Два лика времени

Глава четвертая

Мы с Умником с самого начала провели эксперимент, чтобы убедиться, можно ли   в принципе что-то изменить. У земной науки на подобный вопрос ответа не было. Не сталкивались ученые на Земле с подобными аномалиями. Теория на сей счет, разумеется, существовала, но ответ, как, ни странно, был  двоякий. С одной стороны, меняя прошлое, изменишь и будущее, с другой, вмешательство невозможно. Диалектика, блин, две стороны медали. Понимай, как хочешь. Наш эксперимент, как это ни удивительно, оказался успешным. Пометка, внесенная  мной в одну из библиотечных книг,  появилась в будущем, через год, на мертвой планете. Так что, судя по всему, войну можно предотвратить, если нащупать изначальные движущие пружины этого разрушительного процесса. Чего, к сожалению, мы с Умником  до конца пока так и не сделали. Ситуация напоминала ту, что была на Земле в далеком прошлом перед первой мировой войной. Война тогда вроде бы никому не была нужна, однако выстрел в Сараево стронул могучую лавину бессмысленного разрушения. Если бы не тот выстрел, все равно война бы началась. Человечество провело своеобразный эксперимент, напоминая ребенка с молотком: если я по пальцу стукну, интересно, что получится? Вот и стукнули, и не один раз, человеческой цивилизации требовался опыт, что можно делать, а чего нельзя, и в каких рамках. Для того чтобы осознать глубоко несложную истину, потребовались  целых три мировые войны. Как еще в последней умудрились уцелеть! Зато опыт накрепко отложился в мозгах, и крупных войн с тех пор больше не случалось, не смотря, даже на серьезные межконфессиональные и этнические противоречия и конфликты. Место войн заняли переговорные процессы. Земля, наконец-то, превратилось в единое государство, которому воевать самому с собой не было ни малейшего смысла. После случались восстания террористов, затем разрушителей, впоследствии даже отделился от человечества целый большой остров, там догматики пытались жить по своим законам, полностью запретив компьютеры и нанотехнологии, объявив их дьявольскими происками. Спустя двести лет остров, впавший в анархию и дикость, вынужден был вновь открыться для цивилизации. С тех пор ничего такого, что бы привело к серьезным разрушительным последствиям, на Земле не случалось. Если не считать, конечно, природные катастрофы, вроде землетрясений и тайфунов. Но это отдельная история, с природными бедами люди научились в последнее время успешно справляться.

На этой планете человечество стремилось к получению того самого опыта. Беда в том, что цивилизация слишком рано заимела невероятно разрушительное оружие.  Первый опыт мог стать последним, что, в конечном счете, и произошло. Умник  постоянно размышлял над этой проблемой, но грубо вмешаться и уничтожить запасы ядерного оружия отказывался наотрез. Так же, как химического, которое копила на многочисленных складах Акрия. Не имея  эффективной противовоздушной обороны, оба государства способны были стереть друг друга в порошок. Оставался, правда, третий континент, не затронутый войной. Дикая земля, пересеченная горными хребтами, населенная опасными животными и ядовитыми насекомыми. Человекообразные существа, напоминающие земных горилл, обитали в прибрежных лесах и пещерах. Возможно, через миллион лет из них мог бы выйти толк, но, увы, этих дикарей неизбежно убьет радиация. Умник, отказываясь вмешиваться, ссылался на старинный кодекс и его замшелые параграфы. Мне понадобилось немало времени, чтобы подобрать к этому замку ключик. Но об этом  расскажу позже.

После того, как я безуспешно пытался его пристыдить за глупое поведение, уж очень ему пришелся по вкусу образ красотки в полупрозрачной одежде, мы вновь вернулись к разговору по поводу опережающего развития физики в Гарце.

-  Ты же там повсюду свой человек, все двери перед тобой открыты,  - недовольно  сказал я, - тьма тебя забери, в облике прекрасной девы ты способен соблазнить даже главу Совета Шора. Неужели при таких возможностях трудно раздобыть информацию о физике, занимающемся ядерными реакциями?

-  Не трудно, - ответил Умник. Он удобно расположился в кресле напротив, качая ногой, обутой в зеленый тапочек, с большим пальцем, выглядывающим из прорехи.

-  Но до гениального Оша добраться не получается. Удивительно, но его как будто вообще не существует. На ученых собраниях его нет, при вручении государственных наград опять же не видно.

-  Кто же тогда получает его награду? – удивился я.

-  Он присылает вместо себя секретаря.

-  Вот как? – я задумался. -  То есть, ты его даже не видел?

-  Вот именно.

Я поднялся и прошелся по комнате. Разговор этот вокруг, да около, мне надоел. Я повернулся к Умнику. Он  по-прежнему сидел  в кресле и безмятежно покачивал ногой. Тапочек, наконец,  с глухим стуком  свалился на пол.

-  Прекрати, - сказал я, – из пустого в порожнее можно переливать без конца. И вообще, почему бы мне самому не отправиться в Гарц? Может, мне повезет, и я найду этого загадочного Оша?

 - Давай сделаем так, - посерьезнел Умник, - я постараюсь добыть хоть какие-то сведения, а ты пока оставайся в Моме.

-  И все же, почему не я?

-  Кодекс, друг мой, кодекс, - повторил он ненавистное слово, - параграфы девятый и…

- Достаточно! – не выдержал я. – Еще одно упоминание этого дурацкого документа, я за себя не отвечаю!

Занудливый негодник оскалился в улыбке, принял образ одалиски, поднялся с кресла, причем тапочек каким-то образом снова оказался у него на ноге. С хитрой улыбкой покосился на меня и, соблазнительно качая бедрами, прошествовал к выходу. Вот поганец! Я задумался. Плохо одному без подруги! Хоть я и выглядел стариком, но в двадцать лет тяжеловато вести затворническую жизнь. А этот еще издевается! Но не  приглашать, же девиц из веселого дома, что на окраине города? Да и внешность семидесятипятилетнего старика плохо сочетается с образом пылкого любовника! Умник, кстати, вполне, мог  решить эту проблему, но я уже говорил, что к такому варианту не  готов. Мало того, что мне не нравился его занудный характер с неожиданными авантюрными выходками, он был для меня просто-напросто механизмом, роботом. И никаких сексуальных утех с ним, прими он вид хоть мисс Вселенной, я допускать не собирался. Ситуация бесила, однако выхода я пока не видел. Оставалось заниматься медитацией и жестким самоконтролем. И надеяться, что в ближайшем будущем что-нибудь изменится.

Вечером мадам Го заявилась вместе с девушкой. Видно, обошла весь дом, и везде получила отлуп. Я оказался последним шансом и спасителем. Девица мне неожиданно понравилась. Шатенка, одета просто. Мадам Го принялась с порога ее нахваливать, и такая она, и сякая. Готовит хорошо, квартиру будет убирать раз в неделю. Если я уступлю ей одну комнату из двух. Мол, мне, старому пердуну, две комнаты слишком жирно. Видела бы старуха мое земное жилье! Когда я спросил про деньги, заявила, что в нынешней обстановке плата не изменится, тем более, я получаю дармовую кухарку и уборщицу. Я долго не думал и согласился. Правда, не учел, что мои реально молодые гормоны начнут вытворять с организмом.

Девушка принесла чемоданчик с вещами и заняла маленькую комнату. Хотя десять метров не так-то и мало. Мне осталась четырнадцатиметровка с балконом. Ладно, перебьюсь, как-нибудь, чай не граф!  Пришлось некоторые вещи из маленькой комнаты переправить к себе. Девушку звали Альта, с самого начала она объявила свои условия.

-  Не вздумайте приставать, тан Петер, - сказала она, глядя на меня с затаенной усмешкой. Мол, знаю вас, любвеобильных старичков, - прежде чем зайти ко мне в комнату, непременно стучитесь.

-  За кого вы меня принимаете, танна Альта? – я сделал удивленно-обиженное лицо. – Мы же цивилизованные люди!

-  Ну, ну, - сказала она, явно не поверив, - я, между прочим, знакома с борьбой дикого материка, и вполне могу вам что-нибудь сломать, или отбить  самое дорогое.

Интересно девки пляшут! Дикой борьбе, напоминающей вольную борьбу на Земле, обучают работников полицейской службы безопасности, еще армейский спецназ, хотя это не афишируется. Открытых заведений, секций подобного рода нет. Темнит девица! Что ж,  тем интереснее с ней будет пообщаться.

- Кто научил благородную танну столь грубому мужскому занятию? – поинтересовался я.

Она в это время, открыла дверцы шкафа, куда собиралась переложить вещи. На ней была светло-зеленая юбка до колен, чулки, на ногах изящные, хотя заметно ношенные зеленые туфельки. Светло-коричневые волосы уложены в модную прическу. Овал лица, форма носа, брови, длинные ресницы, все выглядело совершенным творением природы. Я впервые почувствовал смутное беспокойство. Хотя программа трансформ придала мне старческий облик, я оставался, по внутренней сути двадцатилетним парнем, полным сил и молодых бурлящих гормонов. Я бы не отказался ухлестнуть за такой девицей. Еще подумал, что старуха Го подложила мне порядочную свинью. Мозги теперь будут заняты вовсе не тем, чем нужно.

Танна повернулась ко мне, одарив ледяным взглядом, сделавшись при этом похожей на снежную королеву.

-  Борьбе меня научил один хороший знакомый, - сказала она, -  в дальнейшем постарайтесь не проявлять излишнего любопытства, тан Петер. Я этого не люблю.

 -  Уважаемая танна, последний, может быть, не очень скромный вопрос, и я вас оставлю.

-  Задавайте свой вопрос, - милостиво позволила снежная королева.

-  Есть ли у вас жених?

-  Уж не вы ли, старый гуляка, собираетесь предложить себя в мужья? – девушка презрительно поджала губы, нахмурилась, словно грозовая туча, и сделалась еще красивее. – Повторяю, если позволите лишнее, сильно пожалеете. Во всяком случае, веселые дома посещать больше не сможете. Так что, держите свои шаловливые лапки от меня подальше.  Вам все ясно, уважаемый тан?

Ого, в льдистых серых глазах я заметил угрожающий блеск. Вот так штучка!

Я ответил, что с этой стороны ей ничего не угрожает, Альта недоверчиво хмыкнула, после чего я убрался к себе в комнату. Дверь осталась приоткрытой, я слышал, как она, раскладывая вещи по полкам, ворчит сквозь зубы о надоедливых приставучих старикашках, которые  достали ее  еще в Гунце.

Не откладывая дела в долгий ящик, я поручил Умнику выяснить все про эту девушку, место рождения, кто родители, где училась. Жаль, здесь нет всеобщей информационной сети и компьютеров. Умнику придется перелопачивать уцелевшие во время  войны бумаги и не факт, что он что-то сможет раскопать.

На следующий день, когда моя симпатичная подселенка отправилась на работу, я узнал, что  никаких документов о ней не сохранилось, а от Гунца остались три глубоких  радиоактивных воронки. До войны там было патронное производство и ремонтные мастерские. Впрочем, Умник продолжил поиски, шаря по другим городам, остаткам библиотек и чудом уцелевшим архивам.

Супермозг был сильно ограничен досадным для меня «Кодексом по встрече», сочиненным триста лет назад инициативной группой космического Совета. Если бы не  треклятый кодекс, заложенный в основу программ Умника, насколько мне было бы легче!  Причиной написания этого тяжеловесного документа явились незадолго до того случившиеся встречи, скорее, стычки, цивилизаций. Первая произошла в районе созвездия Лиры, где земляне столкнулись с негуманоидами, технически превосходившими нас  агрессорами. Неизвестно, чем бы побоище обернулось для Земли, если бы к тому времени ученые не изобрели уничтожитель Гровича, который первоначально предполагалось использовать в борьбе с опасными астероидами и прочим космическим мусором. Обе стороны понесли жестокие потери и разбежались, чтобы больше не встречаться. Ни на какие переговоры противник не шел. Так и осталось неясным, кто они такие и откуда  взялась столь дикая агрессия. Вторая встреча вскоре произошла в другом секторе галактики, в созвездии Ориона, в районе Веги, красного переменного сверхгиганта, с цивилизацией разумных одноглазых, напоминающих легендарных циклопов. Циклопы уступали нам технически, но были столь, же злобными неисправимыми агрессорами. Получив свое, они позорно бежали. После этих двух случаев, единственных контактов в истории, серьезные дяди собрали комиссию космического Совета, и совместными усилиями родили документ из двух сотен пунктов. Строго регламентирующий, как следует поступать при встрече с иным разумом. Документ запрещал любые активные самостоятельные контакты. Мне удалось высадиться на поверхность планеты исключительно по одной единственной причине: она была так же мертва, как все прочие камни во вселенной. За исключением жалких остатков флоры, и мелкой неразумной фауны, на которую Кодекс не распространялся.