Глава 2. Мадридские дни
1323 Слова
Глава 2
Мадридские дни
Я вошла в номер отеля «Голден Руж» после того, как парни из личной охраны проверили его. Закрыв за ними дверь, я облегченно вздохнула.
Рада тебя чувствовать, одиночество!
Скинув туфли и на ходу стягивая юбку и блузу, я двинулась в сторону ванной комнаты. Открыв кран, выпуская стремительный поток горячей воды, я добавила ароматной пены из фигурного флакона и оживила экран спящего макбука. Загрузив первый на очереди трек, я подошла к окну. Красивый и низкий голос Люка Ситла-Сина запел песню «Темнота». Устало вслушиваясь в его слова, я смотрела на ночь в Мадриде.
Шикарный город, но с тяжелой, пыльной атмосферой. Здесь мне сложно дышать. Этот мегаполис подарил много впечатлений и новых переживаний, которые могли бы меня исцелить. Хотя разве это город? Нет, это дело рук милого, доброго и настоящего Ксавьера.
Улыбка тронула губы, когда мысли переместились в недавнее прошлое, в то утро, когда я не хотела просыпаться. Это был новый день после того, как моя жизнь перевернулась. Я не хотела входить в эти перемены, отвергала их и не желала принимать. Ксавьер заставил меня сделать это. Постепенно и умело он убеждал, внушая уверенность, силу и веру в себя.
Его дом осадили репортеры, не давая прохода ни ему, ни мне. Вечером того же дня он собрал вещи, прихватил мои документы и увез в аэропорт. Меня и толпу моих телохранителей, которые уже не скрывались.
Так я оказалась в Мадриде. Здесь я видела то спасение, которое Ксавьер пообещал. Нужна лишь самая «малость» – довериться ему. И я доверилась.
Я плохо осознавала реальность, отрицала ее безразличием и бездействием. Ксавьер выступал перед журналистами от моего лица до тех пор, пока я не очнулась. Охрана, проверки, постоянно звонящий телефон и заваленная почта моего сайта. Пришлось блокировать все входящие вызовы и сообщения. Это было также решением Ксава, которое он аргументировал необходимостью очередной попытки стабилизировать мое эмоциональное состояние.
Было непривычно, тяжело и очень, очень сложно. Ведь я не тот человек, которому хотелось жить в таком мире. Мои материальные блага заключались в полнейшем их отсутствии. И я была довольна этим. Я хотела стать художницей. А стала графиней, которую преследует больной психопат, чтобы убить…
– Твоя одежда – это копия стиля правильной Златы Эскалант! – ворчливо сообщил мне Ксавьер, когда я проснулась на следующий после приезда в Мадрид день. – Сегодня у нас по плану одно проверенное лекарство от разочарований – шопинг. Жаль, что помогает только женщинам, и жаль, что мне придется таскаться по дамским примерочным… Хотя стоп! Отчего жаль-то?!
В лекарстве я нуждалась. Даже в таком сомнительном и кратковременном. Моя жизнь получила такую встряску, что я напрочь лишилась ориентира, бессильно отдавшись в исцеляющие руки единственного человека, который медленно вселял в меня уверенность в том, что завра я захочу встать с постели.
– Тебе повезло, Зоя. Да, ты получила не то, что хотела. Но благодаря этому теперь ты можешь получить все! Я покажу тебе этот мир. Я познакомлю вас, и вы полюбите друг друга! – обещал Ксавьер.
Он помог сменить гардероб. Понимая жалкую подачку бедной сироте от богатой Златы, я вернула ей все то, что пропахло мерзким обманом.
Мой новый стиль был… опасным. Каблуки слишком высокие, наряды чересчур узкие, цвета невероятно насыщенные, а сорванные с одежды бирки указывали на катастрофически высокие цены вещей, созданных дизайнерами мирового уровня.
Но отныне я – богачка. Даже после того, как я перечислила крупные суммы на содержания детских домов и больниц, нули на моем счете уменьшились незначительно. Спасибо за это я должна говорить семье Эскалант. В частности… Себастьяну.
Он умело управлял наследством моей семьи, приумножая его вместе со своим. Благодарить его я не собиралась. Особенно после просмотра одного видео, присланного на почту Ксавьера «доброжелателем», пожелавшим остаться анонимным.
Это произошло в уютный вечер после лекарственного шопинга. Надев новое платье, я вошла в номер Ксавьера. О времени моего визита его предупредили заранее, поэтому я, по привычке не постучав, уверенно прошагала внутрь.
– Себ, она простит тебя. Просто нужно время…
Я замерла на пороге кабинета друга, услышав голос Виктора Эскаланта. Ксавьер сидел за небольшим столом с отливающей синим гянцем поверхностью, повернувшись лицом ко мне. Его взгляд сосредоточился на экране компьютера, и он не сразу заметил мое появление.
– О, Зи… – спохватился он, судорожно клацая компьютерной мышкой
– Да при чем здесь эта девка?!.. – звук злобного голоса, который однажды покорил меня, резко оборвался.
– Э-э, ты роскошно выглядишь! – затараторил Ксав, подскакивая со стула. – Пойдем?
– Что это ты смотрел, Ксавьер? – предчувствие мерзкими тисками уже сжимало внутренности, и я двинулась к его столу.
– Да так! – замялся он, пытаясь отмахнуться. – Фигня всякая! Не стоит…
– Покажи мне! – я упрямо кивнула в сторону монитора уже выключенного компьютера.
Ксавьер опустил глаза:
– Не хочу.
«О, что-то новенькое!» – злорадно усмехнулось мое сознание, пока истерзанное сердце просило пощады.
– Показывай, Ксавьер. Так лучше будет. Ведь сам знаешь, – тихо посоветовала я.
Мужчина вздохнул и склонился к клавиатуре, чтобы снова оживить монитор.
– Только что получил, – печально проговорил он. – Не знаю от кого. Адрес заблокирован.
Перед моими глазами открылось окошко плеера с очевидной видеозаписью камеры наблюдения из кабинета Давида Эскаланта. Там, где я в последний раз говорила с Себастьяном…
Он стоял у горящего камина, напротив него замер Виктор. Запись велась откуда-то сверху, будто с потолка. Ксавьер нажал на кнопку, и статные фигуры стали двигаться, а комната наполнилась голосом. Его голосом:
– Хватит уже думать своим членом и грезить бабскими мечтами, брат! Ты хоть понимаешь, что теперь будет?! Половина нашего состояния принадлежит семье Солер! И если эту наследницу одурачит какой-нибудь Ксавьер, то мы с тобой дорого заплатим за это!
– Тогда не стоило вести себя с ней как последний циничный козел, брат! – прорычал ему в ответ Виктор.
– От кровного родства невозможно отказаться. К сожалению, – опять нарушил тишину суровый голос старшего брата. – А вот дружественные связи искореняются с завидной легкостью! – договорил он и, круто развернувшись, направился к выходу.
Запись закончилась, и в комнате повисла напряженная пауза.
Я сглотнула слезы боли и разочарования. Все так, как Себастьян и предсказал. Он лишил меня сияния в глазах, разбил вдребезги. Ведь я не убежала, ослушалась и осталась рядом с ним. Любовь к нему проникла в мое сердце без помех и отравила своей обреченной безответностью.
– Да, именно это и заставляет его быть со мной, Ксавьер, – глухо сказала я и усмехнулась. – Таков настоящий Себастьян Эскалант! Как же он чертовски далек от того парня, которого я рисовала… Наивная, влюбленная идиотка!
Деньги, семейный долг и обретенная жена, которая является неопровержимым и главным условием для получения им наивысшего титула испанской монархии после короля.
Я понимала, что Себастьян будет бороться за мое согласие сохранить брак. Ему это невероятно выгодно и удобно. Разделять семейный капитал, который я запрошу при разводе по праву, – это один из главных стимулов его борьбы. Прагматичный и расчетливый Эскалант непривычно предсказуем.
Вот так я стала взрослее. И доказательство этого я позволила запечатлеть в предпоследний мадридский вечер.
– Помнишь, ты обещала мне фотосет, Зоя?
Ксавьер азартно поблескивал глазами и вел меня за руку в свой номер.
– Припоминаю, – настороженно ответила я.
– Пришло время, детка, – торжественно провозгласил он, открывая дверь одной из многочисленных комнат его люкса.
Я изумленно глядела на оборудованную студию и особенно дальный угол, профессионально освещенный лампами.
– Ксав… – пробормотала я, смущенно перевела взгляд на черный шелк ткани, белые стены и диван, которые создавали стиль будущей фотосессии. – Я не смогу!
– Эй, детка! – он взял меня за плечи и мягко встряхнул. – Это необходимо прежде всего тебе. Новой тебе, Зоя.
Я в сомнении вскинула брови и посмотрела ему в глаза:
– Не думаю…
– Зоя! – он резко оборвал меня и сильнее тряхнул. – Я хочу показать, какой мы видим тебя. Какую девушку захотел Себастьян Эскалант. Но больше всего я хочу, чтобы он отгрыз себе руки от бессилия и собственного упрямства, когда увидит тебя на моих фото!
Я закусила губу, борясь с нерешительностью и искушением, которое уже набрало значительную силу. Кажется, настало время действительно меняться, а не создавать иллюзию.
И я согласилась.
Я хотела предстать обнаженной лишь перед одним мужчиной. Для него я хотела быть соблазнительной, красивой и желанной. Я хотела этого без обещаний, без надежд и оплаты. Я хотела услышать его властный шепот: «Моя!»
Теперь я хочу этого меньше всего. Жду того часа, когда смогу вспоминать его имя без внутренней встряски. Мне надоела эта невысказанная ненависть, злость, обида и дикое желание не любить его. Доказать его ошибку и свою значимость.
Две недели моего мадридского лечения истекли. Завтра я возвращаюсь в Барселону.
Отойдя от окна, я направилась к мраморной ванне, которую уже наполнила пенная вода. Опускаясь на ее дно, я пыталась насытиться последним вечером в этом городе, в котором родилась новая Зоя.
- Писатель
