Любовь на острие ножа

Часть 1 (глава 5)

Глава пятая

В эту ночь в моей душе окончательно рухнули все барьеры. Я вела себя, как безумная. Возможно, я, в самом деле, сошла с ума, но если и так, я ни о чём не жалела. Мы занимались любовью, молча, как-то особенно ожесточённо. Что-то было сегодня в его объятиях, чего я не заметила вчера, опьянённая новыми для меня ощущениями. Он как будто накладывал на меня печать собственности, порой причиняя боль и наслаждаясь вместе со мной и этой болью, и тем восторгом обладания, который охватывал наши тела в моменты наибольшего сближения. Пальцы его оставляли синяки на моей коже, а мои ногти прокладывали кровавые дорожки по его спине, и мы стонали, кричали и задыхались, смыкая и размыкая наши объятия. В какой-то момент мне захотелось подчинить его себе, и я оседлала его, вобрав в себя глубоко и болезненно, и начав вести нас обоих к точке невозврата, к той вершине, которую можно взять лишь, потеряв полностью рассудок. Кажется, мне это удалось, но в тот момент, когда вселенная уже готова была взорваться, из его груди вырвался протестующий возглас, и резкий удар по щеке, или, вернее, по уху, оглушив, сбил меня с его тела, после чего он вошёл в меня, не позволив прийти в себя, и продолжил движение так болезненно, словно наказывал за желание главенствовать в нашей паре. А когда довёл нас обоих до финального взрыва, окончательно выбив из меня весь кислород, теряя сознание, я услышала злой шёпот:

- Я никогда не стану твоей игрушкой, запомни это. Ты - моя собственность, но я тебе не принадлежу, и принадлежать не буду.

А потом сознание окончательно померкло, а когда вернулось, всё было так же, как в первый раз - в спальне я находилась одна. Голова страшно болела и кружилась - удар не прошёл бесследно. Неожиданно для себя я заплакала бессильными слезами, понимая, что, в самом деле, стала собственностью мужчины, который обращался со мной, как со шлюхой, и нисколько не заботился о том, каково мне после секса, больше похожего на насилие. Поднялась, шатаясь от слабости, и прошла в ванную комнату, где сняла маску и осмотрела себя. Под носом засохла кровь, щека и теперь была красной, и я с досадой подумала о том, что родители заметят этот след от удара, и мне придётся сочинить какую-то историю, чтобы объяснить, откуда у меня это украшение. Умывшись, я снова вышла в спальню, где оделась, стараясь ни о чём не думать. Спустившись в гостиную, я с удивлением обнаружила там моего… наверное, партнёра по сексу, и остановилась, не зная, как вести себя.

- Собралась? - он окинул меня равнодушным взглядом, но всё же добавил, помедлив: - Извини, если был груб сегодня, но я ненавижу, когда кто-то пытается подчинить меня себе. Запомни это, и тогда мне не придётся причинять тебе боль. Хотя, если честно, мне понравился секс после этого. А тебе?..

- Я не мазохистка, чтобы мне нравилось быть избитой…

- Избитой? Побойся Бога, моя дорогая. Я не бил тебя, просто показал, кто в доме хозяин, прежде, чем перевернул на спину, чтобы взять верх. Ну, может быть, получилось грубовато, но, с другой стороны… Разве бывает страсть без боли? Разве можем мы испытывать такие сильные эмоции и при этом совсем не ощущать боли? Боль, моя дорогая, понятие относительное. Я могу довести тебя до оргазма, причиняя тебе только боль…

- Нет! Неправда! - вырвался у меня протест.

- Неправда?

Он, посмеиваясь, подошёл ко мне, и вдруг резким движением швырнул меня на диван, чуть не сломав, как мне показалось, руку, за которую ухватился.

- Прекрати! - мой испуганный возглас он, видимо, не услышал, или не захотел услышать.

Прижал меня ладонями к дивану, и одну руку запустил под платье, добираясь до интимных мест, и почти сразу я ощутила его пальцы внутри себя. Левой рукой больно давя мне на грудь, правой творил такое, что я уже не понимала, что испытываю - боль или наслаждение, или просто наслаждение болью… Лежала, кусая губы, а судороги уже пробегали по телу, и, когда он случился, тот самый оргазм, до которого мужчина пообещал довести меня, я уже не смогла сдержать крик, а из глаз ручьём хлынули слёзы. Оставив меня лежать без сил на диване, приводя дыхание в порядок, мой мучитель подошёл с журнальному столику, достал влажную салфетку и тщательно вытер правую руку. А потом подал свежую мне, бросив равнодушно и чуть насмешливо:

- Вытри лицо, у твоей второй кожи наверняка потекла краска. Придётся покупать другую маску для завтрашнего бала.

Я послушалась его, и, приподняв маску, протерла лицо, заметив пятна краски на салфетке.

- Ты доволен? - спросила с горечью.

- Чем? - он передёрнул плечами. - Я знал, что прав, и что смогу заставить тебя испытать оргазм, причиняя боль и одновременно даря наслаждение. Это всего лишь знание физиологии, моя радость.

- Я пойду… - сказала, поднявшись. - Прикажи подать мне пальто.

- Как скажешь. А пальто я тебе сам подам, доставь мне это удовольствие, - в его тоне мне послышалось явное издевательство.

Он помог мне надеть пальто, проводил до входных дверей и бросил вдогонку:

- Увидимся завтра на балу!

Как я дошла до отеля, не помню. Проскочила мимо родителей, оказавшихся в этот раз в гостиной, сообщив на ходу, что ужасно устала, и заперлась в своей спальне, прислонившись спиной к двери. А потом сплозла по ней на пол, теряя сознание.

Я никогда прежде не падала в обморок. Даже когда однажды разбилась на велосипеде, причём довольно-таки сильно, сознание не потеряла. И вот чужой мужчина, внезапно ворвавшийся в мою жизнь, способен отправить меня в обморочный туман с такой лёгкостью, с которой другие закуривают сигарету. Почему пришло такое странное сравнение в голову, я не знала. Я, вообще, в тот вечер очень плохо воспринимала окружающую меня действительность. За окном шумел Венецианский карнавал, а я сидела возле двери, приходя в себя после обморока, скорчившись, и рыдала так, словно моя жизнь подходила к концу, или же я потеряла что-то самое важное в этой жизни. Наконец, выплакавшись, поднялась, разделась, и долго стояла под душем в ванной комнате, а после легла в постель, не в силах заснуть. А потом вдруг осознала, что тоскую - по его рукам, по его грубым прикосновениям, по скольжению ладоней по моей коже. Я лежала, думая о нём, и внезапно тело охватило то желание, которое я испытывала рядом с ним. Застонав, я сама скользнула рукой туда, куда никогда прежде не забиралась с подобной целью, и лёгкая судорога наслаждения прошла по моему телу. И после я ещё долго лежала без сна, понимая, что моя прошлая жизнь летит в пропасть, а та, что началась вчера, не приведёт меня ни к чему хорошему. Постепенно сон всё-таки овладел мной, но проснулась я, совершенно разбитая, и снова долго стояла под душем, приводя тело в норму. А после тщательно замазывала пятно на щеке. Но мама всё равно заметила его и спросила, что случилось. Пришлось срочно сочинить историю о том, как я столкнулась с каким-то ненормальным парнем, и упала, ударившись щекой о металлический выступ причала для гондол на набережной.

- Представляешь, так ударилась, что искры из глаз полетели! - рассказывала я, стараясь, чтобы мой голос звучал беспечно и весело. - Даже заплакала, размазав краску. Придётся сегодня для бала другую маску купить.

- На балу будет достаточно полумаски, - заметил отец.

- Пожалуй, ты прав, к тому же полумаска с вечерним платьем выглядит намного красивее, чем маска на всё лицо. Мамуля, сходишь со мной в магазин?

- Конечно, схожу. Хочу и себе купить полумаску синего цвета.

- Ступайте, девочки, а я, пожалуй, посплю пару часиков, пока вы будете гулять…

Отец сладко зевнул, словно хотел подтвердить свои слова. В эти дни мои родители выглядели счастливой парой, хотя я отлично знала, что между ними далеко не всегда всё гладко. И о том, что отец изменяет матери, тоже знала, только никогда не лезла в их отношения. Если мама терпит это, и продолжает любить отца или просто остаётся с ним по привычке, значит, её устраивает такая жизнь, и не мне читать нотации о том, какой должна быть идеальная семья.