Связанные Искушением

Глава 10

Ромеро

После того, как Лили сделала мне минет, я провел следующий день, думая только о том, как вернуть ей должок языком. Хорошо, что особняк не был самым опасным местом, потому что я потерял концентрацию. Я не думал, что смогу защитить кого-то, если кто-то нападет.

Мой член был таким твердым, что почти болел, когда я ждал в своей постели той ночью, когда Лили придет. Когда наступила полночь, а ее еще не было, я чуть не отправился на ее поиски. Я не мог вспомнить, когда в последний раз был так возбужден.

Когда моя дверь наконец открылась и вошла Лили, мне пришлось сдержаться, чтобы не прижать ее к стене и не войти в нее. Это было единственное, чего я не мог сделать. Многие границы уже были пересечены, но именно здесь я должен был провести черту.

Лили запрыгнула в постель и страстно поцеловала меня. Похоже, я был не единственный, кто ждал этого.

— Джианна и Маттео были в коридоре, так что мне пришлось ждать, — сказала она, ее пальцы уже скользнули под мою рубашку.

Мне нравилось ее прикосновение, но теперь была моя очередь.

Я схватил ее и перевернул на спину. Она ахнула от удивления. Я засунул руки ей за пояс и спустил трусики вниз по ногам, затем остановился. Для Лили это было в новинку. Я не мог относиться к ней как к женщине, с которой был раньше.

— Это нормально?

Она подняла ноги, чтобы помочь мне стянуть трусики. Она быстро кивнула. В ее глазах была только нужда. Я улыбнулся.

Я устроился между ее ног, и на ее красивом лице отразилось смущение, но я не дал ей времени подумать об этом. Я опустился на живот, раздвинул ее ноги и долго лизал.

И, черт возьми, на вкус она оказалась даже лучше, чем я себе представлял.

Лилиана

Я слышала, как девочки в школе говорили о парнях, которые к ним приставали, но никогда не могла представить, каково это-чувствовать на себе чей-то рот. Будет ли это странно? Мокро? Отвратительно? Неловко?

Ничего из этого не было. Это было умопомрачительно прекрасно. Или, может быть, потому, что Ромеро точно знал, что делать, как покусывать, сосать и лизать, пока мои пальцы не впились в матрас, потому что я больше не могла получать удовольствие.

Прошли недели, и каждую ночь Ромеро ублажал меня своим ртом. Он, казалось, наслаждался этим так же, как я наслаждалась, беря его в рот.

Сегодня он не торопился, и у меня не было желания торопить его. Это было слишком хорошо. Щетина Ромеро иногда слегка царапала меня, и это еще больше усиливало ощущения. Он поднял голову, и я протестующе фыркнула.

Он усмехнулся, но не опустил губ.

— Скажи, когда будет приближение оргазма, ладно? Я хочу знать.

— Хорошо, — сказала я, затем застонала, когда Ромеро сомкнул свои губы на моем клиторе и продолжил с того места, на котором остановился.

Я чувствовала, что приближаюсь. Мои бедра задрожали.

— Я скоро, — выдохнула я, слишком захваченная своим удовольствием, чтобы смущаться.

Палец Ромеро коснулся моего входа, а затем скользнул внутрь. Я выгнулась дугой над матрасом. На мгновение мне стало больно, но почему-то это заставило меня кончить еще сильнее.

В конце концов я неподвижно лежала на кровати, пытаясь отдышаться.

— Черт побери! Ты такая тугая.

Я не могла ничего сказать в ответ, слишком потрясена ощущением его во мне.

Он медленно провел пальцем по внутренней стороне моих стенок, утроив ощущения в моем теле. Он согнул палец, и мои бедра оторвались от матраса, когда я ахнула от удивления, и еще один оргазм сотряс меня. Он вытащил палец и сунул его в рот. Я могла только смотреть, странно возбужденная этим зрелищем.

Ромеро подполз ко мне.

Вопрос вспыхнул у меня в голове. Что, если короткая боль означала, что Ромеро разорвал мне девственную плеву? Нелепо, что мне приходится беспокоиться о чем-то подобном.

Ромеро погладил меня по лбу.

— Эй, я сделал тебе больно?

— Нет, я ... я только хотела спросить... — мне было неловко говорить о своих тревогах.

Ромеро, казалось, сам ломал над этим голову.

— Ты боишься, что ты больше не девственница, потому что я засунул в тебя палец.

Я не смогла расшифровать эмоции в его голосе. Он рассердился? Раздражен?

Он обхватил мой затылок.

— Я бы так с тобой не поступил, Лили. Я бы не взял твою девственность без разрешения, и даже тогда... — он покачал головой.— Я не должен даже думать о твоей девственности. Но тебе не о чем беспокоиться. Мой палец недостаточно широк, и я не вошел достаточно глубоко, чтобы нанести какой-либо ущерб. Ты в безопасности.

— Я не испугалась, я просто...

Да, что? Я волновалась. Этого нельзя было отрицать. Не то чтобы я не хотела Ромеро. Я хотела. Но это был огромный шаг, который я не могла сделать.

— Все в порядке. Ты должна бояться этого. Твоя жизнь будет разрушена, если ты потеряешь девственность до первой брачной ночи, — сказал он странным тоном. Он обнял меня, чтобы я больше не могла смотреть ему в лицо.

— Я хочу, чтобы ты был единственным, понимаешь?— прошептала я в темноту.

— Но я не могу этого сделать, — сказал Ромеро, сжимая мою руку.

— А почему бы и нет?

— Лили, — сказал Ромеро почти сердито. — Ты знаешь, почему. До сих пор нам везло, что нас не поймали. Твои сестры и Лука и так уже подозревают. Сейчас мы все еще можем все отрицать, и никто не сможет доказать обратное, но если мы переспим друг с другом, тогда будут доказательства.

— Доказательства? — фыркнула я. — Мы не собираемся совершать преступление.

— В нашем мире. Мы не играем по правилам внешнего мира, и ты это знаешь.

— Мы хотим быть вместе только потому, что любим друг друга. Это так плохо?

Я захлопнула рот, когда поняла, что сказала. Я практически вложила слова "Я люблю тебя" в слова Ромеро, хотя он никогда их не говорил. Я точно я знала, что люблю его. Любил ли он меня?

Он замер и на мгновение даже перестал дышать.

— Черт, — хрипло прошептал Ромеро. Он поцеловал меня в висок.

— Ситуация выходит из-под контроля.

— Я серьезно, Ромеро. Я люблю тебя, — сказала я.

Он молчал.

— Не стоит. У нас нет будущего, Лили.

От его слов у меня заныло сердце. Я не хотела верить, что это правда.

— Ты этого не знаешь.

— Ты права, — наконец сказал Ромеро. Он снова поцеловал меня в висок, и мы оба замолчали.

***

Мать умерла с тоской в глазах и сожалением на губах. Я не хотела так заканчивать. Мне не хотелось, чтобы в последние часы моего существования в моей голове вертелась куча "что, если" и "как это могло бы быть". Мне хотелось оглянуться назад и не думать о том, какой прекрасной могла бы быть жизнь. Я хотела Ромеро. Я хотела, чтобы Ромеро был моим первым, хотела поделиться с ним всем. В этот момент я не хотела ничего большего, и я знала, что даже если бы я пожалела об этом, это сожаление никогда не было бы таким мучительным, как то, которое я почувствую, если не сделаю этого, где я всегда буду задаваться вопросом, каково это стать одним целым с человеком, которого я люблю. Иногда приходится чем-то рисковать, чтобы выжить, а Ромеро это риск, на который я готова пойти. Это было все, о чем я могла думать, наслаждаясь последними мгновениями оргазма.

Ромеро взобрался на меня и поцеловал в губы. Он собирался лечь рядом со мной, как делал всегда после того, как позаботился обо мне, но я держала его за плечи.

— Я не хочу сегодня останавливаться.

Он замер. Его темные глаза прошлись по каждому контуру моего лица, как будто он надеялся на намек на сожаление, но я знала, что он не найдет его. Я провела слишком много ночей, тоскуя, гадая и желая, сегодня наконец-то получить то, что хотела. Конечно, мне нужно было согласие Ромеро, но я чувствовала, что он не откажет мне. Он был послушным и ответственным, но он также был мужчиной, и он хотел меня. Я видела это в его глазах, и его эрекция, прижатая ко мне, тоже была хорошим показателем.

— Лили, — прохрипел Ромеро и откашлялся. Мне пришлось подавить улыбку. — Это то, что нельзя изменить. Все, что мы сделали до сих пор, легко скрыть, но есть способы доказать наши...проступки.

Я тихо рассмеялась.

— Проступки? — я подняла голову и поцеловала его. — Как это может быть неправильным?

Конечно, я знала, что отец и многие другие люди в нашем мире могли бы написать роман о всех возможных путях, но мне было все равно. Во мне не было той части, которая считала бы то, что мы делаем, неправильным, и это единственное, что имело значение.

— Мы это уже обсуждали. Я не должен этого делать. Ради Бога, я обещал Луке защитить тебя. Как разрушение твоей жизни защищает тебя?

— Ты не разрушаешь мою жизнь. Я хочу этого, разве это ничего не значит?

— Конечно, значит.

Я прижалась к нему и схватила его член через трусы.

— Я хочу тебя. Только тебя. Я хочу, чтобы ты был моим первым. — я хотела, чтобы он был моим единственным. — Разве ты не хочешь быть моим первым?

Ромеро рассмеялся и поцеловал меня в уголок рта, затем в щеку, прежде чем его глаза снова впились в мои.

— Ты знаешь, как сильно я хочу тебя. Я не могу думать ни о чем другом.

Я крепче сжала пальцами его эрекцию.

— Я понимаю.

Он резко выдохнул, затем тихо рассмеялся.

— Ты держишь меня в своих руках всеми возможными способами. Все не так должно быть.

Я улыбнулась. Приятно было сознавать, что у меня есть такая власть над кем-то вроде Ромеро. Но он обладал такой же властью надо мной и моим сердцем. Это было страшно понимать, что кто-то другой может разбить твое сердце несколькими словами. Любовь пугала.

— Я хочу, чтобы ты был единственным, Ромеро. Мне больше никто не нужен. Пожалуйста.

Он снова поцеловал меня, на этот раз яростнее, и легонько толкнулся в мою руку. Он был горячим и твердым, и я не могла дождаться, когда почувствую его в себе.

— Ты уверена? — спросил он, но в его словах не было и намека на горячность.

— Да. Я хочу тебя.

Ромеро кивнул. Возбуждение и нервы взорвались в моем теле. Я почти ожидала, что он будет против, но была рада, что он не пытался отговорить меня. Сегодня я наконец-то стала его.

Ромеро

Я должен был быть голосом разума, тем, кто защитит Лили от себя, но я не был таким сильным, как все думали. Лука верил в меня, верил в мою покорность и сдержанность. Он не знал меня достаточно хорошо. Доверие и тоска наполнили прекрасные голубые глаза Лили. Она хотела меня, и, черт возьми, я хотел ее больше всего на свете. Каждый гребаный раз, когда я трахал ее пальцем, я представлял, каково это иметь мой член в ней, чувствовать ее горячие стенки вокруг меня. Я не мог ей отказать. Возможно, если бы на ее лице промелькнуло сомнение, но его не было.

Я еще раз попробовал ее губы. Она была сладкой, мягкой и неотразимой. Ее пальцы вокруг моего члена напряглись, и она слегка приподняла бедра приглашая, которое я слишком жаждал принять. Я оторвался от ее губ.

— Пока нет.

— Но ... — начала она.

Я просунул руку между ее ног и вошел в нее средним пальцем. Она глубоко вздохнула и приоткрыла рот пошире. Мне нравилось, как она реагировала. Всегда такая мокрая для меня. В моей жизни было много моментов, когда я чувствовал себя сильным, но доставлять Лили удовольствие было важнее всего. Она больше ничего не сказала, только закрыла глаза и расслабилась, доверяя мне, чтобы ей было хорошо. Я поцеловал ее грудь, затем прикусил сосок, медленно просовывая палец внутрь и наружу. Ее дыхание участилось, но я не сбился с ритма.

Я опустился ниже и устроился между ее бедер. Я позволил себе насладиться видом своего пальца, когда он вошел в ее идеальную розовую киску. Все в ней было прекрасно. Я наклонился вперед, не в силах больше сопротивляться. Я сомкнул рот над ее комков нервов и дразнил ее губами и языком, в то время как мой палец продолжал входить в нее, глубже и сильнее. Я чувствовал ее девственную плеву каждый раз, когда входил. Я прижал свой язык к ее клитору, и скользнул в нее еще одним пальцем. Я никогда не пробовал этого раньше, и ее стенки плотно сомкнулись вокруг меня. Ее дыхание сбилось и она напряглась подо мной. Я легонько обвел ее языком, как она любила, потом взял в рот и стал сосать. Напряжение покинуло ее тело, и новая волна влаги последовала, облегчая моим пальцам войти в нее. Я нашел медленный ритм, слушая сладкие стоны и вздохи, исходящие от ее губ. Я мог бы слушать ее вечно. Я никогда не уставал доставлять ей удовольствие. Не было в мире лучшего чувства, чем заставить Лили взорваться от удовольствия, и осознание того, что я был единственным, кто делал это с ней. Темное чувство наполнило меня. На самом деле она не была моей, возможно, никогда не будет.

Когда-нибудь ей придется выйти замуж за того, кого выберет для нее отец, и тогда этот человек увидит ее такой. Беспричинная ярость захлестнула меня, но я отогнал это чувство. Сейчас не время думать о таких вещах. Я не хотел терять контроль только потому, что позволил своим мыслям блуждать в опасных местах. Я хотел наслаждаться каждой гребаной секундой этого, особенно потому, что я не знал, сколько еще шансов у нас будет вместе.

Я сосредоточился на сладости Лили, пока она, наконец, не распалась на части, подавляя стоны в моей подушке. Мне хотелось услышать, как она кричит, не сдерживаясь, не боясь быть пойманной. Однажды. Однажды я действительно сделаю ее своей. Я найду способ.

Я вытащил свои пальцы и откинулся назад, наслаждаясь видом ее вздымающейся груди, как она наслаждалась после оргазма. Она медленно открыла глаза и улыбнулась. Черт подери! Эта улыбка заводила меня каждый раз. Я наклонился и поцеловал ее, затем потянулся к тумбочке и схватил презерватив.

Лили наблюдала за мной, и на ее лице промелькнула тень беспокойства.

Я сделал паузу.

— Ты уверена, что хочешь этого?

Я хотел застрелиться за то, что спросил. Я ничего так не хотел, как быть в ней, сделать ее своей, почувствовать ее стенки вокруг моего члена. Почему я должен вести себя благородно? Кого я обманываю?

Она облизнула губы в наиболее мучительным из возможных способов и прошептала.

— Да, я хочу тебя.

Слава Богу. Я снова поцеловал ее в губы. Я соскользнул с кровати и снял нижнее белье. Мой член напрягся. Я быстро натянул на него презерватив, прежде чем забраться обратно. Это был не первый раз, когда Лили видела меня голым, но сегодня на ее лице мелькнула тревога, когда она смотрела на мой член. Я разместился между ее ног, позволяя моим пальцам скользить по мягкой коже ее бедер.

В ее глазах было только доверие. Я не заслуживал от нее такого доверия, и все же мне чертовски нравилось видеть это на ее лице. Я оперся на локти и начал нежно целовать ее. Кончик моего члена слегка коснулся ее влажного жара. Мне хотелось войти в нее, и потребовалось все мое самообладание, чтобы не шевелиться и ждать, пока она расслабится подо мной. Я просунул руку ей под бедро и слегка раздвинул ноги.

Я глубоко заглянул ей в глаза, затем передвинул бедра и начал входить в нее. Я не сводил с нее глаз, медленно входя в ее плотный жар. Она чувствовалась чертовски потрясающе. Тесная, теплая и влажная, и я просто хотел войти в нее по самую длину. Вместо этого я сосредоточился на глазах Лили, на том, как она доверяла мне, чтобы я сделал это хорошо для нее, заботился о ней и был осторожен. Ее лицо вспыхнуло от дискомфорта, когда я не был даже на полпути. Я замолчал, но ее пальцы на моих плечах напряглись.

— Не останавливайся, — быстро сказала она.

— Не буду, — пообещал я. Остановка была последним, что я хотел сделать.

Я провел губами по ее виску, затем еще глубже вошел в нее, пока не достиг барьера. Я не сказал ей, что будет больно. Она только напряглась. Я толкнулся в нее. Ее стенки крепко сжимали мой член. Я не двинулся с места.

Лицо Лили исказилось от боли.

— Все в порядке, — пробормотала я. — Это было самое худшее.

По крайней мере, я на это надеялся. Она так крепко обнимала меня, что я боялся, что если начну двигаться, то сделаю ей только хуже, но я не мог оставаться в ней вечно. И я действительно хотел двигаться, хотел раствориться в ней.

— Лили?

Она слабо улыбнулась мне.

— Я в порядке. Все не так плохо, как было.

Это было не то, что парень хотел услышать от девушки, с которой он был. Я хотел, чтобы ей было хорошо, но я знал, что будет трудно во время ее первого раза. Хотя больше всего на свете мне хотелось двигаться, я решил остаться на месте и поцеловать ее. Мой член протестующе завопил.

— Ты действительно можешь двигаться, — прошептала она.

И этого было достаточно. Я вышел почти полностью, прежде чем медленно скользнул обратно в нее.

Она выдохнула, впиваясь пальцами мне в спину. Я замедлился еще больше, стараясь входить не так глубоко, и вскоре тело Лили расслабилось подо мной. Я долго занимался с ней любовью, и когда она ответила мне первым нерешительным стоном, мне хотелось закричать от восторга. Но я не мог держаться вечно, не с ее стенками, которые сомкнулись вокруг меня, и у меня было чувство, что она не кончит. В следующий раз она кончит. И будет следующий раз, теперь я это знал. Когда дело касалось Лили, я не мог устоять перед искушением.

Я ускорился еще больше, пока не почувствовал, как мой член напрягся и вошел в нее. Я крепко обнял Лили, отчаянно покачивая бедрами, и замер.

Она закрыла глаза и прижалась лбом к моей груди.

— Ты в порядке? — пробормотал я.

Она кивнула, но ничего не сказала.

Я слегка отстранился и приподнял ее лицо, беспокоясь, что она плачет. Но она выглядела измученной и счастливой.

Меня охватило облегчение.

Я медленно вышел из нее и снял презерватив. Прежде чем выбросить его в мусорное ведро, я заметила кровь, размазанную по презервативу.

По какой-то причине этот образ был нужен, чтобы попасть в реальность. Черт. Что я наделал?

— Ромеро? — прошептала Лили.

Я лег рядом и обнял ее. Ей не нужно было знать мои мысли. Я не хотел, чтобы она волновалась.

Ей не потребовалось много времени, чтобы заснуть, но я пролежал без сна несколько часов. В конце концов я выскользнул из постели и подошел к окну. Я уставился на океан в течение длительного времени. Сожаление не было полезным чувством. Ты не можешь изменить прошлое. Я снова повернулся к кровати.

Лили лежала, свернувшись калачиком под одеялом, из-под которого выглядывали только ее прекрасные волосы и умиротворенное лицо. Она крепко спала. Мне нужно было разбудить ее поскорее, чтобы она могла вернуться в свою комнату. Небо за окном уже начало становится светлым. Скоро люди встанут, и будет слишком рискованно, если Лили все еще будет в моей комнате. Я должен был отослать ее немедленно, ради ее же безопасности, но у меня не хватило духу сделать это, и я не хотел, чтобы она ушла так скоро после того, что мы сделали.

— Черт, — пробормотал я.

До сих пор все, что мы с Лили делали, было рискованно, но невозможно отследить. Но это может разрушить репутацию Лили и даже начать войну. Лишить Лили девственности было эгоистично. Я знал, что это не так. За эти годы я научился принимать разумные решения, которые были полезны для семьи. Но сегодня я проигнорировал свой долг и обещание Луке.

Лили вздохнула во сне и повернулась. Одеяла зашевелились вместе с ней, и на простынях появилось розовое пятно. Я закрыл глаза. Блять. Это должно было произойти в ее первую брачную ночь. Но я знал, что Рокко Скудери никогда не отдаст мне Лили. Я был всего лишь солдатом. Уважаемый и благородный, но все же солдат.

Несмотря на чувство вины за то, что лишил Лили девственности, я знал, что сделаю это снова. Я так долго хотел сделать ее своей, и это был единственный способ. По крайней мере, теперь часть ее принадлежала мне, по крайней мере, она никогда не забудет нашу ночь вместе, но я также знал, что этого недостаточно. Я не хотел, чтобы у Лили остались только воспоминания о нашей общей ночи до конца ее дней, я хотел напомнить ей об удовольствии, которое я мог дать ей каждую ночь, я хотел пробовать ее на вкус, вдыхать ее, чувствовать ее каждую гребаную ночь. Я хотел, чтобы она засыпала в моих объятиях и просыпалась рядом со мной утром. Я хотел сделать ее своей, чтобы все знали, но я не мог сделать этого, не предав Луку и семью. Лука относился ко мне как к брату, но если бы я сделал это, если бы я пошел против компании, официально заявив права на Лили, ему пришлось бы у***ь меня, как бешеную собаку, ради блага семьи.

Вздохнув, я подошел к кровати и склонился над Лили. Я убрал волосы с ее лица.

— Лили, тебе нужно проснуться, — прошептал я.

Ее веки затрепетали, и она повернулась на спину. Одеяло соскользнуло, обнажив ее идеальную грудь. Ее соски сморщились от прохладного воздуха в комнате. Мой член шевельнулся в ответ. Я склонился над ней. Она все еще пахла мной. Черт. У меня снова встал. Она открыла глаза и сонно улыбнулась. Счастье и доверие сияли на ее лице. Неужели она не понимает, что прошлой ночью я разрушил ее жизнь?

Легкий румянец появился на ее щеках. Я поцеловал ее в лоб.

— Тебе нужно уйти, — сказал я.

Она замерла, ее глаза наполнились страхом.

— Я что-то сделала не так прошлой ночью?

Господи. Я хотел заколоть себя своим гребаным ножом. Я был таким засранцем. Я не должен был позволить этому случиться. Лили была хорошей девочкой, а я ее погубил. Я поцеловал ее в ушко, потом в щеку.

— Нет, милая, ты не сделала ничего плохого.

Она расслабилась. Она подняла руку к моему затылку, глядя с надеждой.

— Мы можем немного по обниматься?

Она казалась чертовски уязвимой. Конечно, после прошлой ночи ей хотелось близости, и мне тоже, но на улице уже светало. Но то, как она смотрела на меня, я не мог сказать ей "нет". Я скользнул под одеяло, и она прижалась ко мне. Ее обнаженная кожа коснулась моей, и все мои чувства ожили. Я подавил свою похоть. Сейчас не время. Я погладил ее по волосам.

— Ты в порядке?

Она кивнула мне в плечо.

— Мне немного больно

Она казалась смущенной.

Я поцеловал ее в висок. И я не был уверен, почему я сказал это, потому что это определенно не облегчило ситуацию, но это вырвалось.

— Я люблю тебя.

Она вдохнула воздух, прежде чем прошептала.

— Я тоже люблю тебя.

Я копал себе могилу, и ей тоже, только потому, что не мог контролировать свой член, свое сердце и свой рот.

Она выдохнула с облегчением. Она, казалось, не понимала, в какую беду мы попали. Я не мог избавиться от чувства вины. Я хотел бы сказать, что поступил бы иначе, если бы у меня был шанс, но я знал, что пересплю с ней снова. Я хотел ее, все еще хотел.