Вид из "Серебряных домов" Книга 1

СМЫСЛ ЖИЗНИ

«В чем измеряется жизнь? В годах, прожитых со дня рождения до даты смерти? В денежном эквиваленте? Быть может в количестве счастливых моментов в летописи судьбы? Возможно в потомках, которые добились всего благодаря твоему воспитанию? Или в мудрости и опыте, полученным в ответ пережитым проблемам?

  Будем более циничны и измерим ее в деньгах: камерунский футболист Самуэль Это’О является одним из лучших нападающих планеты, играя за Махачкалинский клуб «Анжи», его дневная заработная плата составляет два миллиона рублей. В моем городе месячная зарплата в пятнадцать тысяч рублей считается выше средней, но даже при таком уровне доходов какому-нибудь учителю или бухгалтеру, начавшему карьеру с двадцати лет и вышедшему на пенсию в шестьдесят, не удастся догнать пятидневный заработок футболиста…

            Жизнь человека оценить очень сложно, она многогранна, с рождения у кого-то есть талант, у кого-то его нет; у кого-то слабости заложены в генах, у других богатая родословная, у третьих отклонения в здоровье, у иных атлетическое телосложение, у пятых и десятых нет возможностей, у остальных нет желания… Жизнь – неоценима, так как ее творим мы с вами, хоть и начинаем старт с разных позиций…

            Со смертью гораздо проще: пистолет в руке врага, прощальная реплика и пуля, стоимостью в тридцать рублей».

            Мысли подобного рода вселились в голову Кирилла, в то время как он наблюдал за шумным двором, наполненным детьми. Лиловый дым, вдуваемый через пол-литровую бутылку, стирал грань между реальным миром и миром воспоминаний, где он бегал и выменивал фишки на какие-нибудь безделушки, вроде, сломанных электронных наручных часов, дырявой камеры от футбольного мяча, плаката итальянского нападающего Алессандро Дель Пьеро. Правда были и полезные обмены: три медали Великой Отечественной Войны, четыре серебряные монеты, про которые как узнал Еврей, сразу хотел приобрести, но Кент задвинул за них слишком высокую сумму. Но самый дорогой обмен состоял из шести тысяч фишек, над которым Кент думал день  ночь на протяжении недели. Огнестрельный пистолет был бы ценным приобретением, но обескровил бы его запасы до нуля. Никаких тебе шкатулок и деталей от велосипеда, ни старых боксерских перчаток, ни бейсбольной биты… Но он все таки согласился. За все время приобретения, он дотрагивался до него все лишь три раза. Первый - когда приобрел его, второй - когда решил проверить рабочее состояние и третий - когда прятал этот «меч, карающий огнем».

  Где-то звучал Eminem с композицией «I'm not afraid», Кенту нравилась эта песня, он прослушал практически весь припев, пока не сообразил, что это звучит его мобильный.

 - Да, Итальяшка.

            - Ты где, обдолбыш?

 - Я в домике в «восьмом». Вы что-то хотели, молодой человек? - официальным голосом спросил он.

 - Хотел поинтересоваться – заняты или нет, уважаемый, - на последнем слове, абонент на другом конце провода сделал особый акцент.

 - Занят, конечно. Спрашиваешь тоже. У меня почасовая оплата, если что. Вот на тебя я уже потратил минуту своего драгоценного времени… С тебя сто рублей. Прости – я очень востребованная личность...

 - Хватит чушь нести… Опять курил? Короче ковыляй к рамилевскому гаражу. Помощь нужна.

 - Я не курю! Курение – вред. Вот сижу на пачке читаю: «Минздрав предупреждает…».

 -  Просто приди, - оборвал Итальянец, понимавший, что дальше беседа перейдет в бредовый монолог Кирилла.

 - Ок, - но лень была выше его желания увидеться с друзьями. Он не спеша засунул телефон обратно в карман и стал наблюдать за медленным закатом. Просидев полчаса, он сказал себе: «Пора!» и двинулся в путь.

            Гараж Рамиля стал всеобщим достоянием: Итальянец повесил старую грушу и поддалбливал ее в те моменты, когда бросал помогать Грому, напоминание о Малыше были две дубинки, сделанные по высшему разряду. Делалось это следующим образом: в алюминиевую трубку размером тридцать-сорок сантиметров, вставлялся деревянный стержень, выпиравший из металлического корпуса на пять или семь сантиметров. Получившийся агрегат обматывался изолентой, поверх него, как бы еще одной дополнительно защитой, надевался резиновый шланг, который тоже обматывался изолетной, в том месте, где деревянный стержень выпирал на пять-семь сантиметров, проделывалось отверстие, куда вдевалась веревка, не позволяющая упасть дубинке с пояса или с руки. Изделие выглядело устрашающе и было неимоверно легким и твердым одновременно. У Кирилла тоже имелись тайные заначки.  

            Кент, придя в заветное место, первым делом пошел не здороваться, а начал швыряться в груде пластиковых бутылок, подлежащих утилизации.

 - Где она, черт бы ее побрал, - бормотал под нос Кирилл, перебирая пустые бутылки.

 - Может, здорово? – вопросительно произнес Денис.

 - Да-да привет… - даже не смотря в сторону Итальянца, произнес Кент. – Хух! нашел. Слава богам, слава моему везению, ну и слава лентяю Рамилю, что не выкинул еще не все бутылки.

 - Ты что хранил «молоко» у меня в гараже?!! – выходя из-под машины, спросил Рамиль. – А если бы мою семью решили проверить? Ты же знаешь, кем работает моя мать.

 - Вот поэтому-то я понял, что бояться нечего – у твоей матери связей хватит, чтобы все наркоэлиту Афганистана скрыть… В крайнем случае, в масштабе города.

 - Вот ты… - у Грома не было слов, чтобы высказать все, что он думает о «друге». – Больше никаких захоронений в гараже нет?!!

 - Нет, - твердым и уверенным голосом произнес Кирилл, с серьезным лицом пионера, стоящим перед знаменем. – Не считая пары пакетиков травы, которые, клянусь, не помню куда положил.

  Смех Итальянца как-то сгладил намерение покалечить Кирилла.

  ВАЗ 2112 черного цвета с багровым изображением молнии на капоте и по бокам всегда был ухожен. Не то чтобы Рамиль уделял на это много времени, но машина всегда была помыта, в отличном техническом состоянии. Участвуя в местных заездах, его «Молния» редко проигрывала. Железному природному явлению было тяжеловато бороться с иномарками, рвущими отечественный автопром с места, но замена и облегчение деталей двигателя, установка системы турбонаддува, улучшение выхлопной системы, замена стандартных шатунов, клапанов и поршней, сделали разницу более или менее незаметной. Тюнинг двигателя, тюнинг трансмиссии, тюнинг тормозов и, конечно, стайлинг – изменение внешнего вида. Салон машины был перетянут белой кожей, сабвуфер мощностью в 300 ватт красовался на задней панели, 8 колонок были расположены на всех четырех дверях и на панели. Идеальная слышимость и шумоизоляция, так и просили покупать качественные компакт диски. Так как неоновая подсветка была редкостью в городе, а салоны, делающие такую красоту, вовсе отсутствовали, то Рамиль специально ездил в Москву, чтобы установить кроваво-красный цвет, идеально сочетающийся с черным.    

 - Сколько лет зелью? – поинтересовался Денис, в то время как Рамиль устанавливал на «двенашку» аккумулятор. – У тебя заворот кишок не будет?

 - Да, что-то она из салатового цвета превратилась во что-то желтое, да еще и комки какие-то плавают, - изучая пластиковую бутылку, сказал Кирилл. -  Бяка… Жалко конечно – двойной варки была…Ладно, Малышу спаю.

  Кент в основном делал зелье с парой «отъявленных» знакомых, все происходило  наряду с рыбалкой, в которой не ловилась ни одна рыба. Пять литров молока медленно варились в котле, примерно минут пятнадцать, затем в горячее молоко опускались верхушки свежей конопли (от листьев меньший эффект, как обычно). Все колдовское зелье варилось до приобретении желтовато-зеленого цвета. Затем с котла вылавливалась уже отдавшая соки трава, и закидывалась новая партия. Обновление травяного ингредиента и называлось n-ой варкой. Получившуюся смесь называли либо просто молоком, либо молочищем… Но галлюциногенные свойства от названия не изменялись. Кент был не любителем зелья, так как нельзя было угадать с порцией приема: при малом приеме не было эффекта, а при большом сердце колыхалось со скоростью отбойного молотка, от чего почасту виделся черный тоннель с белым светом или мультипликационные персонажи, блуждающие в реальном мире.

-Звоните Малышу, - оттирая руки от машинного масла, попросил Рамиль.- Тачка готова, минут через пятнадцать выдвигаться будем.

-Взлетка ррррррулит! - прикуривая сигарету, проговорил Кент. - Интересно, где этот отморозок лазает?

***

 Они брели окольными путями, находясь за пределами своего района. Из летней погоды Малыш замечал только сочную зеленую листву... Ни температура, ни свежесть, ни яркость солнца не давали о себе знать, оставаясь на втором плане.

 Район «Докеров» был разнообразен на строения: если «Серебряные» и «Каменные дома» состояли из девятиэтажек, районы «Севера» в основном были одноэтажными, «Мотор» исключительно пятиэтажный, а «Багровые» в основном состояли из двухэтажных сталинок, то в «Докерах» строили все. Двор, куда направлялись двое «серебряных», больше походил на район «Багрового света» с облезлыми желтыми двухэтажными домами, с развешанным бельем и коврами на детской площадке, с плотно поставленными машинами в основном отечественных моделей или дешевых иномарок.

-Погодь... - остановил Марат, заметив ВАЗ 2109, припаркованную, буквально, в метре от дома. - Походу она.

Одетый в белую футболку и черные спортивные штаны, он разглядывал номера. Его подельник по прозвищу Ворон держал две бейсбольные биты. Может он и был выше на голову и чуть-ли не в двое шире Малыша, но по иерархической лестнице коллектива, стоял ниже Марата. На его лице отражалась усталость  - то ли из-за решения перейти в стан «каменных» (хотя смена коллектива не приветствовалась на улицах, но это было довольно таки частым явлением), то ли из-за бессонной ночи, проведенной со своей подругой.

-Ворон, дай биту, - на просьбу Марата, тот переспросил, прежде чем отдал лакированное изделие.

-Это точно она?

-Точнее некуда, - первым же ударом посыпались боковые окна, подобно стеклянным слезам.

 Взревела сигнализация, но никто не шелохнулся: ни жители желтых домов, ни обитающие поблизости «докеры», ни два хулигана, продолжающие громить «девятку». Спустя десять минут от автомобиля не осталось и живого места. Хозяин чуть раскрыл занавески и посмотрел на останки вишневой техники. Малыш, приметив это, со злостью бросил:

-Долг платежом красен, урод!

Забросив биты за плечи, они ушли, оставляя следы возмездия и страха. Двор за двором, пентагон за пентагоном, дом за домом они подходили к «Серебряным домам».

-Эй, молодежь! - окрикнул ППСник, не выходя из новенького «Хантера». - Куда идете?

-В бейсбол играть! – нагло бросил Марат, даже не посмотрев на представителя власти и, уже обращаясь к рядом идущему, спросил. - Ворон, сиги есть?

-«Парламент» сойдет?

-Тема, - закуривая сигарету, оценил Малыш. – А что тебе «каменные» обещали?

-Мы с родителями район поменяли. В смысле хату там купили. Пацаны накинули должность на время.

-Смотрящий за парковкой? - с усмешкой спросил Малыш, втягивая очередную порцию никотина.

-Смотрящий за продуктовым...

-Тоже уровень, - атмосфера среди двух подростков была наполнена пепельным облаком, выдуваемым Малышом, и скрытой напряженностью Ворона.

Ворон решил сменить тему:

-Он далеко живет?

-Уже подходим, - доставая мобильный телефон, он нашел в справочнике фамилию Ходанов. - Алло... В общем, обидчик наказан, сколько он??? Пятнашку торчал? Пострадал на тридцатку... Ты вообще дома? Тогда филки вынимай — минут через пять будем около подъезда.  

Не успел он уложить телефон в карман, как «Нокиа» запела:

«А в парках городских тюльпаны расцвели,

Фонтаны бьют, играет вальс оркестр,

Девчонки ждут шампанского любви,

А мы не дай нам Бог ареста...»

-Да, Итальянец... А вы где виснете?.. Я почти на районе... Бодренько, я с вами, - уложив телефон, он начал рассуждать вслух. - Беру полторашку, валю к Грому, потом взлетка, если никого не цыпану, то напьюсь.

Втянув больше обычного, он вновь выпустил серый дым и заключил, обращаясь к Ворону:

-Вот тебе и планы на будущее.