Неудавшийся сценарий

Глава 8

Весь день Орехов провел на студии. И с каждым часом его настроение ухудшалось, как погода перед ураганом. Окончательно был утвержден артист на главную роль. Произошло самое плохое  из того, что могло случиться, и чего он более всего боялся. Художественный совет остановился  именно на той самой кандидатуре, которая, считал Орехов, менее всего подходит для его замысла. Хотя на первый взгляд выбор был почти идеальный, актер  подходил и по внешности, и по возрасту. К тому же, несмотря на молодость, он уже приобрел немалую популярность, снимаясь в ширпотребных сериалах. Само собой разумеется, никто даже не удосужился спросить мнение автора сценария. Правда, Орехов попытался было намекнуть Антону, что у него  есть на примете другие, более подходящие исполнители, но тот даже не стал его слушать.

На Орехова навалилась сильная апатия. У него вдруг пропал интерес к своему замыслу. Он знал, что выбранный артист превратит Рочестера в заурядного любовника и ненасытного распутника. Потому что он и сам такой. Все же остальное выше его понимания. И сколько ему не объясняй, хоть лоб разбей, ничего иного все равно не будет. Есть вещи, в смысл которых некоторые люди просто не в состоянии проникнуть, как будто на этом пути стоит высокая каменная преграда.

В таком мрачном настроении он и приехал на свидании к Марине. Когда он уже подъезжал к месту встречи, к нему вдруг пришла мысль, что они встречаются  почти каждый день. И это для них становится даже не столько традицией, сколько настоятельной потребностью. Это открытие ему тоже не понравилось, обычно со своими прежними пассиями он старался видеться по определенному графику: раз в неделю, два раза в неделю, ну максимально три раза.  Этого вполне хватало, чтобы с одной стороны, если не полностью, то по  большой степени удовлетворять свои мужские потребности, с - другой держать дистанцию. А вот между ним и Мариной расстояние стремительно сжимается подобно заходящему на посадку авиалайнеру и землей. Но он-то знает, что такое тесное сближение без последствий не остается.  

Она привычно села в его машину. Не сказав ни слова, он тут же отъехал от места парковки. О том, куда они направляются, Марина спросила его минут через десять.

- Трахаться, - хмуро  ответил он. – Надеюсь, ты  не возражаешь.

- Не возражаю. Только все же хотелось, чтобы ты ставил меня в известность о своих планах на более ранних стадиях. К тому же не забывай, что я женщина. Не знаю, насколько ты продвинут в знаниях  женской физиологии, но на всякий случай докладываю: бывают периоды, когда женщины вынуждены воздерживаться от интимных отношений, как бы они их не хотели в данный момент.  

- Извини, я так был погружен в свои мысли, что совсем упустил это из вида. Сегодня твоя физиология тебе  не мешает трахаться?

- Тебе сказочно повезло, сегодня не мешает. А вот завтра уже не уверенна. А послезавтра не смогу точно.

- В самом деле, сказочное везение.  Или я не прав?

- Прав. Мне очень нравится заниматься с тобой любовью. Я думала об этом весь день.

Невольно Орехов посмотрел на свою спутницу, Ничего в выражении ее лица не указывало на то, что это не так.

- Будем считать это материализацией твоих мыслей.

- До сих пор я как-то не очень  в это верила.

- И напрасно. Кто верит в невозможное, осуществляет больше из того, что считает возможным.

Марина задумалась.

- А знаешь, ты в чем-то прав. Когда я шла работать на  фирму, то нисколько не сомневалась, что не протяну и полгода. А работаю уже  два года – и пока все нормально. Надо постучать по дереву. Где у тебя тут дерево?

- Хочешь, остановлю машину возле дерева.

- Обойдемся.

- Но если ты не верила в успех, зачем начинала?

- По нескольким причинам. Тебе перечислить все?

- Время есть, перечисляй.

- Жить в ситуации постоянного безденежья не было больше сил. Так что я почти ничего не теряла, если бы потерпела бы неудачу.  Во-вторых, было интересно попробовать, как это на ощупь, когда ты относительно свободна и независима и все зависит только от тебя. В-третьих, я решилась, сумела себя настроить. Это был долгий и трудный процесс, но когда получилось, стало  жалко, что все усилия могут оказаться  напрасными.

- Странно, ты мне не рассказывала, о своей работе, про то,  как ты руководишь компанией.

- Просто у нас не было еще такого разговора.  А вообще, руковожу неплохо, я же способная. К тому же долго преподавала, значит, умею обучать людей. А это очень важно.  

- Приехали, - объявил Орехов.

Секс ошеломил его, такого у него давно не было. Марина была и ненасытной,  и изобретательной, Она не отпускала его ни на минуту, он постоянно ощущал прикосновение к себе ее губ, языка, рук. И в какой-то момент  ощутил, что  у него нет больше сил отвечать на ее ласки.

- Ты утомился, бедненький, - нежно прошелестел ее голос прямо ему в ухо.

Орехов не без некоторого усилия повернул голову в ее сторону.

- Тут бы и чемпион мира по сексу иссяк, - пробормотал он. – Что с тобой случилось?

- Что именно?

- Ты занимаешься любовью так, как будто это в последний раз. Хотя впереди у тебя еще пару десятилетий активного секса.

- Я как-то не думаю об этих предстоящих   десятилетиях. Хотя такая перспектива радует. Я вообще, не люблю размышлять о будущем.

Орехов от удивления даже приподнялся на подушке.

- А мне-то казалось, ты из тех, кто тщательно планирует будущее.

- Не ты один так считаешь, - пожала голыми плечами Марина. – На самом деле все в точности до наоборот. Я делаю лишь то, что у меня маячит перед носом. А что случится потом, мне не интересно. Чем больше об этом размышляешь, тем больше боишься. А если не думаешь, то нет и страха.

Он снова откинулся на подушку.

- А я так не умею, думаю о будущем постоянно, как верующий о своем боге.

Марина внимательно посмотрела на него.

- Едва я села в машину, мне показалось, ты чем-то расстроен. Хотела спросить, но не решилась.

- Почему? – удивился он.

- Мало ли у тебя какие могут быть неприятности. Может, что-то в семье не так, а я тут со своими расспросами.

- Ты права, я расстроен. Но это не семейные неприятности.

- Значит, могу задать тебе вопрос,  какие?

Какое-то время Орехов  колебался - стоит ли начинать этот разговор? По большому счету он и сам не до конца осознает, что его гложет.

Кажется, Марина уловила его сомнения.

- Если не хочешь, можешь не говорить. Я не обижусь.

- Дело не  в этом.

- А в чем?

- Не знаю, как это выразить. Чувства есть, мысли текут, а вот  найти им словесное выражение трудно.

- Я думала, что как раз с этим у тебя трудностей не возникает.

- Иногда возникает. Но попробую. Все равно мне нужно отдохнуть от секса, чтобы заняться снова сексом.

- Можем просто полежать и помолчать.

- Нам рано молчать, - засмеялся Орехов, - мы еще и трети не сказали друг другу из того, что должны сказать. Я чувствую бесполезность своего труда. Даже вредность, потому что его выворачивают наизнанку. Все опошляется, примитизируется до уровня понимания обезьян. Слышала ли ты  когда-нибудь   о Джоне Уилмоте, графе Рочестере?

- Ты будешь  меня презирать, но никогда не слышала.

- Презирать  не буду, о нем не так много знают. Хотя личность очень примечательная. В обывательскую историю он вошел, как один из величайших в мире распутников. Честно говоря, я тоже так о нем думал. Вернее, не думал, просто знал, что существовал такой развратник в эпоху короля Карла Второго, кропал похабные стишки. А однажды, когда переживал момент душевной смуты, взял пару книг и стал изучать его жизнь. Почему его? Ответа не знаю, как будто рука сама потянулась к томику с его биографией. И не мог оторваться от нее, пока не дочитал до конца.

- Что же с тобой случилось?

- Я и сам задавал этот вопрос. 

- И каким оказался ответ?

- Этот человек бросил вызов обществу. Но по- своему, не так как мы привыкли. Он бросил вызов обществу в первую очередь внутри себя.  В одном, посвященном ему отрывке, я прочел один  пассаж.  Он так врезался в мою память, что я запомнил его без всяких усилий. Наверное, это не случайно.  «В каждом поколении рождается человек, настолько скандальный и непокорный, готовый нарушать существующие запреты, что он свергает представления общества о том, что есть истинная свобода духа. В ХVII веке  таким человеком, без сомнения, был Джон Уилмот, известный как второй граф Рочестер - талантливый повеса,  проживший недолгую бурную жизнь, как рок-звезда эпохи Реставрации, и прослывший возмутителем спокойствия, гением и одним из самых безудержных поборников свободы в истории человечества». 

Несколько мгновений Марина хранила молчание.

- Мне кажется, я понимаю, о чем ты. Ты и сам бы хотел быть таким, как он, глашатаем новой свободы  духа.

- Думаю, в чем-то ты  права.

- Что же мешает? 

- Страх, нерешительность. Привычка приспосабливаться. Боязнь бросить вызов. Да черт знает еще что.

- И это тебя гнетет?

- До последнего момента - нет.

- Что же изменилось?

- Я написал сценарий, по которому ставят фильм. Но они все выхолащивают, для них все, что связано с духом, со стремлением к свободе -  лишнее. Их интересует только разврат.

- Почему-то я думала, что тебя тоже.

- Разврат всех интересует, - усмехнулся Орехов.-  Любой человек в душе развратник. Предоставь ему только такую возможность. Разве не так?

- Так, - согласилась Марина.  - Всегда это ощущала в себе. Раньше я этого даже стеснялась.

- А теперь?

- Думаю, что это нормально.

- Вопрос лишь в том, что при этом движет человеком?

- Не уверена, что мною движет стремление к свободе. Мне, например, хочется получать наслаждение.  О свободе я и не помышляю. 

- А я всегда первым делом думаю о свободе. Ее так мало у человека, что хочется отстаивать и защищать каждый ее сантиметр.

Марина удивленно посмотрела на своего любовника.

- Никогда не думала о свободе с таких позиций. Наверное, мне хотелось прямо противоположное, чем тебе - обменять свою свободу  на любовь и брак с хорошим мужчиной, которого я полюблю.

- Полагаешь, это равноценная замена?

- Странно, что с такими взглядами на жизнь ты женат.

Ореховым овладела тревога. Незаметно для себя он вышел из образа, сказал явно лишнее, что не должно было быть в тексте того сценария, которое он создавал для Марины. Надо немедленно  возвращаться в избранную личину, хотя и не совсем понятно, как.

- Был период в моей жизни, когда мне вдруг захотелось иметь семью, - стал поспешно импровизировать Орехов. - Наверное, я тогда устал от одиночества. А может, просто надоело питаться всухомятку. Ты даже не представляешь,  как от этого иногда становится противно. На еду не можешь уж смотреть.  

- И по этой причине ты женился? – Ее голос прозвучал недоверчиво.

- Женщины не всегда понимают, какие подлинные мотивы заставляют иногда мужчин заводить семью. Довольно часто  они бывают крайне не серьезными.

- Да нет, это я как раз понять могу на примере своего мужа. По большому счету ему захотелось иметь образованную, со следами интеллекта жену. Правда, что с этим потом делать, он так до конца нашего брака не разобрался.

- Ну, вот видишь, значит, тебе ничего не нужно объяснять.

- Нет, нужно. Неужели для тебя и для многих таких, как ты, женщина только игрушка для удовольствия. Но где же здесь свобода? Мне почему-то кажется, что и твой лорд Рочестер вел себя таким же хамским образом.

- Его не тронь, это святое, - засмеялся Орехов.

- У  таких, как ты, распутники становятся святыми. Это что-то новенькое.  Хотя для тебя в этом есть своя логика.

- Уж лучше быть распутником, чем постным святошей. Иногда в разврате больше святости, чем  еженощных молитвах. Можно в распутстве искать бога, а  молитвы могут быть не более чем привычным ритуалом, таким же, как чистка зубов. Все не так однозначно, как представляется многим. 

- Странно, еще час назад мне казалось, что я тебя неплохо понимаю, могу проникнуть в мотивы твоих поступков. А сейчас во мне царит какая-то неясность. Ты вдруг предстал каким-то другим. И знаешь, что самое удивительное.

- Что?

- Я верила каждому твоему слову, а сейчас я сомневаюсь в каждом твоем слове. Правда, странно?

- Но почему сомневаешься?

- А вдруг твой обновленный образ тоже не подлинный, а так, домашняя заготовка. А настоящий совсем иной.

- У тебя разыгралось воображение, - пробормотал немного обескураженный ее проницательностью Орехов. Он подумал, что в очередной раз не дооценил свою любовницу.

- Наверное,  я должна узнать тебя получше, - задумчиво проговорила Марина.

- У тебя будет еще для этого много возможностей.

- Ты обещаешь? – насмешливо спросила она.

- Могу поклясться.

- Вот уж чему не верю, так это клятвам. Мне почему-то кажется, что люди клянутся как раз  с целью получше обмануть.

- Случается и такое, - согласился Орехов. – Тогда не буду клясться, сама увидишь.

Марина склонилась над ним, ее пальцы ласково сжали его член. 

- У меня такое чувство, что он неплохо отдохнул. Наши разговоры явно пошли ему на пользу.

- Еще как! - с чувством произнес Орехов, прижимаясь губами к ее груди.