Разделяй и властвуй

3

Я, впервые в своей жизни, гневно взглянула на Стефана.

Чувствую, как от злости начинают «гореть» щеки и уши. Будь передо мной зеркало, наверняка бы из него на меня взглянул помидор.

Стефан Коллинз намеренно предложил мне самый извращённый наряд, который смог найти!

Желание снять с себя эти лоскуты ткани захлестнуло меня, но перспектива оказаться перед парнем полностью обнаженной отталкивает меня ещё больше.

– Она не пойдёт никуда в таком виде, — взрывается Елена, опережая мой язык.

Я как раз думала именно об этом.

На мгновение на лице Стефана проскользнуло смятение, явно связанное с тем, что Елена бесцеремонно встала на мою сторону, но он быстро взял себя в руки, надев привычную маску равнодушия.

– Мама, – тяжело вздыхает он, – Розали не твоя дочь.

– Зато ты – мой сын, а значит я имею полное право научить тебя, как нужно правильно обращаться с девушками!

Я не успеваю прыснуть со смеху, как Елена хватает с моей кровати первую попавшуюся вещь, которой оказывается моя блузка, и легонько бьет ею Стефана.

Далее перед моими глазами разворачивается следующая картина: Стефан, поражённый внезапной игривостью матери, срывается с места и со звонким смехом убегает с моей комнаты, уговаривая Елену перестать бегать за ним. Женщина, в свою очередь, не желает его слушать и продолжает отчитывать за то, что «подсунул откровеннейший наряд такой порядочной девушке».

Я несколько секунд стою словно к полу прибитая, пытаясь осознать, что только что увидела. Высокоуважаемый молодой бизнесмен убегал с громким смехом от своей не менее влиятельной матери, которая пыталась ударить его моей блузкой.

Все прекрасно знают, как сильно Стефан любит и уважает свою мать. Джонатан, как и его сын, не меньше очарован своей женой. Стоит Елене только щёлкнуть пальцами, как эти двое бегут исполнять все ее прихоти.

Хотела бы я оказываться на кого-нибудь такое же влияние, хотела бы я быть так же сильно любима.

Недавно Елена заболела острым бронхитом и попыталась скрыть это от Стефана, ведь знала, что он весь Нью-Йорк с ног на голову перевернёт, чтобы отыскать лучшего лечащего врача. Так и оказалось: как только до младшего Коллинза дошли вести, что его мама больна, он целую неделю не появлялся дома, с утра до ночи дежурил у ее кровати, параллельно перебирая лучших врачей-пульмонологов Америки. К счастью, Елене без особого труда смог помочь ее личный врач.

Поток моих мыслей ослабевает и я вновь возвращаюсь в реальность. В реальность, в которой мне весь вечер предстоит проходить именно в этом костюме и ни в каком другом.

Я угрюмо выдыхаю, переплетаю косу, которая немного растрепалась во время переодевания, и спешу спуститься вниз, дабы продолжить готовку.

В гостиной меня встречают девочки в идентичных костюмах.

Даже сорока двух летняя Сэнди крутит почти голым задом перед другими рабочими этого дома. Но глядя на неё, с уверенностью можно сказать, что ей это наверняка нравится, в отличии от остальных.

– Малолетний извращенец! – шипит Крис, завязывая на своих бедрах фартук.

Мимо неё, с полным подносом угощения, быстро проходит Сара, не забыв прокомментировать возражения "подруги" :

– Ему двадцать четыре, Крис, – парирует она, – и не строй из себя надотрогу, из нас всех, ты бы первая прыгнула ему в постель.

Перепалки Крис и Сары являются настолько обыденном делом, что сейчас на это уже никто не обращает внимания, хотя совсем недавно мы во все гордо смеялись с их словесных боев.

Не знаю, почему они так не взлюбили друг друга... но с первого дня, как я здесь оказалась, поняла, что это "Том и Джерри", только в реальной жизни.

– Я уволюсь! – продолжает злиться Лили. – Я вижу своего ребёнка раз в месяц, а теперь ещё должна ходить непонятно в чем, непонятно перед кем, когда меня дома ждёт муж.

Как мне кажется, Лилиан труднее всего. Я не знаю, как здесь оказалась она, но судя по всему, избавиться от этой работы тоже не может.

Женщина, у которой был бы выбор, никогда не бросила бы мужа и ребёнка на несколько месяцев из-за работы, хотя как знать...

– Это наша работа, – безразлично пожимаю плечами я, – пора к этому привыкнуть.

И это факт. Пора перестать удивляться прихотям Стефана.

Внезапные громкие шаги заставляют всех замолчать и всмотреться в проход, где уже через мгновение появляется Стефан в идеальном чёрном костюме.

Дух захватывает от одного только его вида. Чёрт, как же идут ему строгие костюмы.

Я ухмыляюсь, наслаждаясь его внешностью. Подумать только: ещё несколько минут назад он с хохотом убегал от матери.

Теперь его волосы аккуратно уложены гелем, а не в состоянии легкого хаоса, как зачастую. Хотя, должна признаться, мне больше нравится, когда несколько угольных прядей падают на его высокий лоб, чем когда они в идеальном порядке.

Я не сразу заметила, что Стефан переловил мой взгляд и теперь выжидающе смотрит на меня в ответ. В его изумрудных глазах вспыхнули незнакомые мне искорки.

Спохватившись, я опускаю взгляд в пол и с деланной увлеченностью принимаюсь изучать свои лакированные туфли.

– Розали, Вы в порядке? – мне не нужно смотреть на Стефана, чтобы понять, что сейчас он улыбается подобно Чеширскому коту.

Вот ведь нахал.

Знает, что смутил меня, заставил мои щёки предательски покраснеть, так и не перестаёт издеваться.

– Нет, – неожиданно для себя самой, выпаливаю я, – то есть да, сэр.

Рядом с ним, я чувствую себя настоящей дурой. Все, о чем могу думать, прибывая в близости Стефана Коллинза – это то, как я хочу оказаться еще ближе.

Мы ещё несколько секунд пронзительно смотрим друг на друга, затем Стефан хмыкнул и громко воскликнул:

– За дело!

Все разбегаются по своим местам и продолжают заниматься указанными делами.

Я тоже возвращаюсь на кухню и провожу за готовкой ещё несколько часов. Благо сейчас Стефан отвлекает прибывающих гостей, и никто так и не норовит пробраться на кухню и отвлечь меня.

Елена тоже куда-то пропала. Я не видела ее с тех самых пор, как она выбежала за Стефаном из моего комнаты.

Чуть позже ко мне на помощь пришли Лилиан и Крис. Судя по всему, Стефан понял, что одна я не успею приготовить все назначенные блюда в срок. В шесть рук мы быстро закончили с готовкой.

Около половины шестого вечера из колонок зазвучала музыка, и все, кто был в доме, стали выходить на улицу, где нами уже были накрыты столы.

Сара проболталась, что подслушала, как Стефан говорил с Джонстоном о том, что главная цель данного мероприятия – это якобы между прочим показать предположительным коллегам по бизнесу, что семья Коллинзов богата, влиятельна и с ней выгодно иметь дела, ведь Стефан может позволить себе вечеринку на несколько десятков человек, в которые входят всевозможные сливки общества.

Ровно в шесть вечера от Стефана поступил указ приступить к обслуживанию гостей. Мы, вооружившись чистящими средствами и ещё несколькими подносами с закусками и шампанским, выходим на улицу.

Оказавшись снаружи, все разбегаемся в разные стороны.

Я делаю несколько кругов по участку, который ранее забронировала: у самого входа в дом. Здесь мне спокойнее, потому что куда бы я не пошла, из моего вида не пропадает Елена. Она с сочувствием мне улыбается, поднимает бокал с шампанским, одними губами произносит «за тебя» и осушает бокал одним махом.

На мгновение во мне загорается желание сделать то же самое, но я быстро тушу его. Я на работе. Мне нельзя напиваться.

Предлагая гостям угощения и напитки, с некоторыми я перебрасываюсь парой фразочек. Кто-то вежливо просит подать им ещё бокальчик, кто-то в приказном тоне буквально просит отвести их в уборную.

После мужчины, который потребовал у меня сделать ему массаж, я поняла, что вечер пройдёт тяжелее, чем я думала.

Осознав, что я ни в коем случае не хочу делать этому мужчине массаж на шезлонге возле бассейна, я круто поворачиваюсь к нему спиной и спешу отойти куда подальше.

Но далеко мне уйти не удаётся. Повернувшись на зов с другой стороны, я спотыкаюсь и роняю поднос со всем его содержимым.

Все шесть бокалов с шампанским и вином, что я несла, падают на каменную дорожку и разбиваются вдребезги. Камни покрываются красными и серыми пятнами.

Первое, что я проверяю - это не испачкала ли я новый костюм. К счастью, он оказывается чистым.

Несколько пар глаз уставились на меня. Кто-то глядит с усмешкой, кто-то с жалостью, но и тот и другой вид взора мне не по душе. Хочу, чтобы на меня вообще не смотрели. Хочу провалиться сквозь землю.

Я опускаюсь на колени и принимаюсь быстро собирать осколки, чтобы никто из уже пьяных гостей не поранился.

Оглядываясь, я понимаю, что вокруг творится настоящий хаос: ещё парочка разбитых стаканов, фужеров и бокалов, стянутые с некоторых столов скатерти, кое-где разбросанная еда, несколько луж рвоты.

Глупо было надеяться, что богатые люди полны культуры. Беспорядок вокруг говорит сам за себя, а именно то, что богачи – свиньи.

У своих рук я замечаю черные лаковые туфли со шнуровкой, а через миг раздаётся бархатный мужской голос.

– Не знал, что у Стефана такая прислуга, – говорит молодой человек в синем пиджаке.

Его белокурые волосы уложены в подобие гнезда, и невозможно понять, то ли это причёска сама по себе такая, то ли он активно отдыхал до этого момента.

Голубые глаза, ямочка на одной щеке и широкая, белоснежная улыбка. Не будь мое сердце в какой-то степени отдано Стефану, я бы грохнула прямо на месте от ослепляющей красоты незнакомца.

Дорогой костюм безукоризненно указывает на то, что передо мной гость Коллинза, а это значит, что парень передо мной несомненно богат.

Не сложно хорошо выглядеть, когда у тебя полно денег.

К моему глубочайшему удивлению, блондин принимается помогать мне собрать осколки. Осознание этого выводит меня из ступора.

На вид парню примерно столько же лет, сколько и Стефану.

– Какая? – еле слышно выдавливаю я.

– Очаровательная, – без капли сомнения отвечает незнакомец и помогает мне встать.

Ещё бы он сказал что-нибудь другое. Целый вечер я ловлю на себе заинтересованные взгляды из-за этого костюма.

– Вильям, – протягивая мне руку, представляется блондин.

– Розали, – киваю я, потому что мои руки заняты подносом и я не могу протянуть хоть одну из них для приветствия.

Вильям, заметив это, забирает у меня поднос с осколками.

– Куда их отнести? – интересуется он.

Я не желаю отказываться от помощи, поэтому лишь указываю пальцем в сторону входа в дом.

Парень срывается с места и стремительно направляется туда, куда я показала. Я мчу за ним.

Провожу Вильяму на кухню, выбрасываю осколки и заменяю поднос.

Думаю вновь сорваться с места, чтобы продолжить работать, но останавливаю себя и даю немного времени отдохнуть.

Набрав стаканы воды, я залпом осушаю его.

– Не хочешь сбежать? – внезапно предлагает Вильям. – Я оставил машину неподалёку, могли бы немного посидеть там.

Такая перспектива кажется мне не настолько абсурдной, как могла бы быть.

– При всём моём желании – нет, – с нотками тоски в голосе, отвечаю я.

– Почему, Розали? – Вильям делает шаг вперёд ко мне, до этого он стоял в дверном проёме.

Я вновь беру поднос в руки.

– Потому что меня уволят, а мне нужна эта работа.

Только и всего. Мне нужна эта работа.

Сесть в машину с незнакомым парнем? Запросто.

Моя жизнь настолько лишена каких-либо приключений, что я согласна на любую авантюру.

– Стефан хорошо платит? – интересуется блондин, сложив руки на груди. – Как его близкий друг, с уверенностью могу сказать, что он не скуп.

Удивлена, что Вильям и Стефан близко знакомы. Будь это так, я бы хоть раз видела Вильяма в гостях.

– Мне хватает, – пожимаю плечами я.

Помимо силуэта Вильяма, я замечаю в дверном проёме ещё одну фигуру.

На кухню заходит Стефан, который наверняка заметил, что я куда-то спешила и долго не появляюсь.

Стефан медленно обводит взглядом меня, Вильяма, а затем натянуто улыбается.

– Вернись к работе, Розали, – приказывает парень.

– Да, сэр, – я стремительно покидаю кухню, оставляя Стефана и Вильяма наедине.

Остаток вечера я провожу в очень активном темпе: по несколько раз приношу закуски и напитки, переодически вожу гостей в уборную, убираю за ними мусор.

Однако только мне удаётся убрать одно, как появляется что-нибудь другое: то разольют на белоснежные скатерти вино, то разобью очередную тарелку или стакан, то произведут ещё одну кучку рвоты.

Убирая все это, я всеми возможными способами проклинаю свою жизнь.

Вильяма я больше не видела.

К половине второго ночи гости наконец стали разъезжаться.

Когда Стефан проводил последнюю машину, он указал и нам ложиться спать, даже позволил встать завтра на полтора часа позже, чтобы мы хорошенько отдохнули перед глобальной чисткой.

То ли это был жест доброй воли, то ли Стефан действительно достаточно выпил.

Так как я зашла в дом последняя, на мне оказалась проверка всех замков и сигнализаций.

Дом уже давно погрузился в звенящую тишину, когда я наконец решила отправиться в свою комнату.

По пути на второй этаж, я обнаружила в гостиной оставленную кем-то бутылку бренди, и без раздумий забрала ее с собой.

Я сделала несколько глотков ещё поднимаясь по лестнице, а когда закрыла за собой дверь в комнату, окончательно прильнула к бутылке.

Как же я устала от этой жизни! Приказы и подчинение. Долги и плата. Бесконечная работа и усталость.

От представления, сколько ещё предстоит убрать завтра – по спине бегут мурашки.

Эта «интеллигенция» отдохнула похлеще старшеклассников: весь бассейн в мусоре, газоны и цветы помяты, разбито несколько дорогих ваз, а это ещё не в счёт десяток тарелок и около двадцати шести бокалов(правда шесть из них пострадали от моих рук), весь пол в доме загажен непонятно чем, и мне даже страшно заходить в уборные!

Я делаю ещё несколько глотков бренди. Голова почти моментально начинает кружиться, а ноги ослабевают.

И для того, чтобы отдать долг кому-то подобному, я работаю как лошадь с утра до ночи, послав к чёрту своё настоящее и будущее.

Избалованные болваны, которые ничего не ценят.

Ложь то, что говорят, как богачи, зачастую, дорожат каждой копейкой.

Ложь! Они сорят деньгами направо и налево, всеми силами стараясь удовлетворить свои потребности.

И Стефан такой же! Пусть он и в правду мне очень симпатизирует, но в данную минуту я ощущаю только безумно ненависть. Он такой же наглый, чёрствый, избалованный, богатенький мальчик, не в стиле которого думать о ком-либо, за исключением себя.

Я допиваю бренди, бросаю бутылку на пол и рывком открываю дверь.

Ноги сами несут меня в сторону спальни Стефана. Я намерена высказать все свои мысли ему в лицо.

Мне надоело это терпеть.

Даже на ватных ногах я без труда преодолела расстояние от моей комнаты до его.

Я без стука врываюсь вовнутрь.

Стефан лежит на кровати, беспечно держа в руке очередной бокал с только что открытым дорогим вино.

От этой картины ненависть закипает во мне с новой силой. Да, он может позволить себе завтра поспать подольше, пока мы будем устранять последствия его вечеринки.

– Розали?! – изумился он. – Что ты здесь делаешь?

Я фыркаю.

– Розали, что ты здесь делаешь? – повторяю я, искажая голос. – Пришла восстановить баланс в моей вселенной и высказать тебе все, что думаю.

Стефан встаёт и медленно подходит ко мне, но я отпрыгиваю от него как ошпаренная.

– Розали, не говори то, о чем можешь завтра пожалеть, – предостерегает парень.

Нет, не сегодня! У него не получится меня заткнуть. Когда ещё я наберусь храбрости высказать ему все?

– О, не волнуйтесь, мистер Коллинз, я могу сказать вам все, что посчитаю нужным, а вы даже не сможете меня уволить. А знаете почему? Потому что я сама увольняюсь! Мне надоело плясать под вашу дудку, мне надоело прожигать свою жизнь на то, чтобы закрыть долги своего отца, мне надоело сидеть здесь взаперти и не иметь ни малейшего намёка на счастье и уж тем более, мне надоело отталкивать от себя мысли о том, насколько ты сексуальный и как же нравишься мне! Мама будет зла, что я бросила работу и не отдала долг до конца, но мне плевать. Я сбегу за тридевять земель, туда, где ни мама, ни Аддерли, ни вы меня не найдёте. Там я начну счастливую жизнь подальше от вас всех: буду заниматься тем, чем я хочу; буду ходить там, где я хочу; буду покупать то, что я хочу. И никто! Никто! Никто не сможет мне это запретить. Всего хорошего, мистер Коллинз, завтра с утра меня уже здесь не будет.

Я резко разворачиваюсь на пятках, чтобы эпично удалиться после своей гневной тирады, но сливаюсь с дверью в страстном поцелуе.

В глазах мгновенно потемнело, голова закружилась, и последнее, что я успела ощутить перед тем, как потерять сознание, как крепкие руки Стефана подхватили меня и не дали упасть.