За закрытыми дверями

Не хэппи-энд в уик-энд?

   К стойке администрации Алёна выйдет с Катериной, и вот, по тому, как она шла, Влад забудет обо всём на свете, срываясь со стула. И, кто оплатит, будет уже не так важно, она измотана, устала от болевых, бледная и еле идёт. По тому, что Катерина записывает её на последующие приёмы, уточняя в днях, и по времени, удобное, Георгия нигде нет, да и не должно, врач, занятой приёмами, значит, ещё встретятся, и это Влад теряется в числах и днях недели, а Алёне и вовсе плевать. Вот, только всё это даёт ему время, отсрочку и знание, где она будет и в каких числах.

Пока она не присаживаясь, одевается, он оплатит счета, торопиться, она шатается, крепится и держится, дожидаясь пока он подхватит её и уведёт, осторожно, к машине. Только она откажется от переднего и уляжется на правый бок, на заднем.

   - Все нормалёк! Не дрейфь! - улыбнётся, подмигивая, Алёна. - Где наша не пропадала?! Главное ж, результат! - мелькание жалюзи в большом окне клиники, её усмешка, а он торопиться закрыть дверцу, сесть за руль и увезти её, сжимая рецепты в руке, желая совсем иного, но на это нет времени. Да и не может, этого позволить себе Влад. Только бы она не узнала, да и откуда?!

   "Вот, откуда, они такие стойкие, крепкие, что на их фоне, ты будто тряпка половая, безхребетная амёба? Что не дотягивает, всё не способен, обеспечить, соответствовать!?! И нужно рваться, тянуться до этого уровня, а всё будто мало! И, вот же, хрупкая, нежная, мурчащая была, пузиком кверху, потом стойкая, твёрдая и гибкая, всё же, в этой поездке сюда, а вот, теперь, бледная, на боку, едва дышит, не стонет, нет, не дождусь! И вытерпела всё, и ещё много всего, что впереди будет, вынесет, сможет, ради великого? Чуда? Ребёнка, что ещё нужно выносить и в диких условиях среды обитания, не дать ему погибнуть!?! А пока будет вынашивать, обопреться ли? Позволит?" - аптека, поход по магазинам, закупка продуктов. Нелёгкий подъем до нужного этажа, хоть на лифте, а выстоять пришлось и она улыбается, не свернула раньше, что порадовало, очень. - "То ли ещё будет!" - стучало где-то, что-то знакомое?!

   Она перекусит что-то на ходу, снимая вещи, до неизменного, майки и трусов, что с неё, не так просто, как окажется позже, снять, а он-то размечтался! Запихнет таблетку в рот, что прописал Корж и это прилипло к Георгию, даже в мыслях у Влада, прозвище, и пока шла, до кровати, завернулась во что-то с головой, теряя окончательно, всё имеющиеся у неё силы, ухнула, не дожидаясь, его рядом.

   Это Влад раскладывал продукты, собирался приготовить что-то, убирал вещи, мерил шагами пространство и никак не мог успокоиться, не хотел и всё же, позвонил Коржу, по мирному дыханию, она уже спала.

   - Какого чёрта? Ты с ней сделал? - кипел от возмущения в другой комнате, полушепотом Влад, расхаживая по пространству.

   - То, что ты и просил! - и голос надменный, и усмешка довольного и излишне, счастливого врача, бесит сейчас Влада. - Быстро, срочно, помоги! - передергивая его же слова. - Она спит?

   - Как убитая! Что за колёса? Черт! Скажи, что не было? - кипит и ревнует, сгорая и ненавидя всё это, приоткроет дверь, она всё в той же позе эмбриона, вся в пододеяльнике.

   - Ты сейчас, серьёзно? - недоверчево переспросил Корж довольный, и всё же не веря, ведь с Владом, такого никогда. - Сцена ревности? Мне или ей? - усмехнется Жоржик.

   - Просто, скажи, мать твою, Корж!?! - злиться Влад, осекается в словах, сжимает кулак и разжимает его. Еще несколько шагов, как движение маятника, что лишь больше раскачивается.

   - Прилипло, да? - усмешка Георгия, он не злиться, это лучше, чем всё предыдущие его клички - прозвища. Душевнее, что ли?! - Она ничего, так! Кто она, Влад? - становясь серьёзным, что-то екало, что не так просто, взялась из ниоткуда, она, и Влада, будто перевернули, не вовремя.

   - Я, серьёзно! - скулит, неузнаваемо Влад. - Скажи, что не было ничего! - сжимая снова кулак, выглядывая в проём, она спит и злость, ревность, агрессия, и всё рвётся из него, кипит говном, что не тонет и переворачивает изнутри.

   - Размяк? Тепло, хорошо и под боком, трахается, душевно, так, Влад? - мечтательно, что да, с такой бы и Жорж - Корж бы хотел быть, она же такая, особенная и простая, обычная и въедливая. - Давно? - выпускать такую из рук, как и объятий, и чем она хуже себя чувствует, тем сильнее работает инстинкт опекать, защищать, держать и не отпускать. Вкусил, попробовал и хотелось ещё, да и не раз. Завидовал сейчас, Владу, с которым она укатила. - Счастливым семьянином решил стать? Серьёзно? Влад? - недоверчиво, не то время, ещё не достигли вместе высот и того, к чему стремились, когда-то вместе. - Ты там, не для этого, и я, не услышал, кто она? - настойчивее и требовательнее, а тот хлюпает, выдыхая стоном, ударит кулаком в стену, рядом с дверью.

   - Обычная. - Всё ещё опасаясь, что "приехали" и он её не отстоит, не защитит, не сможет, сейчас, когда она после клиники, Коржа с его уколами. - Не та, слышишь! Старше, ты же видел, не она! - всё ещё пытается, оправдять Влад, и медлит, перед тем, как сказать, то, что уже выстрелит и не отменит, ничего, до этого. Только и не сказать, он не может, не Георгию. - Въехала, недели две назад! - и Корж ждёт, что уже чуя, подвох, пока не прозвучит последняя фраза и всё не встанет на свои места. Влад интуитивно тише и медленнее проговаривает

   - Блять, Влад! Какого чёрта! - он не сдерживается, кипит, и теперь сам расхаживает по кабинету, представляя последствия. - Ты молчишь, блять, Влад? Всё это время? - матерясь, громко и не сдерживаясь. - Твою то мать, Влад?

   - Да, тихая, редко выходила, молчаливая. - Поскуливает Влад, извиняясь. Не утаить шило в мешке. - До вчерашнего, было, вообще, не понятно, там она, или нет?! Ломиться, что ли надо было?

   - Что было вчера? - напрягается Корж, замирая в полёте, затаив дыхание, резко и внезапно, останавливая всего себя в этом метании.

   - Кажется, у неё что-то с Олегом было, вылетел злым, забыл закрыть дверь. Свежий ушиб. - Всё ещё мнётся, Влад, стараясь до последнего не говорить, что виноват, но и про то, что было, тоже, стараясь не распространятся, даже перед Коржом.

   - И, ты зашёл, да? Не удержался, хотя было велено, чётко! По добрососедски? Так, Владик? - и не понятно, злится Жорж, подъебывает или уточняет. Влад, давно не говорил с ним, а сейчас, не лицом к лицу, было не разумно, попасть впросак. С ним, Коржом, всё было не так просто, и такому, как Влад, особенно, сложно. Зато спину Георгий прикроет, и поможет, когда совсем туго. - Но ты нарушил просьбу, вошёл и взял, то, что тебе было категорически запрещено трогать, так? А потом, ты отсветил её здесь, и мне привёз, подлатать? Блять, Влад! - и надо злиться, а мозг просчитывает варианты, коих не так много.

   - Черт! - выдаст Влад и понимая, что потеряет, всё, что имеет, из-за минутной слабости, азарта и, вот, теперь, оттого, что, она просто у него. - Это не она! Ты видел, знаешь же! - ныл Влад. - Старше!

   - Заткнись, придурок! Где она, Влад? И я не советую тебе сейчас, лгать! Это дерьмо, ты будешь сам, ложкой, лицом к лицу, не со мной! Где она, мать твою, говори?

   - У меня! - робея перед таким Георгием, Влад прогибался и опасался, такого своего друга, с которым лучше дружить, чем враждовать. - Переехала со всеми вещами! 

   - Что с хатой? Объектом Олега? - затаит дыхание Георгий, всё ещё пытаясь разобраться, что делать, и как бы выгородить, этого лопуха, друга, от которого, не избавиться.

   - Проплачена вперёд! - торопиться, скороговоркой Влад.

   - Ты не светился? Скажи, мать твою, что не засветился?

   - Нет, перевёл ей, и с её счета, оплатил сам!

   - Прогресс, растёшь, на глазах! А теперь, будь благоразумным и вспомни, чем ты обязан! Так, что давай без этого детского сада, черт, Влад! - злясь ещё на него, делая все же глубокий вдох. Но именно холодного, расчетливого Георгия, сухого, как Корж, всё они и ценят, за то, что вытаскивает и может вывернуть всё, в ином свете. - Почему ты не сказал? Раньше? - Но Влад только сопит, громко и шумно. - Поступи, благоразумно, прошу! Иначе, я никак тебе уже, не помошник! Слышишь? - не дожидаясь ответа отсоединиться Георгий.

   Алёна спала и никак не могла проснуться, когда покрывало исчезло, не в силах, открыть глаза, когда чужие руки стискивали с неё нижнее бельё, с бороздами, по ногам, выпрямляя их. Впивались зубы в ягодицу, с языком облизывая, место укуса, как цепкие и чужие пальцы впивались в кожу, раздвигая её ягодицы, скользили по складкам, ныряя, в неё, едва-едва. Волна возбуждения, желания, овуляция не завершённая, укол для ускорения, а он тянет её только бедренную часть, выгибая поясницу, так, как ему нужно и нет сил сопротивляться. Дыхание, ополяло и охлаждало, одновременно, вдоль всего позвоночника, её на спине, мокрой, взмокшей. Пальцы сжимали грубую материю не глаженого давно постельного белья, а она всё никак не могла проснуться, как ни пыталась. Когда сверху, прижимая, вдавливая в кровать, в неё входил твёрдый, мощный член, неспешно. Шёпот, у уха, невозможность повернуться и проснуться, пальцы, что всё ещё раздвигают под него её всю, будто изнутри, смачивают её всю и теребят складки. Виляние его бёдер, вправо и влево, расширяя её, под себя, и казалось, эта пытка не кончится, и он настолько большой и длинный, никогда не войдёт, не уткнется в дно, чтоб откатиться чуть-чуть.

   Жар, неудобство, дискомфорт, эта поза и то, что он позади, властвует, а она даже не уверена, что это реально или нет? Ей и раньше снились подобные сны. Шёпот едва различимый. Укус у плеча, до которого он наконец, дотянулся, упираясь после горячим и мокрым лбом, всё тыкаясь в неё, со шлепком, прижимая всём телом, и начиная эту качку или гонку, ещё порой виляя, то вправо, то влево, расширяя её и глубже, кажется, глубже проникая, кусая кожу у шеи, уха, плеча, оставляя мокрую дорожку. Сжимают её пальцы простыни, щекотит его дыхание и всё так реально, это погружение, оттягивание, левая рука, что выпускает её один бок и скользит вверх, к плечам, перехватывая, подмышкой, дотягивается до плеча и тянет на себя, вынуждая согнуться, выгибая, ещё её. Другая, скользит под неё, линию живота, поглаживая интимную зону, скользя, сквозь трения и движения в неё, к складкам, раздвигая их, ныряя пальцами. Выдыхая рваными со стонами, двигаясь в неё, всё глубже. Отпуская плечо и устремляясь к правой груди, сжимая её, сильно, теребя сосок, что скользит по грубой материи.

   - Мамми, сладенькая! - доносится, едва-едва, и новых его движением от неё и в неё, вправо и влево, её стон, что рвётся. - Узенькая, моя! - и новое погружение, укус, причмокивание. - Лялечку мамми, лялечку позволь! - вжимая её сильнее в кровать, выдыхаясь в этих движениях, взмокший, уставший, стискивающий её грудь, всю её, тереться щекой о лопатку, жжется теперь там, попадает соль и пот, его поцелуй с языком. - Терпкая, моя! - ещё несколько этих шлепков, а она не узнаёт голоса, и всего запаха, приятного, надо сказать, но всё остальное. - Зайка, с шикарной попкой! Впивая в неё пальцы, и соскальзывая другими, в мокрых складках, а её током дёргает в его руках, от всего этого. - Умничка, моя! Позволь случиться нам! - вжимая её сильнее, оттягивая на себя, наваливаясь весом и еще сильнее, своими пальцами, соскальзывая в складках мокрых. Её снова дернет, всём телом, и он глубже в неё уже рвётся, ещё немного вправо и влево, расширяя ее, целуя и скользя по коже языком. - Ещё чуть-чуть, мамми, - грудь болит от его напора, от стискивания, от трения, этих его шлепков, всего этого, она устала, вымотана, взмокла, внутри всё пульсирует и ноет, от того, как он снова то вправо, то влево раскачивается, она буркнет что-то, - муркай, давай, ещё, котёнок мой! Чуть-чуть!

   Соскальзывают пальцы в неё мокрой, в складках, грубые пальцы, глубже в неё проникает его требовательный, напористый, раскачивая, расширяя её всю, его детородный орган, током дёргает снова и снова, от того, как пальцы соскальзывают в ней. Шёпот его, она перевернёт голову, утыкаясь в подушку, ей жарко, больно, мокро, душно и дискомфортно, его пальцы, что соскальзывают и вдруг находят, нужную выпуклость, начиная давить на неё, он входит глубже, раскачиваясь и откатывая, на чуть-чуть. Щетина, по нежной коже, оставляет следы, заполняется его языком, слюной, потом или солью, щиплет, его воркование долетает, прикусывания уха, шеи и плеча, расходится волнами удовольствия, желания, этой фертильности, самого пика. Он ещё чуть выше, пытается, сгибая её под себя и этот нажим, горячая жидкость, в неё летит, заполняет, соскальзывает его палец и её коротит у него в руках, всё ещё слабую, сонную, только он не отпустит. Болит грудь, она устала, расслаблена, а он тянет её на себя, поворачивает голову, впивается в губы, шумно и томно дышит, щекотит небо и язык, переплетает их, чмокает и шлёпает ещё, с откатами, там, ниже, размазывает по низу живота всю её и его жидкости, пальцами, сжимая и просто удерживая её. Дышит рваными выдохами и вдохами, сжимает до боли грудь и теребит сосок.

   Отстраниться, укутывая её в покрывало, ещё удерживая, поглаживая и в этой грубости прижмет лицом к лицу к себе, снова и снова ныряя в рот, требовательно, властно, напористо и ничего, что лежит на больном боку, он её будто пеленает этим покрывалом и греет.

   - Всё хорошо! - треться щекой о правую сторону плеча. - Котёнок мой! Спи! Я тут! С тобой! Посторожу и сохраню твой сон! - Сжимая её в объятиях, положит тяжелую ногу на бедро, вдавливая снова и всю ее, под себя, в кровать. Тепло, спокойно и мерно бьётся, гулкое его сердце, она в его объятиях, так и не проснулась. - Докторе, позаботиться об остальном, спи, мамми моя. - Треться о неё в это странной, приятной, мужской грубоватой ласке, сжимая рукой её ягодицу, всю её спину. Ноет грудь, губы горят, кожа щиплет и укусы, коих много по телу, тепло и пульсирует лоно, сил не осталось, она вымотана, всё ещё?

   И она провалиться в этом тепле снова, будто и не пробуждаясь, уставшая, душная и мокрая, на его руке, с этим неровным сердцебиением, с тем, как треться щекой и целует её в лоб и под волосами, выдыхая с шумом, стискивает её в этом коконе покрывала, что мокрое и горячее.

   Влад приготовит поесть, поспит всего ничего, не сможет долго, переделает дела, изметает пространство, снова сбегает в магазин, и всё будет опасаться проспать её пробуждение. Гайки закручены по самое не могу и всё же, он должен вести себя, как ни в чем не бывало. А что, собственно, было? Он лежал с ней на кровати и дремал даже. 

   Она проснётся, разбитая, тяжёлая и такая, как есть в покрывале, лохматым чудищем, уйдёт в ванную. Выскользнет чтобы достать полотенце и он затаит дыхание, будет притворятся, что смотрит что-то. Душ, на скорую руку, зубы снова почищены, новое бельё на ней и майка, бюстгальтер, так как грудь тяжёлая и болит жутко.

   Еда за столом и она ерзает, оттого, что сидеть неприятно, так, что улыбнётся и уйдёт работать. Пока он к Георгию на встречу сбегает, ещё в магазин, пока он всё пытается понять, что делать и как, дальше?

   А Алёна сядет за работу и на всю его беготню никакого внимания. Перегладит бельё, и постельное, так, как долго сидеть не может, спать на постельном, что колется тоже, пока его нет. Перекусывая и отвлекаясь, снова под вечер скрутит болевой, неприятные тянущие боли. Влад уже на мягком диване, а она не помнит, куда он выходил, когда, вся в работе и не обращая внимания, на диалоги, смотрит он телевизор.

   Минимум выполнен, и она больше не в силах это терпеть, так, что снова перехватит что-то со стола, таблетку Коржика и пока дойдёт до дивана, устроиться на груди Влада, засыпая на ходу, отключаясь мгновенно. Это он пытается, поудобнее устроиться, пытается какой-то момент досмотреть и не сразу поймёт, что она спит, сном младенца. Перетащить на кровать не удастся, так, что переместит её на диван, накроет. Удивится мягкости постельного, а уснуть полночи никак. Весь переворочается, холодно, неуютно, одиноко, и ладно один бы был. Так, она там, в паре метрах и после трёх не удержится, плюя на всё, и придёт к ней. Муркнет она что-то снова, обнимая его и всё будто на месте, так и должно быть, сопит в шею, от движения шикает и кривиться, мирно спит и это он её, под себя всю, подомнет.

   А утро начнётся со стояка и её аппетитной, Влад не удержится, хоть и не удобно, будто в одной позе они всю ночь, на диване, на кровати было бы удобнее. Она ещё сонная и дремотная, и грех не воспользоваться случаем, это он и сделает, по-быстрому, вжимая её в бок мягкого дивана, с поцелуями, ее вибрированием и мурчанием, его спешными движениями, толчками в неё, пульсирующую, разогретую и не понимая, она по утрам, как он? Разогревать не требуется? Удобно и горячо, со сжатием груди, придётся повременить, и она будто ещё больше стала, грудь её, да и бок больной её, зато, как тепло, с ней дремотной, мягкой и нежной.

   "Всегда бы так, по утрам!" - летит он в неё, на финише, крепче сжимая и вжимая в бок дивана, целуя и засыпая на короткий промежуток. Потом проснётся и душ освежит, завтрак лёгкий, а она всё спит. У него подъем всего и планы-планы, идущие далеко вперёд. Пока сонное, лохматое и смешное чудище, по имени Алёна снова шлёпает босыми ногами в ванную, долго возиться в ней, а он накрывает на стол, снова, придумывая, куда можно её вытащить, воздухом подышать, проветриться, забыв, что было вчера в клинике, о приступах ревности, забыв этим новым утром, обо всём напрочь.

   - Милый?! - она стоит перед ним и он, вдруг не понял, как упустил из виду, её появление. Майка, бельё нижнее, улыбка и морщинка между бровей.

   - Да? Что-то не так? - как-то напрягается Влад.

   - Кажется, мне придётся вернуться обратно! - не решительно, мнётся она перед ним, такая озадаченная, с формами, что стали больше, однозначно. И не потрогать, он не готов, а потом долетит смысл её слов, и получается, что и не сможет?

   - Не понял? Почему? Что случилось? - взрывается мозг у Влада.

   - Ничего существенного, просто мне больше нельзя, того, что было утром! Понимаешь? - и он мотнет отрицательно головой. - Влад, мне нельзя больше сексом заниматься месяц или полтора, пока ждём результата. Организм такой, и кажется, вчерашнего всего хватило с лихвой. И поэтому есть только два варианта, из данной ситуации, как вижу я.

   - Два? - потому, что он ни одного ни видит.

   - Ну, да, или я вернусь к себе, и буду работать, ждать результатов, как и было до всего этого. Понимаешь? Ты мужчина и я не вижу поводов, ограничивать тебя и твои потребности, а тебе будет хотеться, как утром и дальше, днём и вечерами, только мне больше нельзя. И я не железная и в какой-то момент, могу уступить, и это всё, тогда пойдёт насмарку. А переживать это каждый месяц, я не железная и устану, гоняться за мечтой. Буду злая и сейчас, будет не очень приятный период. Опять же, я это проходила и изолирую себя от людей, поэтому и предлагаю, этот вариант! - она смотрит на него абсолютно спокойно, поглощая пищу, что он разогрел для неё.

   - А второй? - робея, спросит Влад, не представляя, что может быть вторым, и как ему это-то, переварить?

   - Ты приведешь любовницу! - а у него челюсть на полу, прям видит, как с размаху, она брякается, звенит и не понимает, ничерта. Пожмет Алёна плечами, отправляя в рот еду и не отрываясь, глядя на него и за его реакциями.

   - Прости, что? - такое не предлагают обычно, нормальные. И Влад, он в шоке пока, ему нужно переварить её слова, её усмешку, так, как на такое, это только кажется, что всё согласятся. Мечта, а не реальность. А на деле, всё не так просто и однозначно.

   - Женщину, что будет не против выполнять перед тобой обязательства, и баловаться время от времени, и это возможно, займёт время. - Алёна умолчит, что любая другая, всё равно, её выживет и не потерпит присутствия ещё одной конкурентки, даже с долей баловства, тонкой грани, флирта. - Поиски, той, что согласиться! Может даже придётся повыбирать и не одну, пускать! Не знаю, ты готов к этому? - Так, что в принципе, это лишь отсрочка и он только больше привяжется к ней, её раскрепощенности, как ему сейчас, покажется. Допустимая отсрочка и достойная замена, так как потом он привыкнет и к другой, а Алёна удалиться, выигрывая ещё время. - Пробовать придётся, - и при этом, Влад сглотнет шумно, даже не представляя себе, но уже задумываясь, как о единственном варианте, думая, что он идеальный, во всех смыслах, - на уживаемость, понимаешь, женщины разные, думаю ты об этом, неплохо наслышан?! - А ещё, скоро позвонит Олег, сегодня вечером или завтра. И там, тоже, придётся говорить, лично и спокойно, решая, продлять или вежливо извиниться. Но не всё и не сразу.

   - Ты, сейчас, серьёзно? - Влад, он с челюстью на полу, ещё не оправился. И она снова кивнет, и давая ему выбор, на самом деле.

   - Ну, да! Я много работаю, и буду, и дальше, темп не всё выдерживают. Глажка, стирка, изредка готовка, спать могу на диване, втроём на кровати, не всегда разумно, и пока вы заняты, мне нормально будет. Ты обдумай, сутки ещё есть. Только с сексом, это не ко мне больше, прости! - скривит мордашку. - Так, что подумай, что для тебя удобнее? Могу и в комнате жить или уйти! И сегодня, у меня работы много, я вчера мало сделала, так, что не буду тебя отвлекать, если есть планы. У тебя выходной, второй, перед большой неделей.

   И она и правда, уйдёт с головой в работу, снова и часов на семь - восемь, он вообще, забудет, что она есть, хотя, вот она, мелькает, присаживается, ходит, есть, пьёт, вся в доступе и, будто её и нет.

   - Что, так и сказала? - веселился Коржик, продумывая детали и пока не уверенный, что выгодно, ей будет возвращать на объект к Олегу, не после того, что было между ними. Интригуясь, почему она решила, что всё готово? Это больше волновало!

   - Хорош, ржать! - фыркал Влад. - Что делать? Что у неё в башке? Это ж, теперь не выходит, картинками! - жаловался Влад, совсем не против, воплотить их в жизнь.

   - Охладись! Ей нельзя, она же сказала!

   - Но и слушать, смотреть, это ж не реально?! Не робот же? - не представляя, что помимо Алёны может быть ещё кто-то. И две женщины в доме, это порядок или хаос? Каково, когда им не надо, никуда идти? Хаос? Грызня? Что? 

   - Будет тебе смотрины, вечером, только не передавай привет от меня, уж, будь добр! - всё ещё заинтригованный этим предложением Георгий. Означает ли это, что она не решила, делать ли с запасным вариантом что-то или правда, в работе? Может, он вчера перестарался? И пока, она всё же, хочет остаться с Владом? Или из-за клиники? Какой верный вариант? С ней? Да, фиг его знает! - Вытащи её из дома, вечерком, я устрою несколько вариантов, там посмотрим, что выстрелит, но и на неё, якобы должны посмотреть претендентки, скажи. Вывернись, ты умеешь! - хотя ему бы там, свою, какую-то, присмотреться, да, вот, не Катю же отправлять, эта хороша в пределах клиники. А на тройничок, длительного действа, хотя, насколько это, длительное? И, все же, не каждая согласиться! Вдруг, она явится в понедельник, уже сама на УЗИ? Откуда уверенность?

   И есть у Жоржика на примере, одна мадам для Влада, идеальная, что может со временем заменить Алёну, во вкусе Влада и в то же время, не совсем. Но Алёна тоже не совсем в его аппетиты не входит. Нельзя ей! Хм! Интересно! Любопытно! Это, что-то новенькое!

   Влад приедет к вечеру, Корж уже скинул ему адрес, имя и контакты, нескольких, готовых. Алёна, всё ещё работала, смятая кровать, видимо, она поспала, пока его не было и сейчас, нагоняла. Мази, снимали отёк, но ещё слишком рано было, что-то такое говорить. Таблетки рубили её наповал.

   - Пойдём проветримся, ты не гуляла ещё сегодня! - начнёт он издалека.

   - Я ещё, чуть-чуть, - торопливо набирая, не присаживаясь на стул, всё, как-то, то сбоку, то стоя, и всё же, долго не удобно, - немного осталось!

   - Ален, нужно проветриться, нас ждут! - она обернётся, отрывая пальчики от клавиатуры. - То, что ты сказала утром, я нашёл несколько вариантов, но они хотят и тебя увидеть!? Это на пару часов. Проветришься, пойдём? Или всё отменить? - она так улыбнётся, выдаст жест пальчика, указательного.

   - Да, сейчас! Погоди! - и быстро-быстро запорхают её пальчики, перепроверит слова, вчитываясь в экран монитора. - Пять минут! - и торопливо, в спешке, закончит досрочно, что успеет.