Нюра Осинина. Попаданство с вакансией.

На деревню опускался зимний вечер. Солнце уже ушло за горизонт, но ещё не стемнело. По небу потянулись тёмные, вытянутые с запада на юго-восток, тучи с разлохмаченными краями. Похоже, как и обещали синоптики, начинается буран. Ветер ещё не очень силён, налетает порывами, гоня вдоль улицы позёмку, завихряя снег с крыш. По улице неспеша идёт пожилая женщина в черной длиннополой мутоновой шубе. Под расходящимися при ходьбе полами видны брюки. Штанины напущены на голенища то ли сапог, то ли ботинок. На голове под капюшоном вязаная шапка. Она катит за собой заполненную до отказа хозяйственную клетчатую сумку на колёсиках. Идёт из магазина. Навстречу шагает, чуть прихрамывая, мужчина. Во дворе дома, мимо которого проходит женщина, нависнув на калитку, стоит хозяин, кого-то поджидая. За его спиной по двору от сарая идет женщина с охапкой дров. Напротив, через дорогу, у колонки набирает воду во флягу, установленную на санках, женщина с мальчишкой лет десяти. Вдруг сильный порыв ветра завихряет в начале улицы снег и гонит по дороге образовавшийся и всё уплотняющийся вихрь, нагоняя женщину. И вот уже смерч ударяет в неё, с воем затягивая в центр. Женщина кричит. Ей вторят женщины: стоящая у колонки и не замечающая, что вода уже переливается через край фляги, и во дворе, роняющая дрова. Мужик, идущий навстречу, замер на обочине, не дойдя метров десять. А смерч крутится на месте, ускоряясь. Вой ветра переходит в свист. В центре смерча вспыхивает яркий свет на пару секунд и гаснет. Вихрь опадает. Женщина исчезает…. Буран набирает силу. У свидетелей этого события навсегда запечатлится картина, словно кадр из фильма ужасов. ***** Сегодня к вечеру на карту пришла пенсия и я, занеся в дом дров, отправилась в магазин, прихватив хозяйственную сумку на колёсиках. Нужно закупить кое-каких продуктов, порадовать себя вкусностями. Вышла со двора в тот момент, когда солнце пересекло линию горизонта, скрытую дальним лесом. С запада потянулись тёмно-серые тучи, а по земле зазмеилась позёмка. Ветер ещё не набрал силу, и я надеялась успеть вернуться до бурана, обещанного службой МЧС. Сегодня утром мне исполнилось семьдесят восемь лет. Дата не юбилейная, посему отмечать это событие в кругу родных и друзей я не собиралась. Семидесятипятилетие с родными мы отметили. Сын даже фейерверк запускал. Я сразу предупредила, что теперь только восьмидесятилетие, если доживу, то на радостях отгуляю. Да и денег нет. Хотя, вот, пенсия на карту пришла. Послезавтра воскресенье, устрою младшим внукам праздник. Куплю вкусняшек. Они каждое воскресенье ко мне прибегают к обеду. Сначала на детской площадке наиграются, потом ко мне обедать бегут. Наедятся, садятся рисовать, лепить. У них здесь фломастеры, краски, альбомы, пластилин. Дома-то не шибко разложишься. Кроме этих троих, четвёртый есть. Ему едва год исполнился. На своих двоих уже передвигается, лезет куда ни попадя. Все книжки, альбомы прятать приходится, а то живо «прочитает». Только пока спит, можно и порисовать, полепить из пластилина. Вот они в воскресенье у меня и отрываются. Кроме вкусняшек надо новые альбомы купить, фломастеры уже исписали и пластилин весь перемешался. В честь моего дня рождения обеим внучкам заколочки купить, резиночки для волос, а внуку-школьнику обещала ручку с четырьмя стержнями, четырёхцветную. Да можно было бы и не ходить, но закончился корм у кошек. У меня их три. Мама, сынок и дочка. Правда, детки уже взрослые. Это первая причина. Вторая – начинающийся буран. Занесёт так, что не пролезешь. В выходные никто мне дорожку расчищать не будет. Только в понедельник с утра. Самой-то мне не по силам. Иной раз снега на крыльцо наметает на полдвери. Благо, что открывается во внутрь. Вот с такими мыслями и настроем я отправилась в магазин. Он у нас «два в одном», то есть и продуктовый, и промтоварный, как во всех небольших деревнях. Альбомов не было, купила три тетради для рисования и три простых в клеточку. По коробке фломастеров в двенадцать цветов, ну и остальное, что наметила. Только пластилина не оказалось. Зефир ассорти в коробке. Всегда с пенсии беру с внуками почаёвничать. Ещё пиццу испеку с беконом и ананасами. Приглядела – то и другое есть. Баночку кофе «Арабика» мелкомолотого, а то осталось два раза попить, чай черный крупнолистовой в металлической банке двухсотграммовой. Каравай хлеба подового и баранок с маком. Бутылку-«полторашку» фермерского молока. Наш местный фермер магазины снабжает своей продукцией: молоко не обезжиренное, натуральное, творог, сметана. Сыроварню открывать собирается. Пять пакетиков ванилина. Закончился. Внуки любят постряпушки с ванилином. Вау! Какую селёдину достали из ведра! Я, аж, чуть слюной не захлебнулась. Такую крупную редко привозят. Отварю на ужин картошечку и с селёдочкой. М-м-м! Беру! Всю за раз, конечно, не съем, так в воскресенье с внуками разделаемся. Они и по перемётам ко мне проберутся. Да, вот ещё парочку помидорин и огурец для салатика. Ну, вроде всё набрала. Последний взгляд на полки…. О! «Мартини»! Это что за чудо!? Никогда в наш магазин не привозили этот напиток. Заказал, видимо кто-то. Осталось, вот и выставили на вид – может, кто купит. Кто, кто? Я и куплю. Подруга из областного центра всё нагрянуть грозится. Вдруг и впрямь получится от внуков да правнуков вырваться. А «Мартини» не прокиснет, дождётся гостью. Она меня и приучила к этому напитку. Бутылка вместительная, литровая. Дорогая, зараза, но возьму. Не разорюсь, поди. Вон, ещё баночку любимых оливок без косточек, и на этом всё. Та-а-ак. А в промтоварном отделе, что ещё интересненького есть? Надо же мне подарочек себе деньрожденский купить. Что-нибудь из домашней одежды или летнее. Вон на плечиках комплектик висит, прелесть. Брючки лёгкие спортивного кроя и туника. Брючки тёмно-лиловые, туника бледно-сиреневая с фиолетовыми разводами, словно языки пламени от подола вверх поднимаются, и рукав на три четверти. О, как раз мой размер, пятьдесят второй. Беру. Ну и к ним в тон вон те лёгкие кроссовочки. Вот летом-то выряжусь внукам на радость. А то старшие-то внучки частенько ворчат: «Вырядилась, как старуха». А я кто? Старуха и есть. А вот подруга моя, городская, модница ещё та. Затарилась под завязку. Битком. Шнурок не затянулся полностью. Поди, снегу не наметёт в сумку. Ведь думала же липучку пришить, чтобы клапан ветром не откидывало. Всё. Подалась. Спасибо этому дому, пойдём к другому. А корма для кошек не оказалось. Сказали, что в понедельник привезут. Ну и ладно. Суп на мясном бульоне с хлебными крошками смикитят за милую душу. Они у меня не привереды. Погода разыгрывалась. Небо затягивалось серыми косматыми тучами. Ветер крепчал. Дотелепаю как-нибудь. Вывернула на свою улицу. Ветер как раз в спину, идти помогает. Снегу ещё не намело, сумка катится легко. Ещё не стемнело, но уже к этому идёт. Вон у колонки Дашка Кувейкина стоит с сынишкой, воду во флягу набирает. А с другой стороны Сёмка Ладышкин на калитке висит, своего дружка-собутыльника Кирюху Судленкова поджидает. Да вон он, встреч мне хромает. Пенсионерам дрова кололи, расчёт получили. Загуляют дня на три. Сёмкина сожительница Светка Стёпкина охапку поленьев из сарая в дом несёт. Я тоже сейчас приду и печь растоплю. Вся эта картина чётко отложилась в мозгу, когда вдруг резко в спину ударил порыв ветра, с воем. Вдруг снежный смерч закрутил вокруг меня, засвистел, и меня вокруг собственной оси крутануло так, что полы шубы обмотало вокруг ног. Я закричала и чуть не упала, опёрлась о тележку. Пыхнул по глазам яркий свет, и в голове, словно, что-то взорвалось. И я, всё-таки, упала…