Хранитель добра

Глава XII-XIII

Глава XII

Вызов лошадки

Дьябль запросто подделал выписку для своего слуги, и на следующий день уже выносил его на руках в полуобморочном состоянии, так как сам некромант идти пока не мог: по странному стечению обстоятельств (скорее всего, подстроенных всё тем же Дьяблем) он вновь заболел.

По дороге домой Дьябль умудрился так достать своего слугу, что тому уже жить расхотелось, но, разумеется, не до такой степени, чтобы тотчас же заканчивать жизнь самоубийством. Конечно, когти Дьябля идеально бы подошли под определение кинжала, но некромант не хотел умереть так позорно, и потому, утомлённый слащавыми речами Дьябля, просто свесил  голову набок, притворившись, что потерял сознание.

От внимательно следившего за своим слугой Дьябля не укрылся обман Аллана, и потому он привёл в действие заклинание, заставившее Аллана распрощаться с памятью.

Белоснежная голубка села на ветку каштана и заворковала с каким-то рослым, объемистым голубем. Это тотчас было замечено зорким Дьяблем, и из окна кухни прямо до дерева, на котором примостилась сладкая парочка, протянулась словно резиновая  красная рука и загребла голубку.

Бешеное хлопанье крыльев  быстро оборвалось. Дьябль, словно новый вид удава, заглотал Ури со всеми  перьями и потрохами, с презрением выплюнул перья в мисочку, где уже лежала какая-то маленькая мохнатая шкурка и кость, затем нагло  швырнул ею в ошеломлённого голубя, и спокойно поскрёб зубочисткой в клыках.

 - И нечего посылать ко мне шпионов, ангел недоделанный! -  гаркнул он что есть силы во двор, затем сполз со своей табуретки и направился в комнату к Аллану.

Аллан мирно лежал, не подозревая ни о какой гнусности со стороны своего хозяина. Дьябль не мог стерпеть: ему очень хотелось исправить такое досадное упущение, и он не преминул это сделать тут же, благо всё, ему нужное, было под рукой.

В руке у вредителя появилось большое ведро, до краёв полное ледяной колодезной водой, которая в немеренном количестве полилась на некроманта.

Тотчас же последний пришёл в себя и стал отплёвываться – то ли вода  залилась в рот, то ли перец, высыпанный туда до этого вредным Дьяблем, дал о себе знать. Часть очень холодной воды Аллану пришлось проглотить, что уже было плохо для его больного горла.

Затем некромант так выразительно посмотрел на Дьябля, что даже слов не стоит приводить.

А Дьябль, словно девушка, стремящаяся очаровать, многозначительно  захлопал ресницами и протянул звонким голосом:

 - Аллан, ты что-то совсем расхворался! Что, не помог мой метод лечения – промывание водой?

  - Ты явно надо мной издеваешься,  - произнёс Аллан в ответ. – С утра на больного человека  вылить целое ведро! Меня пробрало до костей!

 - Нечего утром в постели валяться! Мне нужен хороший, закалённый слуга, способный драться, а из твоих рук, я чувствую, меч сразу же вывалится!

 - Так, Дьябль, выкладывай, где мой завтрак? – сказал Аллан.

 - Вот что, Аллан. будешь тут возникать в самых разнообразных видах, в том числе и в твоём вчерашнем красноглазом, я твои эти поползновения прекращу одним ударом этой “кошечки”, - на стол рядом с Дьяблем легла плеть, - ты же знаешь, создание ты хрупкое, ударь по тебе всего один раз, и то безо всякой дури, уже, глядишь, в белых тапочках, хотя чёрный цвет тебе как-то больше к лицу. Короче, я тебя предупредил. Ты ведь не хочешь “татуировки” в виде красных полос, словно у индейца, собирающегося на войну?

Аллана пробрало от этих его слов.

 - А теперь лежи спокойно, дорогуша, если не хочешь, чтобы я, а, точнее, мои коготки тебе чем-нибудь повредили, устроив продольный разрез у сердца, - сказал Дьябль.

Аллан повиновался, и Дьябль, наколдовав себе компьютер, вскоре уже смотрел на распечатку.

 - Так, я не врубился, - сказал он, изучая электрокардиограмму сердца Аллана. – Ты что, мёртв?!

На этот вопрос ему ответил сам Аллан. К горлу Дьябля потянулась рука, обтянутая чёрной перчаткой, и вот этой-то рукой горло Гения Вредительства на какое-то время оказалось сжато как тисками.

Дьябль считал, что во всём Аду не нашлось бы никого, равного ему и обладавшего силой, и поэтому он очень этим кичился. Однако теперь, бесплодно пытаясь разжать  пальцы Аллана, Дьябль осознал, что не помешало бы дома  поподнимать гирю или штангу тон этак в двести – триста, так как силы в этих тонких ручках некроманта было даже больше, чем во всём Дьябле.

“Странно, как этот проклятый некромант, обладая таким слабым на вид телом, смог меня лишить на некоторое время кислорода (или чем я там дышу?)” – думал Дьябль, не желая говорить Аллану в лицо, да и он бы не сумел этого сделать: у него бы вышел нечленораздельный хрип.

 - Что это ещё за “ проклятый”, – заявил ему Аллан каким-то грубым басом. – А ну немедленно исправься, мегера!

Тут на Дьябля нашло настоящее озарение: он вспомнил, что сказал, и понял, что этот гадкий его слуга вдобавок и мысли читать насобачился!

Это порядком разозлило его, но на деле же выразилось только бессильным извиванием в руках Аллана, словно пиявка на пальце.

Вдруг Дьяблю пришло в голову посмотреть в глаза своей угрозе.

Да! Вот и ответ на все вопросы – глаза Аллана из  чёрных стали какими-то пустыми и поблекшими! В больнице-то было тоже самое – когда у Аллана “ ломался” его тихий голос и глаза меняли окраску, он совершенно терял над собой контроль, не владел собой.

Но поскольку Аллан совершенно не признавал в эти минуты  Дьябля своим хозяином, это, конечно, должно было натолкнуть Дьябля на какую-нибудь мысль, объяснявшую его поведение и полнейшее неведение после обморока, который с ним случался. Но Дьябль до такого не додумался, а подумал так:

“И откуда у Аллана контактные линзы?”

А между тем Дьябль уже начинал задыхаться – как-никак, а Аллан уже около получаса сжимал его горло!

“У-у, проклятый чернокнижник! Висеть твоей шкуре у меня в замке в Аду!” – возмущённо подумал Дьябль.

 - А твоим рогам – у меня над камином, - парировал некромант. – Впрочем, место я тебе разрешу выбрать самому…

“ Ух ты, гадливое создание! у***ь тебя мало!” – думал Дьябль.

 - Ну нет, вредитель, гадливое создание – ты. Или уже успел подписать договор о передаче всех своих титулов мне? – читал Аллан его мысли. – И вообще, урод, перестань меня мучить!

И тут Аллан с такой силой ударил Дьябля об пол, что у него искры из глаз посыпались.

Когда Дьябль пришёл в себя, он мало что помнил. Он не мог вспомнить, что же с ним случилось, и лишь Аллан, лежащий  на полу без движения, напомнил ему обо всём.

Однако Дьябль вновь стал Максом, и Гений Вредительства не смог совершить очередного злодеяния благодаря вовремя вмешавшемуся Диэбли.

Макс бережно опустил тело Аллана на кровать, но на большее его не хватило – Диэбли вновь превратился в Дьябля.

Аллан медленно открыл глаза. Дьябля нигде не было – ни на полу, ни на стене, ни на потолке (куда он любил забираться в часы великих раздумий). Он просто исчез – а куда, неизвестно.

 - Когтистое падло свалило, - облегчённо перевёл дух Аллан и поймал себя на том, что говорит совсем по-современному.

Вдруг из пустоты полностью появился Дьябль. Его контуры отчётливо вырисовались в воздухе, красная гладкая кожа  рук заблестела на солнце, словно чешуя змеи. Аллан  что “ когтистый”( так он его окрестил, благо когти были в наличии), был невидимкой.

 - Клёвый бы из тебя парень получился, дружище! И вполне крутой, не придерживайся ты так строго своего глупого закона! Глупо, глупо, глупо! – повторил Дьябль нараспев.  – Конечно, можно сейчас потренироваться сделать из тебя что-нибудь дельное, но… - Дьябль поднял кверху один из когтей, разглядел, как он блестит на солнце немного померклым светом, потом вновь опустил и добавил: - но сегодня мне лень, завтра я тебя исправлю.

“Да прям уж, завтра! Завтра это уже вылетит из твоей дырявой башки, остолоп!” – подумал Аллан.

Вдруг, словно в ответ на эту мысль, Дьябль сполз со стула и устремил свой взгляд на Аллана.

 - Слушай, некромант, можешь не думать, а? – елейным голоском протянул Дьябль.  – Законал меня осыпать ругательствами! Так неприятно читать твои мысли, когда ты клеймишь меня на каждом шагу! По-моему, из-за  наших разногласий существование кого-нибудь из нас  может случайным образом внезапно прекратиться – либо ты доведешь меня, либо я достану тебя, и конец всей истории.

 - Прости, но я не спец по иностранным языкам, - вздохнул Аллан, - что на твоём тарабарском наречии значит “кого-нибудь?” По смыслу я понял, что это означает моё имя – ты же у нас бессмертен, а я – простой смертный. Отсюда и сделай вывод: кто из нас быстрее сдохнет? Может, правда и ты – ты большой любитель нарваться на неприятности.

- Напарываться, - поправил Дьябль, и вдруг резко перескочил на другую тему: - а знаешь, ты говорил, что мне нужна лошадь. Помнишь свои слова? Конечно, помнишь, если лихорадка ещё не истерзала твой ум. Что надо сделать, чтобы вызвать моего статного коня?

 - Свистни три раза, - проговорил Аллан. Он чувствовал, что скоро начнёт бредить.

Дьябль так оглушительно свистнул, что все деревья пригнулись к земле и облетели.

В ответ послышалось громовое ржание, и перед Дьяблем появился его обожаемый конь.

Нельзя сказать, что пришелец был необычен. Это был простой вороной конь. В его внешности не было ничего такого, что выдавало бы в нём племенного адского жеребца.

Дьябль удивился.

 - Впечатляет, - послышался голос Аллана.

 - Заткнись, - донесся голос Дьябля, - сейчас всё исправлю…

Аллан устало повернулся на другой бок и натянул на себя одеяло.

“ О боже! Когда же вся это дьяволомания кончится? Как хочется выспаться, а то будит вечно в три утра!” – подумал уже ничего не соображающий некромант.

Когда Аллан повернулся назад, он был поражён – такая разительная перемена произошла с конём.

Глаза коня зажглись багровыми огоньками. Вместо гривы заискрилось и заиграло большое колышущееся пламя. Хвост стал сплошным ярко-горящим огнём, в самом низу которого струилось язычками  синеватое сияние. Ноги его покрылись  чёрными жесткими шерстинками, простые железные подковы заменились на  золотые с уже знакомой Аллану звёздочкой посередине, точь-в-точь такой же, что он носил на груди. Ноги коня, ближе к копытам, лизало пламя, но меньше того, что заменяло отныне хвост.

На спине у лошади красовались чёрные большие кожистые крылья с красными перепонками, причем на конце каждого был коготь. Конь наловчился  складывать крылья и прижимать их к шее, чтобы Дьяблю удобно было сидеть на нём. Иногда Дьябль делал крылья  невидимыми, чтобы не загораживали обзор.

 - Я нарекаю тебя Деймосом, Ужасом, - сказал Дьябль.

 - Ну вот,  - протянул Аллан, - Ты, кажется, нашёл себе игрушку на всю оставшуюся ночь!

Аллан провалился в длинный тяжёлый сон и не шевелился. В тёмной комнате угадывались контуры его тела под одеялом. Головой он уткнулся в подушку.

 - Достали, - понимающе пробормотал Дейм.

Глава XIII

Слуги когтистого

Аллан стоял на  балконе. В темноте проступали уродливые морды  каменных изваяний. Далеко впереди  видно было какое-то государство, а всю страну под ногами Аллана окутывала тьма.

Он смотрел вниз с высоты птичьего полёта на необъятную  ночь, и в его сердце закрадывался  страх, а заодно и ужас перед непостижимым и непредсказуемым.

Башня, или Чёрный Замок, где сейчас находился Аллан, был грандиозным и мрачным сооружением. В её подземельях и днём, и ночью стонали и умирали под пытками сотни существ. А он, Некромант, Саурон или Властелин Колец, был владельцем этого здания.

Прямо перед ним кружились чёрные крылатые призраки, похожие на летучих мышей. Аллан-Саурон хотел что-то приказать им, как вдруг… проснулся.

Проснулся он от собственного крика и рывком сел на кровати. Увидев, что солнце ещё не взошло, и комната залита сплошной  темнотой, Аллан облегчённо вздохнул. Он до сих пор чувствовал, как бешено колотится  его сердце и как часто он дышит. Это всё было вызвано ужасным, парализующим сознание видением.

Уснуть снова он уже не смог – всегда бесстрашный и мужественный, особенно в речах и действиях, он боялся заснуть, чтобы вновь не увидеть кошмара.

Снова вернулось плохое самочувствие. У Аллана кружилась голова и, вероятно, был жар. Не отдавая себе отчёта в  своих действиях, он встал и начал одеваться. Лунный свет озарил его худенькое тельце, но лишь на несколько секунд. В свете луны также обнаружился ярко мерцавший на тумбочке предмет, но Аллану было не до этого.

Оставив на стуле лишь свой плащ, Аллан, качаясь из стороны в сторону, словно пьяница, вышел в коридор.

Аллан брёл в комнату к Дьяблю проверить, чем занимается хозяин.

Аллан был поражён увиденным, едва зашёл в комнату.

Посередине комнаты, презрительно отвергнув кровати, спали вповалку Дьябль с Деймосом, оба, если судить по бутылке хорошего  коньяка, зажатого в лапе Дьябля и нежно прижимаемой им к сердцу (по крайней мере, к тому месту, где оно должно находиться), в дупель пьяные. Сразу видно было, что эти двое устроили здесь попойку до глубокой ночи и уснули отнюдь не трезвые.

Деймос во сне раздувал ноздри, всей своей тушей навалившись на Дьябля. А тому, вероятно, было пофигу, что на нём устроился целый конь. Аллана поразило то, что Дьябль громко насвистывал мелодию “Марсельезы”.

 - Истинный патриот, - заметил Аллан.

Будить обоих было нелепо и бессмысленно -  к Дьяблю итак, когда он осознаёт свои действия (если он их когда-нибудь осознаёт), подойти трудно, не то, что когда спит.

Аллану ничего не оставалось делать, как вернуться в свою комнату.

Возвратившись туда, он сел на кровать

и только сейчас заметил предмет на тумбочке.

Взяв его в руки, Аллан обнаружил, что это весьма скромно инкрустированная алмазами коробочка с большой буквой ”Д” на крышке. Из коробки вывалилась небрежно скомканная записка на изорванной, чем-то исцарапанной бумаге. Аллан догадался, что Дьябль применил очень странный метод написания букв -  неровные и кривые, они были выгравированы на несчастном клочке бумаги его когтями, причём меньше всего ему удались круглые и овальные буквы.

Вот что было в записке:

“Дорогой некромант!

Ну как выспался? Странный сон приснился, да? А меня это нисколько не удивляет – я это сделал, сознаюсь!

Эй, ты, некромансер, заучка с кладбища! Я с тобой разговариваю! Хорош  глазеть по сторонам и шастать по квартире! Если уж тебе нездоровится, ложись в кровать! Понял?

Короче, договорились.

Искренне твоё

Адское отродье.

P.S. Что ты не исполняешь мои приказы? Немедленно ложись!

P.S. P. S. Я ясным человеческим языком говорю!”

После прочтения этой записки у Аллана создалось впечатление, что у Дьябля минимум сто пар глаз. Каким же ещё образом он может знать, что делает Аллан?

Тут Аллан вновь взглянул на записку. Буквы изменились:

“У меня, глупышка, нет такого количества глаз, но эти стены имеют уши. Дорогой, не будь таким наивным!”

А чуть ниже была приписка:” Представь, как бы я выглядел, имей я сто пар глаз! Это было бы какое-то непонятное древнее чудище с полным набором глазных болезней!”

Аллан с недоверием отнесся к написанному. Вряд-ли Дьябль, будучи мертвецки пьяным, мог совершить такое – написать некроманту записку, более-менее понятную, хотя бутылка с коньяком в его лапе, осушённая до конца, не сошла бы за полную ни при каких условиях.

“Иногда он вызывает у меня лёгкое раздражение”, -  подумал Аллан и тотчас же увидел ответ на бумаге:

“ Это я-то? Опомнись, крошка! У меня очень мягкий характер – столько времени прошло, а я тебя ещё никоим образом не заставлял изменять своё мнение по отношению ко мне! Ты опять глазеешь по сторонам? Полно, душечка! Не пора ли на боковую?”

Аллан заметил, что слово “боковую” написано через два “а”. Он, деловито зачеркнув их, написал две “о”.

Дьябль возмутился.

“Ну ты, любитель исправлять чужие ошибки! Что, никогда не видел говорящей бумаги? Может, прекратишь заниматься  ерундой, Чужак?”

Слово “ чужак” больно кольнуло Аллана. Он вспомнил, что именно так некоторые окрестили его, увидев силуэт некроманта ночью. Его называли не иначе, как Чужак или Инакомыслящий, что создало ему плохую репутацию и сослужило недобрую службу. Да  и само слово “allos”, от которого, видимо, и произошло имя “Аллан”, означало “чужой, иной”.

Отрезанный от всего мира из-за чёрного знания, Аллан не перестал верить людям. Для них он был грозным некромантом, но всё равно остался человеком – таким же, как они, но наделённым могуществом, которое с лёгкостью могло сделать их рабами.

У Аллана было доброе сердце, несмотря на то, что он служил злу. За всю свою долгую жизнь Аллан ни разу, в отличие от Дьябля, не убил человека.

Сейчас некромант, недолго думая, начертил довольно-таки ровно большой крест на заколдованной бумаге. Буквы исчезли, но в темноте неосвещенной комнаты послышались слова:

“ Решил поспорить со мной? Посмотрим, кто победит! Ты – жалкий раб по сравнению со мной, и ты не смеешь противиться моей воле! Учти это и перестань играть в крестики нолики! Я, конечно, понимаю твои революционные наклонности, но не до такой же степени!”

Аллана начинало сильно клонить ко сну. Кровать была здесь, в пределах досягаемости – он мог дотянуться до неё рукой.

Аллан уснул. Что-что, а на некроманта слова действовали подобно снотворному, особенно если их автор - Дьябль.

Аллан сладко проспал около двух часов. Дьябль же всё это время прокараулил у кровати. Проснувшись, Аллан был удивлён тем, что над ним склонилась тёмная фигура когтистого.

 - А кто же лежит там? – поразился Аллан.

 - Ноль и единица! – неизвестно почему ляпнул Дьябль, - ну, это легко объяснить. Это – мой дубликат, двойник, клон, если хочешь знать. Впрочем, тебе этого никогда не понять…

Ах, догадайся Аллан, какую свинью подложил ему Дьябль на этот раз, ему бы бросился в глаза чрезвычайно снисходительный тон когтистого!

Всё дело было в том, что это «расчудесненькое” создание задумало  полностью подчинить себе Аллана. Для этого ему достаточно было наделить амулет на шее некроманта свойством медленно, постепенно склонять сердце и помыслы непокорного Аллана ко злу. Но был один нюанс – если Аллан снимет цепочку с амулетом, то всё его действие тотчас же прекратится (банально было бы считать, что Дьябль не читал детских сказок, а там это часто повторяется).

Минуту Дьябль молчал, а потом вдруг проговорил:

 - Сегодня познакомишься с остальными – с моими слугами из Ада! Ну, что, остолбенел от изумления? Признайся, ошарашен? Я думаю, ты не будешь устраивать себе харакири до их прихода? Я сочту это отказом от знакомства! Ну, думаю, что вы снюхаетесь.

 - Ты другие слова знаешь? – вставил Аллан, но амулет тотчас же поправил его: - Ой, простите, ваше низайшество, ваше бессмертство! Я оговорился!

Эти слова мигом, словно чудодейственный эликсир, заставили Дьябля улыбнуться и успокоиться (и то, и другое была сравнительная редкость).

Аллан поднял глаза на Дьябля, дивясь произошедшей с ним перемене, и чуть не прыснул со смеху. Вот потеха! Этот дурень так вырядился, что от обезьяны теперь вряд-ли отличишь.

Дьябль был одет … в чёрную пижаму с золотыми рукавами! На поясе у него была золоченая веревка.

 - Я не собираюсь переодеваться, - сказал Аллан, ясно понимая, во что сейчас нарядит его лишённый вкуса Дьябль.

 - Вбей себе в голову, бунтовщик,  - зашипел последний, - Ты подчиняешься моим приказам, или ты запамятовал? Если, конечно, будешь не подчиняться мне, я применю по отношению к тебе другую политику – насильственную!

И Дьябль ударил Аллана по голове. Некромант мгновенно вырубился, упав на спину.

Аллан пришёл в себя нескоро. Больше всего его волновал вопрос, где же ошивается это падшее существо по имени Дьябль.

Аллан оглядел себя: выполнил ли Дьябль своё обещание? Он получил утвердительный ответ на этот вопрос: его одеяние больше походило на какой-то саван, только чёрный, и некромант усмехнулся: где только Дьябль нашёл такое тряпьё? А сам Дьябль куда-то слинял, оставив своего слугу в гордом одиночестве.

Не успел Аллан об этом подумать, как Дьябль уже появился перед ним.

 - Кстати, а что это у тебя такой больной вид?- без предисловий заявил когтистый. – Неужели речь моя так изнуряет?

 - Перестань темнить, - устало сказал Аллан, - Я вообще-то болен, а ты и в ус не дуешь!

 - Как будто я обязан, - проговорил Дьябль, - Ну да ладно, уломал – сегодня гости, а ты тут ещё болеть будешь!

И он исцелил некроманта.

 - Я до сих пор тебя толком не разглядел, дружище – какого цвета у тебя глаза, для начала? – вновь заладил своё Дьябль.

 - Чёрного, - скучным голосом приготовился  отвечать Аллан.

 - Нарекаю тебя Черноглазкой, - передразнил Аллана его же голосом Дьябль.

Странное дело – Дьябль заражал своей современностью любого, да и жизнь с ним шла шиворот-навыворот, стоило только когтистому перешагнуть через порог квартиры.

Вдруг раздался топот, словно целый табун лошадей промчался по квартире, затем послышались, вперемежку с улюлюканьем и хлопаньем крыльев, собачий вой и змеиное шипение, и вдруг вся эта волна остановилась у двери, ожидая приглашения.

Дьябль обернулся к Аллану:

 - Кого первыми? Тех, кто ползает?

Аллану было как-то всё равно, какая мерзость поприветствует его первой, и он кивнул в знак согласия.

 - Мифистик! Мифистик! – засвистел Дьябль, что есть силы.

Тотчас же дверь распахнулась, словно по ней ударили упругим хвостом, и к Дьяблю с молниеносной быстротой кинулась змея.

Аллан в ответ на это её действие поджал ноги под себя: кто знает, ядовитая она или нет?

Змея плавно покачивалась на хвосте. Она была фиолетовая, а пузо жёлтое, причём Аллану показалось, что раньше это была кобра – четыре когтя на месте капюшона – вот что осталось от её роскошного украшения.

Змея засвидетельствовала своё почтение низким поклоном.

 - Где ты шлындраешь? – пристыдил её Дьябль. – Должен являться по первому моему зову! Я же утрудил себя позвать тебя дважды!

 - Ва-шш-а тёмно-с-с-ть, про-сс-стите, - зашипел Мифистик, - Вы з-забыли, что дали мне с-срочное поручение, с-сказав, чтобы я припоз-з-з-днил-с-сс-я?

 - Ах да, спасибо, что напомнил, - смилостивился Дьябль, - Я совсем забыл! Итак, знакомьтесь! Мифистик – змея, он любит опошлить всё дорогое и любимое, также он является главным доносчиком и ябедой при моём дворе, а это немаловажно. Так что если что, Аллан. он тебя застукает  и сообщит мне, чем ты там развлекаешься. Мифистик, это – Аллан Тефель, он же Чужак и Черноглазка; он – некромант, и, хотя и главней тебя, шпионить за ним не воспрещается. Можешь изучать расположение комнат, Мифистик. Если что – я позову тебя, и тогда только попробуй опоздать!

И Мифистик, свиваясь кольцами, скрылся.

 - Он так, змея на побегушках, - заметил Дьябль, - Он у меня вместо тёмно-фиолетового рыцаря.

 - А кто это? – удивился Аллан.

 - Да персонаж такой был,  - объяснил Дьябль, - Но тебе этого не понять.

Между тем за дверью велись  недовольные разговоры о медлительности Гения Вредительства.

 - Заткнитесь! – прорычал разъярённый моментально Дьябль.

Болтовня мгновенно прекратилась.

 - Итак, - спокойным голосом начал Дьябль (Аллан просто опешил от такой резкой перемены), - Теперь я приглашаю мою ящерку. Ко мне, василиск!

Дверь распахнулась, и, покачиваясь на задних лапах, не находя себе места, в комнату завалилось необычное создание.

Толком разглядеть этого вертихвоста Аллан не успевал. Василиск крутился из стороны в сторону, словно его донимали докучливые комары.

Это причудливое и немного очумевшее создание, балансировавшее то на одной, то на другой лапе, Дьябль назвал василиском. Голова его, увенчанная красным гребнем из кожи, напоминавшем корону, была головой ящерицы и никак не могла зафиксировать свой взгляд на чём-нибудь одном, стараясь разглядеть сразу всё мигающими глазками. В конце концов, он воровато сощурился, остановившись на коробочке-шкатулке с буквой “ Д”.

Задние лапы его были, как у лягушки, с перепонками, а передние – как у ящерицы, с жёлтыми короткими, но цепкими коготками. Вдобавок природа (или Дьябль?) наградила его извивающимся длинным хвостом с красной “стрелой” из кожи, которая у него была изумрудного цвета.

 - Ноль и единица! Я назвал сиё творение Чанеке Фебрис, - провозгласил Дьябль громко.

Едва Аллан услышал это имя, как залился хохотом.

 - Хватит смеяться! – произнёс Дьябль, - Это – Великий Хранитель Моего Винного Погреба! – провозгласил он, отчеканивая каждое слово и говоря их с таким величием, словно представлял не простого слугу, а короля, - своим длинным хвостом он подаёт мне бутылки! И ещё он – мой менестрель! Ноль и единица!

Между тем зловонное дыхание Чанеке заполняло комнату.

 - Да здравствует мой повелитель! – писклявым голоском протянул василиск, и изо рта у него вырвались язычки пламени.

 - Великолепно, - без энтузиазма сказал Аллан, - затыкая нос.

- Да, надо обновить его запас жвачек, - произнёс Дьябль, - Это-смердящее дыхание василиска, от которого загибается всё вокруг. В переводе его имя звучит как нечто вроде “ шаловливый от лихорадки”. Этот прохвост – мой любимчик! Правда, иногда он скрытничает о количестве выпитых мною бутылок, чтобы хапнуть себе лишнее, но я ему прощаю. А какой у этого злодея улётный хвост! Видал? Угораздило же его такой отрастить!

Аллан перевёл взгляд на дверь, гадая, какое же уродливое создание оттуда выйдет, и был поражён увиденным.

Вышибив дверь метким ударом крыльев и ног, из двери вылетела полуженщина-полуптица. Вид у неё был совершенно одичалый, за спиной были огромные крылья коричневого цвета, хвост (тоже птичий), вместо нормальной человеческой ступни – жёлтые ноги птицы. На ней было небрежно надетое голубое платьице, вместо нормальной человеческой причёски у неё были волосы дикого цвета – нечто среднее между малиновым, фиолетовым и сиреневым, причём чем-то оно напоминало хохолок птицы. Глаза у неё были фиолетовые, губы напомажены донельзя. Аллан прикидывал, сколько же румян, помады и прочей косметики потратила эта особа на своё лицо, так как в этом она поистине была неподражаемой копией Тутанхамона. Взгляд её, властный и уничтожительный, сразу же сосредоточился на Аллане, и он пожалел, что не надел спасительного капюшона.

- Эй, ты, отморозок, - вывел его из оцепенения Дьябль, и зачем-то прибавил:- Ноль и единица! Это – гарпия Келайно, в переводе Мрачная, за то, что я спас её от смерти, она служит мне. В основном она занимается всякой домашней работой – ну, посуду помыть, в комнате прибраться. Ещё она умеет играть в карты и гадать. Здесь она просто незаменима! Конечно, гарпия из греческой мифологии, но эту удалось переманить на службу ко мне. – Дьябль просто представил Аллана ей, и гарпия улетела.

Вошедшая (“Хоть кто-то нормальный в этом дурдоме!”- подумал Аллан) Никсэль оказалось косоглазой и весьма красивой девушкой лет восемнадцати. Одета она была  по-домашнему, на голове носила обруч; глаза у неё были поразительного рыжего цвета, на плечи был накинут малиновый халат.

 - Красивая особь, - сказал Дьябль. – Перед тобой – бывший ангел, а теперь именуемый аггелом Никсэль, моей служанкой и, вдобавок, моим основным полководцем. – Дальше Дьябль в два счёта познакомил Никсэль с Алланом.

 - Ноль и единица! – Дьябль ткнул пальцем в кресло, - Дальше же моя потрясная, обожаемая и любимая комнатная собачка!

Аллан посмотрел на дверь, гадая, кто же у Дьябля выступает в роли “комнатной собачки”, и застыл от ужаса.

Гигантский чёрный пёс ласкался к Дьяблю. Изо рта у него вырывались язычки серного пара, глаза горели жёлтыми огоньками, лапы колоссального размера прочно стояли на земле, хвост, даже, скорее, не хвост, а чёрное изрезанное полотнище, радостно подметало пол.

Это-то чёрное чудовище набросилось на Дьябля, прижав его к полу, и стало в порыве преданности облизывать его красным язычком, повизгивая и поскуливая.

Оба монстра смеялись, обрадованные встрече, а Аллану было вовсе не до смеха: серный запах удушливостью не уступал вонючему дыханью василиска. Соскользнувшая с груди Дьябля лапа попала на пол и прожгла его насквозь.

 - Поосторожней там! – воскликнул Аллан.

Его проигнорировали.

Пёс мгновенно отреагировал на чужого: шерсть его вздыбилась, он спрыгнул с хозяина и яростно зарычал, чередуя рык с лаем: в его исполнении это звучало так оглушительно, как если бы рядом с Алланом заиграл орган.

 - Знакомься, Аллан, - проговорил Дьябль, - Это чудо – Чёрный Шак, суррейская пума, “чёрная собака”. Весьма милая псинка, идеально подходит для меня. Из моего отряда специального назначения псов-призраков Чёрный Шак  - самый главный. Можешь его погладить, Аллан.

Пёсик подошёл к некроманту и улёгся рядом с ним. Аллан дотронулся рукой до его шерсти, но не нащупал ничего.

 - Удаляйся, мой лютый зверь.- Дьябль небрежным жестом указал на дверь.

Едва только пёс исчез, Дьябль без сил плюхнулся в кресло.

 - Я умываю руки, - заявил он, - У меня нет сил даже испортить им тусовку. А если бы были, я бы им так навредил и напакостил, что оценили бы мои старания. Ну ладно – в прошлый раз прикололся, в этот не буду. Аллан, сделай одолжение, побудь с гостями.

Аллану лень было исполнять приказ Дьябля, но он всё-таки вошёл в холл, где неусидчивый дьявол собрал свое зверьё.

Между тем за спиной у Аллана происходили странные события: Дьябль, как полоумный, беседовал с пустотой, которую он называл Велиалом, и всё указывал ему на некроманта.

Если бы Аллан знал, кто по профессии Велиал, он бы ужаснулся и стал внимательнее. Но Аллан беззаботно прогуливался, заговаривая то с Никсэль, то с Чанеке. Мифистик напряжённо наблюдал за ним, стремясь доложить Дьяблю.

Келайно сидела в сторонке, ни с кем не говорила и, когда Черноглазка подошёл, поманила его.

 - Слушай, - заявила Келайно и заговорила стихами:

Будь осторожнее: всегда

До смертного дотянется беда.

Смотри, чтобы ничто

Не превратилось в нечто.

Подумай, что кроется за этими стихами! Я чувствую что-то...Карты говорят, случится неладное, - закончила свою речь гарпия, - Неизбежное может случиться когда угодно, - подмигнула она.

 - Что-то не так, - понял Аллан.

Между тем в зал заявился отоспавшийся Деймос и сказал:

 - Ну, братва! Я не поздно?