Шейх и Ариа

Глава 7

В этом проклятом технологичном мире с использованием всякой фонирующей дряни, слаборадиоактивной техники было трудно уловить след. Именно кровь человека, сама по себе являющаяся сильной субстанцией, помогла ему. Нагнав нападавшего в предрассветных сумерках, недалеко от деревушки, затерянной среди березовых рощ, принц отметил, что человек сильно спешил. Иначе ческий шлейф не остался бы сочным.

Тот стоял на излучине реки, у самой кромки воды и готовился покинуть мир. В слиянии двух рек ческому взору четко прорисовывался портал. Он изгибался в электромагнитных волнах и отражался пульсирующим линзообразным искривлением пространства, в виде уходящей в небо дуги. Кариму никогда не доводилось видеть, как человекы путешествуют между мирами.

- Стой, - проревел басом он, очерчивая полукруг мечом в воздухе, стараясь захватить того по максимально далеко уходящей линии.

Человек обернулся.

Это был сын одного из высокопоставленных чинов. У его ног, скрытая плащом спала трехлетняя белокурая девочка, укутанная в одеяльце, в розовой пижаме с белыми зайчиками. Развернул крылья и, сотворив ческие знаки в воздухе, тот произнес:

- Лорд Смерти, пути не пересекаемы.

- Верни то, что по праву родства, наше.

- Она к вам не относится, - парировал человек, но, тем не менее, не рискнул поворачиваться спиной.

- Поклянись кровью народа человеков, что она не дочь принцессы Магриба. Если сможешь.

Человек наклонил белесую голову, повернул шею, как будто разминал. Но на самом деле, в утренние часы кончающейся июльской ночи, творил про себя заклинание, открывающее портал.

- Я нарушу клятву Розы.

- Ты не смог у***ь наследницу Магриба. Запятнал честь. Твой род покинет тебя. Поклянись! И я отступлюсь. У тебя должны быть веские причины, отказать в возврате чужого.

Карим занял боевую позицию.

Человек, обнажил меч.

За спиной открылся портал, и тот не поверил глазам. Из него вышла девушка. Человек. Беременная. Человекы не имели потомства уже более 300 лет. Их осталось на Аравиие не более двух тысяч. Спящий ребенок поднялся в воздухе и поплыл в сторону портала. Детское сиреневое одеяльце соскользнуло и, намокнув, исчезло в водах рек.

Сначала сцепились их двойники, увеличенные в размерах от носителя в полтора раза. Сероватый астральный воин принца и белый, почти прозрачный, двойник человека.

В местах, где сталкивались клинки, расцветали золотистые ческие искры, долго оседающие на землю и впитывающиеся, как капли воды в пустыне. Там, где у человека алела царапина, в атмосферу шел дымок, называемый в народе дыханием человеков, способный спасти жизнь.

Как только девушка с ребенком на руках зашла в портал, тот закрылся. Энергия ческого мира иссякла. Теперь они сражались физическими телами. Человек, молодой и самоуверенный, дрался слишком отчаянно, не хватало опыта в схватах в не ческих мирах. Прошло двадцать минут, и все было кончено.

Клинок Карима беспощадно уперся в грудь крылатого. Меч того лежал на дне реки.

- Твоя жизнь моя, – не было смысла щадить юнца.

- Тарная эхраньяфо тулай, - обреченно прошептал тот и воспламенился.

Он знал, что у лорда смерти не хватит энергии блокировать последнее заклинание побежденного. Напоследок он поднял голову, и, язык всепожирающего огня облизнул подбородок противника, заставив отскочить и выбраниться на грязном Аравииском диалекте.

Карим вернулся в квартиру, когда солнце над горизонтом стояло в зените. Сняв печать неприкосновенности, озадачился. Дверь со сломанным замком не открывалась. Еще раз ругнувшись, он мощно потянул за шаткую ручку и выдрал оную с корнем. Возмущенно посмотрел на несчастную, бросил, навалился на дверь с силой. Та не поддалась. Будто некто прибил ее изнутри гвоздями (не пожалел же металла) и шкафами загромоздил.

Через минуту послышалось шарканье, соседская дверь приотворилась на цепочке, из-за нее выглянул средних лет перепуганный мужчина.

- Вам кого? – поинтересовался он, за спиной маячила вчерашняя соседка.

- Добрый день. Дверь снова заклинило. Можно я пройду через ваш балкон? – цедил Карим, про себя дико бранясь за то, что приходиться снова и снова тратить скудную в этом мире ю. Но вид здорового мужика с опаленной бородой и кровавым рубцом, усталого, грязного и злого не располагал к благодушным объяснениям.