Хроники Мидгарда

Летопись Кезона. Камень Иммерсии

Под ногами Кезона на бегу шуршала прелая листва джунглей. Теперь он был вооружен – от принципа ему достался видавший виды гладиус в кожаных потертых ножнах. Туника ветерана пришлась ему впору, а от кольчуги пришлось отказаться – не подошел размер, да к тому же он не хотел отягощать себя лишним сейчас грузом. Он двигался быстро, хотя и испытывал муки от того, что не удержался и с жадностью проглотил несколько кусков лепешки из сухого пайка поверженного патрульного. Желудок за несколько дней голодовки отвык от пищи и теперь внутренности Кезона вновь сводили колики. Несколько раз над верхушками деревьев он видел широкие крылья  Суллы. Орлан то взмывал в небеса, чтобы увеличить обзор, то возвращался к повелителю. Среди кустарника и переплетения лиан Кезон заметил нескольких окапи, их огромные ланьи глаза без испуга разглядывали почти бегущего по звериной тропе человека. Еще до того, ему несколько раз заступали путь семьи тапиров, спешащие по своим делам. В кронах деревьев перекликались голоса птиц, были слышны истошные обезьяньи крики. Лес как всегда наполняла обычная жизнь. Южная оконечность Баркида, протянувшаяся с севера на юг на добрых девяносто миль, всегда была местом диковатым и малозаселенным. Кезон знал, что природа здесь почти не тронута посевами или фруктовыми садами и сохранила первозданность, задуманную неведомым архитектором. Побродив вдоволь по джунглям, можно было наткнуться на селение блеммий – безголовых человекообразных существ, впервые описанных Плинием или выйти на скопление хижин панотий – нелепых ушастых созданий, которым уши служили и одеялом и одеждой. Пробежав уже более пяти десятков стадий, Кезон еще ни разу не встретил сатира, а они тут, насколько он помнил, редкостью не являлись. Он прикидывал на бегу, откуда могли тут взяться стражники и пришел к выводу, что дозор пошел к берегу от ближайшей сторожевой заставы, заметив в небе гигантский профиль Суллы. А это значит, что их в скором времени хватятся, будет объявлена тревога и по его следам немедленно пошлют следопытов из южного гарнизона. Убийц, обученных выслеживать в джунглях жертву – будь то сбежавший раб или дезертир, безжалостных, неумолимых, быстрых, как ветер. Это ничего. Добыча ускользнет на этот раз от них, а если этого не случится, то горе охотникам, которым удастся нагнать свою дичь. После стычки на пляже Кезон чувствовал отвращение к убийству, но вновь убил бы, если бы у него не оказалось иного выхода. Он замедлил шаг у небольшой лесной речушки, извивающей свое узкое русло меж стволов древесных исполинов. Отвязав от пояса бурдюк стражника, Кезон вылил в иссохшую жаждой глотку  разом два секстария  молодого терпкого ликийского вина и перевел дух.  В тот же момент, «каудата» – гигантский реликтовый крокодил, поджидавший свою жертву на дне ручья, напал на него прямо из–под воды. Но огромная, не менее пятнадцати локтей туша, оказалась небрежно отброшена мощной дланью, как вязанка хвороста, а через мгновение хвост крокодила ухватила могучая рука. Рептилию раскрутили в воздухе, как метатель раскручивает боло и с размаху треснули мордой о ближайший ствол. Уже через сто шагов Кезон пожалел о своем опрометчивом поступке, но возвращаться не стал. Первый же разведчик, который пойдет по его следу, увидев раздробленную голову крокодила весом в полтора десятка талантов, легко восстановит картину и поймет нечеловеческую силу прошедшего перед ним. А это значит, что Кезон невольно дал повод себя обнаружить. И тогда травля начнется всерьез. Уповая лишь на санитаров джунглей, неусыпно днем и ночью блюдущих свои обязанности, Кезон продолжил путь. Через небольшое время сопровождаемый испуганными криками обезьян и попугаев, на тропу перед ним опустился Сулла. Его правая лапа  и клюв были в крови. В крыле застряла тонкая стрела с белым оперением.

            – Господин, до камня Иммерсии осталось менее часа пути. Я успел долететь до него и увидеть – камень охраняется.

Кезон аккуратно вытащил стрелу и промыл своей слюной рану преданному глашатаю.

            – Небывалые вещи творятся в Баркиде! С какой поры камни взяты под охрану? Тем более – в такой глуши, вдали от города и селений?

            – Того не знаю. Сам был поражен. В меня начали стрелять сразу. Да еще в погоню пустили стаю ястребов. Пришлось отбиваться.

– Спасибо, Сулла. Там, у камня ты мне не понадобишься. Поэтому я тебя отпускаю. Мои враги будут тебя искать. Лети в Западные горы, Сулла. Спрячься, затаись. На склонах гор растет ярко–зеленая трава, которую так любят горные бараны. Позже я вновь призову тебя к себе. А пока прощай – ты всегда был мне верным слугой, – Кезон подошел и ласково потрепал глашатая по круглой кожистой голове.

            В другое время гигантский орлан возмутился бы такой фамильярности хозяина, но теперь он лишь печально заклекотал и промолвил вслед уходящему в стену лиан Кезону классическую фразу:

            – Приветствую павшее величие!

Бывший владыка Баркида махнул рукой образованному приверженцу и скрылся во влажной тесноте тропического леса. Он шел навстречу изменившей ему судьбе.

Лес кончился внезапно свежей вырубкой. Вдали на поле трудились пеоны, корчуя землю. Похоже, Ульпий решил взять под контроль все точки Иммерсии на острове и заложить здесь деревню. У массивного двухметрового камня перехода расположилось десяток стражников вокруг небольшого костерка. Внимание Кезона привлекла фигура в расшитом золотом паллиуме[12]. Человек. Игрок. Вот так сюрприз. Кезон присмотрелся. Лицо незнакомое. Очевидно – неофит, сосланный на обязательную караульную вахту. Что же, значит, Ульпий не надеется на стариков и вербует себе новую гвардию? Занятно. Часовой заметил Кезона и издал предостерегающий выкрик. Все стражники повскакивали с мест и взяли оружие наизготовку. Двое из них, лучники, положили стрелы на тетиву. Человек в золотом плаще вышел вперед, положив правую руку на висевшую у пояса фалькату,[13] и принялся рассматривать приближающегося незнакомца. Рассматривать небрежно, с позиции силы и превосходства. Когда до Кезона оставалось не более десятка шагов, он предостерегающе поднял вверх левую руку.

– Остановись! Назови свое имя и причину нахождения тут!

Кезон пожал плечами.

– Мое имя – Верпий. Я приплыл из Альбы Лонги. Цель визита – хочу побывать в Баркиде. Но путь до столицы долгий – мне необходимо сделать небольшую передышку.

– Это не твоя птица недавно кружила над нами?

Кезон уже почувствовал волнение камня. Фактически он мог начать переход прямо тут, но не мог отказать себе в желание немного поболтать с этим легавым щенком Ульпия.

– Не понимаю о чем ты. Мое животное – ремора[14], именно на ней я доплыл до Баркида.

Неофит задумался. Заколебался. Но долг взял верх над вежливостью. 

– Тебе необходимо засвидетельствовать свое почтение местному претору.  Он находится на сторожевой заставе, в пяти милях к востоку.

– Что за чушь? – Кезон постарался искренне сымитировать возмущение. – Зачем мне возвращаться туда, откуда я пришел? Доберусь до Баркида и отмечусь в магистрате. Что это за новшества – не допускать Игроков до камней выхода в Реальность? Кто и когда придумал такую бредятину?

– Я не буду обсуждать с тобой указы консулов. Просто сделай то, что от тебя требуется. И покончим с этим.

– А если я не желаю?

– Нам придется применить силу. Ты на прицеле у стрелков, не забывай.

Кезон расхохотался.

– Так пусть спускают тетиву. Посмотрим, что у вас получится. Об одном тебя прошу, юноша, не пожелавший себя назвать, не начинай того, чего не сможешь закончить!

Через секунду он уже уклонялся от стрел и отбивал бешеные удары тяжелой фалькаты. Как он и предполагал, новичок еще толком ничего не умел. Зато стражники надвигались с похвальной дисциплиной – строем и организовано. Кезон выбил меч у неофита, подсек его ударом ноги под колено и окончательно сбил с ног тяжелым кулаком, не забыв приставить острие гладиуса к пульсирующей вене на шее молодого недоумка.

– Всем отойти назад и сложить оружие у костра. Иначе ваш начальник умрет.

– Он нам не начальник, – проворчал один из стражников. – А всего лишь присланный из столицы инспектор.

– А–а–а, ясно теперь. Но вы подчиняетесь его приказам?

Стражники хмуро потупились, явно прикидывая, что им будет за сегодняшний инцидент. Кезон решил простимулировать их размышления дополнительными доводами.

– Это моя милость к вам. Я могу передушить всех вас голыми руками, просто ищу возможность сохранить ваши жизни. По моему, вам стоит мне в этом помочь. Право жаль убивать хороших солдат. Порка, кастигация, все же лучше мучительной смерти, так ведь, воины? – видя нерешительность на их лицах, Кезон пнул ногой лежащего новичка:

– Ну, давай, приказывай, инспектор. А потом побеседуем.

После часового допроса Кезон выяснил для себя все, что смог выжать из юнца. Расправив члены и, прочитав небольшую напутственную проповедь о главенствующей роли головы в действиях человека, Кезон сделал несколько шагов и растворился в воздухе.

[1] Версус (лат.) – мера длины около 31 м.

[2] Корвус (лат.) – прочный переходной мостик на носу судна, который позволял пехотинцам быстро перебраться на вражеский корабль в случае сближения с ним на достаточное расстояние для абордажного боя.

[3]Аквила (лат. aquila — «орёл») — знак легиона в древнеримской армии в виде орла, сделанный из серебра или золота и размещённый на шесте, часто украшенный металлическими кольцами.

[4]Гладиус — обоюдоострый короткий римский меч, преимущественно колющего типа для ближнего боя.

[5] LEGIS ACTIO (лат.), действие, установленное законом. Здесь – официальный суд по Римскому праву.

[6]Пилум (лат. pilum) – древковое холодное оружие римских легионеров, разновидность дротика, предназначенное для метания с небольшого расстояния в противника.

[7]Скутум – (лат. scutum) – большой легионерский щит; как правило, имел прямоугольную или овальную форму в плане и скругленную при виде сверху.

[8]Лорика сегментата (lorica segmentata), или сегментированные латы, – тип сегментированного доспеха, использовавшегося практически исключительно только в Римской империи.

[9] Актуарии – быстроходные корабли, которые римляне использовали как для несения дозорной службы, так и для перевозки грузов.

[10]Пре́тор (лат. praetor, от prae–ire — идти впереди, предводительствовать) — государственная должность в Древнем Риме, должностное лицо, которому принадлежит высшая судебная власть.

[11] Синкопальное состояние (обморок, синкопе) — это преходящая потеря сознания (ППС) вследствие общей гипоперфузии мозга.

[12]Паллиум (Pallium) — римское название для верхней греческой одежды, как то: гиматия, фароса, хлены, пеплоса, ксистиды, хламиды, трибона и т.д.

[13] Фальката – античный меч, серповидной формы, имевший хождение на территории Средиземноморья.

[14]Ремора (эхиней) — в греческой и римской мифологии гигантская рыба с присоской на голове, задерживающая в пути корабли. Название «ремора» от лат. remora — «препятствие», «помеха».