Связанные Искушением

Глава 14

Лилиана

Я выбрала платье, в котором была на прошлогодней рождественской вечеринке. Оно было скромнее других моих платьев с высоким воротником и подолом до колен. Впрочем, на этот вечер это платье было более уместно, чем мне хотелось бы. Как и говорил отец, я распустила волосы, которые были по плечи, хотя мысль о том, что я буду привлекательной для Бенито, приводила меня в ужас. Я решила надеть балетки, поскольку отец ничего не говорил о высоких каблуках.

— Лилиана, почему ты так долго? Наши гости прибудут с минуты на минуту. Иди сюда!

Я глубоко вздохнула и вышла из комнаты. Все будет хорошо. Если я переживу сегодняшний день, Ромеро найдет способ вытащить меня из этого брака. Все будет хорошо.

Спускаясь по лестнице, я повторяла эти слова снова и снова, но горло все равно сжалось.

Фаби был одет в приличный темно-синий костюм и галстук, но выражение его лица было как у обиженного подростка. Отец тоже надел деловой костюм, но он почти всегда так делал. Он критически оглядел мой наряд.

— Тебе следовало выбрать другое платье. Но у нас нет времени снова переодеваться.

Я остановилась на лестнице. Меня снова охватил гнев, еще более яростный, чем прежде.

Раздался звонок в дверь, не позволив мне сказать что-нибудь, за что я, вероятно, получила бы пощечину. Отец бросил на нас с Фаби предостерегающий взгляд, подошел к двери и открыл ее.

Мои пальцы на перилах болезненно сжались.

— Бенито, рад тебя видеть. Входите, входите. Ужин для нас готов. Я позволил нашей кухарке приготовить замечательное жаркое, — сказал отец в чрезмерно дружелюбной манере, которую он использовал только с важными людьми, определенно не со своей семьей.

Мне пришлось остановить себя, чтобы не взбежать по лестнице и не спрятаться в своей комнате. Я больше не ребенок. Я разберусь с этой ситуацией с Грейс, а потом сделаю все возможное, чтобы остановить этот брак. Должен быть способ.

А если нет?

Я спустилась на несколько ступенек и остановилась рядом с Фаби.

Отец открыл дверь пошире, чтобы впустить Брасси и дочь. Я затаила дыхание. И когда мой будущий муж вошел в прихожую, меня охватило отвращение.

Он был высоким и худым, с седеющими каштановыми волосами, зачесанными назад так же, как у отца, но там, где волосы отца были густыми, волосы Бенито поредели, и сквозь них проглядывал череп. Его кожа загорела от долгого пребывания в солярии. Он выглядел старым. Его темные глаза остановились на мне, и улыбка скривила его губы.

Взгляд Бенито скользил по моей коже, как слизень, по каждому дюйму моего тела, отмечая меня как свою. Мне хотелось стереть это.

Мой взгляд скользнул к девушке рядом с ним, едва старше меня, с выражением отчаянной покорности на лице. Ей было не лучше, чем мне. Она выйдет замуж за моего отца. Наши глаза встретились. Было ли в ее словах обвинение? Возможно, она думала, что я была причиной сделки между моим отцом и ее собственным. Я даже не могла ее винить. Все это казалось таким несправедливым.

Отец сделал мне знак подойти к ним. Несмотря на то, что каждая клеточка моего существа была против этого, я направилась к ним. Фаби был в паре шагов позади меня. Когда я подошла к отцу, он положил руку мне на поясницу и сказал с гордой улыбкой.

— Это моя дочь, Лилиана.

Бенито наклонил голову, но глаза его не отрывались. Он не делал ничего явно неуместного, но по какой-то причине его взгляд, казалось, вторгался в мое личное пространство.

— Приятно познакомиться, — сказал он, затем подошел ко мне и поцеловал в щеку. Я замерла, но не оттолкнула его. Отец, наверное, убил бы меня, если бы я это сделала.

— И Фабиано, — сказал Бенито, глядя на моего брата, который выглядел так, будто попробовал что-то горькое.

Бенито жестом подозвал дочь.

— Это Мария.

Отец тоже поцеловал ее в щеку, и меня чуть не вырвало. Мария снова посмотрела в мою сторону. Она выглядела такой ... покорной. Но когда она снова посмотрела на отца, то улыбнулась ему. Мне это показалось фальшивым, но отец, казалось, был удовлетворен ее реакцией. Я практически видела, как его грудь раздувается от гордости.

Отец кивнул в сторону столовой.

— Давайте поужинаем. Это даст нам возможность поговорить.

Отец протянул Марии руку, и она без колебаний взяла ее. Я знала, что будет дальше. Но вместо того, чтобы взять меня за руку, Бенито положил ладонь мне на поясницу. Я чуть не отпрянула от него, но заставила себя не шевелиться. Однако я не смогла выдавить из себя улыбку.

Мы вошли в столовую, и когда я наконец опустилась на стул, то чуть не расплакалась от облегчения, что избавилась от прикосновения Бенито. Он сел рядом со мной.

Отец и Бенито вскоре погрузились в беседу, и мы с Марией остались сидеть в неловком молчании. Я едва ли могла спросить ее о чем-то важном, когда наши отцы сидели рядом с нами. Я ускользнула в свой разум, но время от времени мои глаза останавливались на мужчине рядом со мной, от которого пахло сигарным дымом.

Я могла думать только о том, что хочу вернуться в Нью-Йорк с Ромеро.

— Почему бы нам не сесть на диван, чтобы мы могли обсудить дела? — спросил отец, вырывая меня из моих мыслей.

Я поднялась со стула и повела Марию в гостиную. Мы сели рядом, и снова наступило неловкое молчание. Я прочистила горло.

— Странно, не правда ли, что мы сидим здесь с нашими отцами, которые планируют наши браки?

Мария настороженно наблюдала за мной.

— Они хотят для нас лучшего.

Я чуть не фыркнула. Она говорила как попугай. Неужели отец вложил эти слова в ее уста?

— Ты действительно в это веришь? Ты выйдешь замуж за человека, который может стать твоим отцом. Как это может быть лучше для тебя?

Ее взгляд снова метнулся к нашим отцам. Она вела себя очень хорошо, это уж точно. Меня беспокоило, как она стала такой осторожной. Неужели ее отец настолько строг? Может быть, жестокий?

— Я собираюсь стать женой советника. Это хорошо.

Я сдалась. Она явно не хотела говорить со мной честно, или ей так хорошо промыли мозги, что она действительно имела в виду то, что сказала.

— Да, это безусловно большое достижение.

Я не хотела огрызаться на нее, но мои нервы были слишком напряжены, чтобы быть внимательной. Но она не уловила моего сарказма. Она была слишком занята, бросая взгляды на наших отцов.

Отец встал со стула.

— Почему бы тебе не поговорить с Бенито, Лилиана? А я поговорю с Марией.

Это было последнее, чего я хотела. Бенито шагнул ко мне, и меня охватила паника. Куда мы пойдем? Я не хотела оставаться с ним наедине. Слова Ромеро промелькнули у меня в голове. Я была уважаемой Итальянской девушкой, по крайней мере, насколько они знали. Отец и Мария сели за обеденный стол, Бенито сел рядом со мной на диван. По крайней мере, я не буду с ним наедине.

Он даже оставил пространство между нами, но все еще был слишком близок на мой вкус. Я чувствовала запах сигар от его одежды и дыхания, а его колено было всего в трех дюймах от моего. Я чувствовала, как мое зрение сужается. Боже, у меня не будет приступа паники, потому что он сидел рядом со мной, верно? Что будет, когда он действительно женится на мне? Тогда он не просто будет сидеть рядом со мной. Я смотрела прямо перед собой, не зная, что сказать или сделать. Я чувствовала, что он наблюдает за мной.

— Ты очень привлекательная девушка, — сказал он.

Он взял мою руку и поднес к губам. Я не могла даже отреагировать, я была слишком потрясена. Когда его губы коснулись моей кожи, мне захотелось погрузиться в себя. Многие мужчины целовали мне руку на вечеринках, но по какой-то причине это было хуже.

— Спасибо, — выдавила я.

— Твой отец уже сообщил тебе дату нашей свадьбы?

Была дата? Я узнала об этом только вчера. Как могла уже быть назначена дата? Я молча покачала головой.

— Через четыре недели. 20 октября. Твой отец не хотел ждать, и я согласился. Он женится на Марии за неделю до нашей свадьбы.

Я уставилась на него, потом на отца, который смотрел на Марию так, словно она была конфетой, которую он хотел съесть. Меня сейчас стошнит. В любой момент мой обед может снова выйти наружу.

— Лилиана, ты слушаешь?

В голосе Бенито послышалось нетерпение, а в глазах мелькнуло что-то менее доброе.

Я вздрогнула.

— Мне очень жаль. Я удивлена.

Удивлена? Боже, удивление даже не начинало описывать мои чувства. Если дата уже назначено, как Ромеро сможет убедить моего отца взять его в мужья? Он не мог. Я не была наивной. Отец никогда на это не согласится. Он хотел Марию, а чтобы заполучить ее, ему нужно было продать меня Бенито.

Бенито улыбнулся, но почему-то от этого стал еще страшнее. Возможно, это было мое воображение.

— Конечно, мы не успеем, но люди не захотят пропустить нашу свадьбу, так что я уверен, что мы устроим грандиозный пир.

Я кивнула. Я сжала запястье, пощупала пульс и удивилась, обнаружив его. Я чувствовала себя, будто онемела, я могла бы также быть мертвой.

Бенито говорил о гостях, которых мы должны пригласить, и о еде, которую мы должны подавать, но я не могла сосредоточиться. Мне нужно было поговорить с Ромеро. Бенито дотронулся до моего колена, и я вырвалась из своих мыслей.

— Ты нервничаешь, — сказал он обвиняющим тоном. Он не убрал руку с моего колена.

— Я рад, что вы так хорошо ладите, — сказал отец, подходя к нам сзади, а Мария следовала за ним, как хорошая собака. Никогда еще я не была так рада видеть отца. Бенито убрал руку с моего колена, и я быстро встала. Мне нужно было уйти.

К счастью, Бенито и его дочь вскоре уехали.

Отец выглядел невероятно довольным, когда закрыл за ними дверь. Когда он повернулся ко мне, его улыбка исчезла.

— Не смотри на меня так. Бенито важный человек. Он один из наших самых влиятельных капитанов с большим количеством верных солдат. Важно, чтобы он был на нашей стороне.

— Я могу лететь обратно в Нью-Йорк, чтобы купить свадебное платье с Арией?

Я не упоминал о Джианне, хотя и чувствовала себя неловко, но я не могла рисковать, чтобы отец снова рассердится. И я определенно не хотела напоминать ему о побеге Джианны.

Отец рассмеялся.

— Ты можешь пройтись по магазинам здесь. Я не позволю тебе снова уехать из Чикаго. Слишком много нужно сделать, и я не верю, что ты не сделаешь какую-нибудь глупость, если я упущу тебя из виду. Я знаю, что вы с Джианной не слишком отличаетесь. Я не позволю тебе все испортить. Ты выйдешь замуж за Бенито.

Вернувшись в свою комнату, я дрожащими пальцами набрала номер Ромеро. Он снял трубку после первого гудка.

— Ты в порядке? — немедленно спросил он.

— Свадьба через четыре недели.

— Черт, — прорычал Ромеро.

Я слышала, как он ударился обо что-то, а потом что-то разбилось. Ромеро всегда держал себя в руках.

— Твой отец сошел с ума. Я этого не допущу. Мне плевать, что он советник.

— Пожалуйста, успокойся.

Часть меня наслаждалась его яростью, потому что это показывало, как сильно он заботился обо мне, но другая часть была в ужасе от последствий, с которыми он мог столкнуться, если бы действовал на своих эмоциях.

— Как ты можешь быть такой спокойной, Лили? Ты понимаешь, что это значит?

— Конечно, — прошептала я. — А как же Ария и Лука? Они могут что-нибудь сделать?

— Понятия не имею. Ария сейчас разговаривает с твоим отцом.

— Хорошо, — сказала я без особого энтузиазма, но знала, что это бесполезно. Отец выглядел решительным.

— Тебе разрешат вернуться в Нью-Йорк?

— Нет, отец не хочет, чтобы я уезжала из Чикаго. Он хочет присматривать за мной до свадьбы.

— Проклятье. Я собираюсь поговорить с Лукой. Мы найдем способ.

— Хорошо, — прошептала я.

— Я не потеряю тебя, Лили. Я никому не позволю причинить тебе боль. Клянусь.

— Я понимаю.

— Я позвоню тебе, как только поговорю с Лукой.

— Окей.

Я звучала как заезженная пластинка. Я повесила трубку и села на кровать, скрестив ноги. Я не знала, сколько прошло времени, пока Ромеро не позвонил снова. Я сразу же сняла трубку. Я была странно спокойна.

— И что? — сказала я.

Ромеро тяжело вздохнул, и я поняла, что все кончено. Глубокая печаль охватила меня.

— Твой отец согласился на эту свадьбу. Ария пыталась отговорить его, но он разозлился и обвинил ее в попытке ослабить наряд. Он предупредил ее, чтобы она не вмешивалась, иначе он расценит это как нападение на компанию и посоветует Данте прекратить отношения с нами.

— Значит, свадьбу ничто не остановит.

— Я могу прилететь в Чикаго завтра и забрать тебя. Сомневаюсь, что люди твоего отца смогут остановить меня.

— А потом?

— Тогда мы что-нибудь придумаем.

— Мы можем вернуться в Нью-Йорк? Защитит ли нас Лука?

Ромеро молчал в течение длительного времени.

— Лука не станет рисковать из-за этого. Мы будем сами по себе.

— Значит, Лука тоже будет охотиться на нас?

Ромеро вздохнул.

— Лили, у нас получится. Я могу защитить нас обоих.

Я не сомневалась в этом, но что это будет за жизнь? Я никогда больше не увижу Арию и Джианну, никогда не увижу Фаби, никогда не смогу вернуться в Нью-Йорк или Чикаго, и нам всегда придется жить в страхе.

— Могу я поговорить с Арией?

— Конечно. В чем дело, Лили? Я думал, ты хочешь, чтобы мы сбежали вместе.

— Я хочу. Но ты любишь семью, и вы с Лукой как братья. Ты потеряешь все это, если убежишь.

— Ты того стоишь.

Я не была уверена, что это правда.

— Теперь я могу поговорить с Арией?

— Конечно. Поговорим позже, хорошо?

— Ладно, — сказала я.

На другом конце раздался голос Арии.

— О, Лили, это такой кавардак. Как ты?

— Я чувствую, что падаю, и ничто не может остановить мое падение, — призналась я.

— Мы не позволим тебе упасть, Лили. Я уговорю Луку передумать. Ты моя сестра. Я не позволю тебе быть несчастной всю оставшуюся жизнь. Если Лука любит меня, он поможет тебе.

— Он говорит, что не хочет рисковать войной. Неужели он думает, что Данте действительно начнет войну, если я не выйду замуж за Бенито?

— Если ты сбежишь, чтобы быть с Ромеро, то отец будет считать, что это нападение со стороны твоей семьи и убедит Данте мстить. Будет война. И Лука, и Данте должны проявить силу. Их люди ждут этого от них. Несмотря на годы сотрудничества, Нью-Йорк и Чикаго по-прежнему не любят друг друга.

— Если Ромеро решит действовать самостоятельно и увезет меня из Чикаго, что сделает Лука?

— Понятия не имею. Он полон решимости избежать войны с Чикаго. Чтобы сделать это, ему придется назвать Ромеро предателем, который действовал без разрешения своего Капо, и для того, чтобы компания была счастлива, ему придется охотиться на Ромеро и... — она замолчала.

— И у***ь его, — закончила я за нее. — Он сможет это сделать? Сможет ли он действительно у***ь Ромеро?

— Я не думаю, что он сделает это, — сказала Ария. — Но он может передать его в руки полиции.

— Это также означает смерть Ромеро.

— Я поговорю с Лукой. Если он любит меня, то не сделает этого. Джианна тоже поговорит с Маттео. Мы поможем тебе, Лили, чего бы это ни стоило. Мне плевать, если это означает войну.

— Фаби скоро станет частью команды. Возможно, ему придется сражаться против Ромеро, Луки и Маттео. Многие погибнут, и русские могут использовать свой шанс и у***ь еще больше нас.

— Мне все равно, даже если русские захватят часть города. Все дело в деньгах. Я хочу, чтобы мы все были счастливы.

— Но можем ли мы быть счастливы? Что, если Данте и его банда попытаются у***ь Луку? Это случалось и раньше, когда Нью-Йорк и Чикаго были в состоянии войны.

Ария молчала. Она любила Луку.

— До этого не дойдет.

— Ты этого не знаешь.

Мы молчали.

— Хочешь, я снова отдам Ромеро телефон? — спросила Ария через некоторое время.

— Да.

Я слышала, как она пошевелилась, а потом на другом конце провода появился Ромеро.

— Так вы с Арией все обсудили?

— Мы так и сделали. Ария собирается снова поговорить с Лукой.

— Он не передумает. И он прав, оставаясь твердым. Ему нужно думать о семье, — сказал он.

— Я не забочусь о семье, но я забочусь о тебе.

— Не беспокойся обо мне. Я с радостью умру, если это спасет тебя от Бенито Брасси.

Именно этого я и боялась.

— Не говори так. Моя жизнь не стоит больше твоей. Выйти за него замуж не смертный приговор.

— Ты хочешь выйти за него замуж? — коротко спросил Ромеро.

Он был на грани. Мне хотелось прикоснуться к нему и успокоить.

— Конечно, нет, но я не хочу, чтобы ты рисковал жизнью.

— Другого выхода нет, Лили. Но не волнуйся. Я делал это раньше.

Я знала, что так оно и было, но сейчас все было по-другому. Мы поговорили еще пару минут, прежде чем я пообещала позвонить ему на следующий день и подробно обсудить план побега.

Повесив трубку, я долго смотрела на белую стену напротив кровати, как будто она могла дать мне нужные ответы.

Люди, которых я люблю больше всего, готовы рискнуть всем, чтобы спасти меня от брака без любви, но какой ценой?

Ромеро говорил так, словно ему было все равно, что он может потерять все. Я знала, что он любил семью и гордился тем, что является ее частью. Он любил эту жизнь, но ему придется оставить ее позади, если он поможет мне избежать этого брака. Лука не стал бы рисковать войной. Его народ взбунтуется. У него не было выбора, кроме как отказаться от Ромеро и передать его в руки полиции. Ария может разрушить свой брак, если попытается шантажировать Луку, чтобы он помог мне. Однажды он простил ее за предательство, но сделает ли это снова? Могу ли я рисковать всеобщим счастьем ради собственного?

Кто-то забарабанил в мою дверь, и в комнату без предупреждения вошел отец. Я немедленно встала. Выражение его лица было грозным.

— Что ты сказала сестре? Почему она и Лука пытаются вмешаться в нашу семью? Ты правда думала, что они заставят меня передумать насчет твоей свадьбы?

— Они хотят помочь, потому что беспокоятся обо мне.

— Мне все равно! — взревел он. — Ты выйдешь замуж за Бенито, и точка.

— Я не могу, — сказала я в отчаянии.

— Можешь и будешь.

— Я больше не девственница. Если ты не хочешь, чтобы люди узнали, ты не можешь позволить мне выйти замуж за Бенито! — выпалила я.

Отец бросился ко мне, схватил за руки и прижал к стене. От удара у меня зазвенело в затылке.

— Что ты сказала? — прорычал он.

Я уставилась в его угрожающее лицо.

Он тряс меня до тех пор, пока мое зрение не затуманилось. Вдруг в комнату вбежал Фаби. Он схватил отца за руку, пытаясь освободить меня, но отец набросился на него. Фаби упал на пол, его лицо исказилось от боли.

— Возвращайся в свою комнату, мальчик. Сейчас или клянусь, я заставлю тебя пожалеть об этом.

Мои руки болели от хватки отца, но я слегка кивнула Фаби. Я хотела, чтобы он ушел. Ему не нужно попадать в неприятности из-за меня.

Фаби с трудом поднялся на ноги и после секундного колебания, прихрамывая, вышел из моей комнаты. Когда он скрылся из виду, отец повернулся ко мне.

Я вздрогнула.

— Скажи мне правду.

Я не могла говорить. Я пожалела, что вообще заговорила об этом. Отец действительно выглядел так, будто хотел у***ь меня.

Он сильно ударил меня по лицу, но не отпустил.

— Кто это был? Кто превратил тебя в маленькую шлюху? Кто-то из семьи, не так ли?

Слезы жгли мне глаза, но я не плакала. Я не могла сказать отцу правду.

— Нет, — быстро ответила я. — Я встретила его в клубе, ты его не знаешь.

— Я не верю ни единому твоему слову, мерзкая шлюха. И это не имеет значения. Ты выйдешь замуж за Бенито и будешь кричать, как испуганная девственница в первую брачную ночь, чтобы он не сомневался в твоей невиновности. Клянусь, если ты все испортишь, я переломаю тебе все кости. — он отпустил меня и отступил с ненавистью в глазах. — И если ты попытаешься избежать этой свадьбы и, может быть, даже попросишь помощи у сестер, поверь мне, война между кланом и семьей это только начало. Я лично выслежу тебя и твоих сестер, а потом выясню, кто тебя трахнул, и убью этого мудака заживо. Ты поняла?

Я отрывисто кивнула. Отец выглядел так, будто хотел плюнуть на меня. Вместо этого он повернулся на каблуках и вышел.

Я рухнула на пол. Теперь все действительно закончилось. Я не могла позволить отцу причинить боль всем, кого я любила, только потому, что хотела избежать свадьбы с Бенито. Образ ненавистных глаз отца, казалось, выжег мой мозг.

Если я выйду замуж за Бенито, компания и семья продолжат работать вместе. Фаби будет в безопасности, все будут в безопасности. Я смогу видеться с сестрами и Фаби хотя бы изредка, а Ромеро будет продолжать работать на Луку. Он забудет меня и найдет кого-нибудь другого.

А я? Может, все будет не так уж плохо. Я даже не знала Бенито. Возможно, он не был ужасным парнем. И не то чтобы я не чувствовала вкус счастья. Быть с Ромеро было потрясающе. Это было то, о чем я никогда не пожалею и всегда буду лелеять. Пришло время поступить правильно. Мария смирилась со своей судьбой. Так много девушек было до меня. Я тоже должна, хотя бы для того, чтобы защитить своих близких.

Приняв решение, я почувствовала облегчение, затем глубокую печаль. Я легла, но сон не шел. Я вспомнила тоску в глазах матери перед ее смертью и не могла не задаться вопросом, будет ли когда-нибудь то же самое выражение в моих глазах.