Шейх и Ариа

В знойных песках Аравии, где солнце безжалостно палило с небес, Карим, наследный принц Магриба, направлялся к покоям своего отца. Его одеяния — роскошный бурнус из тончайшего шёлка, накинутый поверх широких плеч, и дорожный аба с прорезью для рук, отделанный чёрной кожей снаружи — свидетельствовали о долгом пути через пустыню. Минуя караульное помещение, он величественно проследовал в королевскую приёмную. Полукруглая зала, украшенная драгоценным мрамором из тиффуитских гор, как всегда была переполнена посетителями. Они стекались сюда со всех концов Аравии, надеясь получить аудиенцию у могущественного правителя Магриба. Принц обменялся приветствиями с несколькими знакомыми вельможами, чей статус позволял им столь близкое общение с наследником престола. Остальные же, менее знатные просители, в тревоге отводили взгляды при его появлении. А по зале, словно лёгкий ветерок над дюнами, разносились шёпоты на разных диалектах: — Да, да, верно… Однако принцесса должна… И каждый, кто находился в зале, понимал: слова эти могли изменить судьбу не только Магриба, но и всей Аравии. Карим не успел сделать и двух шагов, как перед ним внезапно возник посыльный, преграждая путь. Это был юный паж в расшитой золотом королевской ливрее. Дрожа от волнения, юноша, не смея поднять глаз, учтиво поклонился. — В-ва-ше в-вы-сочество, — запинаясь, произнёс он, — советник Слейли желает узнать, у-удобно ли вам будет встретиться с ним сей же час. Карим, решив не откладывать дело в долгий ящик и разобраться со всеми вопросами сразу, коротко бросил: — Веди. Советник встретил наследного принца неприветливым взглядом и лишь едва заметно кивнул. В ответ он удостоился столь же холодного поклона. — Его высочество принц Магриба, — провозгласил паж и поспешно покинул комнату. На несколько мгновений воцарилась гнетущая тишина, которую то и дело нарушал грохот летней бури за окном. От раскатов грома жёлтый свет множества свечей, наполнявших комнату, вздрагивал и трепетал, создавая причудливую игру света и тени на искусно резной мебели, украшавшей покои. Худощавый седоволосый старец семидесяти зим, измождённый годами и заботами, устало склонился у арочного окна, безразлично взирая на неистовство бури. Мрачность разбушевавшейся стихии словно слилась с тяжестью его души. Неловкими, механическими движениями, словно марионетка в руках неопытного кукловода, он наконец доковылял до резного стола, взял запечатанный свиток и протянул его. В последний миг пергамент предательски выскользнул из дрожащих пальцев и с глухим стуком упал на узорчатый ковёр. С минуту оба мужчины сверлили друг друга взглядами. — Его величество повелел, — выдавил старик скрипучим голосом, в котором всё ещё звучали отголоски былой властности, — ввести вас в суть дела. В этот миг глаза старца наполнились ядовитой, всепроникающей ненавистью. Он перевёл надменный взор на миниатюрный портрет в траурной раме — изображение юной прекрасной девушки — а затем вновь уставился на принца. Тот, не обращая внимания на эту игру в гляделки, вытянул руку и едва шевельнул пальцами. Свиток, повинуясь невидимой силе, поднялся с пола и сам скользнул в ладонь. Принц приложил перстень — знак дома Магриба, что носил на безымянном пальце правой руки: ромб в спирали — к восковой печати. Та с характерным хрустом раскололась. В свитке говорилось: «Виера Ария Хусейн, принцесса земель Магриба и наследница Северных атоллов, в возрасте одного года совершила переход (что соответствует двадцати четырём годам назад по иному летоисчислению). Была отдана на воспитание непосвящённым, находилась под опекой Хранителя лорда Ванка. Четыре года назад истёк срок службы. Новый Хранитель не назначен. Сие деяние совершено под покровительством дяди Стефана Магрибского, поручившегося, что наследница никогда не станет претендовать на престол Магриба, не покинет места изгнания и не узнает своего истинного происхождения. В связи с текущими обстоятельствами: пребывая в изгнании, лишённая знаний о своём происхождении и должного образования, она по-прежнему представляет угрозу для королевского рода. Поручение: следует устранить». — Что за бессмыслица? — пальцы принца смяли пергамент. Советник, тяжело кряхтя, разместил своё немощное тело в резном кресле за столом, чем в очередной раз выказал неуважение наследнику престола. — Род Хусейнов обладает всеми правами требовать от нас возвращения единственной наследницы по закону престолонаследия. Мы не в силах ни отказать им, ни вернуть изгнанницу. Отправляйся немедленно, — произнёс он безжизненным тоном.