Дела творца нашего

Глава десятая

У здания парламента, возле массивных деревянных дверей, неподвижно застыли  вооруженные часовые с белыми нарукавными повязками. Внутри, из кабинета в кабинет спешили  курьеры с бумагами, в коридорах и залах стоял гул голосов, столь громкий, что расслышать говорившего можно было, только находясь с ним рядом. Над этим  средоточием суеты, напоминающей лагерь цыган берни, витал торжественный дух победы, насыщенный спиртными парами. В залах, на роскошных диванах, где прежде в ожидании высочайшего приема, восседали важные чиновники и проводились переговоры с иностранными представителями, вповалку валялись беспамятные однопартийцы, отыскавшие в подвалах немалые запасы спиртного. Хранилась там прозрачная, как слеза,  свиянка,  замечательное сайское вино тончайшего букета, а также яранский грог, более качественный, чем в погребке мамаши Туэй. Ядреная смесь дивных напитков  обездвижила победителей гораздо надежнее, чем это сделали бы пули. Впрочем, не все революционеры пали в безнадежной борьбе с зеленым змием. В одном из великолепных залов, стены которого были украшены батальными сценами, новоявленные командиры, или, по-новому, «мастера» не оставляли попыток организовать рабочую миротворческую армию. И, хотя записалось в ополчение уже несколько десятков тысяч человек, армии, как таковой, не наблюдалось. Имелась толпа, несколько сборных отрядов, которые наскоро вооружили винтовками, пистолетами, а в некоторых случаях даже пулеметами. Отряды, прихватив из подвалов здания емкости со свиянкой, отправились в городские кварталы «грабить награбленное». Останавливать и удерживать их от разбоя никто не собирался. По всему городу разносились крики о помощи и стрельба. Большинство жителей в страхе прятались в квартирах, боясь высунуть на улицу нос. Восставшим, как правило, все равно, кого грабить. Прилично одетый человек тут же становился классовым врагом. И, естественно, подлежал немедленной реквизиции кошелька, одежды, а чаще всего и самой жизни.

            В небольшом помещении, по соседству с залом, где собрались новоявленные рабочие командиры, в удобных креслах расположилась верхушка новой власти, во главе с председательствующим Унхом. С большими залысинами, широким носом и острыми, как у карны, ушами, в неприметном сером пиджаке, свободных штанах, которые в далеком прошлом Земли назывались «галифе», в ношенных башмаках на босу ногу, вождь громко и нелицеприятно отзывался о своих соратниках.

            -  Мастер Уард! – нервно расхаживая по комнате, обратился он к рукопашнику. – Где ваши боевики? Пора занять почту, телеграф и, самое главное, банки! Мы не можем допустить, чтобы народные деньги уплыли за океан. Будет непростительно, если бойцы нового государства вместо выполнения ответственного задания, напьются и свалятся под забором в ближайшей подворотне.

            -  Мастер Унх, - ответил специалист по дикой борьбе, некогда тренировавший Альту, - люди отправлены и к настоящему времени должны занять упомянутые вами  важные точки. Я запретил им выпивку.

            -  Должны, или заняли? Прочим бойцам тоже запретили, но загляните в соседний зал, ни одного трезвого там не увидите. Так можно всю страну пропить! – сердито ответил вождь. И продолжил, несколько успокоившись: - Нам удивительно, фантастически повезло, непримиримый враг партии и свободы, высший бурлет Сэсси сбежал, войска прежнего режима городу в ближайшее время не угрожают. Этим мы обязаны мастеру Шангу, я выношу ему от лица руководящей пятерки благодарность. Однако дальше нас ожидает задача архисложная, необходимо, как можно быстрее, воспитать собственные военные и управляющие кадры. Иначе нас сомнут. Генерал Бурн, вставший во главе армии, временный командующий, учиться придется у него. Так-то, друзья, товарищи, мастера новой страны. Захватить власть малая часть дела, удержать ее, вот наша главная задача! На нас ополчится весь мир, многие захотят нас пограбить, к этому надо готовиться. Сейчас объявляю перерыв на обед, в местном буфете, кстати, неплохо кормят. Но, повторяю, никакой свиянки! Этих засонь, пьяниц, что в залах, разбудить и выставить вон. Пусть проспятся в другом месте. Если кто понадобится, вызовем позже. После обеда продолжим, нужно обсудить первые декреты нашей власти. Пора прекращать повсеместный разгул анархии и наводить наш, революционный порядок.

            Обмен тушками с Унхом произошел сразу после обеда, когда вождь первым зашел в кабинет. Умник тут же отправил его на звездолет, а меня усадил в кресло за массивный стол, где в приватной обстановке любил общаться с единомышленниками председатель Бьорн Рау. Стены в помещении были без окон, толстые, не подслушаешь. Электрические лампочки давали достаточно света, единственным недостатком являлось отсутствие вентиляции, жарким летом здесь наверняка царила невыносимая духота. Когда остальные члены властной пятерки разместились, началось обсуждение. Слушая собравшихся, я пытался понять, способны ли эти люди справиться с ситуацией. В  подполье они как-то сработались, однако задачи, стоявшие перед новым правительством, требовали наличия специальных знаний и навыков. Настоящими специалистами эти люди не были. Например, тан Уард, мастер дикой борьбы. Унх собирался поставить его во главе новой полиции. По моему мнению, Уард единственный, у кого что-то могло получиться. Жесткий, бескомпромиссный, человек с «холодной головой и горячим сердцем», у такого не забалуешь.

            Мастер Шанг, будущий министр внешних связей. Пока ничем особенным себя не проявил. В договоре с армейцами  его заслуги нет. Заслуга была моя и Умника. Умник охарактеризовал этого Шанга, как исполнительного середнячка. С молодых лет в рабочей партии, два раза был арестован, сидел и даже несколько лет отработал на сланцевой шахте, урановых рудников здесь еще не было. И хоть бы раз попытался бежать, куда там! Отсидел, вышел и вернулся в ячейку. А ведь безопасники могли его завербовать, но почему-то этого не сделали. Умник сказал, что в то время партия только начинала свою деятельность и еще не выглядела опасной. Третий член пятерки, некий Грабе, мужчина средних лет, бывший учитель. За вольнодумство его выгнали из лицея, где он преподавал историю, после чего, обиженный властью, подался к миротворцам. Иной раз давал Унху, с которым сошелся довольно близко, дельные советы. Тот собирался предложить Грабе пост главного безопасника. Разделив, таким образом, полицию и отдел безопасности. Может, в этом и был какой-то смысл, вот только пост этот данному тану, по словам Умника, который успел покопаться у новых министров в мозгах, подходил, как корове седло. Не было у того ни малейших данных для такой работы, где требовалась логика, нестандартное мышление и особый поход, возможный только, если человек просчитывает наперед действия противника. Хотя мне это назначение было глубоко фиолетово, или, выражаясь точнее, до соседней галактики. Четвертый член пятерки, некий Тунай, молодой человек лет двадцати пяти. В рабочую партию вступил с целью улучшения материального положения. В случае неудачи готов был сдать своих товарищей полиции и устроиться работать на правительство. Внутренне гнилой, внешне этот молодой человек выглядел весьма презентабельно. Похоже, Унх, встретив его «по одежке», был парнем очарован. И впрямь, ходил тот в отменно выглаженном костюме и начищенных до зеркального блеска сапожках. С немереным самомнением и самоуверенностью,  прекрасно читающейся на его лице, с которого к тому же, редко сходило брезгливое выражение. Похоже, Тунай пребывал в уверенности, что весь мир и те, кто окружал его персону, бесконечно ему задолжали. Вот этого, будущего вора и хапугу, тан Унх полагал поставить руководить экономикой. Молодой, борзый, министр с пустыми карманами. Чем станет в первую очередь заниматься? Разумеется, наполнять свои бездонные карманы. У жадности, как известно, ограничителей нет. Впрочем, не мое это дело, мне предстояло заняться совершенно другим.

            Пятый член правительства, некий Зануг, пожилой человек, лет пятидесяти пяти. С аккуратной бородкой и благородной сединой. Этот занял кресло с весьма растяжимым понятием ответственности и мутным названием министерства «Общей промышленности». Тан Зануг был давним знакомым Унха, и даже состоял с ним в дальнем родстве. В партию   вступил всего лишь год назад, после того, как в связи с сокращением потерял работу на заводе, где трудился мастером-инструментальщиком. Надо сказать, хороший мастер всегда нашел бы себе работу, такие особо ценились. По мнение Умника, Занугу попросту надоело «вкалывать» за не слишком большие деньги. Унх обещал ему неплохую зарплату и должность, которую когда-то называли «синекурой». Что такое «Общая промышленность»? Всегда можно отговориться, что конкретный трудный участок, это не мое, и спокойно продолжать, дремать в начальственном кресле. Такое положение вещей Зануга, более чем устраивало, по сути, являясь пределом мечтаний этого человека. Да, и ладно! Не мне эту кашу расхлебывать. Я всего лишь должен дать этому правительству  пинка в нужном направлении.

            -   Уважаемые мастера, - начал я речь от лица Унха, - отныне вам предстоит заняться налаживанием нормальной жизни Акрии. Я много думал и пришел к выводу, что из-за изменившейся обстановки, некоторые прежние постулаты оказались в корне неверными. Прежде всего, это касается экономики.

Мастер Тунай с мрачным видом уставился на меня. Унх успел обрисовать ему сферу деятельности, в которую я собирался внести существенные изменения. Любые перемены  молодого человека не устраивали. Что ж, посмотрим на его реакцию.

            -  Первым декретом, - продолжал я, - предполагалось отменить деньги, как нездоровый пережиток старого общества.

            Тунай согласно кивнул, остальные выжидательно смотрели на меня.

            -  Вторым декретом мы собирались запретить торговлю, как беззастенчивое  средство  ограбления народных масс.

            -  Совершенно верно, мастер Унх! – сказал Тунай, голос у него оказался тонким и визгливым. Уж не кастрат ли он? – Простой обмен произведенным товаром, продуктами в том числе, вот то, к чему вы сами призывали нас в работе «Деньги и начало цивилизации». Разве не так? В этом случае деньги становятся лишним инструментом,  способствующим ограблению бедных и накоплению этого властного инструмента у богатых.

            Я инстинктивно взялся правой ладонью за лацкан куртки, вспомнив потом, что такую позу любил принимать древний вождь революции, когда старался убедить в чем-то собеседника.

            - Мастер Тунай! Общество это сложнейший организм, который нельзя подчинить простым правилам, существовавшим в начале цивилизации. Простой товарообмен сегодня работать не будет. Но суть не в этом. Мне поступили данные о военных кораблях Гарца, которые направляются к нашим берегам. Есть ли у нас право ставить в стране эксперименты, запрещая деньги и товарную торговлю? Сможем ли мы в состоянии, скажу откровенно, коллапса, отразить нашествие? Пятьдесят тысяч солдат Тувиции также готовы вот-вот перейти нашу границу, Ярана, в свою очередь,  собрала тридцать тысяч штыков. Хорошо хоть Бруссия пока не проявляет агрессивных намерений.

            -  Народ не победить! – патетически воскликнул Тунай. Где-то я уже это слышал, но, где именно, так и не вспомнил.

            -  Какой народ? Голодные солдаты, которых мы не сможем накормить? Или бедняки и крестьяне, никогда не державшие в руках оружие?

            Неожиданно подал слово Зануг: - Мастер Унх, - сказал он, - В вашей работе «Власть и перестройка общества», которую мы тщательно изучали в подполье, вы утверждали следующее: чтобы накормить солдат, нужно забрать зерно у крестьян.

            -  После чего крестьяне устроят в нашем тылу бунт, - возразил я.

            -  Солдаты не позволят, к тому же отбирать можно не все, а только часть, половину, например.

            -  Мастер Зануг, - сказал я, - об этом мы поговорим позже. А сейчас давайте перейдем к декретам. Первое, фабрики и заводы отныне переходят в собственность простых рабочих.

            Второе. Землю отдадим тем, кто ее обрабатывает.

С этими двумя документами мои оппоненты были согласны. Осталось самое сложное.

            - Третье. Необходимо заняться выпуском новых денег в количестве, соответствующем запасам платины в банках. Старые деньги в течение года необходимо изъять из оборота или менять в отношении десять к одному. Этим предстоит заняться вам, мастей Тунай. Кроме экономики вам придется заведовать финансами.

            Лицо молодого человека на какой-то миг исказила гримаса отвращения.  Тан Тунай желал быстрого обогащения, а работать не любил и не собирался.

            -  Далее, - продолжал я, - государство должно на что-то жить, поэтому придется ввести новые налоги. Перечень обсудим позже. Пока достаточно первых трех документов. По поводу земли необходимо добавить уточнения, пояснить порядок изъятия ее у богачей и способ раздачи беднякам. Здесь я все написал, передайте секретарю, пусть печатает.

            Зануг поднялся и забрал у меня листы, над которыми мы недавно мозговали с Умником. По моему мнению, именно такие шаги должна предпринять новая власть. Если вообще собирается как-то выжить! А то: «Деньги запретить»,  «Торговлю запретить». Запретительная система после установления на Земле тысячу лет назад просуществовала в течение несколько столетий даже после развала СССР. Кардинально законы менять никто не собирался. Неизменным остался и миллион подзаконных актов. То нельзя, это нельзя. Такую страну не хотелось бы получить.

            -  Предлагаю сделать перерыв и попить в буфете штругх.

Члены пятерки вышли, остался Тунай, на лице, которого появилось странное выражение, смесь брезгливости и торжества. К чему бы?

            -  Мастер Унх, - сказал он, - вы предали дело нашей партии рабочих-миротворцев. Вы изменили сами себе, писали в книгах одно, сейчас утверждаете обратное. Кому вы продались?

            Естественно, Унх должен был возмутиться, что я и сделал.

            -  Мальчишка! – сказал я, привстав из-за стола. – Как ты смеешь!

«Они с Занугом что-то задумали» - пришла мысль Умника.

            -  Смею! – на губах парня появилась отвратительная кривая улыбка. Неожиданно он быстро достал пистолет и выстрелил мне в сердце. Тут бы мастеру Унху и пришел конец. И неизвестно, что дальше стало бы с Акрией. Скорее всего, простой люд в пьяном угаре потерял бы свою страну. И куда дальше покатилось бы колесо местной истории, одному Творцу известно. Но перед молодым негодяем сидел не руководитель партии, а пришелец со звезд. Силовое поле отразило пулю, которая вернулась назад, к пославшему ее. Пуля вошла туда, куда он собирался поразить меня, прямо в сердце. На лице убийцы  застыло удивление, сменившееся смертельной бледностью. Парень свалился на пол, пистолет упал рядом. Дверь открылась, ворвались остальные члены пятерки, которые не успели далеко уйти. Последовала немая сцена, они стояли, хлопая глазами, пялясь то на меня, то на свежий труп.

            -  Тунай решил, что не выдержит нагрузки, - как ни в чем не бывало, сообщил я, - и застрелился.

            -  Не может быть….- пробормотал Зануг, переводя взгляд с пистолета на покойника и обратно. Однако сомневаться в том, что произошло, не приходилось. Это было ясно всем.

            -  Позовите людей, пусть уберут, - сказал я, с трудом сдержавшись, чтобы не добавить «падаль», - надеюсь, найти нового министра экономики и финансов будет не  трудно.