Рейг застыл, буквально окаменел, совсем узкие зрачки тоже замерли, а глазки-бусинки расширились до предела. Он никак не мог поверить в услышанное, ведь после случившегося не в любви нужно изъясняться своему мучителю, а бежать от него куда подальше, дороги не разбирая, и проклинать всеми силами. А Элан вместо всего этого выдал самые желанные и самые заветные слова на свете.
— Я это понял тогда… когда испугался… за тебя испугался больше, чем за себя, — пояснил Элан, вновь начиная путаться. — Я испугался, что ты… когда очнешься, сделаешь что-нибудь… с собой, или будешь долго-долго страдать. Если это не любовь, то я не знаю, что это… Это чувство, оно… другое, не такое, как с Гилианом. И сразу его не заметить… К нему хотелось прикасаться… А тебя я хочу видеть в своей жизни, хотя и не считаю кр
