Полет

Настоящее 1. Безумный рейс. Часть 2

***

Звездолет едва ощутимо вздрогнул, надежно прижатая ремнями к противоперегрузочной койке Чарис ощутила легкую тошноту. Она так соскучилась по полетам, что даже дурноту, вечную спутницу гиперпрыжка, воспринимала с радостью.

«Фух, мы вошли в гиперпространство и все еще живы. Хвала Космосу!»

Чарис до последнего момента опасалась, что двигатели старушки «Ласточки» откажут, и звездолет пополнит ряды затерявшихся в изнанке Вселенной кораблей. Келли-Келли перед отлетом бодро заявила, что в этом случае они смогут узнать, что же происходит с застрявшими в гиперпространстве людьми — но Чарис научной лихорадкой не страдала, и ее такая перспектива совсем не радовала.

«Надеюсь, из прыжка мы тоже выйдем благополучно», — Чарис нажала кнопку, ремни с шипением скрылись внутри койки, и удалось сесть, расправить затекшие плечи.

Вдруг в воздухе затрещало, и по звездолету разнесся веселый голос Луиджи:

— Ребята, поздравляю с успешным стартом! Начало нашим звездным приключениям положено! Предлагаю собраться на камбузе и отметить!

Чарис не слишком-то хотелось идти и что-то отмечать, она бы предпочла остаться в своей каюте. Она с тоской взглянула на коробочку из противоударного пластика, примостившуюся на столе. Среди немногих пожиток Чарис та занимала особое место. Под серой крышкой хранилось десять настоящих сигар с Нью-Кубы, начиненных табаком, листья которого вручную собирались живыми людьми, а не роботами. Длинных, толстых, с терпким запахом. Чарис не пожалела на них всех премиальных за успешное взятие центаврианского флагмана. Это была ее единственная крупная трата. Чарис любила посидеть в тишине, пожевывая кончик сигары, вдыхая приятный запах. Раз в месяц она позволяла себе раскурить одну. Сейчас самое время попыхтеть сизым дымом, чтобы вместе с ним улетели тревоги последних дней. Но...

Надо общаться с товарищами по команде.

Чарис пружинистым движением встала с кровати, накинула поверх майки любимую синюю куртку и направилась на камбуз.

Там уже собрались все остальные члены команды. Луиджи демонстрировал Келли-Келли и Тоби самую настоящую стеклянную бутылку.

«Белая лошадь», — прочла на этикетке Чарис и мысленно присвистнула. Больше половины населения обитаемой Вселенной даже не знало, как выглядит эта самая «лошадь», но марка виски осталась неизменной еще со времен старой Земли.

— Ого-го, дорогая выпивка, — протянула Чарис. — Где вы ее достали, сэр?

— Я же просил, просто Лу, мы не в армии, — уже в которой раз с момента их знакомства поправил Луиджи.

— Предпочитаю соблюдать субординацию, — все также упрямо возразила Чарис.

— Чари, ты зану-у-у*а, — протянула Келли-Келли, которая уже успела наградить Чарис дурацким прозвищем.

Та придерживалась иного мнения: субординация позволяла легко ориентироваться в мире человеческих отношений, благодаря ей Чарис точно знала, как с кем разговаривать. Очень удобно.

Тоби тем временем разглядывал бутылку.

— Самая настоящая «Белая лошадь», — вынес вердикт он. — Видите вот этот блестящий круг на этикетке? Фирменный знак компании «Старые вина», его невозможно подделать.

— Давайте пробовать, давайте пробовать! — по вытянутым рукам Келли-Келли побежали волны, признак крайнего возбуждения.

— Я не буду, — поспешила вставить Чарис.

Остальные озадаченно воззрились на нее.

— Не люблю пить, — пояснила она.

«А еще есть мнение, что алкоголь в крови вредно влияет на наниты, но вам это знать необязательно».

— Скукота, — фыркнула Келли-Келли. — Хоть каплюшечку выпей.

Ее физиономия стала хитрой-хитрой.

— Нет, — отрезала Чарис. — Ты ведь хочешь увидеть меня пьяной, верно?

Келли-Келли принялась невинно насвистывать.

— Ладно, тогда нам больше достанется, — ухмыльнулся Луиджи и достал из шкафчика три пластиковых стакана.

— Прежде чем все напьются до непотребного состояния, я бы хотел кое-что показать, — с ноткой торжественности произнес Тоби.

Чарис давно заметила, что он прячет одну руку за спиной.

«Интересно, что там? Надеюсь, не магнитная бомба».

Тоби медленно водрузил на стол вазу с композицией из пластиковых цветов и веточек. На полминуты повисла тишина.

— И что это значит? — в своей обычной грубоватой манере спросила Келли-Келли.

— Это икебана, — выпятив грудь, объявил Тоби.

— Ике... чего?

— Вроде бы это вид искусства в Империи Трех Солнц, — неуверенно проговорил Луиджи, потирая подбородок.

Чарис, склонив голову на бок, скептически осматривала композицию: тонкие коричневые ветки, белые цветы с желтыми прожилками, синие цветы, зеленые листочки.

— Икебана — не просто искусство, она несет в себе сакральный смысл, — наставительно изрек Тоби и принялся объяснять. — Синие ирисы символизируют удачу, белые лилии — достаток, зелень — деньги.

— То есть ты желаешь нам удачи и денег, — попыталась расшифровать послание загадочной имперской культуры Келли-Келли.

— На общегалактическом это звучит грубо, но да, — согласился Тоби.

— А те деревца, которые ты держишь в каюте, тоже приносят удачу?

— Бонсай приносят эстетическое наслаждение, — в голосе Тоби прорезалось раздражение. — Вообще откуда ты знаешь о них, ты без спросу входила в мою каюту?

— Да просто увидела, когда мимо проходила, нечего дверь распахивать.

— Не вздумай их трогать! Они очень хрупкие! И это настоящие деревья, не пластик!

— Ого, настоящие деревья?! Тогда я точно их потрогаю! Никогда не видела настоящих деревьев!

Тоби и Келли-Келли затеяли спор: знаменитое спокойствие жителей империи, которое непонятно почему называли восточным, мгновенно слетело с лица Тоби. Чарис наблюдала за перепалкой, мысленно ухмыляясь.

«Как же давно я не летала в команде, уже забыла, каково это, когда вокруг много людей, они разговаривают, смеются, спорят».

Луиджи, как заботливая мамаша, полез разнимать инженеров, Тоби грозил достать некую «катану» и нашинковать Келли-Келли, та показывала ему кукиш.

Рейс обещал быть веселым...

Полет в гиперпространстве длился три дня, Чарис использовала это время для отдыха и тренировок. Ее работа начнется, когда они выйдут в обычный космос и будут дрейфовать три часа, ожидая, пока остынет гипердвигатель. А пока майор подтягивалась на перекладине, которую собственноручно установила в своей каюте, читала, слушала перепалки инженеров и болтовню Луиджи. С каждым днем она все больше привыкала к команде, и идея выйти в рейс с таким странным экипажем уже не казалась безумной.

Сразу же после второго гиперпрыжка Чарис отправилась в рубку. Сидящий в кресле пилота Луиджи обеспокоенно взглянул на нее.

— Ты такая сосредоточенная. Что-то случилось?

— Просто готовлюсь к выполнению своих обязанностей. Мы в открытом космосе, значит, пираты могут появиться в любой момент.

Луиджи беззаботно улыбнулся.

— Будем надеяться, что икебана Тоби действительно принесет нам удачу, и мы не встретим бандитов.

— Не стоит рассчитывать на пластиковые цветы, сэр, — буркнула Чарис и села в кресло напротив радара.

Ее опасения оказались не напрасны, всего через полчаса после того, как «Ласточка» вынырнула из гиперпространства, на радаре замигала красная точка. Чарис вызвала по внутренней связи ушедшего спать Луиджи. С ним притащились инженеры.

— Может быть, патруль? — с робкой надеждой спросила Келли-Келли, вглядываясь в экран радара.

— Буду рада, если это так, — обронила Чарис. — Но стоит готовиться к худшему. Если они сохранят текущую скорость, то будут на расстоянии выстрела из пушки через полчаса. Мы сможем к этому времени прыгнуть?

Покачав головой, Тоби принялся теребить в руках кусок тонкого пластика.

— Нет, двигатель просто разорвет от перегрева.

Запищал внешний комм, Луиджи потянулся, чтобы включить связь, но Чарис перехватила его руку.

— Лучше с ними поговорю я, кто бы они ни были. Вы не против, сэр?

Луиджи неуверенно кивнул, было видно, что он нервничает, но пытается это скрыть.

Чарис села в кресло, включила связь. На экране комма появился загорелый мужчина.

«Он точно не патрульный».

У галактических патрульных не бывает такого обилия микрочипов в ушах и колец с искусственными алмазами в носах.

— Привет, крошка. — Загорелый игриво подмигнул Чарис. — Ты капитан этой развалюхи?

— Допустим, — ровно произнесла она.

— Тогда не будем тянуть и перейдем к делу. Эта зона принадлежит мне, и за перелеты здесь следует платить. Треть вашего груза придется отдать.

Чарис придала лицу каменное выражение. С такой физиономией она убеждала сержанта Штайнера, что это вовсе не она треснула подносом по голове Хайнца, доставшего ее глупыми подколками. Он же сам поскользнулся и ударился. Честное слово.

— У меня есть идея получше, — отчеканила Чарис. — Если ты через пять минут не уберешься куда подальше, я приставлю генератор антиматерии к твоей заднице.

Пират ответил ей сальной улыбочкой.

— Звучит заманчиво, крошка, но мужеподобные накачанные бабы не в моем вкусе... И не вешай мне лапшу на уши, нет у тебя никакого генератора.

Его улыбка превратилась в хищный оскал.

— Даю тебе пять минут на раздумья. Если не отдашь треть груза, я заберу все, вместе с вашим вшивым корытом.

Экран погас.

Повисшую в рубке вязкую тишину можно было резать квантовым ножом.

— Что будем делать? — нарушил молчание голос Луиджи.

Чарис обернулась к команде. Бледный Тоби машинально сворачивал из листа тонкого пластика какую-то фигурку, Келли-Келли кусала губы, Луиджи смотрел на Чарис растеряно, почти с мольбой.

Она перевела взгляд на приборную доску, покрутила колесико возле радара, просматривая собранные компьютером сведения о вражеском судне.

— У пиратов боевой крейсер класса ДКЦ-2390. Он медленнее нас и менее маневренный, но лучше вооружен. Я считаю, не стоит рисковать. Лучше отдать им то, что они хотят.

— Да ты просто трусишь! — взорвалась Келли-Келли. — Ты же спец по безопасности, ты должна решать такие проблемы. А ты что — сразу в кусты?

Чарис захотелось ей врезать.

«Трусость, говоришь? И что же хорошего в том, чтобы героически погибнуть, поперев на врага во много раз сильнее тебя? Это только по головидению называется героизмом, деточка, а в армии такое зовут дурью!»

Но Чарис не ударила Келли-Келли и ничего не сказала в ответ на оскорбления, а повернулась к Луиджи.

— Как нам поступать, решать вам, сэр. Вы капитан.

Луиджи ссутулился под ее тяжелым взглядом, но затем расправил плечи, упрямо вскинул голову.

— Мы не в армии, я не могу вам приказывать. Нужно провести голосование.

Мысленно Чарис схватилась за голову.

«Голосование! Черные дыры и сверхновые!»

— Кто за то, чтобы драться с пиратами? — вопросил Луиджи.

Келли-Келли замахала обеими руками.

— Я! Я! Надерем им зад!

— Храбрая, как космический десантник, — хмыкнула Чарис.

«И такая же отчаянная и тупоголовая, как многие из них».

— Я своего мнения не меняю, нужно отдавать часть груза и не лезть на рожон, — твердо проговорила Чарис.

Все взгляды обратились к Тоби, который уже успел сложить из пластика птичку.

— Чего молчишь? — подтолкнула его Келли-Келли.

Инженер помялся, уставился на птичку, избегая взгляда коллеги.

— Я воздерживаюсь, — пробурчал он.

— Так не честно! — заорала Келли-Келли.

Чарис посмотрела на Луиджи.

— В итоге все равно решать вам, сэр. Я подчинюсь любому вашему приказу.

Луиджи сжал огромные кулаки. Он молчал долго, очень долго. Время, отведенное пиратом, утекало. Чарис стало жаль Луиджи, она понимала, каково это — принимать решение, которое может изменить судьбы людей. За двадцатилетнюю военную карьеру она успела покомандовать и десантным взводом, и артиллерийской группой, и малым боевым крейсером. Чарис могла бы снять с Луиджи груз ответственности, надавить на него, заставив принять ее точку зрения — тогда он будет как бы и не причем. Или вообще взять руководство на себя. Но иерархию необходимо соблюдать. Луиджи — капитан, Чарис — его подчиненная. Таков порядок.

— Если мы отдадим треть груза, то можем остаться совсем без прибыли, — заговорил Луиджи. — Так нельзя. Мы будем драться!

— ДА! — рявкнула Келли-Келли, потрясая кулачками.

Тоби скорбно вздохнул и смял фигурку птички.

— Так точно, сэр, — отбарабанила Чарис и щелкнула армированными каблуками ботинок, отдавая честь. — Теперь, как специалист по безопасности, я беру руководство операцией в свои руки.

— Чего? — Келли-Келли набычилась. — А кто только недавно хотел поджать хвост перед пиратами? Теперь уже, значит, командовать будешь?

— Да буду, потому что я единственная, кто имеет военный опыт, — отрезала Чарис. — И если не хочешь сдохнуть, будешь мне подчиняться.

— Все верно, ты босс. — Чарис показалось, в голосе Луиджи прозвучало облегчение, он с радостью передавал ей командование.

— Итак, наша задача: продержаться два с половиной часа, пока не остынет гипердвигатель, — принялась излагать план операции Чарис.

Она не волновалась, чувствуя себя в родной стихии.

— Все это время мы должны будем маневрировать, чтобы не подпустить крейсер близко и уйти от его огня. Капитан — вы главное звено операции, пилотирование на вас. Я буду в стрелковой башне, попробую подбить нашего преследователя.

— А я? Что делать мне? — Келли-Келли, казалось, вот-вот взорвется от нетерпения.

— А вы с Тоби будете лежать в антиперегрузочных койках в своих каютах.

Келли-Келли поникла.

— И все? Скушно.

— А по-моему, совсем не скучно, — веско возразил Тоби.

— Если всем все ясно, то по местам, — объявила Чарис.

Келли-Келли, ворча, вышла из рубки. Направившегося следом Тоби Чарис перехватила за локоть.

— Заблокируй дверь каюты Келли-Келли, — прошептала она. — А то еще вылезет, выкинет чего-нибудь...

Тоби понимающе кивнул.

Когда за инженерами закрылась автоматическая дверь, Чарис окликнул Луиджи.

— Кресло стрелка почти не защищено от перегрузок, — тихо произнес он. — Когда я буду крутить «Ласточку», чтобы не попасть под огонь...

— Не волнуйся, мое тело приспособлено к большим перегрузкам. — Чарис посмотрела прямо в глаза Луиджи. — Я не вру, я же супер-солдат. Поэтому крути звездолет как угодно.

Луиджи через силу улыбнулся.

— Ты забыла добавить «сэр».

Чарис хмыкнула и вышла в коридор, вслед ей донеслось: «Удачи».

Она бегом добралась до лестницы в стрелковую башню, взлетела по перекладинам и упала в кресло. Пять минут, отведенные «Ласточке» пиратом, уже истекли. Чарис застегнула ремни и, взявшись за ручки управления пушкой, нажала кнопку запуска. На голову ей опустился тактический шлем, перед глазами появился экран с координатами вражеского корабля. Чарис велела компьютеру пушки вывести более подробную информацию, и тот с готовностью сообщил все данные звездолета пиратов вплоть до расположения орудийных портов, а также изобразил на экране его хищно вытянутый корпус.

Келли-Келли действительно очень хорошо поработала с компьютером пушки. Обычно у таких орудий системы наведения слабенькие, а тут на большом расстоянии звездолет сканируется на раз-два.

«Ласточку» тряхнуло, и началась безумная пляска.

На экране Чарис видела красные точки — выстрелы крейсера. Луиджи уходил от них, совершая немыслимые виражи. «Ласточка» крутилась по спирали, ухала вниз, взмывала верх, двигалась по параболе. Чарис мотало из стороны в сторону, ее то вдавливало в кресло, то швыряло вперед, и если бы не ремни безопасности, она бы врезалась головой в стену. В один миг на тело наваливалась немыслимая тяжесть, в другой становилось легко-легко. Из-за резких перемещений звездолета скачки искусственной гравитации колебались в опасных для организма обычного человека диапазонах, но модифицированное тело Чарис выдерживало перегрузки.

И не такое бывало.

Чарис следила за перемещениями крейсера, терпеливо выжидая удобного момента. Заряды следовало экономить, стрелять только наверняка.

Она расслабилась и принялась мысленно повторять заученную еще в Военной Академии мантру.

«Я камень на берегу кристально-чистого ручья. Я спокойна и сосредоточена. Ну, иди к мамочке, кораблик. Иди к мамочке».

«Ласточка» перевернулась, Чарис повисла вниз головой, но даже не заметила этого. Она нажала пусковую кнопку точно в нужный момент. Позитронный заряд со скоростью света пронесся сквозь пространство и ударил в двигатели пиратского крейсера.

На экране расцвел огненный цветок, появилось сообщение о повреждениях врага, препятствующих дальнейшему преследованию.

«Получи, сука», — Чарис победоносно ухмыльнулась.

«Ласточка» вернулась в нормальное положение, и Чарис отстегнула ремни безопасности.

Не верилось, что удалось отделаться от пиратов с минимальными потерями.

«Я недооценила экипаж, моя ошибка. Луиджи действительно отличный пилот, а Келли-Келли гениальный техник».

В коридоре Чарис разблокировала дверь каюты Келли-Келли, затем постучалась к Тоби.

— Выходите, опасности больше нет.

Келли-Келли вихрем вылетела из каюты.

— Мы победили? Победили?

— Да, мы победили, — с усталой улыбкой ответила Чарис.

Тоби не спешил покидать каюту, он осторожно выглянул в коридор, подозрительно осмотрелся.

— Безопасно? Точно?

— Я подбила один из их двигателей, — пояснила Чарис. — Если они не хотят распылить себя по космосу, то прекратят преследование. Кстати, хочу отметить, что улучшенная система наведения работает отлично. Благодаря ей я попала с первого выстрела, сэкономила снаряды. Келли-Келли, отличная работа.

От похвалы безумная любительница техники просияла, затем залилась пунцовым румянцем, особенно заметным на бледной коже.

— Да я что, я ничего. Из подручных средств соорудила, — промямлила она, смущенно скрутив руки в узлы.

Чарис решила, что похвалы с Келли-Келли хватит, а то возгордится, и прошла в рубку. Инженеры потянулись следом. Луиджи встретил их широкой улыбкой.

— Черные дыры, Чарис, это было потрясно! Как ты их подбила!

— С одного заряда, — вставила довольная Келли-Келли.

— В нашей победе больше вашей заслуги, сэр, — заметила Чарис, стараясь соблюдать справедливость и заоднаким отвести от себя лишнее внимание. — Прошу прощения, что сомневалась в ваших способностях пилота. У вас талант. Даже не верится, что вы не служили в армии, такие навыки можно приобрести только в бою...

«Хотя с чего я взяла, что он не воевал? Если он не рассказывает, это еще ничего не значит».

— Я просто родился со штурвалом в руках. — Луиджи весело рассмеялся, потирая темечко.

Чарис показалось, он чего-то не договаривает. Чтобы так уворачиваться от огня крейсера, одного таланта мало.

Вдруг запищал комм.

Члены команды недоуменно переглянулись.

— А вдруг они уже починили двигатель, и теперь снова будут требовать треть груза? — упавшим голосом спросил Тоби.

— Невозможно, — отрезала Чарис.

Она сделала шаг к комму, но Луиджи ее опередил.

— Все-таки я капитан, — заметил он. — Пора мне сказать пару ласковых нашему приятелю.

Он включил связь. На экране появился все тот же загорелый мужик. Он опять улыбался, но уже не хищно, а с какой-то бесшабашной удалью. Так люди смеются над не фатальными, но все же неприятностями.

— Вы хороши, засранцы, — заявил пират, но тут же удивленно вскинул брови. — А где бой-баба?

— Я за нее, — с ухмылкой ответил Луиджи.

— Не смей оскорблять нашу Чари! — взлезла в разговор Келли-Келли, она поднырнула под локоть Луиджи и показала экрану комма язык. — Это она вас подбила!

Чарис осталась невозмутимой, в свое время ее как только не называли, «бой-баба» по сравнению с руганью Штайнера — ласковое прозвище.

Луиджи слегка отпихнул Келли-Келли и погрозил ей пальцем так, чтобы не было видно с экрана. Чарис поймала ее за ворот рубахи и оттащила в сторону.

— Спасибо, конечно, что заступилась, но лучше не лезь в разговор старших по званию, — проворчала Чарис.

— Бу-бу-бу, — передразнила Келли-Келли, но хотя бы замолчала.

— Что ж тогда ваша Чари отличный стрелок, — сказал тем временем пират так непринужденно, будто это не он несколько минут назад палил по «Ласточке» из всех стволов. — А ты сам кто, чувак?

— Я — капитан этого звездолета. — Луиджи подбоченился.

— Тогда поздравляю, у тебя отличные стрелок и пилот. Не ожидал от вашей развалюхи такой прыти.

Пират зычно расхохотался.

— Вы прикольные, чуваки.

Луиджи ответил задорной улыбкой.

— Да ты тоже классный парень, жаль, что пират.

— Будете еще в нашем секторе — полетаем. — Загорелый отсалютовал.

— Обязательно, — пообещал Луиджи.

Пират отключился.

Чарис мысленно взвыла.

«Похоже, не один Луиджи грезит о космических приключениях. Е-мое, загорелый придурок ведет себя так, будто мы тут дуэль устроили. Прямо как в голокино про пиратов! Меня окружают одни психи: команда — психи, бандиты — психи».

Рядом с Чарис «психи» отплясывали победный танец и орали во всю мощь легких. Луиджи подхватил обоих инженеров, по сравнению с ним казавшихся совсем детьми, и закружил по рубке.

— Победа! Победа! — кричал он.

Келли-Келли визжала, Тоби глупо улыбался от уха до уха.

Чарис фыркнула, подавляя смех, и уже собралась ретироваться, но Луиджи ее засек.

— Чарис, можно нарушить твою зону комфорта? — весело вопросил он.

Она уже хотела вежливо послать его, но передумала.

Ладно, один раз можно.

— Нарушай, — разрешила она.

Луиджи протопал к ней, и Чарис оказалась зажата в кольце его ручищ, вместе с Келли-Келли и Тоби.

— Мы сделали это. Мы победили все вместе, — значительно проговорил Луиджи. — Помните, мы работали вместе.

— Лу, задушишь ведь, — прохрипел Тоби.

— Победа! Победа! — кричала Келли-Келли.

«Может быть, они и психи, но психи славные», — подумала Чарис.

Когда через два часа «Ласточка» нырнула в гиперпространство, и опасная зона осталась далеко позади, Луиджи предложил отметить победу над пиратами. Виски не осталось, поэтому пили обычный напиток звездолетчиков — «тормозную жидкость». На самом деле это был почти чистый спирт. Чарис как обычно отказалась, и остальные члены команды накачивались за нее. Луиджи, напрочь лишенный слуха, начал выводить «В космические дали мы летим!», Келли-Келли аккомпанировала ему, отбивая такт ложками по бутылке. Тоби повязал на голову тряпку, прыгал на столе и орал «Банзай!». Чарис поймала себя на том, что умиляется, глядя на них. Такие забавные, такие простые и добродушные.

Келли-Келли быстро развезло, она стала воинственно размахивать стаканом и толкать грозные речи.

— Мы всех победи... ик... им! Мы лучшие солдаты во Вселенной! Организуем свою армию!

— Угомонись, угомонись, — увещевал ее более трезвый Луиджи.

— Воевать не так легко, как тебе кажется, — резче, чем следовало, сказала Чарис.

Стоило бы промолчать, но она не сдержалась: ее раздражало, когда гражданские начинали рассуждать о войне, когда на самом деле даже близко настоящего сражения не видели.

— П-ф-ф, тоже мне, самая умная выискалась, — мгновенно завелась Келли-Келли. — Госпожа «я крутой супер-солдат». Ха, как будто это так сложно, палить по крейсеру из пушки, небось, не ты это оружие делала в поте лица, ты только кнопки нажимаешь.

— Келли-Келли! — на памяти Чарис Луиджи впервые повысил голос.

Хмель с него мгновенно слетел, лицо стало строгим, даже суровым.

— Келли-Келли, извинись.

— Не буду, — уперлась та. — Где она вообще воевала, чтобы так выпендриваться?

— Келли-Келли!

В душе Чарис поднялась холодная ярость, попытка ее подавить успехом не увенчалась.

— Рассказать, где я воевала? — опасно тихим голосом спросила Чарис.

— Не надо, — в разговор влез Тоби, переводя взволнованный взгляд с Чарис на Келли-Келли и обратно. — О таком не надо вспоминать во время полета, еще накличем беду.

— Келли-Келли, поговорим, когда протрезвеешь, а сейчас просто извинись. — В тоне Луиджи было столько льда, что Чарис даже забыла о своей злости.

«Умеет, когда нужно, приструнить, подчиненных».

Проняло даже пьяную Келли-Келли, она поникла, с минуту посидела молча, потом зыркунла на Чарис исподлобья. Ну прямо провинившаяся пушистая шинха. Все раздражение тут же ушло, и Чарис захотелось ласково растрепать Келли-Келли волосы.

— Прости, Чари, я часто не думаю, что говорю. Я не со зла... Не понимаю, чего все так всполошились-то? Ты участвовала в каком-то жутко важном сражении?

— Данибской мясорубке, — коротко пояснила Чарис.

Тоби втянул голову в плечи.

— Давайте не будем об этом, пожалуйста.

Келли-Келли сложила руку в знак вопроса.

— Что за Данибская мясорубка такая?

Чарис изогнула бровь.

— Ты не знаешь?

— Неа, во время войны я жила на дальней станции. Да и вообще не интересуюсь я всем этим: сражения, тактика... Скукота.

— Я же просил! — взывал Тоби.

— Действительно, давайте не будем об этом, — поддержал его Луиджи. — Мы собрались отпраздновать победу, а не говорить об ужасных сражениях прошлого. Ты потом сможешь найти информацию в комм-сети. Хорошо, Келли-Келли?

— Я могу рассказать, — с каким-то мстительным удовлетворением произнесла Чарис. — Из первых уст будет познавательнее.

Она снова ощутила легкую злость, что-то подталкивало ее изнутри, слова сами срывались с губ.

— Расскажи. — Еще не до конца протрезвевшая Келли-Келли не понимала, о чем просит.

Луиджи озабоченно взглянул на Чарис, похоже, что-то заметил в ее глазах и нехотя кивнул.

— Если ты, правда, хочешь рассказать, то рассказывай.

Чарис набрала в грудь побольше воздуха и заговорила.

— Во время сражения у Даниба-3 Центаврианская Империя применила новейшую разработку — психолуч. Как мне позже объяснили, это оружие создает колебания в темной материи или что-то подобное. Я ни хрена не поняла, да и подробности уже засекречены, а психолуч вошел в список запрещенного оружия. Центавриане ударили по трем кораблям наемного флота Хвана, и примерно две трети команды, те, у кого психика была чуть послабее, спятили. Они начали убивать своих, а трупы... пожирали. Представляете, вот сидишь ты с другом в стрелковом отсеке, вы готовитесь стрелять... И тут бац — он бросается на тебя, впивается зубами тебе в руку и отрывает шмоток мяса... Центавриане даже не пытались сбить наши оставшиеся без управления звездолеты, решили подождать, пока мы друг друга перебьем, и потом захватить неповрежденные корабли. Суки. В общем, мы, те, кто не сошли с ума, стали пробиваться к рубке. Отстреливаясь от орды брызжущих слюной безумцев, которые совсем недавно ели с нами в одной столовой, смеялись, играли в карты... Оставшиеся в живых забаррикадировались в рубке. Появившийся центаврианский десант добил уцелевших каннибалов, а нас взял в плен.

Чарис говорила монотонно, как робот-уборщик. Но, похоже, от ее тона членам команды стало только еще более жутко. Тоби придвинулся к Келли-Келли, Лу насупился и буравил пол мрачным взглядом.

Сама Чарис давно привыкла к страшным воспоминаниям, она уже не просыпалась от кошмаров, и лишь боль тупой иглой застряла в сердце. Окровавленные лица друзей останутся с Чарис до самой смерти.

— На нашем корабле в живых остались только пятеро, с остальных кораблей выжило еще примерно столько же. В итоге двенадцать человек — все, что осталось от трех лучших кораблей флота Хвана, — продолжила Чарис после минутного молчания. — Нас исследовали психологи, нашли абсолютно нормальными. Но...

Она криво ухмыльнулась.

— Врачи могут говорить все, что угодно, но звездолетчики люди суеверные. Многие считают, что мы можем съехать с катушек в любой момент, и боятся брать тех, кто пережил Даниб-3, на работу.

Вдруг послышалось всхлипывание. Келли-Келли утерла нос тыльной стороной ладони, снова всхлипнула.

— Какой ужас, — выдавила она. — Но так же нельзя! Нельзя так поступать с людьми!

Чарис риторически пожала плечами.

— Все можно.

Келли-Келли еще раз всхлипнула, яростно тряхнула головой.

— Прости меня, Чари, вот правда, прости, — пылко воскликнула она. — Я же не знала, что у тебя такое было.

— Надо читать резюме новых членов экипажа, — пробурчал Тоби.

Луиджи молчал, изучая взглядом свои руки.

— Вы ведь тоже воевали, сэр? — обронила Чарис.

— Просто Лу, — поправил он ее с мягкой улыбкой. — Я не люблю обращение «сэр», оно напоминает о войне. Так ко мне обращались погибшие товарищи. Не хочу его слышать.

— Ясно, — Чарис не знала, что еще сказать.

«А я-то думала, он просто не любит формальностей».

— Е-мое, — охнула Келли-Келли. — Лу, так ты тоже воевал? А почему никогда не рассказывал?

— Потому что о таком не рассказывают за кружкой пивка в баре. — Луиджи продолжал улыбаться, все так же мягко, светло и грустно.

— Ты потому принял меня в команду, не побоявшись славы данибского психа? Чтобы поддержать товарища-ветерана? — Чарис сама удивилась своему вопросу.

Луиджи взглянул на нее необычно серьезно.

— Да, раз власть и общество выбрасывают искалеченных войной людей, кто-то должен им помогать.

Его улыбка стала искристой, задорной.

— А еще потому, что ты была идеальным дополнением к нашей безумной команде!

Келли-Келли и Тоби облегченно рассмеялись, Чарис почувствовала, как отлегло от сердца. Она ведь никому кроме психологов не рассказывала о Данибе-3, считала, что ей это не нужно. «Выговориться» — это отдушина для слабаков, думала она.

Оказалось, нет.

— Выпьем за нашу безумную команду! — возвестила Келли-Келли.

Чарис плеснула себе немного «тормозной жидкости» и чокнулась вместе со всеми. Не для того, чтобы выпить, а просто чтобы что-то в этот момент объединило ее с командой.