Конкистадоры. Закат Пятого Солнца.

Марина.

Марина в это же время выбежала из здания. Кортес пока строил планы вместе с Альварадо и в ее услугах не нуждался. У нее перехватывало дыхание от восторга. Чолула! Легендарный город, почти столь же знаменитый, как и великий Теночтитлан. Средоточие самых прекрасных храмов, дворцов, площадей. Знаменитый ювелирный центр. Она так давно мечтала здесь побывать!

В памяти всплыли времена детства. Отец, вождь в одном из городков неподалеку от Теночтитлана, умерший из-за болезни, когда ей исполнилось всего десять. Мать, быстро вновь вышедшая замуж, для которой кроме нового мужа никого больше не существовало. Дошло до того, что она вскоре продала Марину в р*****о, чтобы та не мешала ей строить новую семью.

Даже ребенком она была слишком красива, чтобы заставлять ее работать в поле. Касик, купивший Марину, не мог нарадоваться. Все ждал, когда она немного подрастет и он уложит ее в постель. Но тут он чем-то прогневил знатного вельможу из города Тескоко и, чтобы загладить вину, подарил ему свою самую красивую рабыню. Однако этот знатный человек был слишком стар, юные красавицы его уже не прельщали. Он продал Марину купцу, получив цену как за трех девушек.

Годы в неволе тянулись медленно. Марина давно уже поняла, что милостей от судьбы ждать нельзя. У нее не было ни прав, ни силы. Зато сообразительность и обаяние позволяли добиваться своего. Красота оказалась не только благом, но и опасностью. Однажды два могущественных вождя ее не поделили. Один из них, поняв, что вынужден уступить невольницу сопернику, в припадке ярости чуть не изуродовал Марину обсидиановым ножом, только чтобы она не досталась другому. В тот раз ее спас один влюбленный воин, пожертвовав своей жизнью.

Сменялись хозяева. Она старалась каждому из них угодить. Прекрасная внешность и острый ум помогали держаться на плаву. Постепенно Марина научилась находить подход к разным людям. Со временем поняла, что нужно стать для нового повелителя незаменимой и тогда, даже будучи официально рабыней, она сможет жить достойно.

Когда ее, в числе прочих девушек, подарили испанцам, она поначалу испугалась. Эти невиданные пришельцы выглядели ну почти как нормальные люди. Разве что кожа слишком светлая, да и волосы у кого обычные, темные, а у кого золотистые, как зерна маиса или песочные, как шерсть пумы. Но во всем остальном… Их власть над огромными животными, которые послушно носили чужаков на спинах, невиданных размеров корабли, грозное оружие. Все это подавляло, ошеломляло, сводило с ума.

Марина тогда не знала, чего и ждать. Но ничего страшного не произошло. Ее окрестили и она стала наложницей одного из белых вождей. Алонсо де Пуэртокарреро оказался молод, хорош собой, мягок с ней. Вскоре он отплыл за море. Марина не скучала. Очередной мужчина, который не устоял перед ее красотой. Сколько таких было. А она начала претворять свой привычный план в жизнь. Нужно стать для хозяев незаменимой. Это даст привилегии, позволит жить в нормальных условиях, сохранить крупицы самоуважения. И тут удача сама пошла в руки. Девушка знала практически все наречия окрестных земель и она оказалась единственной, кто мог изъясняться с ацтеками.

Но Марине этого было мало. Переводить чужие слова Агиляру, чтобы он дальше переводил их Кортесу? Нет, она желала говорить с главным вождем чужаков напрямую. Язык белых, ничем не похожий ни на одно известное ей наречие, приводил ее в отчаяние. Да его же просто невозможно запомнить! Ей казалось, что часы упорной зубрежки истощают сильнее, чем работа в каменоломне. От обилия новых знаний начинала болеть голова. И все-таки Марина училась. Идя среди солдат, она слушала их разговоры, шепотом повторяя то одно, то другое слово. Приставала к тем, кто кое-как понимал язык индейцев. Особенно досаждала Агиляру, упорно слушая его объяснения.

Однажды, когда она более-менее освоила испанский, то ее насмешили слова одного из молодых воинов, Фернана Гонсалеса. Тот сказал, что ему язык индейцев дался с куда большим трудом, а у нее, видимо, особый талант. Наивный Фернан! Ты просто не можешь представить, как приходится изощряться рабыне, чтобы обеспечить себе достойную жизнь!

Усилия оказались не напрасны. В один из дней она отважилась. Жутко путаясь и ужасно смущаясь, она обратилась напрямую к Кортесу на испанском языке, переводя очередную фразу на каких-то переговорах. Это была победа. Он впервые посмотрел на нее не как на переводчицу или возможную наложницу, а как на человека. И Марина старалась его не разочаровать. Все свои силы она отдавала изучению языка. Как будто толкая в гору круглый валун, когда каждый шаг подобен подвигу, она тяжким трудом постигала чужую речь. Мало быть переводчицей! Нужно стать помощницей, надежной советчицей. Она знает все местные традиции, привычки, жизненный уклад. Для Кортеса она должна превратиться в незаменимую спутницу.

 И ей удалось. Генерал-капитан приблизил ее к себе. Это наполняло радостью и, в то же время, тревогой. Он был подобен грозовому облаку. Притягательным, но в то же время опасным. Своей железной волей Кортес вел людей на немыслимые подвиги. И добивался успеха. Он мог низринуть богов, обратить в бегство огромную армию, удержать в подчинении самых буйных и гордых воинов. Кортес действительно ценил свою помощницу. Оберегал от опасностей, заботился, дарил своим вниманием. Охотно и радостно она стала его любовницей. Таким господином можно было только гордиться.

Теперь ее называли “донна Марина”. Она уже знала, что “донна” — это госпожа. Смешно даже! Когда-то дочь вождя, потом много лет рабыня, пускай даже и дорогая, и вот теперь жизнь опять изменилась к лучшему. Имя тоже нравилось ей. Свое настоящее, прежнее, она не желала вспоминать. Под тем именем она испытала слишком много горя. Она вновь оказалась госпожой лишь тогда, когда стала Мариной. Испанцы подарили ей новую жизнь, так почему бы с благодарностью не принять и имя…

Марина шла по многолюдным улицам, без устали вращая головой. Шумные горожане, в красивых одеждах, с великолепными украшениями, говорливые и любопытные, создавали праздничный настрой. Наверняка многие из них были не местными, а просто пришли с паломничеством в какой-нибудь храм. Или прибыли на ярмарку, которая славилась на всю империю. Девушка улыбалась встречным прохожим, польщенно ловила на себе восторженные взгляды мужчин. Приятно чувствовать себя привлекательной!

Вот слева, раздвигая толпу плечами, носильщики протащили паланкин. На нем восседал грузный и немолодой уже вельможа в богатых одеждах. Он тоже окинул Марину восхищенным взглядом. На ней было надето яркое платье, украшенное мелкими блестящими ракушками, а поверх него плащ с красными птичьими перьями. Даже сандалии сверкали инкрустацией из камней. Сразу видно, что идет не какая-нибудь бедная служанка! Марина почувствовала, как щек легонько коснулся румянец. Она знала, какое впечатление оказывает на мужчин.

Девушка продолжила прогулку. Зашла на базар, присмотрела для себя ожерелье. Отшлифованные квадраты нефрита перемежались жемчугом. Немного поторговавшись, купила. Настроение все улучшалось. Последние месяцы выдались тяжелыми. Дни, когда испанцы воевали с Тлашкалой, были полны тревог, недоедания, холода и лишений. Даже для нее, хотя Кортес старался беречь свою переводчицу. И вот теперь она в полной мере наслаждалась заслуженным отдыхом. Марина побродила по торговым рядам, послушала споры продавцов и покупателей, полюбовалась на диковинки.

Когда бы она еще вот так, беззаботно, могла гулять по городу? Все же Кортес оказался великодушным мужчиной. Он давал ей куда больше свободы, чем прежние хозяева. Раньше Марина только мечтать могла о том, чтобы побывать в Чолуле. И вот она здесь. Подойдя к очередной пирамиде, она уставилась на барельеф у ее основания. Уродливое чудовище скалило зубы и свирепо пялило на нее глаза. Девушка помимо воли поежилась. Был бы рядом кто-то из испанцев, она чувствовала бы себя увереннее.

И как эти белокожие воины не боятся таких страшилищ? Непостижимо. Она понимала, что перед ней всего лишь камень, но он же изображает настоящее, вполне реальное чудовище. А вот Кортес приказал разрушить все подобные изваяния в Семпоале. И не испугался, что боги придут к нему во всем своем грозном, устрашающем, великолепном обличии и покарают за дерзость. Верно, и в самом деле силен бог, которому служат испанцы.

Возле нее остановился рослый молодой воин. Меднокожий, с длинными, блестящими на солнце волосами. Плечи его укрывало несколько пестрых накидок с перьями. На груди блестело ожерелье из бирюзы. Открытое мужественное лицо и черные пронзительные глаза делали его очень привлекательным.

— Я всю жизнь прожил в Чолуле, но еще не встречал здесь таких красавиц, — звучным голосом произнес он. — Верно, ты одна из паломниц, что пришла поклониться богам. Как твое имя?

— Малинали.

Это слово самой Марине казалось неизмеримо далеким и полузабытым. А ведь она прожила под этим именем восемнадцать лет.

— Я Ацитометль, один из младших вождей Чолулы. Хочешь, я покажу тебе самые прекрасные храмы?

— Пойдем, — с улыбкой ответила Марина.                                                            

Они гуляли около часа. Молодой касик увлекательно рассказывал о своем городе, сыпал шутками и смешными историями. Не скупился и на комплименты. Его многие узнавали на улицах, здоровались. Видно было, что здесь он хорошо известен. Несколько раз Ацитометль спрашивал у Марины о том, откуда она прибыла в Чолулу. Девушка избегала прямых ответов, ограничиваясь намеками. Наконец она сказала, что ей пора.

— Позволь мне проводить тебя. Большой город — опасное место для одинокой девушки.

— Ты же только что красочно расписывал, что Чолула — самый прекрасный город в мире, жители его добры и в жизни не обидят беззащитную паломницу! — рассмеялась Марина.

— Все так, — слегка смутился вождь, но тут же нашел выход. — Но ведь здесь тысячи странников из других городов. За них я не могу ручаться. А еще, сегодня в Чолулу прибыли невиданные белолицые чужеземцы. Им служат ужасные свирепые животные, а сопровождают их дикие и жадные тлашкаланцы. Они направляются в столицу. Опасно ходить одной.

— Хорошо, проводи меня. Проводи меня во дворец, занятый белолицыми чужаками.

— Хочешь их увидеть? Это и в самом деле удивительное зрелище. Когда они прибыли в город, тысячи жителей вышли на улицы, чтобы на них посмотреть.

— Я знаю. Я ведь уже много дней сопровождаю их. Я переводчица их вождя.

Марина заговорила обо всем этом специально. Хотелось увидеть, как отреагирует Ацитометль, когда поймет, что оказывал знаки внимания спутнице грозных белых воинов. Вопреки ее ожиданиям, молодой человек ни на миг не стушевался. Выразив свое удивление, он смело повел ее в сторону дворца. По пути он с любопытством расспрашивал о чужаках. Когда они дошли почти до самых ворот, Марина поблагодарила и сказала, что дальше пойдет одна.

— Кортес, которого вы называете Малинче, разгневается на тебя, если увидит рядом со мной.

На самом деле генерал-капитан не ограничивал ее свободу и не страдал беспричинной ревностью. Просто девушке хотелось еще раз испытать решительность ее спутника.

— Я никого не боюсь! — запальчиво ответил Ацитометль. — Пускай весь мир ополчится против меня, я буду делать то, что посчитаю нужным.

И все же у ворот им пришлось расстаться. Стражники не пускали внутрь посторонних. Касик уговорил Марину отправиться и завтра на прогулку. Окрыленный обещанием, он поспешил домой.

Придя в тот день домой, он поделился с матерью своими мыслями.

— Вид чужеземцев удивителен, но все же они явно люди. Они смертны. Это точно известно, ведь несколько их солдат погибло в боях с Тлашкалой. Почему медлит великий Монтесума и не прикажет пленить их всех до последнего человека?

— Мудрость нашего повелителя неизмерима. Кто может прозреть его замыслы? — ответила мать. — Но тебя ведь тревожат даже не чужеземцы.

— Да, — вынужден был признать молодой касик. — Тлашкала — наш извечный враг, а теперь ее солдаты ходят по улицам Чолулы с таким довольным видом, как победители по покоренной стране. Если бы не приказ Монтесумы, то все эти трусливые негодяи были бы уже принесены в жертву.

— Не стоит недооценивать тлашкаланцев, — со вздохом предостерегла его мать. — Это дикие и грубые, но отважные и безжалостные люди. Я до сих пор помню день, когда твой отец повел войско на бой против Тлашкалы. Ты тогда только родился, а он был в таком возрасте, как и ты сейчас. Враги разгромили наше войско. Твой отец погиб. Если бы не защита Теночтитлана, то Чолула оказалась бы залита кровью. Все мы попали бы в р*****о или оказались на жертвенных алтарях.

— Так чего же медлит Монтесума?! Почему не прикажет перебить врага?

— Наберись терпения, сынок. Не ссорься с чужеземцами, да и с тлашкаланцами тоже.

После этого Ацитометль поведал о девушке, с которой познакомился сегодня. Он не скрывал своего интереса к ней, что особенно встревожило женщину. Как белолицые воины отнесутся к этому?

Пока испанцы пребывали в Чолуле, Ацитометль и Марина встречались еще несколько раз. Молодой и импульсивный вождь вскоре потерял голову. Он готов был на все, лишь бы девушка осталась с ним. Выслушав его пылкие признания в любви, Марина не дала прямого ответа.

— Я сопровождаю войско испанцев. Они не согласятся остаться без своей переводчицы, — с улыбкой говорила она. — Господин Малинче не отпустит меня.

— Клянусь, если другого выхода не окажется, то я сумею организовать твой побег!

— Не делай этого! Они найдут тебя и покарают. К тому же сам Монтесума благоволит чужеземцам. Разве можно гневить повелителя ацтеков?

— Я люблю тебя. Я вышел бы на бой против самого бога Уицилопочтли ради того, чтобы ты стала моей женой.

Марина молчала. Сердце отчаянно трепетало в груди. Индейцы глубоко чтили богов. Слова Ацитометля — не пустой звук. Его признание было лестным. Да и какая бы девушка устояла? Молодой человек благороден, отважен и хорош собой. Ей еще никто не признавался в любви. Для всех прежних хозяев она всегда оставалась лишь рабыней. Красивой, обворожительной и ценной, но не более того. Даже Кортес, как бы хорошо он к ней не относился, никогда не говорил, что он ее любит. А тут ей предложили стать женой одного из вождей блистательной Чолулы.

Марина подняла глаза на Ацитометля и ответила:

— Вся Чолула пострадает из-за твоей выходки. Исчезновение переводчицы могут истолковать, как злой заговор против чужеземцев. Это приведет к началу войны. Неужели ты обречешь родной город на гибель из-за страсти?

Она тут же увидела, как мгновенно поникли плечи молодого касика. Он, в слепом порыве своего чувства, даже не подумал о том, какую цену придется заплатить Чолуле, если он похитит Марину.

— Я не просто рабыня, сопровождающая войско. Я уста и уши Малинче. Он никогда не согласится уступить меня тебе.

На том их разговор и закончился. Впрочем, упрямый Ацитометль не собирался отказываться от своей мечты.

Первые дни пребывания в Чолуле прошли великолепно. Кортес встречался с местными касиками, вельможами и жрецами, обсуждал вопросы мира и сотрудничества. Поговорили и о религии, но здесь его ждал вполне предсказуемый ответ — индейцы оставались верны своим богам. Чолула поражала богатством. В бесчисленных мастерских ткали ткань, создавали чудесного качества расписную керамику, изготавливали бумагу. Ювелирные украшения, сделанные здесь, ценились по всей империи ацтеков. В городе были сотни постоялых дворов, готовых принять толпы паломников. И, естественно, здесь велась самая широкая торговля.

Но всего радушия индейцев хватило ненадолго. Через несколько дней они прекратили поставки продовольствия. Кортес пригласил касиков для разговора и те, винясь и разводя руками, ответили, что весь маис в Чолуле временно закончился. В такое поверил бы лишь дурак. Огромный богатый торговый город не мог в одночасье так обеднеть, чтобы им нечем было кормить небольшой отряд конкистадоров и их союзников.

Вскоре прибыла еще одна делегация от Монтесумы. Поведение их разительно отличалась от того, к чему испанцы привыкли раньше. Без всякого почтения, надменно и вызывающе, ацтеки сказали, что император отказывается принять гостей у себя в столице. Их, мол, нечем кормить. Местные вожди тоже стали сторониться испанцев, да и вообще индейцы как будто забыли о существовании белолицых чужаков. Общая атмосфера отчуждения вызывала немалую тревогу. Кортесу было над чем подумать.

Он сидел в комнате, сцепив пальцы, и размышлял. Ситуация складывалась критическая. Генерал-капитан пытался понять, как действовать дальше. Попытаться взять вождей Чолулы в заложники? И что требовать? Поставок продовольствия? Свободного выхода из города? Или же приложить все силы к тому, чтобы переманить их на свою сторону? Но как убедиться в искренности их обещаний, если касики согласятся заключить союз с испанцами?

К нему в комнату несмело зашла Марина. Коротко поклонившись, они смиренно ждала, пока Кортес обратит на нее внимание. Он поднял взор на переводчицу.

— Эрнан, мать одного из вождей приглашает меня к себе в гости. Отпустишь ли ты меня? Я могла бы узнать у нее настроения местной знати и понять, чего нам ждать от правителей Чолулы.

Кортес внимательным взглядом окинул свою помощницу. За время похода она очень преобразилась. Когда испанцы только получили Марину в дар, она казалась красивой, хоть и испуганной девочкой. Не более чем любовницей для одного из капитанов. Постепенно она стала его правой рукой на переговорах, примерно как Альварадо в вопросах войны. Теперь Марина и выглядела соответствующе. Гордая осанка, богатая одежда, почтительное, но исполненное чувства собственного достоинства поведение.

Девушка давно перестала быть просто рабыней. У нее появились свои цели и интересы. И вот сейчас она хочет уйти из лагеря. Как раз тогда, когда испанцы, скорее всего, попали в ловушку. Обещает узнать, что же замышляют индейцы. Хорошо если так. А вдруг она нашла общий язык с местными вождями и они посоветовали ей уходить, чтобы не попасть в эпицентр военных действий? Отпустить? А ну как и в самом деле принесет какие-то важные вести? А если она наоборот поможет касикам Чолулы, рассказав обо всех слабостях конкистадоров? А может, уже и рассказала? В памяти всплыл пример индейца Мельчиора, который был при испанцах переводчиком, но сбежал при первом удобном случае. Марина слишком многое знала. Любое решение будет рискованным.

— Ступай с богом, — ответил Кортес. — Но вернись утром. Мы скоро покинем город.

Произнося эти слова, испанец хотел верить, что его отряду действительно удастся вскоре уйти.

Наступил вечер. Кортес пригласил к себе несколько ближайших соратников. Фернан, Себастьян, Альварадо, Веласкес де Леон, Сандоваль расположились за столом. Генерал-капитан некоторое время сидел, в задумчивости глядя на стену и полностью углубившись в свои мысли. Затем он поднял глаза на товарищей и с улыбкой сказал:

— Дела наши обретают все более интересный оборот. Можно лишь посочувствовать тем несчастным, которые оказались лишены возможности поучаствовать в этом удивительном приключении. Губернатор Веласкес спит и видит, что нас постигнет неудача. Тогда мы станем наглядным примером того, как плохо обходится судьба с бунтовщиками. Он, надо полагать, мечтает увидеть меня повешенным. А местные дикари — ну что с них взять! — изо всех сил стремятся сделать так, чтобы мечта его оказалась неосуществимой, пытаясь уморить нас голодом.

— Впечатление такое, что во всей империи ацтеков внезапно закончилась еда, — хмуро заметил Альварадо. — В Чолуле маиса нет, в Теночтитлане тоже.

— Монтесума крутит хвостом как лисица, — недовольно буркнул Кортес. — То его послы, не жалея красноречия, убеждают нас в том, что нам вовсе нечего соваться вглубь их земель, вместо этого предлагают остаться на побережье, а еще лучше вообще убраться домой. То вдруг настойчиво зовут посетить Чолулу, где нас сначала ожидает поистине королевский прием. А вот сегодня мне заявили, что продуктов для нас у них нет, так что поставок провианта больше не будет вообще.

— Похоже, что ловушка, которую мы ожидали в каждом из городов, захлопнется именно здесь, — сказал Альварадо. — Наши союзники, тотонаки и тлашкаланцы, говорят, что в Чолуле происходят тревожные изменения. Им на глаза несколько раз попадались глубокие рвы, пересекающие улицы, и неодолимые баррикады. То тут, то там на крышах домов виднеются кучи камней, местные солдаты запасаются стрелами и дротиками в совершенно немыслимых количествах. Против кого это они, хотелось бы знать, собираются воевать?

— Ну что же, Монтесума заманил нас достаточно далеко, — сказал Веласкес де Леон. — Вот и капкан. Нужно ударить первыми, пока этого никто не ждет.

— Не стоит спешить, — ответил рассудительный Сандоваль. — Тлашкала и Чолула издавна воюют. Кто знает, может быть, наши союзники просто хотят свести старые счеты с извечными неприятелями, причем нашими руками.

— Об этом думал и я, — признался Кортес.

Он не мог так рисковать, слепо доверяя во всем Марине. Следовало перестраховаться. Собственная разведка могла дать ответы на все вопросы, но шансы на успех казались ничтожными.

— Нам нужно самим проверить эти слова. Побродить по ночной Чолуле. Под покровом темноты это, возможно, и удастся. Но дело опасное…

Фернан тут же подался вперед. Вот и очередное испытание! Пробраться по улицам Чолулы, разыскивая признаки ловушки, скрываясь от местных жителей, а потом попытаться вернуться обратно в лагерь. Да уж, задача и в самом деле непростая. Настоящий подвиг! А разве не ради них он прибыл в Новый Свет? Вспомнились ночные похождения по Севилье. Эта затея обещала стать даже более рискованной.

— Я справлюсь, — решительно сказал Гонсалес, опасаясь, что кто-то его опередит.

Все обернулись на Фернана. Эрнан Кортес задумчиво закусил губу, изучающе глядя на него. Генерал-капитан молчал, обдумывая предложение. Затем со вздохом сказал:

— Я принимаю твое предложение. Нам очень нужен разведчик. Надеюсь, ты понимаешь, что если индейцы тебя обнаружат, то наверняка убьют.

— Я уже пару лет постоянно рискую жизнью и до сих пор не погиб, — ответил Фернан. — Постараюсь не попасться в лапы дикарям.

— Идти одному слишком опасно, — заметил Альварадо. — Отпусти меня к нему в пару, Эрнан.

— Нет, один человек не так заметен, — отказал Кортес. — К тому же ты уже слишком хорошо известен в Чолуле. Поймав тебя, моего лучшего капитана, ночью на улицах города, индейцы сразу заподозрят неладное. А так, одинокий солдат блуждает… Мало ли что ему нужно! Может быть, просто выпил лишнего и ищет б*****ь.

— Вряд ли дикари станут разбираться, — с сомнением произнес Веласкес де Леон. — Скорее всего, Фернана просто зарежут, заподозрив в нем шпиона.

— Да, — подтвердил Кортес. — Не передумал?

— Уже почти стемнело, — ответил Фернан. — Через несколько минут можно выходить.