Просто коснись меня

— Эйвери! — пронзительный голос Хелен, донесшийся снизу заставляет меня вздрогнуть и резко открыть глаза. Со стоном я отрываю свое тело от кровати и ставлю ноги на деревянный пол. — Эйвери! — Встала! — в ответ кричу я. Бросив взгляд на часы, я плетусь к шкафу. Ненавижу такую рань. В шкафу я быстро нахожу висящее на плечиках синее платье. Я прикидываю его к своему телу и засовываю обратно. Синее платье должно подождать до лучших времен. Ну, то есть до тех, когда оно будет соответствовать нынешнему цвету моих волос. Вместо платья я запрыгиваю в простую черную юбку и надеваю серый свитер. В ванной быстро чищу зубы и привожу в порядок бледно-розовое воронье гнездо, которое называется моими волосами. Пару недель назад я решила, что это отличный цвет. Вот только он немного смылся за эти недели. Но так даже лучше. Не слишком броско, хотя, наверное, в этом и был весь смысл. Но не для меня. На кухне Хелен стоит над столом и торопливо убирает тарелки. — Я еще не позавтракала, — сообщаю я, и плюхаюсь на стул рядом со своим трехгодовалым братом, который уминает банан. — Нужно вставать вовремя, — упрекает меня Хелен. Я ничего ей не отвечаю. Просто пихаю вафли в рот и запиваю апельсиновым соком. Ной смеется надо мной, демонстрируя ряд крошечных зубов. Хелен всегда заставляет меня чувствовать ненужной в этом доме. Не то чтобы она меня выгоняла или била. Для мачехи она вполне славная, учитывая то, что ей приходится приглядывать за нами, пока наш отец пропадает в бесконечных командировках. Хелен стирает вещи, готовит нам еду, содержит большой дом в порядке и старается, действительно старается не показывать своих истинных чувств. Но мы-то знаем, почему она так старается. — Доброе утро, фламинго. — Ноэль появляется с задней двери и дует на замерзшие руки. — Доброе, — бурчу я. Ноэль улыбается Ною и говорит Хелен, что машина разогрета. Она тут же хватает свою сумку и баннер со столешницы. — Эйвери, будь добра, помоги одеться Ною. — Я сам! — кричит он, но Хелен его игнорирует. Я едва не давлюсь, но соскакиваю со стула, чтобы надеть теплую куртку младшему брату. Папа женился на Хелен, когда она уже была беременна Ноем, а наша мама получила долгожданный развод и уехала в Эдмонтон. Она много писала и звала с собой, но мы с Ноэлем предпочли остаться с отцом. Это было нашим общим решением, так как с братом-близнецом мы очень редко расходились во мнениях. По крайней мере, в серьезных ситуациях. Когда родители разводятся, выбор дается нелегко. Учитывая, что оба тебя любят. Я понимаю, что своим выбором мы причинили маме боль, но в то же время, она поняла причину того, что мы остались с папой. Поняла и спокойно это приняла. Будь все наоборот, боль бы перенес наш отец. В общем, в любом случае кто-то бы страдал, просто в данном случае эта роль досталась маме. Но мы не делали это намеренно. К тому же, разве они не заставили нас страдать? — Она ведь еще не позавтракала, — говорит Ноэль и толкает меня обратно на стул. Он подхватывает смеющегося Ноя на руки и несет в гостиную. Я вижу, что на языке Хелен вертится то, что я сама виновата и тому подобное. Но она молчит. Ноэль не делает вид, что она не задевает меня, поэтому с ним она старается не спорить. На подъездной дорожке у нашего дома нас ожидает темно-синий «Крайслер». Машина была бы в прекрасном состоянии, если бы Ноэль на прошлой неделе не врезался в забор наших соседей. Я думаю, он сделал это специально. Когда папа узнает об этом, ему здорово влетит. Пока Хелен пристегивает Ноя к креслу я корчу ему мордочки. — Давай, Эйв, поехали. — Ноэль тянет меня к своему «Понтиаку», который папа подарил ему на шестнадцатилетие, как только Ноэль получил права в статусе «ученика». Все что я просила на дни рождения, так это билеты на местные театральные постановки. Пока мы едем к школе, Ноэль болтает о тренировке и ухмыляется тому, как все будут выглядеть после вчерашней вечеринки. Школьная парковка уже забита машинами. Я выскакиваю из «Понтиака» и, махнув Ноэлю, которого уже окружили друзья, плетусь к зданию школы. Недалеко от себя, я вижу подъехавшую машину Хелен. Она уже отвезла Ноя в сад. Именно здесь мой папа познакомился с ней. Она появилась в нашей школе несколько лет назад прямиком из университета и стала преподавать французский язык вместо старенькой миссис Бриджит. — Ты не позавтракала? — спрашивает Хелен, догоняя меня быстрыми шагами. — Нет, — я качаю головой. Она же прекрасно знает, что я чуть не проспала. Перекинув рюкзак на другое плечо, я иду дальше и чувствую, как кто-то дергает меня за рукав куртки. — Возьми. Повернувшись, вижу перед собой протянутую руку Хелен с прозрачным полиэтиленовым пакетом, в котором аккуратно сложены диетический йогурт и банан. Я неуверенно беру пакет в руки. — Спасибо. Иногда я просто ее не понимаю.   *** — Эй, красотка. — Моя подруга Ингрид хлопает меня по попе учебником. — Как ты сегодня? Я разворачиваюсь от своего шкафчика с нужными учебниками и прижимаю их к груди. — Нормально, — пожимаю плечами. Ингрид цокает языком. — Мне нравится твоя прическа, — говорю я, касаясь выбившей темной пряди из ее туго заплетенной вокруг головы косы. — Сама сделала, — улыбается она. — Ты какая-то вялая. Мы идем по шумному коридору школы, приближаясь к классу английской литературы. Почти все наши уроки в этом семестре совпадают. В прошлом семестре я занималась вдвойне, но после рождественских каникул позволила себе немного расслабиться и не брать углубленных курсов. — Мне все время хочется спать, — жалуюсь я, завидуя подруге. Она такая бодрая каждое утро. — Ну, надо полагать, — заявляет Ингрид. — Вчера был твой день рождения. Вчера мне исполнилось семнадцать. И это паршиво, когда твой день рождения в воскресенье перед понедельником и школой. Мама отправила мне деньги, и я пригласила своих друзей в пиццерию. После нее друг Ноэля пригласил всех к себе домой, где было море пива и чипсов. Зайдя в класс, я быстро усаживаюсь на свое место в переднем ряду у окна, и достаю свое эссе. Над ним я корпела три часа. Я просто не могу уложиться в ограниченное число слов. В моих сочинениях одно предложение это целое эссе. — Ребята, живо по местам, — командует мистер Донел, заходя в класс вместе со звонком. После урока я здороваюсь с друзьями в коридорах школы. Все не выспавшиеся, как и я, но вполне довольные вечеринкой. — Сходим после школы в кафе? — предлагает Розали, еще одна моя подруга. Я поджимаю губы и качаю головой. — Не могу. У меня театральный кружок. Розали заметно сникает и тяжело выдыхает. — Ладно. В следующий раз? Я улыбаюсь и киваю подруге. Розали безумно влюблена в Мейсона, молодого ординатора. Я уже перестала считать, сколько раз она придумывала себе поводов, а точнее выдумывала болячки, чтобы попасть в клинику. Когда это перестало работать, Розали стала постоянно ходить в маленькое кафе напротив клиники, в котором Мейсон обычно обедает или встречается с друзьями после смены. Мейсон славный и ему… двадцать четыре. Все довольно серьезно. Мы выходим из актового зала и с шумом обсуждаем пьесу, на которую еще не распределили роли. — Нам нужно больше мечей и щитов и еще кучи всякой хрени, которой у нас нет, — говорит Уолт Бентони. — Я думаю, что нам стоит показать сюжетную линию между тремя братьями и судьбу Анны Невилл. — Я засовываю распечатанные листы пьесы Шекспира «Ричард Третий» в свой баннер. — Но смерть Ричарда важна, а это случилось в битве при Босворте. Как нам все это сократить? — продолжает махать руками Уолт, идя за мной по школьному коридору. — Нам не обязательно показывать его смерть. Мы придумаем что-нибудь, — успокаиваю я вечно ноющего и паникующего Уолта. — Ладно, — говорит он. — Кинешь мне на почту наброски, если займешься этим сегодня? — Без проблем. Я обязательно этим сегодня займусь. Мистер Донел наш преподаватель по английской литературе и по совместительству руководитель школьного театра, оценил мое предложение поставить на школьном концерте пьесу «Ричард Третий». Это довольно сложное и длинное произведение и мне придется очень долго работать, чтобы впихнуть самое главное в определенное время. Да и на счет костюмов у нас небольшая проблема. Все что у нас есть это крылья для фей, пчелиные костюмы, волшебные палочки, перья для индейцев и шляпы мушкетеров. Если я смогу договориться с директором музея на счет инвентаря и попросить девочек из швейного кружка помочь нам с костюмами, то это будет просто здорово. Все что мы до этого ставили, было легким и простым. Эта пьеса будет либо грандиозным событием в нашей школе, либо полным провалом. Я стучу в дверь класса литературы и слышу голос мистера Донела: — Входи, Эйвери. — Как вы узнали, что это я? — Я сажусь за парту напротив его стола. Мистер Донел смотрит на свои наручные часы и ухмыляется. — Я оставил вас одних час назад. Ты продержала их больше, чем я думал. Что вы решили? Мой преподаватель и просто пример для подражания позволяет нам самостоятельно выбирать роли, основываясь на внешности или личных качествах. Я начала посещать драмкружки с трех лет, и мне всегда это нравилось. Чаще я выступала помощником мистера Донела в постановках, нежели играла сама. — Нуу. Это сложно. Если быть до конца честной, я никого не вижу в роли Ричарда или Анны. Нам не хватает людей. Мистер Донел внимательно смотрит на меня, раздумывая. Мне бы не хотелось, чтобы он передумал и предложил что-то другое. Я хочу попробовать именно это. Да и ребята действительно заинтересовались. Нам просто предстоит чертовски трудная работа. — Попробуй заманить своего брата, — предлагает он. Я фыркаю. — Он ни за что не согласится. Может вы? Вам ведь всего сорок, так? Мистер Донел сдвигает темные брови на переносице. — Тридцать девять, — мягко поправляет он, расслабляя галстук. — И нет. — Знаю, — вздыхаю я. — Развешу объявления по школе и постараюсь уговорить кого-нибудь сама. — Ты умница, Эйвери, — улыбается мистер Донел. — У тебя все получится. Сама ты планируешь играть? Я пожимаю плечами. — Мне бы хотелось поработать над текстом. — Это понятно, но как на счет игры? — Сыграю какую-нибудь эпизодическую роль. — Конечно же, я лгу. Никого я играть не собираюсь. — Что на счет Анны? — Мистер Донел смыкает руки в замок под подбородком и внимательно изучает меня своими проницательными темными глазами. Я дотрагиваюсь до пряди своих волос и улыбаюсь. — Парик, — говорит учитель таким тоном, будто я ляпнула несусветную чушь. — О, — я закатываю глаза. — Не знаю. Я подумаю. Он посмеивается и качает головой. — Подумай. И поработай над пьесой в свободное время. Я займусь тем же самым, потом мы сравним наши работы на следующем занятии. — Здо́рово. Всего доброго. — Я выхожу из класса и спешу к гардеробной. Придется идти домой пешком, если на парковке никого из знакомых уже нет. Хелен и Ной наверняка дома, а Ноэль умчался за город со своими друзьями. К счастью Досон-Крик маленький город. Нет ничего сложного в том, чтобы добраться домой пешком, при этом умудриться не замерзнуть. Когда я пробегаю мимо администрации, дверь резко распахивается и чудом не задевает мой нос. Я резко торможу. Парень, который распахнул эту дверь, делает удивленное лицо, затем едва заметная улыбка касается его губ. Он высокий. И сильный. Наверное, спортсмен. Его я точно не видела раньше. Не то чтобы парни с рыжими волосами какой-то нонсенс в нашей школе. Просто все рыжие парни, которых я видела до этого, не выглядели настолько привлекательно. Лари с нашего театра всегда небрежно собирает свои рыжие кудри в пучок, а Оуэн, с которым я ходила на углубленный курс истории в прошлом семестре, весь покрыт ярко-рыжими веснушками. Я говорю без осуждения. Люди не виноваты в цвете своих волос. Мне вот мой настоящий никогда не нравился. Дело в том, что рыжие парни не привлекали мое внимание. Но только не этот. — Я не задел тебя? — робко спрашивает он, проводя рукой по своим коротким волосам. — Мой нос ведь цел? — вопросом на вопрос отвечаю я. — Значит, нет. Парень улыбается шире и становится еще привлекательнее. Намного привлекательнее. — Извини, — все так же с улыбкой говорит он. Я отмахиваюсь и крепче прижимаю папку с пьесой к груди. — Не страшно. Мы молчим несколько секунд, разглядывая друг друга. Я смотрю на его красную толстовку и темные джинсы. В руках он держит куртку и какие-то бумаги. — Похож на родной цвет, — наконец произносит он, кивая на мою розовую косу. — Правда? —  не могу сдержать глупой улыбки. — Обычно у меня спрашивают: «Это парик?» Легкий смех слетает с его губ. — По мне так вполне натурально. — Спасибо, — бормочу я, глядя за его спину. Смущение поднимается прямо по моему позвоночнику к горлу. Я не такая уж робкая или стеснительная. Просто этот парень действительно заставляет меня нервничать. — Э-э, — начинаю я, и указываю на дверь администрации. — Там кто-то еще есть в такое время? — Да, я просто приехал намного позже, чем планировал. Мне оказали любезность задержаться. — Так ты новенький? Он улыбается и кивает. — Так и есть. Я собираюсь задать ему еще вопрос, чтобы поддержать беседу. Мне нравится вот так просто стоять и болтать с новым парнем. Но тут входная дверь распахивается и показывается черноволосая голова Уолта. — Эйв, тебя подвезти? — Да-да, конечно, — отвечаю я. — Уже иду. Уолт закрывает дверь, а я снова поднимаю глаза на новичка. — Мне пора. Он понимающе кивает головой. — Значит, Эйв? — Эйвери, — поправляю я. — Но мое имя коверкают, как вздумается. — Я Энтони. — Он протягивает руку. Я пожимаю теплую ладонь, чувствуя себя последней дурой, так как мне кажется, что он ощущает исходящую от меня дрожь. — Увидимся, Энтони, — бормочу я и быстро удираю вдоль коридора. Ух ты! Пока бегу до машины Уолта, прокручиваю в голове весь наш разговор. Отлично. Теперь и я так делаю. Это всего лишь парень, с которым я поговорила несколько минут.  Но мое глупое сердце еще сильно бьется, а перед глазами стоит его красивая улыбка.