Сломленная пара воина

ГЛАВА 5

ОТ ЛИЦА АЛЬФЫ ЭЛИАСА

На следующее утро я проснулся от самого аппетитного запаха, какой только можно представить — сытный, обильный завтрак, явно приготовленный специально для нас. Я не стал тратить время на одевание и направился на кухню, сгорая от нетерпения поесть.

Я уже собирался войти, когда в комнату зашел Люк и хлопнул меня по плечу. Он налил себе кружку кофе, и мы оба устроились у окна, наблюдая, как потихоньку подтягиваются остальные гости. Я хотел обсудить то, что подслушал прошлой ночью, но ждал, пока Люк сам заговорит об этом.

Люк наклонился ближе, понизив голос. — Торн заперся на чердаке прошлой ночью — с серебряной цепью.

— Это бы его обожгло, — я хмуро проворчал.

— Не, он был в перчатках, — отрезал Люк. — Он кричал, а если там кто-то был, то молчал.

Я стиснул челюсти. — Этот ублюдок. Должно быть, заставил ее молчать.

Люк сузил глаза. — Откуда ты знаешь, что это девушка?

— Я говорил с ней прошлой ночью. Она там. Я уверен, — сказал я, глядя ему в глаза, с кипящей яростью.

Люк кивнул. — Держи это при себе. Тренировка утром — потом проверим чердак.

— Отвлеки Торна днем, — приказал я. — Если ей угрожает опасность, она пойдет с нами.

— Договорились, — согласился Люк.

После завтрака мы присоединились к воинам стаи Кристальной Реки на поле. Проблема бросалась в глаза: бойцы Торна были не в форме и еле справлялись даже с простейшими приемами.

С каждым их небрежным движением у меня все сильнее раскалывалась голова, а моя команда легко их обходила. Я извинился, пытаясь отдохнуть, когда тот манящий запах снова ударил в нос — еще сильнее, чем раньше. Она была здесь.

Я взглянул на дверь ванной. Она была закрыта. Но я не закрывал ее этим утром. И я едва различал тень ее ног под дверью. Я подошел, осторожно дернув ручку. Заперто.

Я снова заговорил с ней через дверь, умоляя, чтобы она вышла. Ее ответ был тем же — твердый отказ. На этот раз я едва не выбил дверь. Но затем она сказала нечто, заставившее меня замереть.

— Если ты сломаешь эту дверь, то больше никогда меня не увидишь.

Впервые ее голос не дрожал. Она говорила серьезно — каждое слово. И я не был готов рисковать, потеряв ее. Не сейчас.

Как раз тогда в комнату вошла Луна Серафина. Она сразу почувствовала неладное и с подозрением уставилась на закрытую дверь ванной. Она хотела открыть ее, но я знал, что этого нельзя допустить. Для девушки это было небезопасно.

Каэль, мой волк, начал метаться у меня в голове — взвинченный, на пределе. Опасность была рядом. И я выпалил какую-то отговорку, лишь бы Серафина ушла из комнаты со мной.

Когда мы вернулись на поле, воины Кристальной Реки еле тащились, обессиленные. Я объявил перерыв на обед, с недоверием качая головой и наблюдая, как они ковыляют прочь.

Мы направились обратно в дом стаи, в бальный зал. Запах снова ударил в нос — тот самый, неотразимый, сводящий с ума. Но еды нигде не было видно. Я уже направлялся на кухню, как Альфа Торн преградил мне дорогу.

— Пожалуйста. Просто присядь, — сказал он, указывая на стулья. — Обед скоро подадут.

Я сел рядом с Люком, который уже хмурился.

— Странно, — пробормотал Люк, когда Торн вошел на кухню и запер дверь. Наконец он вышел, приказал слугам подать еду, и те бросились на кухню.

Я поел быстро, зная, что у меня небольшое окно. По плану Люк пошел отвлекать Торна и Серафину во время обеда. А я твердо решил обыскать дом без лишних глаз, и это давало мне идеальный шанс улизнуть.

Вернувшись в свою комнату, я ждал, прислушиваясь. Как только шум внизу стих и люди начали возвращаться на тренировочное поле, я вышел и направился к двери на чердак.

Я слышал движение за ней — тихие скрипы на ступенях, приглушенные шаги. Затем дверь внезапно открылась, и я едва успел отпрыгнуть и спрятаться.

Когда дверь распахнулась, тот запах — ее запах — окутал меня, как дурман. Это была она. Ни у меня, ни у беспокойной энергии Кэла не осталось сомнений. Она вышла и тихо закрыла за собой дверь.

Я протянул руку и схватил ее за запястье.

По моей коже будто пробежал огонь, а искры поползли вверх по руке. Я замер, ошеломлённый.

Она была хрупкой и до боли истощённой. Её волосы висели спутанными прядями, а кож была мертвенно-бледной. Один глаз сильно опух, губа распухла. На ней болталось бесформенное серое платье, слишком большое для неё. Но больше всего меня поразили свежие, воспалённые раны на руке — гневные рубцы, отказывающиеся заживать.

Серебро.

Точно как предупреждал Люк.

—Так значит, на чердаке действительно кто-то живёт, — прозвучал мой ледяной голос.

Она застыла, будто изваяние, вырезанное из самого страха и недоверия. Её широкие голубые глаза приковались к моим, и я не понимал — видит ли она меня или лишь призрак прошлого. Я так резко развернул её, что она едва не упала — я схватил её за обе руки, и в тот же миг, когда моя вторая ладонь коснулась её, меня пронзила та же электрическая вспышка.

Снова искры.

Она всё ещё смотрела на меня, словно пытаясь осмыслить нечто непостижимое. Я и сам не знал, что думать. Было ли это страхом? Зовом связи, как и у меня? Или её сознание просто отказывалось воспринимать реальность?

Её лицо рассказывало тысячу трагедий, сплетённых воедино. Затем она внезапно моргнула, опустила голову — будто вспомнив своё место — и уставилась в пол с привычной покорностью существа, всю жизнь прозябавшего у ног других.

— Я — Альфа Элиас, — тихо сказал я. — А ты?

— Я… никто, — едва выдохнула она.

Это “никто”, сорвавшееся с её губ, ударило меня, как волна шока и отчаяния.

Как можно верить в такое о себе? Никто. Будто она и не считала себя достойной существования.

Прежде чем я успел ответить, резкий голос прорезал коридор.

— Что, чёрт возьми, происходит? — Альфа Торн шёл к нам, наполненный напыщенного гнева и поддельного величия.

Девушка — Лайра — мгновенно окаменела. Я буквально чувствовал, как по ней катится волна паники. Её сердце бешено колотилось, а дыхание стало поверхностным. Казалось, один лишь звук его голоса мог раздавить её.

— Кто она? — потребовал ответа я, шагнув вперёд.

— Никто, — холодно бросил Торн.

— Она сказала то же самое. Я требую правду — кто она тебе? — Мой голос стал тише. Кэл внутри меня взревел, переполненный яростью.

Торн усмехнулся. — Она ошибка.

Мой рык вырвался сам собой. Он шёл из самых глубин, глубже инстинктов — нечто древнее и дикое. Я взглянул на Лайру, то, как её лицо скривилось от немой муки, что-то во мне переломило. Она даже не дрогнула. Не среагировала. Словно слышала это слово всю свою жизнь.

Я шагнул вперёд.

— Единственная ошибка здесь — ты, — прошипел я, — и та ядовитая сука, которую ты называешь своей парой.

Торн оскалился. — Следи за языком, Элиас.

Он двинулся к нам и я без раздумий оттянул Лайру за себ, обхватив её за талию и прикрыв своим телом. Я не дам ему снова причинить ей боль — пока в моей груди бьётся сердце.

Зачем он притворялся, будто заботится? Он обращался с ней хуже, чем с грязью — будто её и не существовало.

Но она существовала. Она была моей. Моей половинкой. И я имел полное право быть в бешенстве, видя, как с ней обращались — как с отбросом, как с пленником, как с позорным клеймом.

Тишина повисла вокруг. Моё заявление витало в воздухе — неозвученное, но предельно ясное.

Я повернулся к ней. Она всё ещё смотрела в пол, лицо — бледное, а губы — приоткрытые от потрясения, будто весь мир обрушился на неё.

— Я — Альфа, — мягко сказал я. — Значит, ты обязана отвечать на мои вопросы, верно?

— Да, сэр, — едва слышно прошептала она.

— Как тебя зовут?

— …Лайра

Я кивнул. — А Альфа Торн. Кто он тебе?

Она замешкалась. Я видел, как ей тяжело выдавить ответ, но она всё же произнесла:

— Он мой отец.

Я потрясённый уставился на неё, а затем резко развернулся к Торну. — Разве ты не утверждал, что твоя дочь и жена погибли при родах?

— Она действительно умерла, — прорычал Торн. — Это чудовище убило мою жену при рождении.

— Ты действительно веришь, что новорожденный ребенок в этом виноват? — гневно воскликнул я.

Он вздрогнул, но стоял на своём. — Она убила её.

— Нет, — я резко шагнул вперёд. — У тебя было пятнадцать лет, чтобы убедить себя в этом — и наказывать её за это. Чтобы заставить и её поверить. Пятнадцать лет пыток.

Я схватил Лайру за руку и развернулся к лестнице, полный решимости увести её из этого места и спасти, движимый необходимостью защитить её от дальнейшего вреда.

— Ты никуда её не уведёшь! — рявкнул Торн, бросаясь за нами, а за ним — Серафина.

Краем глаза я заметил движение — Торн снова потянулся к ней, поэтому я мгновенно перехватил её на другую сторону, плотно прижав к себе, чтобы он не мог до неё дотянуться.

— Она идёт со мной. Совет узнает, что ты сделал. Ты за это ответишь.

Я повёл Лайру за собой вниз по лестнице, на тренировочное поле, где мои люди всё ещё сражались с воинами из стаи Хрустальной Реки. Всё замерло, когда они нас увидели. Лайра вздрогнула от солнечного света, инстинктивно подняв руки, словно пытаясь прикрыть лицо. Она была слишком бледной. Казалось, она не выходила на улицу годами.

— Элиас? — подбежал Люк, а на лице его лице было недоумение. — Что происходит?

— Это Лайра, — громко объявил я. — Дочь Альфы Торна. Не мёртвая. Ей пятнадцать лет. И всю жизнь она была заперта, как узница.

Волна шока прошла по окружающим нас воинам.

— Ты её не заберёшь! — сзади прогремел голос Торна. Я обернулся и увидел его наполовину превратившегося в своего волка, его шерсть пробивалась, когти удлинялись, а зубы росли.

— Люк, забери Лайру, — отрезал и чувствовал, как Кэл поднимается под моей кожей.