Песнь Пересмешника Книга 3 Свинопад.

Глава 4

- Сехрюля! Сехрюля!

Из шума ломающихся досок и раздосадованных криков, отчётливо выделялся рёв лидера свино-огров. Он приближался всё быстрей, двигаясь с фронта неумолимым потоком.

- Сехрюля! Да свали с дороги шпана!

Бац!

- Пх-пх.

Кто-то не успел убраться с дороги могучего воина и совершенно справедливо поплатился за это, получив мощнейшую затрещину сравнимую с ударом копыта боевого коня в незащищённую грудину. За что? Подобного вопроса не возникло бы у того, кто предварительно взглянул бы в белёсые глаза наполненные радостью, гордостью и детским стремлением поделиться самым важным секретом с любимым человеком. Все успевшие это заметить отступали в сторону и покорно склоняли голову, не желая попасть под тяжёлую руку могучего Снежика. Тем более что разделяли эмоции своего лидера, следуя за ним не только в огонь и смерть, но и на пир счастливых новостей. По этому не теряя широченной спины монструозного предводителя, свино-огры двинулись к шатру Сехрю-ли.

Убежище юной хорессы с трудом можно было назвать скромным, но это касалось лишь роскошного, шитого золотом материала для стен и тамбура, а в остальном... вполне обычный шалаш для хорька. Лё ютилась в метровом шалашике и была очень благодарна заботе своих названых братцев. Здесь она могла отдохнуть от ратных дел, уединившись с самыми сокровенными мыслями.

- Сехрюля! Сех...

Невесомый полог откинулся, открывая пришедшему грубияну тьму с двумя глазами горящими недовольством и обещанием покарать наглеца.

Немой вопрос отчётливо прозвучал в тишине, разрываемый лишь тяжёлым дыханием титана.

- Я, это...

- Ну? - хриплый сонный голосок был коварно сладок и беззащитен.

- Да я как увидел тебя, так и забыл сразу...

Изогнутая бровь. Полог медленно сдвинулся, грозя скрыть от глаз жаждущих видеть лишь её свино-огра гибкий стан окутанный загадкой и сладкой мечтой.

- Мы победили!

- А?

- Мы победили! Победили! Свиноматка убита, и легионы остановились в замешательстве! Мы бы конечно и так их разгромили, но раз победа сама прыгает нам в пасть, то зачем её выплёвывать?

- Это... - она двумя лапками вытолкала настойчиво лезущий в шатёр пятачёк бледного воина. - Да не ломись ты, уже читаю сообщение.

А почитать то было что! Императрица пала и было неизвестно, кто и как сопроводил её в чертоги костлявой смерти. Хотя... Лё знала, что её хозяин рвался в столицу, и два плюс два она могла сложить, так как была хорессой учёной. Орешки и мышиные черепки многие тысячи раз переложенные из кучки в кучку лишь недавно перестали ей сниться, сменившись на грёзы о хозяине и ужасами разлуки с ним.

- Эх, школа...

- Я согласен с тобой, Сехрюля. Совершенно непонятно, как поведут себя полководцы свергнутой императрицы, к кому они присягнут и будут ли с нами иметь дело. Поэтому отец уже направился в их ставку, лично разобраться со всеми делами.

- И меня не взял? - обиженно пискнула Лё.

- А зачем? Он тактик от бога, как и все мы, хотя мы по-плоше будем. Но зачем тебе туда? Или за него волнуешься? Не боись! Они ему не противники, тем более что подле него десяток наших.

- Да нет, в этот раз я могу пригодиться. Да только поздно уже...

- Ха-ха! Ничего не поздно! Иди ко мне!

- А-э!

Схваченная за передние лапы Лё хрустнула всеми позвонками и растянувшись сверх меры вылетела из своего уютного шалашика. Позади остались тёплая и уютная полутьма окутывающая мягкую подушечку набитую лебяжьим пухом, два мясистых жука трупоеда и плошка с водой. С каждым гигантским шагом прерванный сон удалялся всё дальше и дальше, сон в котором она была рядом с ним, а он... Он всё также рвал на куски врагов и жрал их кровоточащие тела, грубо шутил и всё время над ней подтрунивал.

Топ, топ, топ.

Жаркие ладони сжимали её твёрдо, но нежно. Кованая пряжка на груди Снежика неприятно давила ей на копчик, но она уже очухалась ото сна, с нетерпением ожидая встречи с Лавром и его новыми знакомыми, ведь они приведут её к хозяину.

До ставки легиона они добрались очень быстро, как и обещал Снежик, и, разметав стражу на входе в огромный шатёр, ворвались внутрь, с ходу вклиниваясь в беседу:

- Я знаю кто сейчас на троне! - Лё звонко запищала, сразу обратив на себя всеобщее внимание.

- И что? Мы тоже знаем, это узурпатор и тиран! Его нужно свергнуть, а затем выбрать достойного из числа знати, а уже с ним мы бастро решим вашу судьбу! - седой воин с багровым лицом затрясся всем телом и сжал кулаки, в которых, жалобно застонав, смялся золотой кубок.

Воцарилась гнетущая тишина, в которой десятки суровых глаз закалённых в боях воинов, буровили один другого, прощупывая на предмет слабости.

- Мы разделяем с вами боль утраты и разочарование о несостоявшемся сражении, однако предостерегаю вас от поспешных решений, тем более, если они были спровоцированы излишней эмоциональностью.

- Да как вы можете о таком говорить! Вы...

- Ну? Продолжайте, прошу вас. Я здесь никто, правильно? - тишина отвечала Лавру. - Ну, так вот, вы ошибаетесь. В отличие от всех вас, я был подле императрицы много лет, нёс тяжёлую службу, как днём, так и ночью.

Шум, гвалт и бряцанье оружием. Потные ладони теребят необычайно красивые рукояти парадных мечей. Лавр же был спокоен, он чувствовал, что всего трое из всей этой своры шакалов в кабаньей шкуре могут ему что-то противопоставить, да и то ненадолго.

- Успокоились? Оставьте в покое эти прекрасные орудия убийства, им место на пышных балах, а не в грязной свалке отчаявшихся воинов, потерявших всякий смысл в затянувшейся битве. Не стоит гневить судьбу, которая подарила вам спасение от моих детей, дав шанс договориться.

- Да я никогда не буду вести дела с тобой и твоими выбля...

Вжух! Мокрый хруст и чавканье.

Каменное блюдо для мяса, находившееся перед ужасающим гостем, неожиданно исчезло. На его месте сиротливо теряя янтарный сок, небрежно разметались птичьи окорочка. Сам же прибор изысканного застолья сейчас торчал из бочкообразной груди герцога Штурмье, в прочем, не доставляя тому особого дискомфорта. Ведь тот был пару мгновений, как уже как мёртв.

- Никто не смеет оскорблять меня, моих детей и союзников. В противном случае оставляю за собой право обидеться, оскорбиться и потребовать с оппонента платы кровью, что собственно сейчас вам и продемонстрировал. Кто что имеет возразить?

Тишина.

- Тогда я продолжу. Я старше вас и не будь вы последней, как мне кажется, военной силой империи, то настолько откровенничать уж точно не решился бы. Однако всё именно так, как я сказал. Я был близок с императрицей ещё до вашего рождения, мальчики. Вместе с ней я был изгнан в эти болота, поэтому я знаю всё о ней, а она обо мне. Знал...

- Кто её убил?! - не сдержался один из молодых баронов.

- Не знаю, меня там не было, но... - Он многозначительно посмотрел на хорессу. - Но того, чего не знаю я, то знает она.

Внимание воинской аристократии вновь вернулось к хорессе.

- Я... Не знаю, кто убил вашу императрицу, однако подозреваю, что это мог сделать мой хозяин, давно пребывающий в бессознательном состоянии. Боевое безумие... Желая пожрать всё вокруг, его почему-то тянуло прямиком в столицу. Почему? Я не могу ответить на этот вопрос, но знаю точно, чтобы он не втемяшил себе в голову... Хозяин, обязательно добьётся своего.

- И что? Нам его по головке погладить и собравшись кружком над телом нашей императрицы, похлопать в ладоши? - Главнокомандующий объединённым легионом впервые взял слово. Похоже ему надоела эта комедия. - Мне нужно решение, чем нам поможет эта информация?

- Уважаемый...

- Я Герцог Порхат Штурмье. Убитый вами был моим дядей, полезным, кстати говоря, специалистом и редким занудой. Наш род велик и довольно стар, но судя по вашему выражению лица, вы имеете сказать, что-то против?

- Да нет, уважаемый герцог, просто в бытность любовника её величества, я редко видывал ваших предков, так как их графства были на окраинных землях. Тем не менее, могу вас успокоить, они были достойными воинами и строго блюли понятия о чести. Надо ли говорить, что императрица всегда могла на них положиться. Я рад, что столь замечательный род возвысился и даже удостоился чести командовать объединенным легионом.

- Польщён. - Сухой кабан в идеально подогнанных латах стоял, гордо выпятив грудь, грозя собравшимся массивной челюстью с четырьмя рядами витых клыков. - Так чем я могу оперировать? Мне нужна информация.

- Всё очень просто уважаемый герцог. - Лё говорила, как можно спокойней. - Если императрицу убил мой хозяин, то с 95% вероятностью он же и уселся голым задом на трон, свесив с него грязные ноги. Скорее всего, он не знает, что с этим делать, но из-за бараньего упрямства убьёт всех кто против него выступит и возможно даже съест, от него можно всего ожидать. Если вы согласитесь с условиями премного уважаемого Лавра, то я смогу вас с ним свести. Даже постараюсь объяснить хозяину, что вы не угроза.

- Постараешься? И всё? Без гарантий?!

- Не стоит злиться, уважаемый герцог, вы же не знаете, о ком мы говорим.

- Он настолько силён?

- Странный вопрос, тем более в нынешних обстоятельствах. Скажите, сильна ли была императрица? Сколько стражей стерегло её жизнь?

Порхат Штурмье задумался, как и всё его окружение. Они никогда не видели императрицу в действии, в отличие от её гвардии. Там служили самые сильные и самые красивые воины, куда уж без этого. К тому же стража цитадели, каратели, ополчение... Через такую силу не пройти без численного и качественного превосходства.

- Нет, он не мог в одиночку проникнуть и у***ь всех в цитадели. Это невозможно! Даже армия косолапых увальней трижды уходила не солоно хлебавши! Мы хоть и изгнаны, но мы сила! Сила, с которой считаются! Мы...

- Вы проворонили своего правителя! И ещё раз говорю, не надо повышать голос! - Лавр сжал кулаки, хруст которых мгновенно отрезвил наполненные страстью головы. Он горой возвышался даже над самыми рослыми из собравшихся здесь аристократов, превосходя многих из ник как в росте, так и по массе раза в два, а тои в три. - Выслушайте умницу Лё. Это ваш единственный шанс.

- Благодарю дядя Лавр. Так вот, я думаю, вы понимаете, что спорить нам сейчас незачем, особенно в нынешней ситуации. Я говорю об угрозе вторжения и объявлении этой территории, как спорной.

- Да... Мы получили извещение и теперь цитадель не отвечает на наши запросы, гонцы не вернулись. - Герцог Штурмье устало сел на богато украшенный золотой парчой стул. - Что вы предлагаете?

- Я предлагаю вам совместную экспедицию в цитадель. По дороге мы поможем вам решить возникающие вопросы, вы же станете нашим пропуском внутрь.

- Зачем вам это нужно? Ради чего вы положили столько сил и пролили реки крови?

- Красиво звучит, однако я сомневаюсь, что столь опытного военноначальника пугают реки чьей бы то ни было крови. На ваш вопрос есть очень простой ответ: нам очень надо! Хи-хи!

- Но...

- Если слегка углубиться в подробности, то нам нужен наш хозяин, вернее мой, а эти милые ребята просто сопровождают меня в опасном путешествии.

- Да!

- Да-да-да!

- Мы с Сехрюлей!

- Ой, милашки какие! - Лё искренне развеселилась, чувствуя, что в общем-то, никто не против выполнять её указания. - Это мои братики. Так что, выступаем?

- Я согласен. - сказал герцог непрестанно теребя подбородок. - Но меня мучает один вопрос, на который я не очень хочу знать ответ.

- Какой же? - Лё жестом остановила Снежика, который уже собирался выйти из штабного шатра.

- Зачем мы вам? Зачем вам мир?

- Тут ещё проще. Убивая вас, мы ещё дольше задержимся на этом опостылевшем поле боя. Хватит крови и попусту потраченных мгновений, братья получили все нужные навыки, а вы увидели нашу силу. Думаю, стоит выдвигаться.

- Согласен. Выступаем!

- О как? Разве вам не нужно обговорить всё с военным советом?

- Зачем? Я тут всё решаю, остальные выполняют чётко отведённые им роли. За всё отвечаю я, во всех смыслах. - Герцог Порхат Штурмье позволил себе лёгкую улыбку и развёл руки в стороны говоря этим что-то вроде: «куда же мне деваться?».

Отряд Лавра и Сехрюли, в считанные минуты собравшись, уже ожидал пока его примеру последует легиеон, развлекая себя шутками, танцами и разудалой песней.

Когда над огромным, хоть и изрядно поредевшим войском прозвучал хриплый голос походного рога, солнце уже клонилось к закату. Лениво глядя на странных существ, Светило разевало рот в молодецком зевке, корёжа румяные щёчки. В его лучах, всё более ленивых, чем бодрых, было сложно различить нависшие над столицей павшей империи свиней, обвислые полужопья судьбы. И если кто-то посторонний мог подумать, что это слишком и перебор, а то и померещилось, то разумные свиньи, живущие внутри городских стен, на своей собственной шкуре познали её беззубый оскал.