Глава 11: Противники.
2851 Слова
Асмодея сидела, мучительно сознавая, что на неё устремлены все глаза в Большом зале. Она была в шоке… Она оцепенела… Не может быть… Ей это снится… Она просто ослышалась…
Аплодисментов не последовало, воздух наполнился жужжанием, как будто вспугнули пчелиный рой. То там, то здесь вверх тянулись шеи, чтобы получше рассмотреть Асмодею, застывшую на месте. Ладно Драко, пускай и несовершеннолетнего, кубок выбрал достойным чемпионом... Но как её имя попало в кубок, и каким образом он решил выбрать еще и ее?
Профессор Снейп вскочил с места, промчался мимо Людо Бэгмэна и профессора Каркарова напрямик к Дамблдору и что-то жарко зашептал ему на ухо. Дамблдор, нахмурившись, слушал его, склонив голову.
Асмодея повернулась к Дафне и Джинни, позади которых весь стол слизерина глазел на неё разинув рты.
— Я не вносила в Кубок своего имени, — ошалело произнесла она, — вы же знаете, что не вносила.
Даф и Джинни так же ошалело смотрели на неё.
За учительским столом профессор Дамблдор выпрямился и кивнул профессору Снейпу,
— Асмодея Поттер! — вновь позвал он. — Асмодея, будь любезна, подойди к нам, пожалуйста.
— Иди, Асмодея, — прошептала Дафна и слегка подтолкнула её в спину.
Асмодея поднялась с места. Наконец, после, казалось, доброго часа ходьбы, она предстала перед Дамблдором, всем своим существом ощущая на себе сверлящие взгляды преподавателей.
— Ну что ж, Асмодея, в боковую комнату… — Дамблдор, как и в случае с Драко, не улыбался.
Девушка двинулась мимо учительского стола. Примостившийся в конце стола Хагрид не проявил по отношению к ней никаких признаков своей обычной доброжелательности. Он не подмигнул ей, не помахал рукой и ни коим образом не поприветствовал её, а продолжал сидеть с ошарашенным лицом и глазеть на неё, как и все остальные преподаватели. Асмодея вошла в дверь позади учительского стола и оказалась в небольшой комнате, увешенной портретами колдунов и колдуний. В камине напротив весело пылал огонь.
Люди на картинах повернули головы, чтобы взглянуть на вошедшую. Сморщенная и сухая колдунья выпорхнула из своего портрета и впорхнула в соседний, на котором обитал маг с длинными висячими усами. Колдунья поспешно принялась что-то нашёптывать на ухо магу.
У огня расположилась живописная группа, состоящая из Виктора Крама, Драко Малфоя и Флёр Делакур. Их силуэты выразительно вырисовывались на фоне пылающего огня. Ссутулившийся и насупившийся Крам примостился в стороне от Драко и Флёр, прислонившись к каминной полке. Драко, сплетя за спиной пальцы рук, глядел в огонь, пытаясь таким образом успокоиться, а Флёр, оглянулась на звук открываемой двери и откинула с лица копну длинных серебристых волос.
— В чём дело? — спросила она. — Нас зовут назад в зал?
Она решила, что Асмодею послали к ним с каким-то сообщением. А Асмодея не знала, как объяснить им, что только что произошло. Она молча стояла и глядела на трёх Чемпионов.
Позади неё раздался звук быстрых шагов и в комнату влетел Людо Бэгмэн. Он взял Асмодею под локоть и повёл её к камину. Оставив девушку возле Драко, он принялся причитать.
— Из ряда вон выходящее событие! — пробормотал он. — Совершенно и полностью экстраординарное! Господа… дамы, — добавил он, приближаясь к камину и обращаясь к стоящей там троице, — позвольте мне представить вам, как бы то ни казалось невероятным — четвёртого Чемпиона Хогвартса!
Виктор Крам выпрямился, его хмурое лицо потемнело ещё больше, когда он бросил на Асмодею быстрый взгляд. Драко, казалось, пришёл в полное замешательство. Он перевёл глаза с Бэгмэна на Асмодею, а потом вновь на Бэгмэна, как будто пытаясь увериться, что ослышался. Одна Флёр Делакур, откинув назад волосы, улыбнулась и сказала: — Ошень острроумно, мсье Бэгмэн.
— Остроумно? — в замешательстве повторил Бэгмэн. — Но я не шучу! Имя Асмодеи только что выдал Кубок Огня.
Крам слегка сдвинул нависшие брови, Драко продолжал стоять с застывшим на лице вежливо-удивлённым выражением, a Флёр нахмурилась.
— Но ошевидно прроизошла ошибка, — презрительно проговорила она, — она не сможит прринят ушастьа в сорревнованиа.
— Н-да… Это, действительно, просто из ряда вон! — проговорил Бэгмэн, поглаживая чисто выбритый подбородок и одаряя Асмодею улыбкой. — Но вам, конечно, известно, что возрастное ограничение было введено в этом году впервые в качестве дополнительной меры безопасности. И поскольку её имя все таки вылетело из Кубка… то есть я хочу сказать, что теперь уже некуда деваться… Так в правилах и написано: она обязана… как и мистер Малфой...
Но тут дверь снова отворилась и в комнату вошла большая группа людей. Шествие возглавлял Дамблдор, а за ним по пятам следовали мистер Крауч, профессор Каркаров, мадам Максим, профессор МакГонагалл и профессор Снейп. Из раскрытой двери донеслось жужжание сотен голосов сидящих там учеников.
— Мадам Максим! — взволнованно проговорила Флёр, направляясь к своей директрисе. — Они говоррят, что эта хамка тоже будет участвовать в состязании?!
Несмотря на оцепенение, которое притупило все чувства Асмодеи, эти слова задели её. Хамка?!
Мадам Максим выпрямилась во весь свой внушительный рост. Макушка её красивой головы задевала люстру с горящими в ней свечами, а огромная, обтянутая чёрным атласом грудь вздымалась.
— Что прроисходит, Дамблидорр? — повелительно вопросила она.
— Я бы тоже хотел это знать, — вторил ей профессор Каркаров. Его лицо застыло в стальной улыбке, а голубые глаза превратились в кусочки льда. — Два Чемпиона от Хогвартса? Не припоминаю, чтобы меня кто-нибудь когда-либо информировал о том, что школе хозяев разрешается выставить двух Чемпионов, но может быть, я просто недостаточно внимательно прочитал правила? Еще и оба несовершеннолетние...
И он издал короткий и мерзкий смешок.
— C'est impossible, — произнесла мадам Максим, положив огромную руку, пальцы которой были унизаны великолепными опалами, на плечо Флёр, — Огвартс не может выставит двух Чемпионов! Это неспрраведливо!
— Мы рассчитывали, что Ваша Возрастная черта не пропустит к Кубку несовершеннолетних претендентов, Дамблдор, — продолжал Каркаров с застывшей на лице стальной улыбкой. Его глаза были ещё холоднее, чем обычно. — В противном случае мы бы привезли с собой более широкий контингент кандидатов.
Профессор Дамблдор взглянул с высоты своего роста вниз на Асмодею и Драко. Асмодея не отвела взгляда, пытаясь разгадать выражение глаз за очками полумесяцем.
— Вы положили свои имена в Кубок Огня? — спокойно спросил Дамблдор.
— Нет, — быстро ответила Асмодея. Она остро ощущала на себе взгляды всех присутствующих. Драко, стоявший рядом, так же покачал головой. Стоящий в тени Снейп фыркнул с раздражённым и испуганным видом.
— Может быть, ты попросил кого-либо из старшеклассников положить ваши имена в Кубок? — продолжал вопрошать Дамблдор, не обращая внимания на Снейпа.
— Нет! — с силой сказал Драко.
— Да он, безусловно же, лжёт! — вмешалась Мадам Максим. Снейп, скривив рот, качал головой, глядя на великаншу.
— Но, несомненно, мы все согласны, что сами они не могли переступить через Возрастную черту, — резко вмешался Снейп.
— Дамблидорр ошевидно сделал ошибку с этой шерртой, — пожала плечами мадам Максим.
— Всё возможно, — галантно отозвался Дамблдор.
— Дамблдор, вы прекрасно знаете, что не сделали никаких ошибок! — гневно сказала профессор МакГонагалл. — Что за ерунда!
— Мистер Крауч… мистер Бэгмэн, — проговорил Каркаров своим обычным елейным голосом, — рассудите нас объективно! Вы же должны согласиться, что происшедшее не вписывается ни в какие рамки?!
Бэгмэн протёр своё круглое мальчишечье лицо носовым платком и взглянул на стоящего в полутьме мистера Крауча, на лицо которого не попадал льющийся из камина свет. Полутьма жутко исказила это лицо, уподобляя его старческому, и придала ему чуть ли не черепообразный вид. Но когда он заговорил, его слова звучали, как обычно: резко и отрывисто.
— Мы должны следовать правилам, а в правилах ясно постулировано, что те, чьи имена выходят из Кубка, обязаны принимать участие в турнире.
— Н-да… Барти вызубрил правила от корки до корки, — просиял Бэгмэн, поворачиваясь к Каркарову и мадам Максим с таким видом, словно вопрос исчерпан.
— Я настаиваю на том, чтобы вновь внести в Кубок имена своих учеников, — проговорил Каркаров. Елейность испарилось из его голоса, а с губ сошла улыбка. Его лицо теперь приобрело поистине гадкое выражение. — Вы вновь установите Кубок Огня и мы будем бросать туда имена, пока в каждой школе не будет по два Чемпиона. Чтобы всё было по-справедливому, Дамблдор!
— Но, Каркаров, из этого ничего не выйдет, — вмешался Бэгмэн, — Кубок погас и не зажжётся до начала следующего турнира…
— …в котором Дурмстранг, скорее всего, не станет принимать участия! — взорвался Каркаров. — После всех наших встреч, переговоров и компромиссов я не ожидал такого рода сюрпризов! И я серьёзно подумываю о том, чтобы сейчас же вернуться назад!
— Пустые угрозы, Каркаров! — прорычал донёсшийся от дверей голос. — Ведь ты же не оставишь здесь своего Чемпиона одного-одинёшеньку. А он-то обязан участвовать в турнире. Они все обязаны участвовать. Магически обязывающий контракт. Очень на руку, а?
Грюм только что вошёл в комнату и, хромая, направился к камину. Его правая нога громко бряцала, соприкасаясь с полом.
— На руку кому? — переспросил Каркаров, — прости, но ты о чём, Грюм?
Асмодее было ясно, что Каркаров пытался придать своему голосу презрительный оттенок, как будто на слова Грюма вообще не стоило обращать внимания, но его выдали руки, которые непроизвольно сжались в кулаки.
— О чём? — тихо сказал Грюм. — Да очень просто, Каркаров! Кто-то внёс в Кубок имя мисс Поттер, прекрасно сознавая, что, если оно выскочит, то ей придётся участвовать в турнире.
— Ошевидно кто-то пожелал удвоит шансы Хогвартса на победу, — предположила мадам Максим.
— Совершенно и полностью согласен с вами, мадам, — отвесил ей поклон Каркаров, — и я подам жалобу в министерство магии и в Международную Конфедерацию Волшебников…
— Если кому и надо жаловаться, так это этим двоим, — прорычал Грюм, — но… вот что интересно… они-то почему-то молчат…
— А на штё им жаловаться?! — взорвалась Флёр Делакур, топнув ногой, — Они получили шанс участвовать, не так ли? Ми все неделями надеялис быт выбранными. Такая шесть для школи! И приз в тысяшу галлеонов в придашу! — такой шанс — льюди душу били готови отдат!
— Вот то-то я и думаю, что кто-то надеется, что Поттер и отдаст за это душу, — с едва уловимой хрипотой в голосе сказал Грюм.
В ответ наступила напряжённая тишина. Но, наконец, чрезвычайно взволнованный Людо Бэгмэн, слегка переминаясь с носков на пятки, выдавил из себя: — Грюм, старик, ты чего это такое говоришь?!
— А то, что всем известно: Грюм считает, что утро пошло насмарку, если к обеду он не раскроет как минимум шесть заговоров о покушении на свою жизнь! — во весь голос провозгласил Каркаров. — И, насколько я знаю, он и учеников своих обучает постоянно опасаться покушений на их жизнь. Необычная черта характера для преподавателя Защиты от Тёмных искусств, Дамблдор, но, без сомнения, у вас были на то веские причины!
— Я всё придумываю, а? — прорычал Грюм. — Мне всё мерещится, а? Тот колдун или колдунья, которые внесли в Кубок имя Поттер, хорошо знали своё дело…
— И какие у вас ест доказателства? — воскликнула мадам Максим, всплеснув своими огромными руками.
— Да такие, что они обдурили такой мощный волшебный предмет! — ответил Грюм. — Им нужно было сотворить сильнейшее заклинание Конфундус, чтобы вконец оболванить Кубок и заставить его забыть, что в соревновании принимают участие только три школы… Я так думаю, что они внесли имя Поттер, как представителя четвёртой школы, чтобы точно знать, что она будет единственной в этой категории… Возможно... Кто-то после этого, в шутку добавил имя мистера Малфоя. Все же, кубок полуразумен, а значит, и на него можно воздействовать подобным образом!
— Как это произошло — мы не знаем, — обратился к присутствующим Дамблдор, — но, похоже, что у нас нет выбора: оба они — Драко и Асмодея были выбраны Кубком, и поэтому они оба должны будут принимать участие в турнире…
— О-о! Но, Дамблидорр…
— Моя дорогая мадам Максим, если вы сможете предложить более приемлемый вариант, я с огромным удовольствием выслушаю ваше предложение!
И Дамблдор замер в ожидании ответа, но мадам Максим молчала, продолжая сверлить его злым взглядом. И не она одна. Снейп был явно разъярён, Каркаров кипел — у одного Бэгмэна был радостно-возбуждённый вид.
— Ну так что, тогда расходимся? — широко улыбаясь и потирая руки, произнёс он. — Надо ж проинструктировать Чемпионов, а? Барти, сочти за честь…
У Крауча был такой вид, как будто он только что очнулся от глубокого сна.
— Да-да… инструкции… да… первое задание…
И он ступил в полосу света. Озарившееся каминным пламенем лицо Крауча показалось Асмодее нездоровым. Под глазами лежали тёмные круги, а испещрённая морщинами кожа была тонкой и белой, как бумага. Он выглядел гораздо хуже, чем на Кубке мира по квиддичу.
— Первое задание — на отвагу, — сообщил он четырём чемпионам, — поэтому мы вам заранее не сообщим, в чём оно будет заключаться. Храбрость перед лицом неизвестной опасности — чрезвычайно важное для мага качество… чрезвычайно важное…
— Это первое испытание состоится двадцать четвёртого ноября, и вы будете проходить его перед лицом всех учащихся школы и коллегии судей. Чемпионам не разрешается просить помощи у преподавателей.
Чемпионам запрещается принимать от преподавателей какую бы то ни было помощь в целях выполнения поставленного перед ними задания. Единственным орудием, которое будет позволено иметь при себе Чемпионам, являются волшебные палочки. Информацию о втором задании Чемпионы получат по окончанию первого. В связи с тем, что участие в турнире требует огромного вложения сил и времени, Чемпионы освобождаются от годовых экзаменов.
Мистер Крауч повернулся к Дамблдору:
— По-моему — всё, Альбус?
— По-моему — тоже, — ответил Дамблдор, с участием поглядывая на Крауча. — Барти, ты точно не останешься сегодня переночевать в Хогвартсе?
— Не останусь, Дамблдор. Мне необходимо вернуться в министерство, — ответил мистер Крауч, — у нас сейчас тяжёлые времена и очень много работы… Я оставил за себя юного Уизерби… Полон энтузиазма, этот Уизерби… хотя, иногда — чересчур, по правде сказать…
— Но ты хоть не откажешься от рюмочки на дорогу? — спросил Дамблдор.
— Давай, Барти, оставайся! Я остаюсь… — вмешался сияющий Бэгмэн, — Тут в Хогвартсе жизнь сейчас бьёт ключом, не то, что у нас в конторе!
— Не могу, Людо, — сказал Крауч. В его голосе прозвучали привычные нетерпеливые нотки.
— Профессор Каркаров, мадам Максим, а вы, по рюмочке, чтоб лучше спалось? — предложил Дамблдор.
Но мадам Максим, обняв за плечи Флёр, уже уводила её из комнаты назад в Большой зал. До Асмодеи долетели отрывки их торопливой французской речи. Каркаров позвал Крама и они также поспешно, но молча покинули комнату.
— Асмодея,Драко, и вам тоже следует вернуться к себе, — улыбнулся им Дамблдор, — уверен, что весь Слизерин ждет вас, чтобы вместе с вами отпраздновать это событие. Не стоит лишать их такого замечательного повода перевернуть всё вверх ногами и хорошенько побалаганить.
Асмодея взглянула на Драко, который в ответ кивнул ей головой и оба вышли из комнаты.
В Большом зале уже не было ни души, свечи почти догорели, придавая беззубым мерцающим улыбкам на лицах тыкв жуткое выражение.
— Ну вот, — сказал Драко с мрачной ухмылкой, — выходит, что мы противники в этой игре!
Поверит ли ей кто-нибудь, кроме Дафны и Джинни, или все будут считать, что она как-то умудрилась внести в Кубок своё имя? И как они могли подумать, что она способна на такое безумие, когда ей надо будет соревноваться с людьми, которые получили на три года больше волшебного образования, когда ей теперь надо будет участвовать в задании, в котором она будет рисковать жизнью, да ещё и на глазах сотен людей! Естественно, она думала об этом… она фантазировала, но не всерьёз же… просто, была такая невинная мечта… И она ни на минуту и не думала всерьёз участвовать в турнире…
Но кто-то подумал за неё… кто-то хотел, чтобы она участвовала и внёс её имя. Зачем? Побаловать её? Почему-то ей думалось, что тому была другая причина…
Кто-то хотел, чтобы она опозорилась перед всеми? Н-да, если так, то их желание скорей всего исполнится… Хотя... Стоит все же попробовать взять себя в руки! МакГонагалл сказала, что её знания уже вышли за рамки пятого курса, а это значит, что у неё может все получиться, и все же... Кто так неудачно подшутил над ней? Или… может кто-то замышлял у***ь её?!
Была ли эта идея обычной паранойей Грюма? Может, это просто был розыгрыш? Кто-то просто хотел подшутить над ними, для этого и сунул их имена в Кубок? Или, действительно, был кто-то, кто желал Асмодее смерти?
Погруженные в свои мысли, пара слизеринцев вскоре оказались перед входом в гостиную.
Звуковая волна, ударившая Асмодее в уши, чуть не сбила её и Драко с ног. Не успели они оглянуться, как их втащила в комнату добрая дюжина рук и поставила перед толпой Слизеринцев, дружно им аплодирующих, присвистывающих и кричащих во весь голос.
Продлилось это впрочем не долго. Слизеринцы больше всего ценили личный комфорт, а потому, наскоро перекусив, тут же стали разбредаться по своим спальням, оставив новоявленных чемпионов одних.
— Нужно выяснить, кто так неудачно подшутил над нами... — Сказал Драко, когда последний слизеринец скрылся за дверью своей спальни — Отец будет в шоке.
— Я побаиваюсь этого турнира! — честно призналась Асмодея — Я читала, что случались смертельные исходы.
— Постараюсь об этом не думать... — сказал Малфой, направляясь к своей спальне, при этом зевая, и почесывая затылок. Рукав его мантии задрался до локтя, и Асмодея увидела слабо мерцающие руны у него на предплечье. Заметив мерцание, Малфой, быстро одернув рукав и резко развернулся, но Асмодея сделала вид, что смотрела в другую сторону...
Пожелав ей спокойной ночи, Драко скрылся за дверью в свою спальню, оставив Асмодею одну.
- Писатель
