Глава 3. Неосознанное прощение
1324 Слова
Глава 3
Неосознанное прощение
– Итак, детка, теперь все будет иначе, верно? – вздохнул Ксавьер и улыбнулся, пока пилот завершал свою речь об удачной посадке и разрешал расстегнуть ремни безопасности.
Я поджала губы, чувствуя острое нежелание покидать самолет. Но увы – пора.
– Абсолютно, Ксав! – кивнула я и, собравшись духом, поднялась на ноги.
Ни шагу без сопровождения охраны. Не отвечать на незнакомые номера телефонов. Не пренебрегать уроками самообороны. Не откликаться на провокации. Не поддаваться приступам паники и быть всегда готовой к нападению.
Ксавьер снова наставлял меня в миллион двадцатый раз, пока мы сходили по трапу. Я послушно вслушивалась в его слова и испытывала безмерную благодарность, смешанную с чувством вины за то, что втянула его во все это… дерьмо.
О да, именно так называется этот период моей жизни!
Барселона встретила нас вечерней прохладой. Ноябрь с удовольствием показывал свою сезонную власть. В воздухе ощущался многочасовой дождь, мокрый асфальт отражал искусственный свет, а ветер насквозь пронизывал мою куртку.
Меня уже ждал черный тонированный «Ягуар». Начальник моей охраны, которого выбрал Виктор Эскалант, – Бенедикт Раблес – ожидал у открытой задней дверцы машины. Высокий, крепкий, молчаливый мужчина выглядел сурово и внушал чувство уверенной способности защитить. Я уже была знакома с ним, но только сейчас взглянула на него по-другому. Ведь теперь я осознавала, что от уровня его внимательности, опыта и ответственности зависят жизни людей, которые меня окружают.
– И еще одно, детка, – Ксавьер у автомобиля неловко замялся и полез во внутренний карман своего пальто. – Вот, держи.
Мой мобильный. Вернее, мой новый мобильный. От прошлой модели пришлось избавиться и приобрести новую, с более надежными и обширными функциями безопасности.
– Это новинка. Блекфон, – пояснял мне Ксавьер, пока я рассматривала черный телефон с большим экраном. – Это модель самая безопасная и защищенная от прослушки, кражи данных и слежки. Единственное условие – не устанавливай никаких других приложений, кроме тех, которые уже есть. Номера, внесенные в адресную книгу, подключены к твоей системе безопасности. Звонки и сообщения этим абонентам полностью защищены.
– И чьи номера ты внес? – усмехнулась я.
Ксавьер передернул плечами.
Неужели смутился?
– Всех тех, кто прошел проверку на вшивость. Вернее, людей, которых проверил Виктор. Он спец по всем этим вопросам, с хорошими связями и друзьями по ту, шпионскую сторону.
– Понятно.
Видно, без семьи Эскалант мне никак не обойтись. Точнее, не выжить.
– Спасибо, Ксав! – я погладила его по плечу и улыбнулась.
Но он снова остановил мое намерение сесть в автомобиль.
– Зи… – он виновато опустил взгляд, удерживая меня за локоть. – Есть еще кое-что.
Я выпрямилась и сдвинула брови, выжидающе глядя на сконфуженного друга. Плохое предчувствие сковало мое рваное сердце.
– Я не хотел мешать твоему эмоциональному восстановлению, – неуверенно начал он, глядя куда угодно, кроме моих глаз. – Поэтому утаил одну новость. Плохую новость.
– Да говори уже! Прошу тебя! – горячо потребовала я.
Ксавьер, наконец, посмотрел на меня и быстро выдал:
– В тот вечер, две недели назад, у Латти открылось кровотечение. Тогда врачам с трудом удалось спасти ее и ребенка…
Я в ужасе распахнула глаза, ожидая услышать худшее.
– Все эти дни она находилась под наблюдением врачей. А сегодня… вернее, прямо сейчас, она рожает.
– О Боже! – выдохнула я, зажав рот рукой.
– Я не говорил тебе, потому что предугадывал твою реакцию, – оправдывался он.
– В какой она больнице, Ксавьер? – резко спросила я.
– Клиника «Кирон Текнон», – быстро ответил он.
– Ты со мной? – на ходу спросила я, быстро садясь в автомобиль.
– Нет, я позже подъеду, – Ксавьер непривычно мямлил, но дверь удержал. – Зи, ты не злишься на меня?
Мой взгляд скрестился с его взглядом:
– Не злюсь, Ксавьер, – мой голос прозвучал сухо. – Но больше никогда не принимай решения за меня. Не поступай со мной так… как он.
И, не дожидаясь его ответа, я сама закрыла дверцу машины.
Да, я не хотела видеть в близких людях именно те черты характера Себастьяна, которые больше всего меня тяготили.
***
Одна из самых лучших многопрофильных клиник Европы встречала меня ярко освещенной территорией и светом, льющимся из нескольких окон трехэтажного здания. Сумерки уже превратились в ночь, когда я выглядывала из окна автомобиля на подъездную аллею. Репортеры. Их сотни!
Неужели… я опоздала?
Молчаливые телохранители проложили мне путь сквозь наглую толпу, сующую микрофоны и видеокамеры в лицо.
Трясясь от переживаний, я узнала, где находится жена Виктора Эскаланта, и почти побежала к лифту. Меня пропустили сразу, я даже не успела назвать свое имя.
М-да, популярность немного работает на меня.
Двери лифта разъехались на нужном этаже, и я быстро прошагала по светлому коридору, почти зеркальному от глянцевых белых стен. По обе стороны от меня шли парни из охраны, привлекая внимание как пациентов, так и персонала.
Кусая губы, я смотрела на указатели, почти не чувствуя пола под ногами от переживаний.
– Сюда, сеньорита! – услышала я спокойный голос Раблеса и все еще непривычное обращение к себе.
Он открыл передо мной дверь, ведущую в зону для особенных пациентов, желающих уединения. Я вошла внутрь и замерла на пороге. Просторную комнату с белыми креслами и диванами украшали белые фигурные вазы с живыми цветами и огромное окно с широким подоконником.
Давид, Ньевес, Адриан и Виктор, будто по негласной команде, повернули головы и удивленно уставились на меня. Заплаканная Ньевес сжимала руку мужа, сидя рядом с ним на диване. Адриан – поникший и исхудалый – стоял у стены. Виктор медленно поднялся с кресла, неотрывно глядя мне в глаза.
Себастьяна здесь нет.
Только сейчас мне в голову пришла мысль о том, что он обязан быть рядом со своей семьей в этот тяжелый час.
– Я только что узнала, – без приветствия пробормотала я. – Как они?
– Зоя! – выдохнул Виктор и быстро пошел ко мне.
Я даже попятилась от неожиданности, но далеко отступить не успела и оказалась в крепких объятиях мужчины.
– Ты простила меня! – шептал он, прижимая меня к груди. – Ты простила меня, Зоя!
Я услышала слезы в его голосе и замерла, обескураженная происходящим.
– Виктор, сынок!.. – прозвучал голос Ньевес, и чьи-то шаги приблизились к нам. – Ты пугаешь девочку!
– Они живы, Зоя! – уже громче говорил Виктор, сжимая меня в объятиях. – Они живы благодаря тебе!
Облегчение и счастье нахлынуло волной, расслабляя и избавляя меня от напряжения.
– Виктор, отпусти Зою! – мягко сказал Давид и попытался разжать руки парня.
– Ты простила меня! – счастье, слезы и толика безумия неприкрыто звучали в его голосе над моей головой, пока я пыталась осторожно высвободиться. – Простила меня, жалкого беспринципного подонка! Нашла в себе силы и спасла их!.. Спасибо тебе, Зоя!..
Наконец, он разжал руки. Вернее, его оттянули отец с Адрианом.
Я сконфуженно посмотрела на радостного новоиспеченного отца глаза которого были мокры от слез. Он был сам на себя не похож: измученный, усталый, с черной тенью под глазами и впалыми щеками.
– Прости нашего сына, Зоя, – обратилась ко мне Ньевес, пока Давид и Эйд уводили в другую комнату все еще безумно бормочущего Виктора. – Он пережил кошмар: не спал больше четырех суток, отказывался от еды и не выходил из этих стен, пока все не закончилось.
– Понимаю, – кивнула я. – С малышом и Латти все хорошо?
Герцогиня улыбнулась:
– Да. Несколько минут назад Злата подарила Виктору сына, а нам – внука. Слава Святой Деве Марии, они живы! Роды были очень тяжелыми. Сейчас она отдыхает. Бедная девочка так измучена!..
Я сморгнула слезы.
Так хочу их увидеть! Я очень соскучилась. Господи, я действительно их простила?
– Я очень рада, что все обошлось! – облизнув губы, заговорила я и, не сдержавшись, обняла Ньевес.
Женщина расплакалась и в ответ заключила меня в объятия:
– Спасибо тебе, милая! – отстранившись, она сжала мои плечи и, не скрывая слез, заговорила: – Я понимаю, как это сложно, но все же, попробуй простить нас. Позволь нам быть для тебя семьей, Зоя! Мы очень дружили с твоими родителями и…
Мое израненное сердце опять стало кровоточить. Я высвободилась и перебила герцогиню:
– Я заеду к Латти. Возможно, завтра. Передавайте ей мои поздравления!
Не дождавшись ответа, я вышла прочь из комнаты. Ждавшие у входа телохранители вмиг двинулись следом. Даже сидя в автомобиле, я никак не могла перестать плакать. Я всматривалась в зелень парка, который окружал клинику, а слезы так и текли по щекам. Нет, я не стала жесткой и бесчувственной. Я все такая же слабая и эмоционально зависимая личность.
У ворот лечебницы автомобиль на мгновение задержался, пропуская встречный автомобиль. Мой взгляд скользнул по черному капоту, отражавшему свет фар других машин. Темные стекла окон надежно скрывали важного пассажира и его водителя. Но я знала, кто сидит на заднем сиденье. Эта машина одна из очень немногих, которые я узнавала с первой секунды.
«Майбах Ландо» вез Себастьяна Эскаланта к семье.
Слезы высохли мгновенно. Но руки задрожали сильнее при мысли, что мы разминулись с ним. Как же хорошо, что я ушла раньше! Хотя сегодня мука от переживаний и планирования предстоящей встречи могла закончиться.
- Писатель
