Неистовый квартет. Книга 3. Дивные создания

Эх, вот раньше рыба была - В воду без штанов не войдешь! Море расстилалось до самого горизонта, сливаясь в объятиях с ярко-голубым небом. Серо-стальное у песчаного берега, дальше оно поражало всеми оттенками синего, каких никогда не смогли бы воссоздать мастера по окраске тканей. Замерев на краю обрыва, Дора, как завороженная, смотрела на морскую гладь, по которой перекатывались едва заметные барашки волн. — Серое море, — торжественно объявил Фриц, разворачивая карту, в которую сам же вносил изменения во время путешествий. — Думаю, мы в Кеттниане. — Давайте купаться, ребята! — весело предложила Бланка и первая поскакала по тропинке, вьющейся вдоль обрыва до самого берега. — Осторожнее! — Карл поспешил следом и, поймав Бланку за воротник, заставил идти помедленнее. Улыбаясь, Дора наблюдала, как они спускаются. Хотя Карл и Бланка были женаты уже две недели, между ними ничего не изменилось, разве что теперь они иногда уединялись на привалах или брали в гостинице отдельную комнату. Благо деньги, подаренные благодарным королем Иоанном, это позволяли. А еще Бланка пару раз просила у Доры совета в делах интимных, как умно выразился Фриц, дававший мужские наставления Карлу. «Наверное, здорово, когда твой муж еще и друг», — с тенью тоски подумала Дора и перевела взгляд на море. Свежий запах соли и крики чаек, паривших вдалеке, будил воспоминания, и Дора не могла сказать, хочет ли возвращаться в прошлое. Перед внутренним взором вставали белые ступени, ведущие прямо в воду, на которых можно было часами сидеть, загорая на солнце до черноты. Корабли, скользящие по заливу, точно диковинные звери: узкие хищные галеры на веслах и парусники с белыми крыльями, раскрывающимися на мачтах. Что теперь с мраморной набережной, с разноцветными домиками, окна которых выходили прямо на залив? На плечо опустилась крепкая ладонь. — Вспоминаешь Василевсин? — мягко спросил Фриц. Дора просто кивнула. — Думаю, он и сейчас прекрасен. Мы сможем туда заглянуть, если дорога приведет, — заметил Фриц. — Ха, как будто басарцы позволят, — буркнула Дора. — Ну, они тоже люди, хотят есть деликатесы, красиво одеваться, носить украшения… Значит, ворота Василевсина всегда открыты для купцов, если нет войны… Эх, хотел бы я увидеть знаменитый храм Матери с золотыми куполами. Был бы я чуть старше, да Крестовый Поход состоялся бы раньше, то большую часть пути рыцари бы прошли пешком до Василевсина. — Фриц добавил в голос шутливых ноток. — И мы плыли бы на галерах, а не на парусниках. Ох, до сих пор с содроганием вспоминаю те дни в открытом море! Благородные рыцари, знатные лорды — все ползали по трюму едва живые и блевали в ведерки. Невольно представив эту поистине эпичную картину, Дора хохотнула. — Ты тоже мучился, бедолага? Фриц вздохнул так жалобно, что хоть сейчас обнимай его и укачивай. — Думаю, морская болезнь настигнет любого, кто впервые ступил с надежной земной тверди на шаткую палубу корабля. Было просто ужасно. А уж когда на нас напали пираты, так вообще ад. Хорошо хоть тогда выдалась спокойная погода, корабль почти не качало, и большинство воинов смогли сражаться. Помню, один рыцарь придумал весьма хитроумную тактику: брал из трюма ведра с, сама понимаешь чем, и обливал их содержимым всех пиратов, какие смели покушаться на его персону. Вонь стояла жуткая. Но зато морским разбойникам не поздоровилось. Дора захихикала: вот уж действительно уморительное зрелище! — Ух, после таких воспоминаний сразу захотелось освежиться. — Сделавший пару шагов по тропе Фриц обернулся, улыбаясь Доре. — Идем — если уж оказались на берегу моря в теплую погоду, стоит искупаться. — В детстве я хорошо плавала, как и все василевсинские ребята, — сказала Дора, шагая следом за ним. — Но сейчас уже подрастеряла сноровку: не было особо времени в воде плескаться, да и речка возле Пьетро мелковата. — Я тоже не ахти какой пловец. — Фриц, в кои-то веки, не стал рисоваться и строить из себя знатока. — Поплещемся там, где помельче. Когда они спустились, Бланка уже успела раздеться, оставшись в одной короткой рубашке, и весело топала по линии прибоя, поднимая ногами тучу брызг. Заметив Дору и Фрица, она ткнула пальцем в скалу, словно указующий перст торчащую из моря. — Посмотрим, кто быстрее доплывет? — Без меня. — Дора подняла ладони, точно сдаваясь в плен. — Да и тебе не стоит плыть в такую даль. — О, для любого иллирийца это совсем недалеко. — Бланка горделиво уперла руки в бока. — Я полжизни провела на берегах морей: Узкого, Жемчужного да Солнечного. Плаваю, как рыбка! Обнаженный по пояс Карл как раз закатал штанины и, хитро прищурившись, неожиданно бросил Бланке вызов: — Никто не обставит бывшего генвинда. Я вырос на палубе корабля. Бланка нехорошо прищурилась. — Ха, посмотрим, кто кого! И, повернувшись к Фрицу, спросила: — А ты как? — Воздержусь. Все равно мне у таких заправских пловцов ни в жизнь не выиграть. — Ну и ладно, меньше соперников. — Бланка явно вошла в состязательный раж. — Только объяви нам начало. Она и Карл встали у самой кромки прибоя. Фриц, состроив о-о-очень серьезную мину, возвестил: — Идите и сражайтесь! Затем махнул рукой. Бланка и Карл забежали в воду, затем поплыли на удивление быстро. Карл делал мощные взмахи руками, толкая свое тело вперед, точно стрелу из лука. Бланка же вскоре скрылась под водой, и на обеспокоенный взгляд Доры Фриц пояснил, что та, в самом деле отлично плавает. Стянув через голову рясу, Фриц аккуратно разложил ее на одном из росших у самой линии песка кустиков. Затем туда же повесил рубаху. Тут до Доры дошло, что и ей нужно раздеваться, не в юбке же в море лезть. Придется для купания надеть запасную рубаху, но в любом случае намокшая ткань прилипнет к телу, станет прозрачной… — Что застыла? — Фриц уже попробовал ногой воду и, покосившись на Дору, небрежно сказал: — Не волнуйся. Все что хотел, я уже рассмотрел. — Не сомневаюсь. — Дора фыркнула. — Удивительно, как Карл еще тебя не прибил за бесконечные попытки подглядывать за мной и Бланкой. — О нет, за малышкой я никогда не подглядывал, — невозмутимо заявил Фриц, даже не пытаясь отрицать свое неприличное поведение. — Карл познакомился с Бланкой первым, и я их встретил уже вдвоем, сразу поняв, что тут любовь… — А за мной, значит, подглядывать можно, — протянула Дора. В ответ Фриц расплылся в шальной улыбке. — Как же на такую красоту да не полюбоваться?! И, видимо, решив, что Дора сейчас его стукнет, поспешно вбежал в море, завопив: — Ур-а-а! Но Дора не собиралась его лупить, только усмехнулась: вполне возможно, что Фриц просто брешет, как это у него в обыкновении. Карл ведь бдел, не позволяя никому шляться по кустам возле мест, где купалась прекрасная половина отряда. Фриц же наврал, чтобы раззадорить Дору. Или отвлечь от воспоминаний о том, как она прыгала с парапета моста в волны Лазоревого залива, когда была невинной девочкой, уверенной, что папа и мама всегда защитят… Махнув рукой на стеснение, Дора быстро переоделась за кустом в рубаху, доходившую до колен, и подошла к морю. Осторожно потрогала пальцами ноги воду, та показалась ледяной по сравнению с теплым воздухом. От щиколотки до колена побежали приятные мурашки, и Дора решительно шагнула навстречу пенному барашку волны. Море совсем не походило на речушки или озера, где Дора плескалась на пару с Бланкой. Здесь вода казалась упругой, а кожу чуть-чуть покалывало. Дора осторожно подбиралась к Фрицу, который как раз нырнул с головой, а когда снова оказался на поверхности, его уже поджидал сюрпризец. Дора со всей силы ударила рукой по воде, словно зачерпывая ковшом. Дождь из серебристых капель обрушился на голову Фрица. Сама Дора тоже ощутила на губах солоноватый привкус моря. — Эй, нечестно нападать со спины! — Обернувшись к Доре, Фриц состроил раздраженную мину. В отместку он тоже начал брызгаться, но Дора, и так сидящая в воде по шею, просто нырнула. Море даже у берега оказалось удивительно прозрачным. Открыв глаза под водой, Дора увидела косяк мелких рыбешек, которые проплывали мимо колен Фрица. По песчаному дну вразвалочку деловито бежал по своим делам рак, только почему-то он был красным, точно его уже сварили. Но не стоило отвлекаться на морские красоты во время боя не на жизнь, а на смерть. Вытянув руку, Дора постаралась ущипнуть Фрица за голень как можно больнее, хотя тугие мышцы под загорелой кожей сопротивлялись. Наградой стало, пожалуй, даже слишком громкое ойканье. Атака прошла отлично, вот только Дора начала задыхаться и поспешила вынырнуть, хотя понимала, что это чревато. Так и вышло: едва Дора показалась над водой, в лицо ей полетел комок зеленых водорослей. С трудом увернувшись от склизкого снаряда, Дора огляделась, но Фрица нигде не было, она лишь заметила фигурки Карла и Бланки у скалы, которые, похоже, тоже брызгали друг в друга. Неужели Фриц под водой? Дора-то думала, что он точно не будет нырять, чтобы сполна насладиться тем, как мокрая рубаха облепляет ее тело. Оставаясь настороже, Дора внимательно всматривалась в серовато-синюю поверхность, стараясь разглядеть темный силуэт. И все же нападение с тыла стало полной неожиданностью. Почувствовав поглаживание на заднице, Дора тоненько взвизгнула так, будто увидела крысу. Хотя крыс она как раз не боялась. Резко развернувшись, Дора собралась отвесить Фрицу крепкую затрещину, но тот отгреб в сторону и заржал, как конь, победивший в скачках. Начав бешено лупить ладонями, Дора обрушила на него поток воды. Фриц не остался в долгу. Некоторое время друзья самозабвенно дурачились: брызгались друг в друга, пытались утащить под воду, всячески щипали и дергали за волосы, словно вернулись в детство. Наконец, оба утомились. — Ну что, ничья? — спросила Дора, стараясь удержаться на воде лишь легкими гребками. — Ага. — Легко согласился Фриц. Здесь было неглубоко, так что он встал во весь рост, так что вода была ему лишь по плечи. Дора с удовольствием отметила, что Фриц смотрит ей в лицо, а не ниже. — Полапал в свое удовольствие, а? — ехидно осведомилась Дора. — Ты меня тоже знатно пощупала, на боку теперь наверняка синяк появится. — Фриц возвел очи горе. — Эх, любовь жестока! Дора рассмеялась, чувствуя, как в душе расцветает тепло и жар ломает стены, которые мир выстроил за нее или она сама выстроила, чтобы защититься от мира. Всего каких-то три месяца назад Дора и представить не могла, что будет вот так вот веселиться с кем-то. — Может попугаем Карла и Бланку, когда те будут возвращаться? — О нет. — Фриц изобразил смертельный ужас. — Попробуй только дернуть Карла под водой: он тебе сначала голову оторвет, а потом уже будет разбираться и плакать. Приложив ладонь козырьком ко лбу, Дора взглянула на парочку друзей: те уже плыли назад и, похоже, больше не состязались. Бланка как-то неловко нырнула, будто ее дернули за ногу под водой. Но Дора не стала обращать внимания на такую странность, мало ли, может Карл тоже решил позабавиться. — Уходите! Уходите оттуда! Русалки! Фриц и Дора одновременно обернулись на доносящийся со стороны берега голос: кричала стоящая на самом краю утеса русоволосая женщина. Она махала руками и показывала, что нужно выходить из моря. Однако сперва Дора забеспокоилась о вещах: вот ведь они четверка идиотов! Бросили мешки и одежду на берегу, а ведь кто-то мог все украсть под шумок. Например, эта женщина… — Выходим. — Фриц схватил Дору за руку и потащил к берегу. Та еще не до конца осознала, что происходит. — Думаешь, тут и вправду опасно? — В любом случае лучше выбраться на сушу, в воде особо не побегаешь да и колдовать сложно, если вдруг русалки на глубину утянут. — Как же… — Дору словно молний ударило: она вспомнила о странном нырке Бланки. Обернулась, чувствуя, как страх сковывает мышцы, и не увидела друзей над водой. Даже Карл исчез, словно растворился в синих волнах. Дора собралась закричать, предупреждая Фрица, но не успела. Совсем рядом в воздух поднялся столб воды, изогнулся точно щупальце и обвился вокруг талии Доры. Она даже не успела вскрикнуть, как оказалась в воздухе: щупальце перевернуло ее вверх ногами, макнуло головой в воду. Откуда-то издалека доносился переливчатый смех, сливаясь в странный хор с криками женщины на берегу. — О Боже! Отпустите их, мерзкие твари! Они тут ни при чем! Дора растерялась, кровь прилила к голове, мешая думать, а желудок застрял в горле. Ее второй раз окунули в воду, и попавшие в нос соленые капли вызвали приступ чихания. Как ни странно, это привело Дору в чувства и позволило поймать разбегающиеся тараканами мысли. Краем глаза она заметила Фрица, которым другое водяное щупальце размахивало из стороны в сторону, точно ребенок — игрушкой. А Карла и Бланки нигде не было видно. Русоволосая же бестолково бегала вдоль обрыва, сотрясая воздух криками. Дора попыталась вырваться, но вода оказалась на диво крепкой, словно превратилась в сталь. Ощутив, что макушка снова приближается к поверхности моря, Дора задержала дыхание. И в полумраке столкнулась с ошалелым взглядом Фрица. Их обоих подержали так довольно долго, однако, когда перестало хватать воздуха, все-таки вытащили. Но Дора больше не собиралась терпеть, придумав, какое заклинание использовать. Еще никогда она так быстро не произносила заговор, но стоило торопиться, пока любитель злых шуток не догадался, в чем дело. Щупальце разлетелось на множество снежинок, и Дора плюхнулась в воду. Тут же над ее головой что-то сверкнуло. — Аминь! — прогремел Фриц, завершая молитву, а затем сверху на Дору обрушился ливень. Фриц едва не свалился на Дору, но та уже успела немного отгрести к берегу. Быстро обернувшись и убедившись, что Фриц более менее в порядке, Дора прибавила ходу. Обычно она довольно медленно плавала по-собачьи, но сейчас страх придал сил. Дора, если бы увидела себя со стороны, подивилась бы тому, как ловко взмахивает руками, скользя по воде со скоростью щуки, словно вернулись умения из детства. И все же Дору обогнало облако брызг, в котором она с трудом различила Карла, тащащего одной рукой Бланку. Он пронесся мимо быстрее бегущего от своры гончих оленя, а, оказавшись на берегу, уложил Бланку на песок. Затем начал двигать ее руки так, как это обычно делали с тем, кто наглотался воды. Закашлявшись, Бланка приподнялась, выплюнула на песок коричневую жидкость и пару кусков темно-зеленой водоросли. Добравшись до мелководья, Дора встала на четвереньки, выползла на сухую часть берега и рухнула без сил. Вскоре рядом с ней растянулся тяжело дышащий Фриц. — Что… это… было? — Нас кто-то попытался утопить, — мрачно поведал Карл, бережно гладящий все еще кашляющую Бланку по спине. Приподнявшись, Дора опасливо взглянула на море: синяя гладь казалась спокойной, но вдруг одна из волн вздыбилась, как изгибающая спину кошка. Появившееся щупальце устремилось к людям, но уперлось в вовремя поставленный Фрицем барьер. Потыкалось немного в прозрачную стену, потом отпрянуло назад к воде, слилось другими волнами. Затаилось, как зверь на охоте. — Уходите! — закричала женщины с утеса. — Поднимайтесь! На утесе русалки вас не достанут! Карл вскочил первым и, держа одну рукой Бланку, повесил на плечо меч, затем схватил мешок. Дора поспешила собрать свои вещи и, кое-как натянув юбку, заковыляла следом за Карлом по тропинке вверх. Сейчас уже было не до приличий — надо убраться подальше от воды, а потом уже можно будет переодеться. Следом за Дорой топал Фриц, бормоча под нос много всего нелицеприятного о русалках, испортивших такой отличный отдых. Когда друзья оказались наверху обрыва, к ним тут же подбежала русоволосая. — Вы как? Хвала святому Иову, они не утащили вас на дно. Тогда уж пиши пропало… Тут лиг на пять вдоль берега нельзя приближаться к воде… — Что же вы какие-нибудь предупреждающие таблички не поставите?! — возмутился Фриц и, тряхнув мокрой головой, обдал стоящую рядом Дору брызгами. — Где же столько табличек напасешься! — Русоволосая всплеснула руками. — Да и писать у нас в Виссмарке никто не умеет… Тут редко появляются странники, торговый тракт и реки дальше к югу. В деревне-то каждый знает, что в море соваться — верная смерть… Переодеваться на поросшем жиденькой травой утесе было негде, поэтому Дора накинула на плечи платок, чтобы скрыть просвечивающую рубаху. Эх, такое веселое купание и так дурацко закончилось! Дора, со смесью досады и грусти взглянув на море, заметила над волнами несколько голов с длинными волосами странных цветов. Синий, почти сливающийся с водой, темно-зеленый, фиолетовый… — Это и есть русалки? — спросила она у русоволосой. — Да, они, проклятущие! Ух! — Та погрозила волнам кулаком. Русалки залились визгливым смехом, который далеко разнесся над морем, в нем была угроза и обещание утопить людей, как только представится возможность. — Но вы уделали их! Эх, если бы кто-нибудь в нашей деревне владел магией. — Русоволосая тяжко вздохнула. — Уже три седмицы рыбаки не могут выйти в море: русалки переворачивают лодки, отбирают весла и рвут сети. — Мы вам поможем! — воинственно заявила пришедшая в себя Бланка, которую Карл заботливо закутал в одеяло. Фриц тем временем натянул рясу и принял важный вид. — Мы путешествуем, помогая как раз в таких случаях. К тому же у русалок перед нами должок. — Ох, святой отец, как же чудесно будет, если вы их прогоните! — Русоволосая хлопнула в ладоши. — Меня зовут Хенни, мой муж — староста деревни. Для нас будет честью принять вас в своем доме! Вот уж неслыханная удача, что к нам забрел священник с божьим даром и… Хенни покосилась на Дору. — Мой друг — светлая волшебница, — поспешил сказать Фриц. — Святой Иов, покровитель рыбаков, ответил на наши молитвы! — Веснушчатое личико Хенни так и светилось счастьем. В целом она казалась довольно приятной: серые глаза, чуть вздернутый лисий носик и губки бантиком. На ладной фигурке отлично сидело темно-коричневое платье и серый передник, на котором только с большим трудом можно было разглядеть тщательно застиранные пятна. Хенни поспешила вперед, указывая друзьям дорогу. Фриц, как обычно, взял на себя роль вожака и стал расспрашивать Хенни о русалках. Дора мимолетно подумала, что если бы на месте симпатичной женщины был мужчина, то Фриц перепоручил бы разговор Бланке, но постаралась прогнать подобные мысли. — Если вас так донимают русалки, почему бы не обратиться в местное отделение Инквизиции? — спросил Фриц. Хенни замялась, потом неохотно проговорила: — Господа из Трибунала слишком дорого берут за свои услуги, да и кто знает, как они себя поведут? Вызвав инквизиторов, всегда можно получить не только избавление от нечисти, но и кучу костров, на которых вместе с ведьмами сгорят невинные… И попасть туда самим. — О да, Трибунал создал себе дурную славу, — с усмешкой согласился Фриц. — Но вы понимаете, что мы тоже не будем рисковать жизнями бесплатно? — Понимаю, да. Обсудите оплату с моим мужем, деревня сможет собрать, правда, не так много… На самом деле у друзей оставалось еще много денег, которыми их щедро одарили в Тириене, но никто не стал поправлять Фрица. Дора, уже прикидывавшая в уме способы борьбы с русалками, понимала, что работенка предстоит нелегкая. Как, позвольте спросить, сражаться с теми, кто в любой момент может уплыть и поминай как звали? По дороге к деревне Дора и Бланка успели быстро переодеться в сухое, спрятавшись за широченной спиной Карла, нерушимой скалой оберегавшего их честь. Хотя можно было не волноваться: Фриц, казалось, погрузился в разговор с Хенни. Та трещала без умолку, жалуясь на русалок, отравивших жизнь всем в Виссмарке. Скудная земля в этой части побережья не могла принести обильных урожаев, деревенские жили тем, что смогли добыть в море, получить от тощих овец, да вырастить в огороде. Но теперь им придется как-то обходиться без рыбы. — Почему же ваши предки основали деревню у берега, где обитают опасные русалки? — Дора задала, на ее взгляд, разумный вопрос. Прижав ладошку к щеке, Хенни тяжко вздохнула. — Раньше их тут не было, а теперича вдруг объявились и ни с того, ни с сего, начали нас донимать. Кто этих тварей разберет? Сначала Хенни вела четверку друзей по тропинке вдоль моря, и пару раз Доре показалось, что среди пены мелькают головы русалок. Хотя, возможно, воображение просто сыграло с ней злую шутку. Потом тропинка раздвоилась, и Хенни, к облегчению Доры, ожидавшей нового подвоха от русалок, свернула прочь от моря. Они прошли вдоль покрытых вереском холмов, за которыми, как оказалось, пряталась деревня. Поселение было небольшим: Дора насчитала пятнадцать домов, но за окружающими Виссмарк холмами могли обнаружиться и другие. Едва путешественники оказались на околице деревни, как из-за плетней точно грибы после дождика появились ребятишки. Дружной стайкой потянувшись за взрослыми, дети шепотом обсуждали чужаков, но заговорить с кем-то из путешественников не решались. — Смотрите, что у меня есть. — Сверкнув белозубой улыбкой, Бланка показала детям медную монету. — Просто медяк! — крикнул самый смелый — мальчишка в заштопанных на коленях штанах не по размеру, которые все время сползали и приходилось подтягивать. — Она не простая, а волше-е-ебная, — таинственным голосом произнесла Бланка. Зажав медяк в кулаке, она пробормотала что-то над рукой, затем раскрыла ладонь… монеты как ни бывало. Чудеса да и только! Дети загомонили, требуя объяснить, куда делась деньга, кто-то предполагал, что монета стала невидимой, кто-то — что Бланка ее съела. — А мне кажется, монетка вот тут. — Протянув руку, Бланка достала медяк из-за уха девочки со стоящими торчком тоненькими косичками. Фокус вызвал у детей бурный восторг, они загомонили, требуя еще. Даже Дора восхитилась ловкостью Бланки. А вдруг это вообще было колдовство? Дети проводили взрослых до самого дома Хенни: Бланка еще несколько раз находила медяк то в кармане у одного ребенка, то в волосах у другого. Под конец, она отдала монетку девочке с косичками и, достав из сумки три яблока, сноровисто жонглировала ими так, что ни одно не упало. Не только дети веселились, Карл тоже заворожено наблюдал за трюками Бланки и даже, забывшись, похлопал пару раз, чем вызвал недоуменные взгляды детворы. — Ладно, повеселились и хватит, — строго, но беззлобно сказала Хенни, останавливаясь у калитки в аккуратном заборе. — Мемфроу Бланке и остальным нашим гостям нужно обсудить с дядей Нильсом скучные взрослые дела. Дети сразу поникли, кто-то даже стал хныкать. — Приходите ближе к вечеру, я сыграю для всех, — щедро предложила Бланка, возвращая улыбки на лица. После этого путешественники наконец-то смогли зайти за забор, не вызвав реки слез. Семейство старосты жило очень даже неплохо. Во дворе возвышалась добротная белая мазанка и два сарая, из одного из которых доносилось хрюканье. Клевавшие что-то в траве курицы так и норовили попасть под ноги, пока друзья шли к крыльцу. — Нильс, дорогой, я нашла для нас спасение! — патетично воскликнула Хенни, бросаясь к сидевшему на ступеньках крепкому мужчине, который плел корзину. Светлые волосы Нильса плавно переходили в густые бакенбарды, а те — в не менее густые усы. А вот бороду Нильс аккуратно брил. Он был одет в простые холщовые штаны и рубаху, хотя его сапоги из мягкой кожи Дора не могла не оценить. В зубах Нильс сжимал едва дымящуюся трубку и, когда Хенни представила ему гостей, отложил корзину, молча затянувшись дымом. Пока Хенни вываливала на мужа гору слов, рассказывая о встрече с четверкой друзей, Дора тихонько спросила у Бланки: — Как ты делала те фокусы с монеткой? Неужели магия? Бланка задорно подмигнула. — Ловкость рук и никакого мошенничества. Встав с крыльца, Нильс, все так же ничего не говоря, пожал руки Карлу и Фрицу, собрался также стиснуть ладошку Бланки, но вовремя спохватился, поэтому просто поклонился девушкам. Когда со знакомством было покончено, все прошли в дом. Внутри он состоял из двух комнат, в первой, что поменьше, стояла только одна лавка и валялись всякие вещи, вроде граблей или ведер. Во второй, жилой, белела покрытыми известняком боками маленькая печка. Вокруг грубо сколоченного деревянного стола расположились широкие лавки, укрытые пестрыми ковриками, явно работа хозяйки дома. Вообще сразу стало заметно, что Хенни большая рукодельница: везде висели вышитые полотенца и салфетки, а статуя Матери на полочке в уголке стояла на кружевном платочке. Все расселились за столом, и Хенни принялась суетливо накрывать обед для гостей. Нильс, расположившийся на месте хозяина под полочкой со статуями святых, продолжал молчаливо попыхивать трубкой, иногда помогая Хенни расставлять тарелки. — Простите уж, чем богаты, тем и рады. — Хенни не умолкала, накладывая гостям рыбную похлебку с овощами и щедро отрезая от каравая хлеба. — Пока что еще ничего, справляемся, но если дальше так пойдет, то худо придется. Мы еще овечек разводим, вот только на холмах в округе не особливо травы много, отары небольшие. Море — наш главный кормилец, ежели русалки не успокоятся, как бы ни остались мы с одним овечьим сыром… И ведь еще барону да королю налоги платить надо… Но для гостей ничего не жалко! — Ну что вы, любую посланную Господом пищу следует принимать с благодарностью. А судя по запаху, благодарить мы будем искренне: вы наверняка отличная хозяйка. — Фриц не скупился на похвалу. Он оказался прав: похлебка и правда была очень вкусной, кусочки моркови и капусты буквально таяли во рту, хотя рыба почти не попадалась. Они обедали под неумолкающую болтовню Хенни, которая, закончив жаловаться на русалок, принялась расспрашивать путешественников о том, что творится в мире. Отвечали ей Фриц и Бланка, а Карл, как всегда, налегал на еду, Дора тоже помалкивала, присматриваясь к хозяевам дома. Кто знает, вдруг они не так просты, как кажутся. Похоже, Хенни в семействе говорила за двоих, на все ее вопросы вроде «верно, дорогой?» или «ты согласен, милый?», Нильс только согласно хмыкал. — Вы уже не раз сталкивались с магией русалок. Насколько она опасна? — как бы невзначай спросил Фриц, с трудом вставляя слова в промежутке между окончанием очередного монолога Хенни и началом нового. Ненадолго задумавшись, та ответила: — Некоторые из них могут управлять водой, как вы сами видели, святой отец. Они затопили несколько пляжей, но вызвать мощное наводнение, хвала святому Иову, не могут. А те, кто не владеет колдовством, просто пытаются утопить любого выходящего на лодке в море. Вынув изо рта трубку, Нильс неожиданно сказал глухим от редкого использования голосом: — Десять золотых. Остальное — пищей. Можем дать сушеной рыбы, овечьего сыра, овощей и земляничной наливки. Оплата после того, как избавитесь от русалок. Выдав все это непреклонным тоном, Нильс обменялся быстрым взглядом с Хенни, которая на миг сжала передник, но затем уже опять улыбалась, как ни в чем не бывало. — Мы обсудим между собой оплату, — степенно ответил Фриц. — Но все же я настаиваю на задатке, который мы получим, когда объясним метод борьбы с русалками. Дора мысленно похвалила его за то, что не поддался чарующей улыбочке Хенни. — Думается мне, то, что вы остановились в нашем доме и едите с нами за одним столом, уже хороший задаток, — спокойно возразил Нильс. — Верно подмечено. — Фриц улыбнулся. — За такую уху никаких денег не жалко… Хотя принимать в своем доме странников — долг любого клириканина… Хенни снова схватилась за передник, но Нильс лишь невозмутимо затянулся дымом. — Мы готовы учесть ваше гостеприимство, как задаток, но это не часть итоговой награды, которую мы получим, — все так же сладко улыбаясь, выдал Фриц. — В конце концов, мы можем покинуть ваш в высшей степени теплый кров в любой момент и оставить деревню один на один со злобными русалками. Не донеся ложку до рта, Карл отложил ее и хмуро уставился на супругов, Дора тоже прекратила есть, на миг испугавшись, вдруг что-то подмешено в пищу. Страх быстро прошел, но Дора только уверилась в своем подозрении, что Хенни и Нильс что-то скрывают. Бланка грустно потупилась, видимо, опасаясь, что сорвется вечерний концерт. Сделав Нильсу большие глаза, Хенни быстро проговорила: — Конечно, мы согласны. Простите моего муженька, он бывает, как скажет, так скажет. После этого, казалось, разлитое в воздухе напряжение исчезло. Хенни заговорила о пустяках, Бланка поддержала ее. Когда все тарелки опустели, Хенни виновато проговорила: — Я постелю вам в сенях, а то в комнате совсем нет мест, детишки вернутся и все займут. Да и Нильс храпит, как медведь. «И наверняка даже во сне не расстается с трубкой», — мысленно добавила Дора. Сердце сжало щемящее чувство, ее отец тоже любил иногда попыхивать трубкой, используя высушенные и протертые листья куста, который в Вермилионе называли дым-трава. Перед мысленным взором Доры встали вечера в дождливую зиму, когда отец сидел перед горящим теплым золотым светом камином и выдыхал колечки дыма. А маленькая Дора пыталась представить, на что они похожи. Нильс спокойно воспринял обвинение жены и, встав из-за стола, двинулся на улицу, видимо, собирался снова приняться за корзину. Поблагодарив Хенни за обед, друзья пошли прогуляться за околицу деревни, где можно было поговорить без посторонних ушей. На улице Бланку снова облепили дети, но Карл спровадил их одним грозным взглядом. — Приходите вечером. — Бланка подсластила пилюлю.