Я видела Дьявола. Он был мил.

Обманчивый

Мирэ возвратилась домой в состоянии абсолютной разбитости, заботливо вручённый Ёнсу шоколад так и оставался покоиться на дне сумочки. Сон этой ночь она не сыскала, не чтимым взглядом часами изучая белый потолок. Утром предстоял совместный с отцом завтрак, после которого Мирэ ждал вылет в Англию. Усталость, непомерным грузом утягивающий в неведанные дебри печали и безвыходности, сделала свое дело – утром девушка была в пике своей уязвимости. В подобном немощном состоянии мысли трепали душу более очевидно, будущее пугало сильнее обычного. Девушка со содроганием вспоминала встречу с Бесом, сожравшего без усилий всю ее уверенность и стойкость одним едким взглядом из-под черных бровей. От него за версту чувствовалась яркая опасность, душа словно загнанная в клетку птица, билась в агонии, просясь уйти от хищного взгляда. Девушка до сих пор терялась в собственных словах и повадках, когда из дебрей сознания всплывали картинки прошлой ночи и мерещился голос холодный, без оттенка даже блеклых чувств. И с подобным человеком ей прожить всю свою жизнь? У страха не было предела от осознания собственной обречённости перед злым роком.

Девушка была уверена тот, кто рьяно пытался назваться ее супругом, в конечном счете погубит ее. Ведь, власть застелет взор марлей, перекрыв истинную жестокость правдоподобными оправданиями, а власти Бес имел куда больше ее. Оттого Мирэ кидалась в отчаянии, искала спасение и разбившись разок слегла будто мертвея. Действительно перед явным фактом скорой кончины, когда убийца твой рядом терялся всякий вкус жизни. Но больше себя Мирэ переживала за участь клана, округа и отца. Брак этот ею нежеланный автоматически возносил Беса в роль преемника отца, что отдавало непоколебимый контроль над третьим округом в руки самого жестокого и неумолимого человека во всей Кореи. Подобного исхода Мирэ отчаянно не хотела допускать. Наследник первого округа, глава, восходящий остальных лидеров по силе влияния и власти по всей стране, никогда не стал бы прислушиваться к тихому лепету своей супруги. Но Мирэ отчаянно нуждалась быть услышанной во имя мира в своем клане. В конце концов такова обязанность перед людьми, склонившими голову в покорности и доверии.

Спускаясь медленно под лестницей, девушка подумывала поговорить с отцом за столом насчет кандидатуры сына Чонов в роли ее жениха. То, что он был спорной личностью, с неслыханной жестокостью в делах преступных, знали все и очевидного не скрыть, и девушка надеялась, опираясь на это отговорить отца от опрометчиво поступка.

Стол был накрыт в саду, под тенью беседки. Стояла вопреки настрою в доме приятная погода. Пение птиц будоражили слух, свежий воздух, пропитанный благоуханием расцветшим цветам, тонкой вуалью покрывали нежную девичью кожу в паре с мягким светом от утреннего солнца.

— Доброе утро, — мягко опустившись на стул с обивкой, любезно отодвинутый дворецким совсем юным в своем ремесле, но несравнимым, когда дело доходило до ведения хозяйства и хороших манер перед хозяевами. Мирэ не заставала много дворецкого, учась в академии, но каждый жест и подобранное дворецким слово заставляли восхищаться в минуты редких встреч. Хотелось бы искренне иметь шанса подольше видеться со столь опытным в своем ремесле человеком. — Как вам спаслось, глава? — чинно и статно начала она разговор. Между ней и отцом всегда имелись места для вычурных манер, не пересекаемых границ и вежливости. Ким Минсу имел колоссальную ответственность перед подчинёнными, которых не выполнить без должного уважения и подчинения от окружающих его людей, среди которых числилась его дочь. Будучи воспитанной под жёстким надзором гувернанток, следом наставницами из академии Мирэ не видела в крайней вежливости в беседе со своим родителем ничего дурного. Если долго чему-то учиться, то вполне вероятно начать этим жить спустя время. Так и произошло с ней.

— Ты же знаешь своего старца, — жестом приказав стоящего у стола дворецкого налить чая, начал говорить Минсу. — Сон я совсем потерял.

— Как я могла забыть о вашей бессоннице, — пристыженно призналась она, от неловкости опустив глаза на голубой фарфор блюдце чая. — Жизнь в дали от дома преподносит подобные новости. Я начинаю забывать о вас, — с искренней печалью в голосе, отметила она.

— Эта судьба каждой семьи, детя рано или поздно забывают о своих старших, — отпив чая, не смотря в лицо опечаленного ребёнка своего, изрёк Минсу. — Мы с тобой застали этот момент немного раньше, но что мы получили в последствии твоего отъезда?

— Да, вы правы. Я поддалась минутному порыву, позабыв о том, что мне преподнесло образование в академии, — заправив непослушную прядку за ухо, немного уняв свою печаль, ответила Мирэ. Разговор почему-то с самого начала не давался должным тоном. Девушка сама была потеряна собственными словами, прозвучавшими не совсем лестной для ее персоны.

— Мне передали, что в балете ты преуспела, — спустя минуту, приступив к французским тостам, поделился Минсу.

— Я у станка ради красоты, — холодно отрезала Мирэ, сохранив ледяное безразличие на лице и в ровном голосе. — Кем бы не являлся доносчик, он сильно преувеличил мои успехи, — в том же тоне продолжала она, без особого интереса приступая к трапезе. Балет для нее был отрадой души среди сотни уроков шитья, вышивания и кулинарии. Далеко не факт, что будущий супруг надет необходимым ее изысканные навыки вышивания кланово герба на шёлке, но в академии Мирэ часы тратила на освоение новых техник и узоров, наравне еще десятками ненужных дисциплин. Но балет любовь, к которой прививались к девочкам из знатных семей ради выставленной правильно осанки. Вопреки бесстрастному нраву девушки, стал единой отдушиной в стенах академии. В зале, обставленном зеркалами, девушка пропадала многими часами, порой даже не возвращаясь в общежитие проводила ночи у станка. Выдающихся достижении не прослеживалось, была только искренняя любовь к делу и упорство, которое девушка никогда не показывала. Иметь пристрастие к одному только предмету лишал свободы и разнообразия из-за этого Мирэ всячески ограничивали в занятиях по балу. Но даже сквозь сложные года обучения девушка находила минуты для разминок. Сама понимала, что вредит самой себе и своей репутации покладистой ученицы перед наставницами, но перестать рваться в балетный зал не могла. Видимо, такая она любовь, когда всякие запреты теряли значения.

— Раз ты в занятиях находишь покой, может мне стоит нанять преподавателя?

— Не стоит. Мне осталось меньше трех лет обучения. Если сейчас возьму урок балета, на основные дисциплины не останется времени в расписании, — уводя разговор в другое русло, ответила она. — Потом настигнет меня свадьба, после которого совсем не будет минуты покоя. Не заботьте себя ненужными мыслями, глава.

—Раз разговор зашел о браке...

Девушка подняла проницательные глаза, замолчав в ожидании продолжения речи отца. Без особых усилий в ней читалось отчаяние в паре со страхом, но Минсу предпочитал оставаться слепым для этих изменений в дочери.

— Утром стала известна дата помолвки, — отложив столовые приборы в сторону, немного поддавшись вперед поделился Ким. — Разыграем скромное пиршество, известим всех о грядущем связи двух округов. Твое присутствие необязателен, тебе лучше сосредоточиться на учебе.

— Я не решалась спросить, — решив, что момент настал для признания сказала Мирэ. — Вы действительно уверены в наследнике первого округа? Он влиятелен, спору нет, но у каждой монеты два лика. Какого проку от его силы, если нам не дано ее обуздать?

— Тебя не устроил мой выбор? — резко, прямолинейно поставив вопрос ребром.

— Я соглашусь с любым вашим решением, глава, – понизив голос, блестящими глазами заглядывая в глаза напротив в надежде снискать милость. — Но сейчас я должна уточнить. Уверьте меня, чтобы сомнения перестали терзать.

— К чему сомнения? — приподняв одну бровь спросил Минсу. - Чему суждено свершится, тому нет управа.

* * *

После завтрака с отцом, во время которого получены были неутешительные ответы на вопросы, издергавшие все нервы Мирэ, к ней подошёл Ёнсу напоминая о скорейшем перелете. Девушка наравне с прислугой разобралась с гардеробом, собрала чемоданы и к назначенному времени была готова к долгому отсутствию в отчем доме.