу сделать амулеты против нечисти, они защищают от речных русалок, — проговорила Дора, рассуждая вслух. — Только не знаю, подействуют ли они на морских.

— Странно, что они держатся так близко к берегу. — Фриц погладил подбородок. — Как я слышал, морские русалки без нужды не приближаются к земле.

— Верно. — Карл произнес это так, будто всю жизнь только и делал, что изучал русалок.

И на озадаченные взгляды остальных пояснил:

— Ундины, так мы их на севере называем, любят потешаться над моряками. То кидают на палубу дохлых медуз, то поют… или скорее воют — тогда хоть воск в уши заливай.

— Хм, мне рассказывали по-другому — мол, они поют так сладко, что мужчины бросаются в море и тонут, пытаясь доплыть до воображаемых красавиц. — Дора удивленно вскинула брови.

Карл в ответ пожал плечами, как бы говоря, что рассказывает лишь то, чему сам был свидетелем.

— Ундины — не злые существа, но чтобы они не мешали, наши сейдры делают амулеты.

Дора больше не спорила, дивясь разнообразию обитающих в мире существ. Русалками становились утопленницы, но, может быть, ундины — совсем другое племя, не имеющее отношения к людям.

— Вот это дело. — Фриц ударил кулаком по раскрытой ладони. — Что за амулет? Ты знаешь, как его изготовить?

— Просто руна Маар, нарисованная на куске дерева или глины. Сейдр, то есть колдун, давал ей силу.

— Покажешь руну? Наверняка мы с Дорой сможем сделать из нее сильный талисман.

Кар покачал головой.

— Не уверен, что амулет поможет, иначе сразу бы рассказал. Руны даровал людям Отец Мудрости Идунхайм. Вряд ли они будут защищать тех, кто не верит в северных богов.

— Не узнаем, не попробовав, — сказала Дора. — Давайте найдем какую-нибудь деревяшку, кусочек угля, да нарисуем руну.

— Что же мы будем делать, если ничего не выйдет с амулетом? — Бланка задала вопрос, который приходил в голову и Доре, так что та ответила:

— Смываться из деревни по-быстрому.

— Но тогда получится, что мы всех обманули…

— Нет, — вдруг отрезал Фриц. — Если не сможем ничего сделать с русалками, то пойдем в Кеттну. Я поговорю с тамошним старшим инквизиторам, если тот не безумный фанатик, то попрошу помочь. Заплатим из наших запасов.

Доре такой план сразу же не понравился, как не нравилось все, связанное с Трибуналом.

Здесь не Алиссен с мудрым епископом Тобиасом. Фрица вполне могли схватить и отправить на костер как еретика.

Однако вслух свои опасения Дора высказывать не стала, решив приберечь до того момента, когда другого выхода как обращение к Инквизиции не останется. В конце концов, можно просто оставить значительную сумму Нильсу и пускай сам топает в отделение Трибунала.

За деревяшкой и углем пришлось вернуться в деревню, где Бланка тут же приставила к делу детишек.

— Ребята, вы хотите помочь нам прогнать русалок?

Дети нестройно заголосили.

— Русалки едва папку не утопили!

— Рыбку не дают лови-и-ить!

— Но ведь нужно просто… — начал мальчик, вечно подтирающий сопливый нос.

Один из ребят постарше тут же отвесил ему подзатыльник, не дав договорить, а остальные дети стали кричать еще громче.

— Ух, какие вы храбрые! — Бланка погладила по голове стоящую рядом девочку с косичками. — Но бить друг дружку не стоит. Применение силы против тех, кто слабее, показывает не могущество, а глупость.

Бланка объяснила детям, что нужно «борцам с русалками» и все появилось почти мгновенно. Кто-то притащил куски мягкой глины, кто-то — деревяшки. Угля не оказалось, в деревне топили печи торфом, но ребята, едва услышав предложение Бланки нарисовать магические символы, придумали, что делать.

Вскоре ватага ребятишек, расположившись во дворе дома Хенни и Нильса, взялась за дело. Некоторые вырезали картинку, которую Бланка для примера нарисовала на земле, ножичками. Один мальчишка принес из дома краску, которую делала его мать. На глине вообще можно было рисовать пальцем.

Работа кипела.

Бланка осталась присматривать за детьми, к тому же кому-то придется писать на знаках предупреждающую надпись. Все дети в деревне поголовно оказались неграмотными. Заоднаким Бланка принялась показывать тем, кто не был занят делом, буквы кеттнианского алфавита.

Оставив ее развлекаться, Фриц, Дора и Карл расположились в укромном уголке за сараем, где лежали вязанки хвороста.

Разломав на несколько частей кусок коры, Карл окунул кисточку в горшочек с краской. Поколебался и, двигаясь так осторожно, словно нес полный таз воды, начал рисовать.

Дора ожидала, что почувствует магию, заключенную в руне: покалывание на коже, мурашки, ноющее чувство в животе.

Но Карл закончил рисовать, а ничего не произошло.

Руна Маар выглядела такой же простенькой, как придуманный Карлом символ для отпугивания купальщиков. Две волнистые линии, пересекающие их парочка прямых, и круг в центре получившегося квадрата.

Фриц недоверчиво взглянул на руну, взъерошил волосы.

Словно поняв недоумение товарищей, Карл объяснил:

— Когда руну изображаю я — это просто рисунок. Она откликается на силу сейдров, которым когда-то магию даровал Идунхайм.

— Давай я попробую.

Забрав у Карла кисточку, Дора начала выводить символ на еще одном кусочке коры, старательно вкладывая частичку своей магии в руну. Едва кисточка замерла над готовым кружком, линии полыхнули темно-синим, словно морская вода, цветом.

— Ого, работает! — Фриц довольно потер руки, но Дора не разделяла его оптимизма.

— Свет еще ничего не значит. Да, теперь в амулете есть магия, но будет ли он действовать на русалок, мы не знаем.

— Может быть, тебе добавить к части талисманов то, что ты используешь для отпугивания речных русалок? — Фриц вопросительно взглянул на Дору.

Та задумалась. Конечно, соединение двух методов создания амулетов вряд ли поможет, но попробовать стоит. Мало ли что.

— Я вообще сомневаюсь, что от соединения разных видов магии будет толк, — проворчала Дора, чтобы потом иметь право сказать «Я же предупреждала!».

Фриц широко улыбнулся.

— Думаю, на самом деле Бог един, просто люди его по-разному называют. Зоар, Идунхайм… А раз Господь один, то и сила, которую он дарует людям, похожа.

От такого богохульного заявления у Доры в прежние времена бы отвисла челюсть и глаза из орбит вылезли, но сейчас она, привычная к странным взглядам Фрица, лишь обронила:

— Не удивительно, что Инквизиция жаждет тебя сжечь.

— Когда-нибудь и ты к этой мысли придешь, — мягко проговорил Фриц.

— Ну, раз вы уже начали обсуждать всякие заумные вещи, я, пожалуй, пойду. — Карл, сидевший до этого на корточках, выпрямился. — Моя помощь ведь вам больше не нужна.

— Нет, дальше мы сами. Спасибо, что рассказал о руне, — с теплотой в голосе сказал Фриц.

Несмотря на то, то он часто подшучивал над Карлом, присматриваясь к ним, Дора с каждым днем замечала, что двое мужчина на самом деле близки как братья, хотя и были не только не родными, но и пришли из разных миров. Дикий север, вотчина странных богов, которым все еще приносят жертвы. И монастырь клирикан, где просвещенные монахи переписывают книги и молятся Единому Богу.

Доре очень хотелось узнать, как же познакомились такие непохожие Фриц и Карл, но спрашивать стеснялась, и решила, что как-нибудь они сами расскажут.

Карл скрылся за углом, наверняка пошел проверить, не замучили ли еще дети Бланку бесконечными вопросами и требованием песен.

Фриц тем временем разделили кусочки коры на две неравные кучки. Дора молча взяла несколько основ для будущих амулетов себе, так, чтобы ей и Фрицу досталось поровну.

— Я смогу сделать столько же талисманов, сколько и ты, — буркнула Дора.

— Прости, не хотел тебя обидеть. — Фриц ответил обезоруживающей улыбкой.

Доре тут же стало неловко, показалось, что слишком уж нагрубила.

— Просто будет честнее, если мы поделим работу поровну. Ты ведь тоже не какой-нибудь монстр с бесконечным запасом магии. Не хочу, чтобы ты, наделав амулетов, потом несколько дней валялся пластом.

— Спасибо за заботу, — проворковал Фриц.

Фыркнув, Дора сосредоточилась на работе.

До сумерек друзья пыхтели над амулетами: тщательно выводили руны, вливали в дерево свою магию. Всего было двадцать два кусочка коры, но на первых четырех руны не вспыхнули, видимо, Дора и Фриц что-то неверно рисовали. Зато в остальных восемнадцати деревяшках ощущалась сила.

Под конец Дора достала из поясной сумки засушенные стебельки полыни и зверобоя, нахваливая собственную предусмотрительность. Во время путешествия Дора неустанно собирала травы, укладывая в сумку даже те, которые, казалось, не пригодятся. На самом деле пригодиться может все.

Вот и сейчас Дора сплела стебельки травинок, затем, шепча заговор, вдела получившуюся веревочку в дырочку на одной из деревяшек, которую проковырял ножом Фриц. Взяла следующие травинки, и все повторила.

Так они споро и трудились: Фриц проделывал в кусочках коры дырки, а Дора вдевала туда, словно нитку в иголку — завороженные травы.

На все талисманы трав не хватило, но друзья и не собиралась использовать ведьмину магию на всех. Стоило проверить, не вступит ли колдовство трав в противоборство с магией руны.

— Фух, готово. — Фриц утер рукавом пот со лба.

Дора тоже чувствовала себя выжатой, как белье после стирки опытной прачкой. Хотелось лечь тут же и поспать эдак до следующего года. Но пришлось собрать в подол все амулеты (в поясную сумку они не помещались) и пойти к дому.

Во дворе перед крыльцом развернулось целое представление. К детям присоединились взрослые, и все окружили пустую площадку, где Карл показывал свое воинское умение. Он словно танцевал, плавно перетекая из одной стойки в другую, а клинок в его руках сверкал божественной молнией. Каждый выпад меча зрители во главе с сияющей от гордости Бланкой встречали восторженным ором.

— Надо же, малышка все же уговорила его показать представление, — шепнул Фриц над ухом Доры.

Та тоже помнила, что Карл не любит, когда другие пялятся на него во время тренировок. Обычно он выполнял воинское правило ранним утром в укромных местах, и Доре за все время знакомства удалось увидеть Карла за упражнениями с мечом только несколько раз.

— Ну, может он нам деньжат подзаработает, — заметила Дора.

— Мне кажется, детишки заслужили зрелище. — Фриц кивнул на темнеющий возле сарая бугор, принятый Дорой сперва за кучу хвороста.

Подойдя ближе, она различила придуманный Карлом знак, который был старательно нарисован на деревяшках, прибитых к палкам. Всего предупреждающих табличек получилось двенадцать, наверняка хватит, чтобы расставить на пригодных для купания пляжах.

Дора поднялась по крыльцу мимо Нильса, который, дымя неизменной трубкой, наблюдал за Карлом. Зайдя в сени, Дора заколебалась: наверняка можно положить амулеты прямо здесь, вряд ли их кто-то украдет, но все же стоит поостеречься.

Заметив вошедшего в сени Нильса, Дора спросила:

— Есть ли у вас в доме надежное место, где никто не догадается искать что-то ценное?

На выгнутую бровь Нильса она пояснила:

— Мы сделали амулеты, которые, возможно, смогут отпугивать русалок. Завтра их проверим, но на ночь лучше спрятать их понадежнее.

Кивнув, Нильс открыл дверь, ведущую в жилую часть дома, Дора двинулась следом. Подойдя к полке с фигурками святых, Нильс дернул головой, показывая, что амулеты стоит положить туда. Мысль была дельная — в святом углу искать станут в последнюю очередь, но Дора покачала головой: иногда от статуй святых могла исходить сила, а от переизбытка магии амулеты просто сломаются.

Выдохнув колечко дыма, Нильс подошел к полке возле печи, где хранилась кухонная утварь, и взял горшок, закрытый вместо крышки куском ткани. За неимением лучшего, Дора согласилась и положила амулеты туда. Нильс, надежно завязав тряпку, задвинул горшок подальше за другие сосуды размером побольше.

Главное было завтра не забыть, где спрятаны амулеты.

Убедившись, что все дела закончены и можно отдохнуть, Дора вышла на улицу и устроилась у плетня рядом с Фрицем, чтобы тоже насладиться организованным Бланкой представлением. Нильс вернулся на крыльцо, к нему подсела вынырнувшая из толпы Хенни и о чем-то защебетала.

Карл показывал как метает секиру, используя в качестве мишени палку, которую держала Бланка. Дора было вздрогнула, но Фриц успокаивающе положил руку ей на плечо.

— А-то ты не знаешь, что Карл никогда не промахивается. Он учился обращаться с секирой едва ли не с пеленок.

И в самом деле, Карл ловко метал секиру, отрезая кусочки палки, пока в руках Бланки не остался лишь короткий обрубок. На этом парочка актеров закончила и раскланялась: Бланка — изящно, Карл — немного неловко. Зрители поблагодарили их рукоплесканием.

Дети и некоторые из взрослых стали просить Бланку спеть, та уже потянулась за лютней, когда с улицы донесся шум.

Подростки гнали мимо плетней стадо овец. Взрослые зрители засуетились, Хенни побежала открывать калитку перед веснушчатым парнем, направившим в проход трех набивных овечек.

Когда хозяева развели животину по своим сараям, во дворе дома Нильса и Хенни, а также за плетнем, собралась, похоже, вся деревня. Крепкие мужчины с продубленными солнцем лицами. Женщины, на чьих руках от каждодневной тяжелой работы четко проступили вены. Все они были одеты так бедно, что Нильс казался на их фоне франтом.

На компанию путешественников посыпались вопросы, суть которых сводилась к одному: сможете ли вы заставить русалок не нападать на людей?

Отвечали в основном Фриц и Бланка, как ни странно Нильс тоже соизволил разомкнуть уста, но только когда речь зашла об оплате.

Услышав цену в десять золотых, взрослые стали переглядываться, но не возразили.

«По работе и цена», — мысленно ответила всем Дора.

Ведь амулеты друзья будут испытывать на себе, рискуя жизнью. Если магия не подействует, русалки приложат все силы, чтобы утащить наглых людишек в свое водное царство.

После того, как все скучные вопросы были решены, настало время веселья. Усевшись на крыльцо, Бланка начала играть. Сначала она исполнила несколько шутливых песенок для детей, рассказывающих о разных смешных приключениях животных. Потом предложила публике заказывать, что хочется.

Жители Виссмарка веселым нравом не отличались, женщины просили грустные баллады о нечестной любви, мужчины — песни о моряках, побеждающих бури. Только улыбчивая Хенни очень хотела послушать скабрезные частушки, в которых в основном описывались похождения неверных супругов. И сама же над всем смеялась. Дора даже забеспокоилась об их с Нильсом семейной жизни, но тот попыхивал трубочкой и даже пару раз улыбнулся, похоже, не сомневаясь в отсутствии на своей голове рогов.

Деревню окутывали сумерки, с моря начал задувать прохладный ветер, напоминания, что пора готовиться ко сну.

Бланка спела последний куплет, все поблагодарили ее и стали расходиться по домам. Увы, к разочарованию Доры ни один из деревенских не полез в карман за кошелем.

— Зря только старались, — процедила она, провожая раздраженным взглядом спину последнего уходящего рыбака.

— Деньги — не главное, улыбки слушателей, их благодарность — вот, что важно! — Бланка улыбнулась и зашагала вслед за мужчинами к дому.

Доре сложно было решить даже для самой себя, как воспринимать бескорыстие подруги. С одной стороны: надрывать горло бесплатно — глупо и наивно, с другой — мир не рухнет в Ад, пока есть люди, для которых деньги не имеют особого значения.

Едва Бланка отвернулась, Дора взглянула на нее с нежностью и улыбнулась, надеясь, что никто не заметит.

— У тебя хорошо получается ладить с детьми, — поколебавшись, все же сказала Дора. — Думаю, из тебя получится чудесная мама.

— Надеюсь. — Бланка рассмеялась. — Я хочу детишек, хотя бы двух, чтобы они всегда защищали друг друга… Но не сейчас. Нам с Карлито стоит насладиться браком, в котором лишь мы и больше никого.

В густой темноте сеней сложно было что-то рассмотреть, но Дора даже не сомневалась, что Карл покраснел, как малина.

— Наверняка ваши детишки будут милашками, — мечтательно проговорил Фриц.

Тут в сени выглянула Хенни, и друзья замолчали, не собираясь выставлять на глаза посторонних то, что разделяли друг с другом.

За ужином компанию гостям составили, словно продолжая тему о наследниках, трое детей Нильса и Хенни: овечий пастух, конопатый, как мама, и две светловолосые девочки, такие же серьезные, как отец.

Дора ела быстро, стараясь восполнить пищей потраченные магические силы, Фриц не отставал от нее. Даже Карл, мастак поглощать еду за считанные мгновения, изумленно таращился на обоих волшебников. Закончили они одновременно и, поблагодарив, пошли в сени, где Хенни уже постелила на полу и лавке одеяла.

Ни о чем, кроме сна, Дора думать уже не могла. И, прочитав по настоянию Фрица короткую молитву, рухнула на свое одеяло, точно ее свалил мощный порыв ветра.

Едва смежив веки, Дора провалились в черноту, где наслаждалась покоем и отдыхом.