Лисьи огни

3

ГЛАВА 3 в которой я активно сбрасываю лишний вес

Мэр проводил приемы, которые были посвящены в основном награждениям и памятным датам, однако в этот раз повод был особый: единственная дочь мэра выходила замуж. За несколько дней до этого весь сад и террасу украсили бумажными фонариками, а дом наполнили живыми цветами, выпустив в залы птиц с ярким оперением. Однако вместо того, чтобы услаждать слух гостей райским пением, птахи расселись под потолком, издалека напоминая россыпь аляповатых фруктов. Героиня вечера обещала появиться ближе к завершению торжества.Накануне приема к Максимилиану заглянули посыльные мэра и унесли с собой несколько больших деревянных сундуков. Что было внутри мне выведать не удалось. Максимилиан лишь заметил вскользь, что и сам до конца не знает, что окажется в этом ящике Пандоры.Стоит немного потерпеть, и все станет известно.

И я терпела, прохаживаясь по залам и пробуя незнакомые закуски. Поначалу со мной обращались подчеркнуто вежливо, ведь я была в компании Максимилиана, но затем пронесся слух, что его спутница обыкновенная служанка. На меня перестали обращать внимание, словно меня и не было вовсе.

—Мне стоило прийти хотя бы ради этого, — сказала я,

накладывая в тарелку всего по чуть-чуть. — Вот этих морских слизней я, к примеру, никогда не ела.

—Это устрицы. Их принято поливать лимонным соком, иначе во рту они становятся похожи на холодный комок манной каши, —объяснил Максимилиан.

На вечер он соизволил облачиться в черный костюм, который как нельзя лучше подчеркивал его молочно-белую кожу и светлые волосы. Похоже, он привык ловить на себе восхищенные взгляды, и попросту не замечал вздохи и перешептывания за спиной.Меня же раздражало глупое хихиканье девиц на выданье, которых здесь было больше всего. Как и для большинства сдержанных с виду людей, раздражительность была моим бичем, отравляя многие приятные моменты.

—Скажите честно, Вас не выводит из себя это хихиканье? Неужели я тоже была такой в 15 лет, —нахмурилась я.

—Сомневаюсь, что кто-либо захотел бы держать в своем доме вечно хихикающую горничную или няньку, — предположил Максимилиан. — К тому же люди редко вызывают во мне иные чувства, кроме жалости. Вы такие беспомощные, просто удивительно, как еще не вымерли. Единственное, к кому я не безразличен, это собаки, их я не люблю.Как можно так низко пасть, чтобы вилять хвостом перед двуногими? Я уж не говорю про выполнение команд за еду.

—У меня порой возникает чувство, что Вы изначально родились животным, особенно когда Вы так рассуждаете.

—Кто знает, может быть так все и было.О, поглядите-ка, наша старая знакомая!

По натертому паркету плыла Лэйнэ. Атласное небесно голубое платье сидело на ней как вторая кожа, очерчивая каждый изгиб и приковывая взгляды стоящих вокруг мужчин.

—Добрый вечер, госпожа Лэйнэ, — Максимилиан поцеловал протянутую руку в атласной перчатке. — Вы не изменяете себе — только Вы умеете носить закрытое платье так,

словно его нет вовсе.

Лэйнэ вежливо скривила губы в улыбке. Смотрела она только на Максимилиана, меня для нее не существовало.

—Большего от Вас я и не ожидала, поэтому сочту за комплимент, — произнесла она. — А я смотрю, Вы все же взяли своего домашнего питомца? Какая на ней милая одежонка, я помнится нечто подобное надевала, когда помогала маме копаться в саду.

—Вы это про меня сейчас говорите? — натянуто произнесла я, чувствуя на запястье предостерегающее пожатие Максимилиана.

Лэйнэ томно вздохнула и повела бокалом:

—Разумеется про тебя, девочка. Думаешь, ты первая, кто надеется прыгнуть в хозяйскую постель? Это шанс для таких как ты выбиться в люди, но увы, ты ошиблась в выборе.На тебя даже кучер в этом доме не станет заглядываться, не то что Макс.

—Лэйнэ, ты пьяна, тебе лучше поехать домой, — произнес Максимилиан ледяным тоном.

—Конечно, милый, только дождусь финала твоего представления. Ведь что-то сегодня случится, правильно? Если передумаешь, то можешь поехать со мной, буду ждать. Я еще не забыла, какой чай ты любишь по утрам.

С блестящими глазами, подернутыми поволокой, Лэйнэ похлопала его по щеке и прошествовала дальше. На прощанье она даже кивнула мне.

—Стерва, — подытожила я. — Судя по тому, как бесстыдно она себя предлагает, ее чувства к Вам не остыли.

—Единственное, что она испытывает — это чувство уязвленной гордости. И, возможно, злость от невозможности обладания красивой игрушкой.

Не хотелось признавать, что слова особы, которую я вижу во второй раз в жизни, задели меня.То, что я из низшего сословия, я знала и без напоминаний, и частенько слышала в свой адрес нечто подобное. Ядовитее оказались брошенные слова о том, что такие мужчины как Максимилиан никогда не обратят внимание на прислугу. И это было правдой.

—Зря я согласилась прийти в это паучье гнездо. Я здесь посмешище, не более, —вырвалось у меня.

—А я считал, что Вы выше стереотипов и Вам плевать, что думают другие, —произнес Максимилиан задумчиво.

—Вы правы, мне плевать. Но мне неприятно осознавать, что какая-то распущенная особа распускает слухи о том, что я хочу прыгнуть в хозяйскую постель.

—Не думаю, что это серьезно повредит Вашей репутации. Многие мечтают оказаться на Вашем месте и, один раз запрыгнув в эту пресловутую постель, не вылезать из нее до самого венца.

Вероятно, он заметил перемену во мне, потому как предусмотрительно отступил на шаг.

—Не стану отрицать, что вы не можете не нравится. Вы физически привлекательны, остроумны, обладаете многими любопытными способностями и в своем роде уникальны. Но в одном Лэйнэ права: Вы никогда не посмотрите на меня как на женщину, потому что я никогда не посмотрю на Вас как на мужчину. Сложно полюбить того, кто любит себя больше, чем что-либо в этом мире, — высказавшись, я наполнила бокал содовой и залпом его осушила.

—Смею заметить, что Вы забываетесь. Обстоятельства сложились так, что я вынужден был просить Вас об услуге. Что ни в коей мере не причисляет Вас к разряду моих друзей или хороших товарищей, поэтому Ваше мнение неуместно. Не стоит также питать глупых надежд на мой счет, Вы прислуга и должны знать свое место.

Эти слова были вполне ожидаемым завершением сегодняшнего вечера.Сначала надо мной потешались напыщенные господа в идеально скроенных костюмах и дамы в нарядах, которые не надеваются по второму разу, затем меня окатила волна презрения от Лэйнэ, и вот теперь даже человек, или почти человек, у кого я прожила достаточное для доверия время, оказался таким же, как и все.

«Не реветь, не реветь, — зажмурившись, твердила я про себя, —Только не здесь, не на виду у всех этих индюков»

Открыв глаза, я гораздо спокойнее произнесла:

—Верно, я должна знать свое место. Я пока не решила, где именно оно находится, но уж точно не в Вашем доме. С вашего позволения, утром я избавлю Вас от своего присутствия. Максимилиан не стал возражать.Пожав плечами в своей обычной манере, он развернулся и исчез в толпе галдящих гостей. Не знаю, покинула бы я зал после его ухода, если бы на небольшом возвышении, на котором устроился оркестр, не вырос плотный господин с лоснящимися от духоты щеками.

—Дамы и господа, прошу вашего внимания, — он постучал тростью о спинку контрабаса, вызвав немое возмущение его владельца. — Все мы помним, что послужило причиной нашей встречи с вами: моя дочь Магнолия покидает родительское гнездо. Я испытываю невероятную гордость и счастье, ведь прекраснее моей Магнолии нет на земле, ангел мой, подойди!

От толпы отделилась прекрасная Магнолия. Изучив ее долговязую фигуру и непропорционально длинные конечности, я подумала, что мое представление об ангелах разнится с представлением лоснящегося господина. Женщина, которой не было равных на всей земле, поднялась по ступенькам и послала кому-то из окружающих воздушный поцелуй.

—Магнолия всегда была моей самой большой гордостью, — продолжал распаляться мэр. — Она была лучшей в школе и дома, всегда успевала делать все и не было человека, который бы не восхищался ей. Сегодня это сокровище я передаю в руки достойнейшего человека, господина Кальтозара.Прошу Вас, милый друг, тоже подойти ко мне.

На импровизированную сцену поднялся вышеупомянутый Кальтозар, ни чем не уступающий новоиспеченной новобрачной в долговязости. Зал рассыпался в овациях, к ногам молодоженов полетели цветы. Под несмолкающие рукоплескания, у их ног также водрузили уже знакомые мне деревянные сундуки.

—Дети мои, от всего сердца желаю вам счастья! А тебе, моя девочка, отдельно пожелаю: пусть твоя красота никогда не увядает и тебя никогда не коснется старость. Этот маленький сюрприз специально для тебя, — таинственно произнес мэр.

Один из сундуков по его знаку открыли, но что-то явно пошло не так, потому что ничего не произошло. Мэр нахмурился, оркестр замолк.Толпа обеспокоенно зароптала.

—Что там, папенька? — воскликнула Магнолия и склонилась над открытым сундуком. Из его недр тотчас же пестрой стеной поднялись сотни огромных синих бабочек. Магнолия с то ли восторженным, то ли с испуганным возгласом отшатнулась назад. То, что произошло потом, напоминало сцену из немого театра драмы: поскользнувшись на брошенной ранее лилии, новобрачная перескочила через несколько ступеней и рухнула в фонтан. Дамы, до сего момента потягивающие прохладительные напитки, завизжали. Кто-то из них уже падал в обморок от избытка чувств, не успев увидеть невесту, которую вытащили из фонтана и несли к выходу. Из ее разбитой головы не переставая капала кровь, расползаясь по светлому паркету.

—Проклятое животное, ты специально все подстроил! — возопил разъяренный отец. — Где ты, паршивая собака, покажись!

—Мне кажется, его здесь давно нет, — узнала я ликующий голос Лэйнэ.—Но он был не один. Я не стала дожидаться, пока все взоры обратятся ко мне

и рванулась к дверям, выходящим в сад.Парадный вход всегда был под охраной. За доли секунды я очутилась у каменного ограждения, но попытка зацепиться за выщерблину в нем успехом не увенчалась и я свалилась в кусты малины.

Сад наполнялся светом фонарей и криками, и я с отчаянием принялась рвать колючие стебли, что не отпускали подол платья.

—Обворовывать хозяйский сад очень низко с Вашей стороны, к тому же малина еще не поспела, и Вас будут беспокоить боли в животе, — раздался рядом знакомый голос. Пожалуй, сейчас я была рада видеть его больше, чем моя тетушка яблочный штрудель. Максимилиан, закинув ногу на ногу, словно сидел не на каменной стене в саду, а на светском приеме. Из всего костюма на нем остались лишь рубашка и закатанные до колен штаны, не считая темного плаща, который я видела впервые.

—Что вы натворили! — яростно зашипела я. — Дочка мэра свалилась в фонтан из-за ваших сюрпризов и расшиблась, возможно насмерть! Вас повесят!

—Если поймают, то да.Руку, скорее!

Я не успела понять, как оказалась по ту сторону ограды. Когда из ворот сада повалили слуги с фонарями и ружьями, мы уже были в конце тропинки, уходящей в рощу. И хотя в боку кололо, и каждый вздох приравнивался к глотанию раскаленных углей, бежала я без роптаний. Заметив как я задыхаюсь, Максимилиан схватил меня за руку. Спустя какое-то время мои ноги все равно подкосились.

—Не могу, — я ощущала, как раскалывается голова от ударов пульса. — Уходите, вряд ли они меня убьют, а Вас точно повесят на ближайшем дереве.

—Вы плохо знаете нашего мэра.К тому же, я за Вас в ответе, иначе давно бы скрылся в обличии сойки или вороны.

Совсем неподалеку послышался лай. Ошеломленная, я воскликнула:

—Они пустили по следу собак?!

На лице Максимилиана отразилось отвращение. Я успела заметить секундное замешательство: он решил, бросить меня или остаться на линчевание. Внезапно он упал на колени рядом, увлекая меня за собой, и накрыл нас обоих плащом. С бешено колотящимся сердцем, я уткнулась куда-то в район его шеи.

—Сидите тихо, они не видят нас, —прошептал он.—Один громкий вздох или движение, и брошу тебя на растерзание этим тварям.

Кусты затрещали, и судя по хрипу и топоту мимо промчалось около полудюжины крупных псов. Вслед за этим послышались шаги и проклятия в адрес вероломного лиса. Звук шагов отдалился, но замер, когда залаяла собака. Скорее даже не залаяла, а завизжала маленькая комнатная собачонка, которую взяли за компанию с охотничьими псами.

—Нота, что ты там увидела? Опять лаешь на ежей? — обратился к ней мужской бас. Собачонка разрывалась от бессильной ярости. Она явно чувствовала, где мы находимся, но подойти ближе боялась, подскакивая и отпрыгивая назад как резиновый мяч.В шаге от себя я услышала хруст сухих веток. Рука Максимилиана крепко прижалась к моему рту.

—Нота, какая-же ты глупая! Останешься без вафелек, — произнес голос с неожиданной нежностью. Дрожащая от несправедливости собачонка была спрятана за пазуху и унесена. Когда вокруг воцарилась прежняя тишина, Максимилиан откинул полы плаща и помог мне подняться. Цепляясь за его локоть, я жадно вдыхала прохладный ночной воздух.

—Нам повезло, что большие собаки были настолько увлечены погоней, что не почувствовали мой запах. Надо отдать должное, твой человеческий его перебил. Нам нужно поскорее выбираться, рано или поздно они поймут, что оплошали, —проговорил Максимилиан.

—Надеюсь, домой мы попадем без неприятностей, —

понадеялась я. С сожалением отпуская его локоть, я ощутила, как развивается вокруг аура защищенности.

—Домой? Туда мы точно не вернемся.

—И что же теперь делать?

Максимилиан пожал плечами:

—Тоже, что и всегда.Переезжать.